Женщины нагнулись: Истории трех девушек, воевавших в Великой Отечественной Войне

Содержание

«Дал бы тысячу долларов, если бы это был мальчик». Как боролись с теорией мужского превосходства в начале ХХ века

Лета Стеттер Холлингуорт была психологом-первопроходцем и сторонницей равноправия женщин. Но даже сейчас, спустя столетие после принятия 19-й поправки, до настоящего равенства еще далеко.

Наука против сексизма

В мае 1886 года Маргарет Дэнли Стеттер произвела на свет ребенка в землянке на западе Небраски. Она была одной из множества переселенцев, пытавшихся превратить дикие прерии в плодородные земли, ― не всем это дело давалось легко. Муж Джон был далеко, зарабатывал на жизнь, ухаживая за скотом. Чтобы уговорить его приехать домой и увидеться с первой дочерью Летой, пришлось отправить несколько телеграмм. Новоиспеченный отец, кажется, был не в восторге. Говорят, что, увидев ее, он сказал: «Дал бы тысячу долларов, если бы это был мальчик».

Такие ситуации были в ту эпоху не редкостью. В обществе женщины считались физически и интеллектуально слабее мужчин. Но новорожденная Лета Стеттер Холлингуорт выросла, стала психологом-новатором и всю свою жизнь пыталась доказать равенство полов.

Холлингуорт была одной из первых женщин, которые научным путем развеяли мифы о превосходстве мужчин. Благодаря ее исследованиям в начале XX века стало набирать обороты зарождавшееся феминистское движение.

Ранние эксперименты Холлингуорт в рамках ее дипломной работы в Колумбийском университете, несомненно, заставили бы ее отца-переселенца покраснеть. Сотни лет мужчины не понимали суть менструального цикла и утверждали, будто женщины непригодны для высшего образования или какой бы то ни было работы из-за якобы своей нестабильности на протяжении целой недели каждого месяца. Масла в огонь подливали и врачи, которые выявили у излишне эмоциональных женщин особое состояние организма, затем объявленное психическим заболеванием, ― его название «истерия» восходит к греческому слову для обозначения матки. Диагноз был весьма серьезным и зачастую подразумевал сомнительные методы лечения и в худшем случае помещение в психиатрическую клинику.

Чтобы опровергнуть хрупкость женского пола, Холлингуорт провела обширный комплекс ежедневных исследований шести женщин и двоих мужчин на протяжении нескольких месяцев. В число экспериментов входило множество испытаний, начиная с того, как быстро участники смогут прикоснуться к дощечке на двери 400 раз подряд, до навыков работы с печатной машинкой. Что же в результате? Женщины показали сопоставимую с мужчинами эффективность во всех заданиях даже во время месячных.

Реклама на Forbes

Как писала Холлингуорт в 1914 году в своей диссертации, открыто противоречившей взглядам ее научного руководителя, «мужчинам никогда не приходило в голову с важным видом писать научные труды на темы, по которым у них нет надежных и подтвержденных сведений», однако это не мешало им выступать с бездоказательными заявлениями об интеллектуальных и физических способностях женщин во время месячного цикла. Холлингуорт надеялась, что ученые-женщины продолжат эксперименты и смогут заново написать «психологию женщины, руководствуясь правдой, а не домыслами; точными данными, а не бытующими мнениями; фактической информацией, а не ископаемыми мифами».

Право голоса

Тем не менее спустя столетие мало что поменялось. Вопросы, которые Холлингуорт задавала, и ответы, которые находила, многие до сих пор ставят под сомнение. Из-за характера своей работы она также оказалась вовлечена в борьбу за избирательные права женщин. Все увенчалось ратификацией 19-й поправки американской конституции, которая с августа 1920 года гарантирует женщинам право голоса. По крайней мере, формально, ведь многие женщины, особенно темнокожие, голосовать по-прежнему не могли. И пусть женщины даже имеют право голоса вот уже целое столетие, мужчины во власти все также выдумывают, как бы унизить и дискредитировать женский пол.

В 2015 году телеведущая Fox News Мегин Келли спросила Дональда Трампа, тогда еще кандидата в президенты, о нескольких женоненавистнических высказываниях во время дебатов Республиканской партии. Тот ответил, что у нее «идет кровь из разных мест». Позднее Трамп дал задний ход и сказал, что имел в виду кровь у телеведущей из «носа», обвинив во всем «политкорректных дурачков». Также Трамп часто критиковал Хиллари Клинтон, утверждая, что «у нее нет выдержки». Одержав на выборах победу, Трамп, даже не стесняясь неприличных ассоциаций, говорил, что его оппонентку «нагнули».

Холлингуорт считала, что публичное внушение и общественное мнение ― лишь два способа из многих, которыми мужчины пытаются осуществлять «социальный контроль» над женщинами. В радикальной статье, опубликованной в 1916 году в «Американском журнале социологии», исследовательница заявляла, что, объявив вне закона распространение информации о контрацептивах, правительство пытается подталкивать женщин к рождению детей: «Общество постоянно твердит, будто природа женщины сводится к радостям материнства и родительским обязанностям, и в то же время делает все возможное, чтобы закрыть пути избежания подобной участи».

Со временем Холлингуорт и сама ее избежала через науку, хотя это был скорее случайный поворот, нежели тщательно спланированный побег. Закончив Университет Небраски-Линкольна в 1906 году, она работала учительницей в двух окрестных городах. В декабре 1908-го она вышла замуж за однокурсника Гарри Холлингуорта и переехала с ним в Нью-Йорк, где он учился на психолога в Колумбийском университете. Вскоре на новом месте Холлингуорт обнаружила, что для замужних женщин работа преподавателя закрыта.

Coca-Cola и спасение

В ту эпоху бытовало мнение, что женщина не может совмещать домашние хлопоты с профессиональной карьерой, потому что в таком случае она не будет справляться со своими главными обязанностями перед мужем и семьей. Целых три года Холлингуорт просидела в квартире, ожидая мужа с низкооплачиваемой работы в Барнард-колледже, женском учебном заведении при Колумбийском университете, но затем пришло освобождение в виде промышленного гиганта Coca-Cola.

В 1911 году правительство Соединенных Штатов судилось с компанией из-за того, что та продавала «низкосортный напиток» с добавлением кофеина. В противостояние включился Гарри Холлингуорт, хотя его наставники от сотрудничества открестились. Ему поручили исследовать воздействие кофеина на умственные способности. Работа с промышленными предприятиями тогда всячески порицалась и, как многие считали, вредила научным изысканиям, но Гарри очень нужны были деньги. Несмотря на то что сумма контракта остается неизвестной, ее хватило, чтобы взять жену Лету на полный рабочий день помощником директора по исследованиям, а также покрыть расходы на ее аспирантуру. В ходе экспериментов они зафиксировали 64 000 различных показателей (и все это вручную!), выяснив в итоге, что кофеин, особенно в тех дозах, что есть в Coca-Cola, никакой опасности для человека не представляет.

По-видимому, это был последний раз, когда Лета Холлингуорт прибегала к финансированию со стороны каких-либо частных или правительственных организаций. По словам Линды Крегер Сильверман, психолога и директора Института исследований продвинутого развития в штате Колорадо, в последующие десятилетия Холлингуорт оплачивала свою научную деятельность из собственного кармана.

Именно в аспирантуре Холлингуорт стала уделять больше внимания «женскому вопросу». Рвение было спровоцировано дискриминацией, с которой она столкнулась по прибытии в Нью-Йорк и во время вынужденного нахождения дома. Сильверман объясняет: «Это была поворотная точка, и она сказала: «Мы с вами еще поборемся. Я на 100% в деле».

Кто умнее

За следующие несколько лет Холлингуорт опубликовала ряд исследований, изобличающих одно из самых распространенных заблуждений того времени: вариативность мужского интеллекта. Тогда наука исходила из эволюционной теории Чарльза Дарвина, и все полагали, что у мужчин диапазон интеллектуального развития гораздо шире, то есть среди представителей мужского пола больше как идиотов, так и гениев. Что же касается женщин, считалось, что они тяготеют к среднему уровню интеллекта.

По мнению Холлингуорт, эта основополагающая концепция была полным абсурдом. Исследовательница была убеждена, что женщины настолько же умны (и глупы), насколько и мужчины. Какое-то время она работала в нью-йоркском Центре для умственно отсталых, где отвечала за проведение тестов на уровень интеллекта среди детей с задержками в развитии. Кроме того, она стала анализировать данные по всем новым подопечным учреждениям. Согласно результатам исследования, опубликованного в 1913 году, представителей мужского пола в центр поступало больше в возрасте от 2 до 16 лет, а затем показатели менялись местами и среди новоприбывших преобладали женщины.

Исследовательница объясняла разницу между мужчинами и женщинами воздействием социума. С учетом того, что в «конкурентоспособном» обществе женщины не вращались, на выявление каких-либо проблем уходило больше времени, особенно если от них ожидали исполнения только базовых домашних обязанностей. «Девочка с психическим возрастом 6 лет выживает в обществе так же, как мальчик с психическим возрастом 10-11 лет», ― писала Холлингуорт. Утверждение о том, что, если речь идет и низком уровне интеллектуального развития, женщины столь же вариативны, как мужчины, значило и высокую вероятность обратного: женщины могут быть настолько же умны.

Холлингуорт продолжила свои эксперименты по вариативности на новорожденных, детях и подростках. Исследования показали, что у девочек наблюдается такая же физическая и психическая вариативность, как у мальчиков, но влияние общества не давало первым в полной мере реализовать личный потенциал. Научную работу Холлингуорт горячо поддержали феминистки первой волны, в том числе Мэри Дженни Хоу и Генриетта Родман, которые хотели подкрепить научными данными свою борьбу за равенство женщин и их право голоса.

Как писала газета The Sun, в 1914 году Родман и Холлингуорт вместе с другими членами Феминистского Альянса отправили письмо президенту США Вудро Вильсону с просьбой поддержать поправку американской конституции о том, что «никому не может быть отказано в каком-либо гражданском или политическом праве по признаку пола».

«Миру нужны гении»

В 1915 году в обзоре для издания The New York Tribune Дорис Флейшман, активистка Лиги Люси Стоун, назвала Холлингуорт «ученым от феминизма». В том же году о Холлингуорт написала в The New York Times Рета Чайлд Дорр, редактор газеты The Suffragist. В статье под названием «Закрыт ли женщине путь к успеху?» Дорр подчеркивала: «Миру нужны гении. Часть всего гения ― наверное, половина ― сокрыта в женщинах, и проблема, с которой они сегодня сталкиваются, заключается в том, как высвободить дремлющий гений, не отобрав у мира матерей».

Касательно исследований Холлингуорт Дорр заключила: «Женщины начинают понимать самих себя, как их никогда не поймет ни один ученый-мужчина, и они осознают эту великую трудность в полной уверенности, что никакая сила не встанет у них на пути к решению проблемы».

Исследовательница представляла результаты своих изысканий членам влиятельной феминистской группы под названием «Гетеродоксия» в Гринвич-Виллидж, в которую входила педагог Элизабет Ирвин и ее партнер Кэтарин Сьюзан Энтони. Холлингуорт принимала участие в парадах за право голоса (вместе с мужем Гарри) и была назначена наблюдателем в своем районе от Партии за избирательные права для женщин.

В 1916 году, вскоре после получения докторской степени в Педагогическом колледже Колумбийского университета, Холлингуорт начала работать в качестве инструктора по педагогической психологии при университете. Теперь фокус ее исследовательской деятельности стал смещаться к другому столпу ее карьеры ― так Холлингуорт переключилась на изучение одаренных детей. После знакомства с Ребенком Е, 8-летним мальчиком с коэффициентом интеллекта на уровне 187 баллов, исследовательница на протяжении своего профессионального пути стала глубже рассматривать вопросы гендера среди одаренных детей, а также тех, у кого были задержки в развитии.

Реклама на Forbes

Хоть Холлингуорт и отличалась прогрессивными взглядами на место женщины в обществе, она не во всем была передовым специалистом. Как многие ученые того времени, на которых сильно влияла теория наследственности сэра Фрэнсиса Гальтона, Холлингуорт придерживалась принципов позитивной евгеники, в основном считая, что взрослые с высоким IQ должны зачинать потомство с себе подобными.

За следующие два десятилетия Холлингуорт так и не родила собственных детей, но выпустила революционные труды о подростковой психологии, отставании в интеллектуальном развитии и одаренности. Помимо этого, она учредила в Нью-Йорке две программы для поощрения одаренных детей. Но работа исследовательницы резко оборвалась.

В 1939 году ее госпитализировали с острыми болями и истощением. Через несколько недель она скончалась от рака желудка. Диагноз она хранила от мужа в тайне больше десяти лет. После смерти жены Гарри написал ее биографию, в которой впервые упорядочил всю ее работу.

В своем обзоре книги друг и современник исследовательницы Льюис Терман, психолог Стэнфордского университета, написал: «У мужчины аналогичная продуктивность была бы вознаграждена избранием на должность президента Американской психологической ассоциации или даже членством в Национальной академии наук».

Однако Терман предполагает, что все эти почести ускользнули от Леты Холлингуорт из-за ее пола.

«Женщин вычеркивают из учебников истории. Единственные, о ком там никогда не забывают, это белые мужчины, ― отмечает Тони Ван Пельт, президент Национальной организации женщин. ― Потому что, даже когда женщины чего-то добиваются, это забирают и присваивают мужчины».

Реклама на Forbes

Борьба не окончена

За прошедшее столетие прогресс шел по нарастающей. Но несмотря на то что было одержано множество важных побед, вроде принятия Закона IX в 1972 году, гарантирующего защиту против половой дискриминации в сфере образования, борьба за поправку о равноправии, которая закрепила бы за женщинами равный с мужчинами статус в конституции, пока остается в подвешенном состоянии, хотя с момента рождения законопроекта прошло уже почти 50 лет.

Кимберли Черчес, генеральный директор Американской ассоциации женщин с высшим образованием, заявляет, что сегодня женщины численно превосходят мужчин в получении всех ученых степеней от младшего специалиста до доктора и составляют половину всей рабочей силы. Однако они по-прежнему зарабатывают меньше мужчин, реже представлены на руководящих должностях предприятий и общественных постах, а также сталкиваются на каждом шагу со «старыми добрыми предубеждениями» на свой счет. «Мы так и не искоренили существующие проблемы. И они не связаны с женщинами и девочками напрямую, а просто являются глубоко интегрированной патриархальной надстройкой нашего общества», ― говорит Черчес.

Такими ограничениями была связана и Холлингуорт. Вскоре после своей кончины она пробила еще один стеклянный потолок и заняла заслуженное место среди величайших ученых своего поколения. Лету Холлингуорт внесли в престижный профессиональный справочник, который заставил бы гордиться ее отца: «Ученые мужи Америки».

Перевод Антона Бундина

Мужчина и женщина. Русско-еврейские браки

Тамара Ляленкова: Тема сегодняшней программы – «Смешанные браки». Речь пойдет о русско-еврейских семьях: женах, мужьях, детях. Подобные браки в России получили распространение после революции, когда была отменена черта оседлости, а религиозная принадлежность перестала быть определяющей. Еврей и иудей стало неким общим понятием, скорее национальным признаком.

Первые смешанные семьи, как правило, состояли из жены-еврейки и русского мужа. Чуть позже традиция поменялась кардинально – русская жена и еврейский муж.

О мифах и реальности семейного русско-еврейского бытия я попросила рассказать научного сотрудника Центра русского фольклора Варвару Добровольскую.

Варвара Добровольская: Очень интересен стереотип, хрестоматийный, о том, что красный командир увозит из местечка дочку раввина, которая при этом рыжеволосая красавица. Все как положено: он проезжал, она стояла у калитки, он нагнулся, посадил на лошадь, увез, и она стала женой красного командира, соответственно, матерью, бабушкой, прабабушкой… Причем они очень смеются всегда, когда ты их спрашиваешь: «Ну, что, да, действительно, увозил от крыльца?» — «Да нет, — говорят, — папа был аптекарем, раввином не был, жил в Петербурге, и все было в порядке». Но семейная традиция – рассказывать о том, что она дочка раввина. Командир – понятно, русский. Чаще всего тоже очень стереотипный персонаж с Волги или сибиряк. Это очень типичный стереотип для рассказов о семьях, которые возникали в 20-30-е, предвоенные годы.

Потом появляются такие рассказы – в 40-50-е годы – о том, как русский дедушка, занимающий очень важную должность, не отказался от еврейской бабушки, за что поплатился, и тогда попал в лагеря, или не было продвижения по службе. А еще через некоторое время еврейская жена вообще отходит на периферию рассказов, потому что еврейская жена – это становится «средство передвижения», она уже в анекдот уходит. На первое место выступает русский муж или еврейский муж.

Считается, что евреи умеют устроиться. Если это рассматривается в концепте «муж – жена», то да, конечно, у нашего русского простофили, слава богу, еврейская жена, и вот она его, наконец, слава богу, вывела в люди. Просто разный подход к жизни. Обычно еврейские люди всегда говорят, что у них растет «нормальный гениальный еврейский ребенок». У русских все-таки несколько иной стереотип, и русская мама произносит фразу: «У нас девочка не очень красивая, в нее надо вкладывать денежки, чтобы там была умная, чтобы танцами занималась, музыкой. Не внешностью возьмет, но возьмет другим». На что еврейский папа отвечает совершенно сакраментальную, я считаю, фразу: «У меня некрасивая девочка?!» — и не разговаривает с мамой два дня. Ему в голову не может прийти, что у него некрасивая девочка.

Единственная проблема у девочек – это вопрос еврейского носа. Это довольно часто дискутируется – армяноидный тип или палестинский тип. Соответственно, если палестинский тип – будет яркой девочкой, а с армяноидным носом, со «шнобелем» надо что-то делать.

Любая еврейская семья точно знает, что если это ребенок от смешанного брака, то это все равно «наша кровь». А вот еврейские мамы при русских папах своих детей обычно осознают полукровками, хотя по законодательству государства Израиль они просто чистокровные евреи, и куда уж там дальше. Я-то своего ребенка не осознают полукровкой, то есть я русская, а ребенок у меня еврейский. Вот невестка всегда чужая. Мамы мальчиков – это интернациональная категория. Есть замечательный анекдот: «Дорогой Сема, ты уедешь в Израиль, ты там встретишь девушку, ты ее полюбишь. Ты знаешь, что она мне уже сейчас не нравится».

Причем это удивительно, еврейская женщина стереотип – скорее скажут, что она вкусно готовит. Ах, как готовят еврейские бабушки! И это будет разговор о еде. А когда будут говорить о русской жене, будут говорить о том, что она такая хозяйка, у нее все всегда чисто, а про еду даже не вспомнят. И основной конфликт в семьях с русской женой – это вопрос уборки. Еврейский муж мусорит. Еврейский мужчина, что бы ни говорили, привык, чтобы его обслуживали. В принципе, еврейский мальчик – это всегда умный мальчик, играет в шахматы, играет на скрипочке. В конце концов, это понятно: жена в лавке, а он читает тору. А для русской семьи главное достоинство мужа, он может быть 45 раз академиком, но гвоздь в русской семьей он должен уметь забить. В еврейской семье он должен заработать денег на то, чтобы кто-то забил этот гвоздь.

Я очень типичная русская жена еврейского человека. Действительно, очень часто снятся сны о погромах, о том, что моему ребенку и моему мужу угрожает некая ситуация. Такой очень сквозной мотив у русских жен еврейских мужей – это мотив погромов. У еврейских женщин практически мотив погрома отсутствует, сейчас во всяком случае, у моих ровесниц.

Тамара Ляленкова: Кроме того, бытовой антисемитизм также может повлиять на решение рожденного в смешанном браке ребенка выбрать национальность матери или отца.

— Я считала всегда своим недостатком то, что у меня еврейская кровь. Я не играла в волейбол, я не участвовала в том, в чем участвовали все дети. Потом, неряха я была. Я так и чувствовала, что я наполовину еврейка. Я же с мамой жила, папы с четырех лет не было. Потом я попала в детский дом и сказала там, что я еврейка, и, в общем-то, я себя плохо чувствовала. Пока я не говорила, что я еврейка, все было нормально. И мне говорят: «А зачем ты сказала? Ты не еврейка». Я говорю: «Как, я не еврейка…» Да все время говорят «жиды», это как воздух — антисемитизм.

Тамара Ляленкова: Это был фрагмент рассказа одной из респонденток Елены Носенко, автора книги «Быть или чувствовать». Она вот уже несколько десятилетий занимается проблемой формирования еврейской самоидентификации у потомков смешанных браков в современной России.

Елена Носенко: Дело в том, что почему-то как сами евреи, так особенно не евреи считают, что человек, родившийся в смешанном браке, вот такой русско-еврейский, украинско-еврейский, не важно, почему-то должен непременно выбрать еврейскую составляющую. Но ведь на самом деле принадлежность к какой-то этнической группе, к национальности, как у нас обычно говорят, — это не кровь, это не биологическое сообщества, а это культура и воспитание прежде всего. Генетически могут взяться черты внешние, могут взяться жесты, темперамент, даже, как устанавливают медики, предрасположенность к каким-то заболеваниям, но не черты характера. Действительно, люди, рожденные в смешанных браках, могут выбрать и не просто выбрать, а для них не существует проблемы морально-психологической, что они от кого-то или от чего-то отрекаются. То есть у потомков смешанного брака вот этого психологического момента предательства «моего народа» нет.

Тамара Ляленкова: Это так исторически сложилось: когда мужчина берет женщину иной национальности, иного вероисповедания – это нормально; а вот когда женщина выходит замуж за человека из другого общества – это, как правило, в традиционных культурах никогда не приветствовалось. Но вот что касается еврейского общества, то о нем в этом смысле трудно говорить, здесь все-таки другая ситуация.

Елена Носенко: Ситуация иная, и она иная дважды. Если говорить о еврейской религиозной традиции, евреем считается человек, либо исповедующий иудаизм, и тогда не важно, действительно, какой национальности, либо это человек, рожденный матерью-еврейкой. Поэтому женитьба на не еврейке не то что не поощрялась, а такой ребенок не считался евреем со всеми вытекающими последствиями. Но это было характерно и сейчас характерно для религиозных кругов.

— Папа мой рожден евреем. У него первая жена была тоже русская. А в то время, для того чтобы соединиться, надо было принять одну веру. Он крестился. И после того, как он крестился, ему написали «русский», но они мне выбора не оставили. Когда я вышла замуж за Сашу, стали мне доказывать, что я еврейка, а не русская. А там среда очень трудная, потому что отец – полковник, а мать – домохозяйка, они меня не принимали у себя в доме практически.

Елена Носенко: Происходит очень любопытное явление: очень небольшая часть людей действительно стремится приобщиться к еврейской культуре и традиции, часто не приобщаясь к иудаизму, а часть людей сознательно, осознанно принимает православие. Среди моих респондентов есть самая многочисленная, кстати, группа людей (которую я называю с «двойственной, переходной, расколотой идентичностью»), которые действительно колеблются, которые когда-то чувствуют себя русскими, когда-то — евреями, то чувствуют себя одновременно русскими и евреями и проводят в таких колебаниях всю свою сознательную жизнь.

— Я знала с детства, что я еврейка, что дедушка с бабушкой евреи. И все, это ничего не значило. А потом семья мужа, чисто еврейская семья, абсолютно, знаете, такая еврейская тусовка, но абсолютно не религиозная, — мы жили с ними очень долго. Чувство ответственности огромное за семью, особые семейные отношения, отношение к жене. Потом попали в Израиль первый раз с мужем, я туда приехала, будучи христианкой, мы там были везде – ничего не шевельнулось внутри. Но зато, когда я впервые к Стене плача попала, я думаю, что именно там я поняла, что я еврейка. И вот если ты еврей, то ты там хоть пляши, хоть скачи где угодно, куда тебя ни закинет, вот это есть в тебе и все.

Тамара Ляленкова: Насколько важно вообще иметь национальность человеку? Или это не так важно – знать о том, кто ты?

Елена Носенко: Важно! Этническая и национальная идентичность – это одна из идентичностей человека. Человек все время идентифицирует себя с чем-то, грубо говоря: я – человек, я – женщина, я – россиянка, я – русская, я — православная, я – жена, я – мать и так далее. И вот в эпоху современной модернизации, глобализации человек испытывает угрозу вот этой этнической, а также национальной идентичности. Потому что люди не хотят стирания этих отличий, потому что потеряется важная часть культурной составляющей.

В России начали действовать «жертвы русских»: скоро они запретят женщин

https://ria.ru/20210716/propaganda-1741410504.html

В России начали действовать «жертвы русских»: скоро они запретят женщин

В России начали действовать «жертвы русских»: скоро они запретят женщин — РИА Новости, 16.07.2021

В России начали действовать «жертвы русских»: скоро они запретят женщин

Германская авиакомпания Lufthansa (а равно и другие компании, входящие в Lufthansa Group, — Austrian Airlines, Swiss и Eurowings) вносят небольшое, но очень… РИА Новости, 16.07.2021

2021-07-16T08:00

2021-07-16T22:21

авторы

сша

lufthansa

лгбт-сообщество

аргентина

расизм

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdn24.img.ria.ru/images/07e5/07/0f/1741408810_141:0:3782:2048_1920x0_80_0_0_7e1f768d1f426b32b3e957c824cf26af.jpg

Германская авиакомпания Lufthansa (а равно и другие компании, входящие в Lufthansa Group, — Austrian Airlines, Swiss и Eurowings) вносят небольшое, но очень значимое изменение в свою работу. Отныне пассажиры и пассажирки группы, загрузившись в ее самолеты, больше не услышат «дамы и господа, добро пожаловать на борт», ни на каком из используемых языков. Экипажам придется выбирать между фразами «дорогие гости», «доброе утро/вечер» или просто «добро пожаловать». Дам и господ больше нет и не будет, потому что дамы и господа — это мужчины и женщины, а мужчины и женщины — это неразнообразно, неинклюзивно и нельзя.»Разнообразие для Lufthansa — не пустой звук, а реальность, — сообщила DW представительница компании Аня Штенгер, — и с этого момента компания хочет выражать это отношение еще и в языке».Кто-то, конечно, может задаться вопросом, что это за разнообразие такое, если оно запрещает упоминать мужчин и женщин. Но такие вопросы сами по себе говорят, что спрашивающий просто не знаком с передовой концепцией мироздания, в последние несколько лет захватывающей в разных регионах планеты общество за обществом. Стоит ее напомнить.Если коротко — тот мир, который был до сих пор, состоял из угнетения. В нем угнетали огромное количество людей по гигантскому количеству параметров. Чтобы расстаться с этим ужасным миром и построить новый, передовой, все эти угнетения необходимо прекратить и выправить.В практическом смысле это означает, что только те, кто чувствуют угнетение, имеют в передовом обществе право голоса, право требовать и власть принуждать других. Теперь то же, но на примере Lufthansa. Обращение «дамы и господа» не учитывает, что существуют люди гендерно нейтральные и гендерно флюидные (то есть мужчины и женщины, считающие, что они ни то, ни другое либо то одно, то другое). И пускай таких вместе даже в Калифорнии не наберется и полупроцента населения — они есть. Их мало, но им больно, что их не учитывают. И они поэтому готовы долго и истошно об этом орать и портить всяким «люфтганзам» репутацию.И поэтому 99,5% населения должны нагнуться, заткнуться и забыть о том, что они дамы или господа. Маленькое истошное суперагрессивное меньшинство может отобрать тысячелетнее название у большинства — просто потому, что большинству это кажется не такой уж важной уступкой.Во всем этом есть один маленький приятный (для держателей идеологии) секрет. Пассивно-консервативное большинство то ли не понимает, то ли не хочет думать о том, что передовые истошные меньшинства никогда не останавливаются и не успокаиваются. Оно не понимает, что скандалить, кричать о своей боли и требовать уступок — это единственный способ угнетенных вообще существовать. Ибо как только они перестанут скандалить, и кричать, и требовать — они тут же перестанут быть угнетенными и, следовательно, перестанут быть господами положения.Поэтому пассивно-консервативное большинство все ждет, пока угнетаемые активистки обоего пола утолят свою жажду доминирования, а те продолжают это наивное большинство нагибать и получать за это вполне реальные бонусы (скажем, в Аргентине мужчины, объявившие себя женщинами, и наоборот, на днях по закону зарезервировали за собой один процент постов на госслужбе. Согласимся, это неплохая привилегия в стране с расшатанной экономикой). Что в этой передовой идеологии хорошо — она демократична. Передовым может стать любое общество. Передовыми могут быть и ядерная богатая Америка, и бедноватая отстающая Аргентина, и — как бы они ни сопротивлялись — вымирающие грузии с прибалтиками. Точно так же и передовым человеком может стать каждый — совершенно незачем много учиться или много работать, чтобы стать носителем этой передовой идеологии и получить некоторую власть над окружающими.При этом ждать, когда новые свежие идеи у борцов за справедливость закончатся, можно бесконечно. Количество ритуалов и табу, которые теперь обязательно соблюдать в передовых обществах, нарастает все последние годы едва ли не по экспоненте: императивные требования пролезают в уборные и раздевалки, в детские сады и библиотеки, и вот уже невозможно ни полететь на самолете без табу, ни посмотреть футбол, перед которым спортсмены не постояли бы на коленях в знак своей покорности передовой борьбе. К тому же стоит еще раз напомнить, что на поддержку политических организаций разного рода меньшинств тратится неслабый процент дохода крупных корпораций, в том числе государственных, — и это значит, что жители планеты уже обложены своеобразным идеологическим налогом на деятельность привилегированных угнетенных.И это значит, что угнетенные будут и дальше находить в себе новые грани угнетенности и пострадатости, и объявлять себя страдающими от патриархальных мужиков лесбоквирами, страдающими от империалистов потомками иммигрантов, страдающими от лукизма бодипозитивщицами, страдающими от сексуальной объективизации работницами вебкама и косплей-порно и так далее. …Но вот в чем вся штука.Мы с вами, уважаемые читатели, едва ли обязаны сочувствовать этим передовым обществам. Едва ли наш долг — переживать за честных консервативных американцев, детей которых сейчас прессуют в школах на тему «извинись, что ты белый и гетеросексуал»: стоит помнить, что эти самые славные американцы голосовали за вторжения славных США по всей планете все последние десятилетия, отчего погибли миллионы — и они проголосовали бы дружно за то, чтобы вторгнуться к нам, не будь Россия защищена как никто. Мы также не обязаны переживать за немцев, которые сейчас должны после каждого массового убийства, устроенного африканским иммигрантом-исламистом, дружно проклинать ультраправых и клятвенно произносить «в разнообразии наша сила». Мы не обязаны переживать за белых южноафриканцев, которые сейчас страдают от негритянских беспорядков, убийств и грабежей — пушистость белых времен апартеида общеизвестна. И уж точно мы не обязаны переживать за Грузию, которую сейчас поставят в позу покорности бесчисленные международные активистские организации и заставят — рано или поздно — отгрохать большой священный гей-парад с покаянными молебнами перед угнетенными меньшинствами.Нам стоит переживать строго за себя и за свою страну. И следить — с большим вниманием — за тем, чтобы передовая идеология «вся власть угнетаемым» случайно не пролезла в нашу собственную повседневную жизнь и официоз.При этом мы должны помнить, что самые интеллектуально беспомощные слои нашего общества — я имею в виду «профессиональных интеллектуалов-гуманитариев» — этой идеологией уже инфицированы в огромной степени. Случайные прорывы их ада в наш мир вроде рекламы несуществующего понятия «однополая семья» «Вкусвиллом» — это просто эпизоды. Среди себя и среди своих у них это уже давно правящая идеология, просто пока что не имеющая власти над нами, над пресловутым большинством.Я сейчас приведу цитату из книжки стихов какого-то московского юного медийщика, которую очень хвалят СМИ профессиональных гуманитариев. Они говорят, что это прекрасный образчик деколониальной поэзии: лирический герой, угнетаемое меньшинство в кубе (кавказского происхождения, голубой и участник демократических беспорядков), смело преодолевает свои травмы и бросает России в лицо, что он о ней думает. Итак, цитата:На всякий случай — в тексте значится, что книжка выпущена при поддержке издательства, в свою очередь, получающего господдержку. Передовые меньшинства уже здесь, среди нас, и они идеологизированы под завязку. Они ждут возможности прорваться, чтобы стать официозом, раздавать указания, взимать налоги на себя и принимать покаяния — от государства, от гетеросексуалов, от русских.Надо заботиться о том, чтобы они не дождались этой возможности. А страдающие европейцы, американцы и африканцы пусть в этом веке поживут без нашего сочувствия.

https://ria.ru/20210713/lufthansa-1741099323.html

https://ria.ru/20210525/floyd-1733696972.html

https://ria.ru/20210302/zombiseksualy-1599460820.html

https://ria.ru/20200618/1573082985.html

https://ria.ru/20210703/normalnost-1739732134.html

https://ria.ru/20210704/vkusvill-1739843451.html

https://ria.ru/20210705/vkusvill-1739980213.html

сша

аргентина

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2021

Виктор Мараховский

https://cdn23.img.ria.ru/images/149146/47/1491464723_169:0:635:464_100x100_80_0_0_0d0a8dc8ee18d16fcff91bf773c34b68.jpg

Виктор Мараховский

https://cdn23.img.ria.ru/images/149146/47/1491464723_169:0:635:464_100x100_80_0_0_0d0a8dc8ee18d16fcff91bf773c34b68.jpg

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

https://cdn23.img.ria.ru/images/07e5/07/0f/1741408810_778:0:3509:2048_1920x0_80_0_0_2284809c96b9953523b1d63fcb29c348.jpg

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Виктор Мараховский

https://cdn23.img.ria.ru/images/149146/47/1491464723_169:0:635:464_100x100_80_0_0_0d0a8dc8ee18d16fcff91bf773c34b68.jpg

авторы, сша, lufthansa , лгбт-сообщество, аргентина, расизм

Отныне пассажиры и пассажирки группы, загрузившись в ее самолеты, больше не услышат «дамы и господа, добро пожаловать на борт», ни на каком из используемых языков. Экипажам придется выбирать между фразами «дорогие гости», «доброе утро/вечер» или просто «добро пожаловать».

13 июля, 15:16

Lufthansa откажется от приветствия пассажиров словами «дамы и господа»

Дам и господ больше нет и не будет, потому что дамы и господа — это мужчины и женщины, а мужчины и женщины — это неразнообразно, неинклюзивно и нельзя.

«Разнообразие для Lufthansa — не пустой звук, а реальность, — сообщила DW представительница компании Аня Штенгер, — и с этого момента компания хочет выражать это отношение еще и в языке».

Кто-то, конечно, может задаться вопросом, что это за разнообразие такое, если оно запрещает упоминать мужчин и женщин. Но такие вопросы сами по себе говорят, что спрашивающий просто не знаком с передовой концепцией мироздания, в последние несколько лет захватывающей в разных регионах планеты общество за обществом.

Стоит ее напомнить.

Если коротко — тот мир, который был до сих пор, состоял из угнетения. В нем угнетали огромное количество людей по гигантскому количеству параметров. Чтобы расстаться с этим ужасным миром и построить новый, передовой, все эти угнетения необходимо прекратить и выправить.

25 мая, 08:00

Стало только хуже. Чему Америку научила смерть Джорджа Флойда

В практическом смысле это означает, что только те, кто чувствуют угнетение, имеют в передовом обществе право голоса, право требовать и власть принуждать других.

Теперь то же, но на примере Lufthansa.

Обращение «дамы и господа» не учитывает, что существуют люди гендерно нейтральные и гендерно флюидные (то есть мужчины и женщины, считающие, что они ни то, ни другое либо то одно, то другое). И пускай таких вместе даже в Калифорнии не наберется и полупроцента населения — они есть. Их мало, но им больно, что их не учитывают. И они поэтому готовы долго и истошно об этом орать и портить всяким «люфтганзам» репутацию.

И поэтому 99,5% населения должны нагнуться, заткнуться и забыть о том, что они дамы или господа. Маленькое истошное суперагрессивное меньшинство может отобрать тысячелетнее название у большинства — просто потому, что большинству это кажется не такой уж важной уступкой.

2 марта, 08:00

Зомбисексуалы победили: Россия под ударом, какого раньше не было

Во всем этом есть один маленький приятный (для держателей идеологии) секрет. Пассивно-консервативное большинство то ли не понимает, то ли не хочет думать о том, что передовые истошные меньшинства никогда не останавливаются и не успокаиваются. Оно не понимает, что скандалить, кричать о своей боли и требовать уступок — это единственный способ угнетенных вообще существовать. Ибо как только они перестанут скандалить, и кричать, и требовать — они тут же перестанут быть угнетенными и, следовательно, перестанут быть господами положения.

Поэтому пассивно-консервативное большинство все ждет, пока угнетаемые активистки обоего пола утолят свою жажду доминирования, а те продолжают это наивное большинство нагибать и получать за это вполне реальные бонусы (скажем, в Аргентине мужчины, объявившие себя женщинами, и наоборот, на днях по закону зарезервировали за собой один процент постов на госслужбе. Согласимся, это неплохая привилегия в стране с расшатанной экономикой). Что в этой передовой идеологии хорошо — она демократична. Передовым может стать любое общество. Передовыми могут быть и ядерная богатая Америка, и бедноватая отстающая Аргентина, и — как бы они ни сопротивлялись — вымирающие грузии с прибалтиками. Точно так же и передовым человеком может стать каждый — совершенно незачем много учиться или много работать, чтобы стать носителем этой передовой идеологии и получить некоторую власть над окружающими.

18 июня 2020, 08:00

Есть вещи пострашнее расизма — за что линчуют «мать» Гарри Поттера

При этом ждать, когда новые свежие идеи у борцов за справедливость закончатся, можно бесконечно. Количество ритуалов и табу, которые теперь обязательно соблюдать в передовых обществах, нарастает все последние годы едва ли не по экспоненте: императивные требования пролезают в уборные и раздевалки, в детские сады и библиотеки, и вот уже невозможно ни полететь на самолете без табу, ни посмотреть футбол, перед которым спортсмены не постояли бы на коленях в знак своей покорности передовой борьбе. К тому же стоит еще раз напомнить, что на поддержку политических организаций разного рода меньшинств тратится неслабый процент дохода крупных корпораций, в том числе государственных, — и это значит, что жители планеты уже обложены своеобразным идеологическим налогом на деятельность привилегированных угнетенных.

И это значит, что угнетенные будут и дальше находить в себе новые грани угнетенности и пострадатости, и объявлять себя страдающими от патриархальных мужиков лесбоквирами, страдающими от империалистов потомками иммигрантов, страдающими от лукизма бодипозитивщицами, страдающими от сексуальной объективизации работницами вебкама и косплей-порно и так далее.

…Но вот в чем вся штука.

3 июля, 13:11

России предлагают ввести «налог на нормальность»: платить придется многоМы с вами, уважаемые читатели, едва ли обязаны сочувствовать этим передовым обществам. Едва ли наш долг — переживать за честных консервативных американцев, детей которых сейчас прессуют в школах на тему «извинись, что ты белый и гетеросексуал»: стоит помнить, что эти самые славные американцы голосовали за вторжения славных США по всей планете все последние десятилетия, отчего погибли миллионы — и они проголосовали бы дружно за то, чтобы вторгнуться к нам, не будь Россия защищена как никто.

Мы также не обязаны переживать за немцев, которые сейчас должны после каждого массового убийства, устроенного африканским иммигрантом-исламистом, дружно проклинать ультраправых и клятвенно произносить «в разнообразии наша сила».

Мы не обязаны переживать за белых южноафриканцев, которые сейчас страдают от негритянских беспорядков, убийств и грабежей — пушистость белых времен апартеида общеизвестна.

И уж точно мы не обязаны переживать за Грузию, которую сейчас поставят в позу покорности бесчисленные международные активистские организации и заставят — рано или поздно — отгрохать большой священный гей-парад с покаянными молебнами перед угнетенными меньшинствами.

Нам стоит переживать строго за себя и за свою страну. И следить — с большим вниманием — за тем, чтобы передовая идеология «вся власть угнетаемым» случайно не пролезла в нашу собственную повседневную жизнь и официоз.

4 июля, 20:34

«ВкусВилл» извинился за рекламу с однополой паройПри этом мы должны помнить, что самые интеллектуально беспомощные слои нашего общества — я имею в виду «профессиональных интеллектуалов-гуманитариев» — этой идеологией уже инфицированы в огромной степени. Случайные прорывы их ада в наш мир вроде рекламы несуществующего понятия «однополая семья» «Вкусвиллом» — это просто эпизоды. Среди себя и среди своих у них это уже давно правящая идеология, просто пока что не имеющая власти над нами, над пресловутым большинством.Я сейчас приведу цитату из книжки стихов какого-то московского юного медийщика, которую очень хвалят СМИ профессиональных гуманитариев. Они говорят, что это прекрасный образчик деколониальной поэзии: лирический герой, угнетаемое меньшинство в кубе (кавказского происхождения, голубой и участник демократических беспорядков), смело преодолевает свои травмы и бросает России в лицо, что он о ней думает. Итак, цитата:

«Ты так отчаянно бьешь омоновца в забрало и хочешь, чтобы это вымя треснуло и экваторы хрусталиков вылились на Тверскую… В тебе ярость поколения, выросшего под кирзачами русских полицаев… за освещение протестов они не арестовывают только солнце. Мы окружены культурой насилия (матерный эпитет) граждан России«.

На всякий случай — в тексте значится, что книжка выпущена при поддержке издательства, в свою очередь, получающего господдержку.

Передовые меньшинства уже здесь, среди нас, и они идеологизированы под завязку. Они ждут возможности прорваться, чтобы стать официозом, раздавать указания, взимать налоги на себя и принимать покаяния — от государства, от гетеросексуалов, от русских.

Надо заботиться о том, чтобы они не дождались этой возможности. А страдающие европейцы, американцы и африканцы пусть в этом веке поживут без нашего сочувствия.

5 июля, 17:28РелигияРПЦ одобрила решение «Вкусвилла» удалить «рекламу однополых сожительств»

«Я всегда знала, что у меня будет семья». Женщины с инвалидностью — о беременности, рождении и воспитании детей | Громадское телевидение

Каждый имеет право на материнство и отцовство. Об этом говорится в Семейном кодексе Украины. Правда, с реализацией этого права у людей с инвалидностью возникают проблемы. Преимущественно речь о дискриминации со стороны врачей, недружественной архитектуре больниц и стереотипах окружения. Мол, есть риск, что женщина родит нездорового ребенка или потом не сможет ухаживать за ним и воспитывать.

Подобная проблема существует во многих странах постсоветского пространства, где люди с инвалидностью по-прежнему с трудом вписываются в социум. К примеру, в 2015 году в Беларуси органы опеки пытались отобрать ребенка у пары с инвалидностью. Права родителей отстояли всей страной.

Hromadske рассказывает истории трех украинок с инвалидностью: Юлии Ресенчук, которая сейчас беременна, Юлии Акритовой, которая воспитывает трехлетнюю дочь Дашу, и Елены Акопян, матери двойняшек-школьников Егора и Марьяны.

fullscreen

Юлия Ресенчук, травма позвоночника в результате аварии

Фото:

Анастасія Власова/hromadske

Юля Ресенчук. Беременность

«Уже можно говорить? — взволнованно и немного растерянно говорит Юля и ищет взглядом глаза мужа. — Мальчик. У нас будет мальчик».

«Врач показал нам каждый пальчик, подробно обо всем рассказал. Казалось, что с помощью этих длинных описаний он нас к чему-то готовит. Но нет, говорит, что с ребенком все хорошо, он развивается так, как это и должно быть на пятом месяце беременности», — с улыбкой рассказывает Вадим, муж Юли.

Пара стоит в коридоре Института педиатрии, акушерства и гинекологии. Они только что вышли от врача, который сообщил им пол ребенка.

Супруги заходят в узкий лифт: сначала Юля на коляске, а за ней — Вадим. Они спускаются на два этажа ниже, в отделение патологии беременности и родов, где их ждет еще один врач. Он назначает Юле таблетки для повышения уровня железа в крови, и еще раз подтверждает: ребенок развивается нормально.

Эта беременность — вторая для пары. Первый раз выносить малыша не удалось.

Юля и Вадим вместе десять лет. Они много работают, путешествуют. После того как Юля в 23 года попала в аварию и получила травму позвоночника, она занялась общественной деятельностью, — основала благотворительный фонд и присоединилась к созданию ИТ-курсов для людей с инвалидностью.

Последние три года пара пыталась забеременеть. Они проходили обследование, лечились, консультировались с врачами. Юля время от времени присматривала за маленькими племянниками, чтобы понять, как это — на коляске справляться с детьми.

Шесть лет назад, вернувшись из отпуска, Юля и Вадим пришли в частную клинику, чтобы выяснить, почему не удается забеременеть. Оказалось, что они уже ждут ребенка.

В этой клинике пара и осталась наблюдаться.

«Я тогда не рассматривала варианта пройти обследование в государственной больнице, где мне могли бы сказать делать аборт, потому что я не смогу родить, или что ребенок будет нездоров. Я даже слышать такого не хотела, хотя знаю множество таких историй», — говорит Юля.

В частной клинике ее все устраивало. Только врач, вспоминает она, была невнимательной. На первом ультразвуковом обследовании на седьмой неделе беременности врач не была уверена, бьется ли у ребенка сердце, но сказала не беспокоиться.

Через месяц после этого посещения, в День рождения Вадима, Юле стало плохо, началось кровотечение: «Я записалась на прием, приехала в клинику. И прямо в туалете у меня случился выкидыш. Там меня осмотрели, укутали и вывезли в коридор ждать скорую».

Когда приехала скорая, она потеряла сознание. Больше, говорит, ничего не помнит.

Следующие несколько месяцев Юля работала с психологом.

«Потерять ребенка для женщины, которая его так сильно ждала — это большой удар. Но благодаря поддержке я поняла, что хочу ребенка. И мы будем пробовать еще».

На этот раз, говорит Юля, они отнеслись к беременности со всей ответственностью. Перед зачатием еще раз прошли обследование, проконсультировались с несколькими специалистами.

«Первый врач, к которому мы пришли, посмотрел наши анализы, обследования и сказал, что у нас ничего не получится, о беременности можно забыть. Разве только ЭКО, а мы такой вариант не рассматривали. Я чувствовала, что этот врач просто не хочет нас принимать, потому что это сложный случай. Мы — «с особенностями», как у нас любят говорить. Хотя наша единственная особенность в том, что я могу рожать только с помощью кесаревого сечения», — рассказывает она.

Юля и Вадим обратились к другому врачу, который сказал, что противопоказаний к беременности нет.

Этой весной Юля забеременела во второй раз: «В этот раз мы наблюдаемся в государственном учреждении. Там не везде есть пандусы, я захожу через служебный вход. Зато врач опытный».

С начала беременности Юля работает дистанционно. С каждым днем она все больше ощущает боли в спине, а перед этим три месяца страдала от токсикоза.

Комнату для мальчика Юля с Вадимом еще не обустраивали, хотя уже знают, где будет стоять кроватка, где — столик для пеленания, и где со временем поставят письменный стол.

Женщины окончательно нагнули мужиков. Феминизм победил

Феминизм, в своей основе, — это очень благое движение, которое стремится к правильным вещам. Первые феминистки, или суфражистки, появились на рубеже 19 и 20 веков, выступая с публичными требованиями предоставить женщинам право голоса – в те времена у них не было даже этого. Вторая волна феминизма началась в 60-х годах, когда девушки резонно потребовали социального и юридического равноправия с мужчинами. 3-я волна образовалась в 90-е. Выровнявшись с мужчинами в правах, женщины стали недовольны тем, что их выставляют в медиа, либо как «секс-кукол», либо как ходячий инкубатор. Более того, феминизм третьей волны уже включает в себя не только борьбу за права женщин, но и элементы антирасизма, квир-теорию, а также любовь и уважение ко всем нациям мира. Однако в какой-то момент двинутые и обиженные жизнью барышни решили переиначить феминизм под свои нужды. В итоге, мы имеем то, что имеем: феминистки видят оскорбления везде, где только можно, унижают мужчин, требуют не просто равноправия, а каких-то особых привилегий, в общем, наглеют с каждым днем. За последние 8 дней на нашем сайте вышло чересчур много материалов, связанных с феминизмом, поэтому мы просто не могли обойти эту тему стороной.

Так выглядели суфражистки, феминистки первой волны. Приличные женщины, желающие равноправия, а не превосходства. В RDR 2 даже есть несколько забавных квестов с суфражистками

Началось все, как обычно, с претензий к играм с чересчур сексуализированными женскими персонажами. На предрелизной презентации файтинга Dead or Alive 6 разработчики показывали работу физики в игре на примере шлепков по женским попам и трясущихся грудей. Стоящие на страже асексуальности фемки добились остановки столь «вульгарного» и «порочащего женское достоинство» стрима, а также выпросили у разработчиков Koei Tecmo извинения. Но на этом история не заканчивается. Феминистки настолько создали настолько сильный резонанс вокруг DoA6, что файтинг даже не включили в список дисциплин на киберспортивном чемпионате EVO 2019. Наплевать, что тысячи core-фанатов игры ждали DoA на чемпионате. Главное, что отбитых на голову феминисток ублажили. Не те это люди, чтобы так стелиться под них. Да-да, Riot Games, это и вас касается! Директора студии, создавшей League of Legends, пошли дальше, и решили сделать свою компанию «самой инклюзивной в мире». Это значит, что любому «угнетаемому» (негру, гею, фемке, квиру и т.д.) для работы в Riot открыты все дороги. Чтобы ты понимал всю клинику ситуации, они даже назначили отдельного человека «директором по многообразию»! Анджела Роузборо отныне будет следить за тем, чтобы в компании было не слишком много белых мужчин натуралов по отношению к «угнетаемым». Какая тут дескриминация? Нет! Вы что?!

Сексуализированные женские персонажи — это абсолютно нормально для японской культуры. Поэтому, когда фемки верещат, что такие сексуальные девушки в игре — это плохо, они покушаются на национальный менталитет Японии. Это ли не наглость?

До нынешних создателей Halo эпидемия тоже добралась. Более того, она поселилась в самом сердце студии 343 Industries. Имя ей Бонни Росс, и она возглавляет компанию… Во времена, когда девушкам разве что не кланяются в ноги, Бонни считает, что в игровых студиях КАК МИНИМУМ ПОЛОВИНА штата должна состоять из девушек. Это Росс интересно придумала, а вот где взять такое количество девушек-разработчиков, она не подумала. Именно поэтому она решила так: если девушек разработчиков так мало, то надо вырастить еще! А для этого в скором будущем Бонни Росс откроет специальные курсы по обучению девочек разработке игр с самого детства. Парней Росс обучать отказывается. Ну, именно так ведь работает равноправие.

Для полноты картины, осталось сделать женских персонажей имбовыми героями в League of Legends, чтобы показать беспомощность мужиков

Фем-экспансия IT-сферы не ограничивается игровыми студиями. Под вопли обиженных женщин попали такие гиганты, как Google и Twitch, которых феминистки каким-то образом тоже умудрились схватить за яйца. Первых уже не раз обвиняли в дискриминации и сексизме из-за того, что сотрудницы Google получали меньше, чем сотрудники-мужчины. Компания не стала развязывать скандал и решила влить на зарплаты девушкам 10 миллионов долларов. Только вот недавний отчет об оплате труда в Google теперь показывает совершенно противоположную ситуацию: многие мужчины стали получать меньше своих коллег с вагинами, именно потому, что у них этого органа нет. В интересном мире мы живем, однако. Twitch и вовсе кинулся восхвалять женщин, объявив март «Месяцем женской истории». Более того, весь март на главной странице сервиса будут превалировать девушки-стримеры – род деятельности значения не имеет. Также в марте Twitch планирует собирать пожертвования, которые разделят между самыми популярными стримершами на платформе. 8 марта Twitch и вовсе превратится в лекторий, где «сильные и независимые» будут в прямом эфире вещать о пользе феминизма.

Видимо, так выглядит победа…

Крышкой гроба на похоронах здравого смысла является вышедший сегодня супергеройский блокбастер «Капитан Марвел». Сам по себе фильм является важным в том плане, что именно с Капитан_ки Марвел начнется новая кино-вселенная Marvel, но все критики делают большой акцент на том, что это «первый сольник про женского супергероя». Вот это событие! Наверняка, тоже на «Оскар» номинируют за такие заслуги. И от этого становится тошно вдвойне.

Когда на экраны выходила «Черная Пантера», по интернету гуляла картинка, как в финале фильма все темнокожие зрители встали со своих мест в дань уважения. Надо думать, «Капитан Марвел» заставить рыдать от счастья всех обиженных жизнью фемок

Повторимся, феминизм – это здорово, это правильно и круто, но не в таком виде, в котором он продвигается сейчас. Современные феминистки третьей волны извратили само понятие борьбы за права женщин, превратив благое движение в ругательство. Однако весь ужас заключается в том, что крупнейшие мировые компании начинают стелиться под сумасшедшие идеи девушек-неудачниц, которые решили, что они феминистки. Не все феминистки такие, разумеется, и мы сейчас говорим именно про неадекватных фемок, которые угнетают белых цисгендерных мужчин, прикрываясь движением. Ведь, как мы знаем, «стрелочка угнетения» в другую сторону не поворачивается.

ВКонтакте Facebook Одноклассники
Остеопорозом болеет каждая третья женщина старше 50 лет — Российская газета
Угрозу этой «тихой» эпидемии в нашей стране недооценивают. Хотя остеопорозом в России болеет каждая третья женщина и каждый пятый мужчина старше 50 лет. При этом к «возрастным» переломам костей большинство из нас относится чуть ли не как к неизбежности, наступающей с пожилым возрастом. Мы просто не знаем, что хрупкость костей можно предотвратить.
Такие результаты были получены во время опроса пациентов в рамках программы «Остеоскрининг Россия». Специальное обследование, так называемую денситометрию, дающую возможность диагностировать остеопороз на ранней стадии, прошли полмиллиона человек в 30 городах. Но диагностика — это не единственная задача программы. Главное — объяснить пациентам, что в большинстве случаев тяжелое заболевание можно предупредить и лечить, до старости сохраняя кости крепкими. Между тем «запущенный» остеопороз может привести к тому, что кости ломаются при малейшей нагрузке или неловком движении — даже, к примеру, когда человек нагибается, чтобы завязать шнурки. «Вдовий горб», привычные переломы рук и — самый тяжелый — шейки бедра — это все проявления остеопороза.
Почему же кости становятся более пористыми, теряют кальций? Факторов риска несколько, поясняет эндокринолог, член президиума Российской ассоциации по остеопорозу Лариса Марченкова. Во-первых, важно, сколько кальция поступало в организм в детстве, когда формировался скелет, и сколько его мы получаем уже в зрелом и пожилом возрасте. «Золотое правило: три порции молочных продуктов в день», — советует доктор. Во-вторых, дать организму достаточно кальция — это еще не все. Нужно, чтобы он нормально усвоился, а это возможно, только если в организме нужное количество витамина Д. В северных странах, например, капсулы с рыбьим жиром обязательно дают детям в школе, а работникам — во время ланча. Ведь в широтах, где солнца не хватает, дефицит витамина Д — дело обычное.
Золотое правило: три порции молочных продуктов в день
В Российском центре остеопороза, который работает на базе Института ревматологии, проводились исследования женщин старше 45 лет. Оказалось: «северные» проблемы актуальны и для нас. За счет нашей низкой инсоляции только треть женщин имеют нормальный и близкий к нему уровень витамина Д. Почти 75 процентов живут в состоянии дефицита этого витамина. И следовательно, входят в зону повышенного риска получить когда-нибудь перелом шейки бедра или другие переломы. «Оптимально — получать кальций из еды, а витамин Д естественным путем, за счет его синтеза в организме, — отмечает эксперт. — Но в зимнее время можно восполнить дефицит за счет приема препаратов кальция в комплексе с витамином Д». Третий важный момент — отказ от курения и избытка алкоголя. И то, и другое, так же, как и недостаток витамина Д, нарушают обмен веществ и «помогают» вымываться кальцию.

Инфографика РГ/ Мария Пахмутова/ Ирина Невинная
Еще один простой совет: важно соблюдать физическую активность — развитые мышцы помогают сохранить и здоровье костей. «Исследования показали: за счет регулярных занятий у пожилых людей костная масса не только перестает убывать, но даже нарастает на 1-2% в год, — говорит Лариса Марченкова. — Укрепляют мышечный корсет любые посильные упражнения и нагрузки: скандинавская ходьба, плавание, занятия на тренажерах. Чем больше физическая нагрузка на мышцы, тем сильнее становятся кости. У тренированного человека лучше сохраняется координация, у него меньше риск упасть, споткнувшись или подскользнувшись. Тот же витамин Д нужен еще и для того, чтобы сохранить координацию движений. А вот резко худеть опасно — неизбежно теряется костная масса.
А если перелом уже случился? Что делать? К сожалению, «отдельных» специалистов по остеопорозу в стране немного. Хотя центры по профилактике этого заболевания появились во многих городах. Но в обычных поликлиниках его лечением занимаются терапевты, эндокринологи, ревматологи… Не лучший вариант.
Русские женщины — Некрасов. Полный текст стихотворения — Русские женщины
I. Княгиня Трубецкая
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Покоен, прочен и легок
На диво слаженный возок;
Сам граф-отец не раз, не два
Его попробовал сперва.
Шесть лошадей в него впрягли,
Фонарь внутри его зажгли.
Сам граф подушки поправлял,
Медвежью полость в ноги стлал,
Творя молитву, образок
Повесил в правый уголок
И — зарыдал… Княгиня-дочь
Куда-то едет в эту ночь…
I
«Да, рвем мы сердце пополам
Друг другу, но, родной,
Скажи, что ж больше делать нам?
Поможешь ли тоской!
Один, кто мог бы нам помочь
Теперь… Прости, прости!
Благослови родную дочь
И с миром отпусти!
II
Бог весть, увидимся ли вновь,
Увы! надежды нет.
Прости и знай: твою любовь,
Последний твой завет
Я буду помнить глубоко
В далекой стороне…
Не плачу я, но не легко
С тобой расстаться мне!
III
О, видит бог!.. Но долг другой,
И выше и трудней,
Меня зовет… Прости, родной!
Напрасных слез не лей!
Далек мой путь, тяжел мой путь,
Страшна судьба моя,
Но сталью я одела грудь…
Гордись — я дочь твоя!
IV
Прости и ты, мой край родной,
Прости, несчастный край!
И ты… о город роковой,
Гнездо царей… прощай!
Кто видел Лондон и Париж,
Венецию и Рим,
Того ты блеском не прельстишь,
Но был ты мной любим —
V
Счастливо молодость моя
Прошла в стенах твоих,
Твои балы любила я,
Катанья с гор крутых,
Любила блеск Невы твоей
В вечерней тишине,
И эту площадь перед ней
С героем на коне…
VI
Мне не забыть… Потом, потом
Расскажут нашу быль…
А ты будь проклят, мрачный дом,
Где первую кадриль
Я танцевала… Та рука
Досель мне руку жжет…
Ликуй………………………
………………………….»
Покоен, прочен и легок,
Катится городом возок.
Вся в черном, мертвенно бледна,
Княгиня едет в нем одна,
А секретарь отца (в крестах,
Чтоб наводить дорогой страх)
С прислугой скачет впереди…
Свища бичом, крича: «Пади!»
Ямщик столицу миновал….
Далек княгине путь лежал,
Была суровая зима…
На каждой станции сама
Выходит путница: «Скорей
Перепрягайте лошадей!»
И сыплет щедрою рукой
Червонцы челяди ямской.
Но труден путь! В двадцатый день
Едва приехали в Тюмень,
Еще скакали десять дней,
«Увидим скоро Енисей, —
Сказал княгине секретарь,
Не ездит так и государь!..»
Вперед! Душа полна тоски,
Дорога всё трудней,
Но грезы мирны и легки —
Приснилась юность ей.
Богатство, блеск! Высокий дом
На берегу Невы,
Обита лестница ковром,
Перед подъездом львы,
Изящно убран пышный зал,
Огнями весь горит.
О радость! нынче детский бал,
Чу! музыка гремит!
Ей ленты алые вплели
В две русые косы,
Цветы, наряды принесли
Невиданной красы.
Пришел папаша — сед, румян, —
К гостям ее зовет.
«Ну, Катя! чудо сарафан!
Он всех с ума сведет!»
Ей любо, любо без границ.
Кружится перед ней
Цветник из милых детских лиц,
Головок и кудрей.
Нарядны дети, как цветы,
Нарядней старики:
Плюмажи, ленты и кресты,
Со звоном каблуки…
Танцует, прыгает дитя,
Не мысля ни о чем,
И детство резвое шутя
Проносится… Потом
Другое время, бал другой
Ей снится: перед ней
Стоит красавец молодой,
Он что-то шепчет ей…
Потом опять балы, балы…
Она — хозяйка их,
У них сановники, послы,
Весь модный свет у них…
«О милый! что ты так угрюм?
Что на сердце твоем?»
— «Дитя! мне скучен светский шум,
Уйдем скорей, уйдем!»
И вот уехала она
С избранником своим.
Пред нею чудная страна,
Пред нею — вечный Рим…
Ах! чем бы жизнь нам помянуть —
Не будь у нас тех дней,
Когда, урвавшись как-нибудь
Из родины своей
И скучный север миновав,
Примчимся мы на юг.
До нас нужды, над нами прав
Ни у кого… Сам-друг
Всегда лишь с тем, кто дорог нам,
Живем мы, как хотим;
Сегодня смотрим древний храм,
А завтра посетим
Дворец, развалины, музей…
Как весело притом
Делиться мыслию своей
С любимым существом!
Под обаяньем красоты,
Во власти строгих дум,
По Ватикану бродишь ты
Подавлен и угрюм;
Отжившим миром окружен,
Не помнишь о живом.
Зато как страшно поражен
Ты в первый миг потом,
Когда, покинув Ватикан,
Вернешься в мир живой,
Где ржет осел, шумит фонтан,
Поет мастеровой;
Торговля бойкая кипит,
Кричат на все лады:
«Кораллов! раковин! улит!
Мороженой воды!»
Танцует, ест, дерется голь,
Довольная собой,
И косу черную как смоль
Римлянке молодой
Старуха чешет… Жарок день,
Несносен черни гам,
Где нам найти покой и тень?
Заходим в первый храм.
Не слышен здесь житейский шум,
Прохлада, тишина
И полусумрак… Строгих дум
Опять душа полна.
Святых и ангелов толпой
Вверху украшен храм,
Порфир и яшма под ногой
И мрамор по стенам…
Как сладко слушать моря шум!
Сидишь по часу нем,
Неугнетенный, бодрый ум
Работает меж тем….
До солнца горною тропой
Взберешься высоко —
Какое утро пред тобой!
Как дышится легко!
Но жарче, жарче южный день,
На зелени долин
Росинки нет… Уйдем под тень
Зонтообразных пинн…
Княгине памятны те дни
Прогулок и бесед,
В душе оставили они
Неизгладимый след.
Но не вернуть ей дней былых,
Тех дней надежд и грез,
Как не вернуть потом о них
Пролитых ею слез!..
Исчезли радужные сны,
Пред нею ряд картин
Забитой, загнанной страны:
Суровый господин
И жалкий труженик-мужик
С понурой головой…
Как первый властвовать привык!
Как рабствует второй!
Ей снятся группы бедняков
На нивах, на лугах,
Ей снятся стоны бурлаков
На волжских берегах…
Наивным ужасом полна,
Она не ест, не спит,
Засыпать спутника она
Вопросами спешит:
«Скажи, ужель весь край таков?
Довольства тени нет?..»
— «Ты в царстве нищих и рабов!» —
Короткий был ответ…
Она проснулась — в руку сон!
Чу, слышен впереди
Печальный звон — кандальный звон!
«Эй, кучер, погоди!»
То ссыльных партия идет,
Больней заныла грудь.
Княгиня деньги им дает, —
«Спасибо, добрый путь!»
Ей долго, долго лица их
Мерещатся потом,
И не прогнать ей дум своих,
Не позабыться сном!
«И та здесь партия была…
Да… нет других путей…
Но след их вьюга замела.
Скорей, ямщик, скорей!..»
Мороз сильней, пустынней путь,
Чем дале на восток;
На триста верст какой-нибудь
Убогий городок,
Зато как радостно глядишь
На темный ряд домов,
Но где же люди? Всюду тишь,
Не слышно даже псов.
Под кровлю всех загнал мороз,
Чаек от скуки пьют.
Прошел солдат, проехал воз,
Куранты где-то бьют.
Замерзли окна… огонек
В одном чуть-чуть мелькнул…
Собор… на выезде острог…
Ямщик кнутом махнул:
«Эй вы!» — и нет уж городка,
Последний дом исчез…
Направо — горы и река,
Налево темный лес…
Кипит больной, усталый ум,
Бессонный до утра,
Тоскует сердце. Смена дум
Мучительно быстра:
Княгиня видит то друзей,
То мрачную тюрьму,
И тут же думается ей —
Бог знает почему, —
Что небо звездное — песком
Посыпанный листок,
А месяц — красным сургучом
Оттиснутый кружок…
Пропали горы; началась
Равнина без конца.
Еще мертвей! Не встретит глаз
Живого деревца.
«А вот и тундра!» — говорит
Ямщик, бурят степной.
Княгиня пристально глядит
И думает с тоской:
Сюда-то жадный человек
За золотом идет!
Оно лежит по руслам рек,
Оно на дне болот.
Трудна добыча на реке,
Болота страшны в зной,
Но хуже, хуже в руднике,
Глубоко под землей!..
Там гробовая тишина,
Там безрассветный мрак…
Зачем, проклятая страна,
Нашел тебя Ермак?..
Чредой спустилась ночи мгла,
Опять взошла луна.
Княгиня долго не спала,
Тяжелых дум полна…
Уснула… Башня снится ей…
Она вверху стоит;
Знакомый город перед ней
Волнуется, шумит;
К обширной площади бегут
Несметные толпы:
Чиновный люд, торговый люд,
Разносчики, попы;
Пестреют шляпки, бархат, шелк,
Тулупы, армяки…
Стоял уж там какой-то полк,
Пришли еще полки,
Побольше тысячи солдат
Сошлось. Они «ура!» кричат,
Они чего-то ждут…
Народ галдел, народ зевал,
Едва ли сотый понимал,
Что делается тут…
Зато посмеивался в ус,
Лукаво щуря взор,
Знакомый с бурями француз,
Столичный куафер…
Приспели новые полки:
«Сдавайтесь!» — тем кричат.
Ответ им — пули и штыки,
Сдаваться не хотят.
Какой-то бравый генерал,
Влетев в каре, грозиться стал —
С коня снесли его.
Другой приблизился к рядам:
«Прощенье царь дарует вам!»
Убили и того.
Явился сам митрополит
С хоругвями, с крестом:
«Покайтесь, братия! — гласит, —
Падите пред царем!»
Солдаты слушали, крестясь,
Но дружен был ответ:
«Уйди, старик! молись за нас!
Тебе здесь дела нет…»
Тогда-то пушки навели,
Сам царь скомандовал: «па-ли!..»
Картечь свистит, ядро ревет,
Рядами валится народ…
«О, милый! жив ли ты?..»
Княгиня, память потеряв,
Вперед рванулась и стремглав
Упала с высоты!
Пред нею длинный и сырой
Подземный коридор,
У каждой двери часовой,
Все двери на запор.
Прибою волн подобный плеск
Снаружи слышен ей;
Внутри — бряцанье, ружей блеск
При свете фонарей;
Да отдаленный шум шагов
И долгий гул от них,
Да перекрестный бой часов,
Да крики часовых…
С ключами, старый и седой,
Усатый инвалид.
«Иди, печальница, за мной! —
Ей тихо говорит. —
Я проведу тебя к нему,
Он жив и невредим…»
Она доверилась ему,
Она пошла за ним…
Шли долго, долго… Наконец
Дверь взвизгнула — и вдруг
Пред нею он… живой мертвец…
Пред нею — бедный друг!
Упав на грудь ему, она
Торопится спросить:
«Скажи, что делать? Я сильна,
Могу я страшно мстить!
Достанет мужества в груди,
Готовность горяча,
Просить ли надо?..» — «Не ходи,
Не тронешь палача!»
— «О милый! Что сказал ты? Слов
Не слышу я твоих.
То этот страшный бой часов,
То крики часовых!
Зачем тут третий между нас?..»
— «Наивен твой вопрос».
«Пора! пробил урочный час!» —
Тот «третий» произнес…
Княгиня вздрогнула, — глядит
Испуганно кругом,
Ей ужас сердце леденит:
Не всё тут было сном!..
Луна плыла среди небес
Без блеска, без лучей,
Налево был угрюмый лес,
Направо — Енисей.
Темно! Навстречу ни души,
Ямщик на козлах спал,
Голодный волк в лесной глуши
Пронзительно стонал,
Да ветер бился и ревел,
Играя на реке,
Да инородец где-то пел
На странном языке.
Суровым пафосом звучал
Неведомый язык
И пуще сердце надрывал,
Как в бурю чайки крик…
Княгине холодно; в ту ночь
Мороз был нестерпим,
Упали силы; ей невмочь
Бороться больше с ним.
Рассудком ужас овладел,
Что не доехать ей.
Ямщик давно уже не пел,
Не понукал коней,
Передней тройки не слыхать.
«Эй! жив ли ты, ямщик?
Что ты замолк? не вздумай спать!»
— «Не бойтесь, я привык…»
Летят… Из мерзлого окна
Не видно ничего,
Опасный гонит сон она,
Но не прогнать его!
Он волю женщины больной
Мгновенно покорил
И, как волшебник, в край иной
Ее переселил.
Тот край — он ей уже знаком, —
Как прежде неги полн,
И теплым солнечным лучом
И сладким пеньем волн
Ее приветствовал, как друг…
Куда ни поглядит:
«Да, это — юг! да, это юг!» —
Всё взору говорит…
Ни тучки в небе голубом,
Долина вся в цветах,
Всё солнцем залито, — на всем,
Внизу и на горах,
Печать могучей красоты,
Ликует всё вокруг;
Ей солнце, море и цветы
Поют: «Да — это юг!»
В долине между цепью гор
И морем голубым
Она летит во весь опор
С избранником своим.
Дорога их — роскошный сад,
С деревьев льется аромат,
На каждом дереве горит
Румяный, пышный плод;
Сквозь ветви темные сквозит
Лазурь небес и вод;
По морю реют корабли,
Мелькают паруса,
А горы, видные вдали,
Уходят в небеса.
Как чудны краски их! За час
Рубины рдели там,
Теперь заискрился топаз
По белым их хребтам…
Вот вьючный мул идет шажком,
В бубенчиках, в цветах,
За мулом — женщина с венком,
С корзиною в руках.
Она кричит им: «Добрый путь!» —
И, засмеявшись вдруг,
Бросает быстро ей на грудь
Цветок… да! это юг!
Страна античных, смуглых дев
И вечных роз страна…
Чу! мелодический напев,
Чу! музыка слышна!..
«Да, это юг! да, это юг!
(Поет ей добрый сон.)
Опять с тобой любимый друг,
Опять свободен он!..»
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Уже два месяца почти
Бессменно день и ночь в пути
На диво слаженный возок,
А всё конец пути далек!
Княгинин спутник так устал,
Что под Иркутском захворал.
Два дня прождав его, она
Помчалась далее одна…
Ее в Иркутске встретил сам
Начальник городской;
Как мощи сух, как палка прям,
Высокий и седой.
Сползла с плеча его доха,
Под ней — кресты, мундир,
На шляпе — перья петуха.
Почтенный бригадир,
Ругнув за что-то ямщика,
Поспешно подскочил
И дверцы прочного возка
Княгине отворил…
КНЯГИНЯ
(входит в станционный дом)
В Нерчинск! Закладывать скорей!
ГУБЕРНАТОР
Пришел я — встретить вас.
КНЯГИНЯ
Велите ж дать мне лошадей!
ГУБЕРНАТОР
Прошу помедлить час.
Дорога наша так дурна,
Вам нужно отдохнуть…
КНЯГИНЯ
Благодарю вас! Я сильна…
Уж недалек мой путь…
ГУБЕРНАТОР
Всё ж будет верст до восьмисот,
А главная беда:
Дорога хуже там пойдет,
Опасная езда!..
Два слова нужно вам сказать
По службе, — и притом
Имел я счастье графа знать,
Семь лет служил при нем.
Отец ваш редкий человек
По сердцу, по уму,
Запечатлев в душе навек
Признательность к нему,
К услугам дочери его
Готов я… весь я ваш…
КНЯГИНЯ
Но мне не нужно ничего!
(Отворяя дверь в сени.)
Готов ли экипаж?
ГУБЕРНАТОР
Покуда я не прикажу,
Его не подадут…
КНЯГИНЯ
Так прикажите ж! Я прошу…
ГУБЕРНАТОР
Но есть зацепка тут:
С последней почтой прислана
Бумага…
КНЯГИНЯ
Что же в ней:
Уж не вернуться ль я должна?
ГУБЕРНАТОР
Да-с, было бы верней.
КНЯГИНЯ
Да кто ж прислал вам и о чем
Бумагу? что же — там
Шутили, что ли, над отцом?
Он всё устроил сам!
ГУБЕРНАТОР
Нет… не решусь я утверждать…
Но путь еще далек…
КНЯГИНЯ
Так что же даром и болтать!
Готов ли мой возок?
ГУБЕРНАТОР
Нет! Я еще не приказал…
Княгиня! здесь я — царь!
Садитесь! Я уже сказал,
Что знал я графа встарь,
А граф… хоть он вас отпустил,
По доброте своей,
Но ваш отъезд его убил…
Вернитесь поскорей!
КНЯГИНЯ
Нет! что однажды решено —
Исполню до конца!
Мне вам рассказывать смешно,
Как я люблю отца,
Как любит он. Но долг другой,
И выше и святей,
Меня зовет. Мучитель мой!
Давайте лошадей!
ГУБЕРНАТОР
Позвольте-с. Я согласен сам,
Что дорог каждый час,
Но хорошо ль известно вам,
Что ожидает вас?
Бесплодна наша сторона,
А та — еще бедней,
Короче нашей там весна,
Зима — еще длинней.
Да-с, восемь месяцев зима
Там — знаете ли вы?
Там люди редки без клейма,
И те душой черствы;
На воле рыскают кругом
Там только варнаки;
Ужасен там тюремный дом,
Глубоки рудники.
Вам не придется с мужем быть
Минуты глаз на глаз:
В казарме общей надо жить,
А пища: хлеб да квас.
Пять тысяч каторжников там,
Озлоблены судьбой,
Заводят драки по ночам,
Убийства и разбой;
Короток им и страшен суд,
Грознее нет суда!
И вы, княгиня, вечно тут
Свидетельницей… Да!
Поверьте, вас не пощадят,
Не сжалится никто!
Пускай ваш муж — он виноват…
А вам терпеть… за что?
КНЯГИНЯ
Ужасно будет, знаю я,
Жизнь мужа моего.
Пускай же будет и моя
Не радостней его!
ГУБЕРНАТОР
Но вы не будете там жить:
Тот климат вас убьет!
Я вас обязан убедить,
Не ездите вперед!
Ах! вам ли жить в стране такой,
Где воздух у людей
Не паром — пылью ледяной
Выходит из ноздрей?
Где мрак и холод круглый год,
А в краткие жары —
Непросыхающих болот
Зловредные пары?
Да… Страшный край! Оттуда прочь
Бежит и зверь лесной,
Когда стосуточная ночь
Повиснет над страной…
КНЯГИНЯ
Живут же люди в том краю,
Привыкну я шутя…
ГУБЕРНАТОР
Живут? Но молодость свою
Припомните… дитя!
Здесь мать — водицей снеговой,
Родив, омоет дочь,
Малютку грозной бури вой
Баюкает всю ночь,
А будит дикий зверь, рыча
Близ хижины лесной,
Да пурга, бешено стуча
В окно, как домовой.
С глухих лесов, с пустынных рек
Сбирая дань свою,
Окреп туземный человек
С природою в бою,
А вы?..
КНЯГИНЯ
Пусть смерть мне суждена —
Мне нечего жалеть!..
Я еду! еду! я должна
Близ мужа умереть.
ГУБЕРНАТОР
Да, вы умрете, но сперва
Измучите того,
Чья безвозвратно голова
Погибла. Для него
Прошу: не ездите туда!
Сноснее одному,
Устав от тяжкого труда,
Прийти в свою тюрьму,
Прийти — и лечь на голый пол
И с черствым сухарем
Заснуть… а добрый сон пришел —
И узник стал царем!
Летя мечтой к родным, к друзьям,
Увидя вас самих,
Проснется он, к дневным трудам
И бодр, и сердцем тих,
А с вами?.. с вами не знавать
Ему счастливых грез,
В себе он будет сознавать
Причину ваших слез.
КНЯГИНЯ
Ах!.. Эти речи поберечь
Вам лучше для других.
Всем вашим пыткам не извлечь
Слезу из глаз моих!
Покинув родину, друзей,
Любимого отца,
Приняв обет в душе моей
Исполнить до конца
Мой долг, — я слез не принесу
В проклятую тюрьму —
Я гордость, гордость в нем спасу,
Я силы дам ему!
Презренье к нашим палачам,
Сознанье правоты
Опорой верной будет нам.
ГУБЕРНАТОР
Прекрасные мечты!
Но их достанет на пять дней.
Не век же вам грустить?
Поверьте совести моей,
Захочется вам жить.
Здесь черствый хлеб, тюрьма, позор,
Нужда и вечный гнет,
А там балы, блестящий двор,
Свобода и почет.
Как знать? Быть может, бог судил…
Понравится другой,
Закон вас права не лишил…
КНЯГИНЯ
Молчите!.. Боже мой!..
ГУБЕРНАТОР
Да, откровенно говорю,
Вернитесь лучше в свет.
КНЯГИНЯ
Благодарю, благодарю
За добрый ваш совет!
И прежде был там рай земной,
А нынче этот рай
Своей заботливой рукой
Расчистил Николай.
Там люди заживо гниют —
Ходячие гробы,
Мужчины — сборище Иуд,
А женщины — рабы.
Что там найду я? Ханжество,
Поруганную честь,
Нахальной дряни торжество
И подленькую месть.
Нет, в этот вырубленный лес
Меня не заманят,
Где были дубы до небес,
А ныне пни торчат!
Вернуться? жить среди клевет,
Пустых и темных дел?..
Там места нет, там друга нет
Тому, кто раз прозрел!
Нет, нет, я видеть не хочу
Продажных и тупых,
Не покажусь я палачу
Свободных и святых.
Забыть того, кто нас любил,
Вернуться — всё простя?
ГУБЕРНАТОР
Но он же вас не пощадил?
Подумайте, дитя:
О ком тоска? к кому любовь?
КНЯГИНЯ
Молчите, генерал!
ГУБЕРНАТОР
Когда б не доблестная кровь
Текла в вас — я б молчал.
Но если рветесь вы вперед,
Не веря ничему,
Быть может, гордость вас спасет…
Достались вы ему
С богатством, с именем, с умом,
С доверчивой душой,
А он, не думая о том,
Что станется с женой,
Увлекся призраком пустым
И — вот его судьба!..
И что ж?.. бежите вы за ним,
Как жалкая раба!
КНЯГИНЯ
Нет! я не жалкая раба,
Я женщина, жена!
Пускай горька моя судьба —
Я буду ей верна!
О, если б он меня забыл
Для женщины другой,
В моей душе достало б сил
Не быть его рабой!
Но знаю: к родине любовь
Соперница моя,
И если б нужно было, вновь
Ему простила б я!..
Княгиня кончила… Молчал
Упрямый старичок.
«Ну что ж? Велите, генерал,
Готовить мой возок?»
Не отвечая на вопрос,
Смотрел он долго в пол,
Потом в раздумьи произнес:
«До завтра» — и ушел…
Назавтра тот же разговор,
Просил и убеждал,
Но получил опять отпор
Почтенный генерал.
Все убежденья истощив
И выбившись из сил,
Он долго, важен, молчалив,
По комнате ходил
И наконец сказал: «Быть так!
Вас не спасешь, увы!..
Но знайте: сделав этот шаг,
Всего лишитесь вы!..»—
«Да что же мне еще терять?»
— «За мужем поскакав,
Вы отреченье подписать
Должны от ваших прав!»
Старик эффектно замолчал,
От этих страшных слов
Он, очевидно, пользы ждал,
Но был ответ таков:
«У вас седая голова,
А вы еще дитя!
Вам наши кажутся права
Правами — не шутя.
Нет! ими я не дорожу,
Возьмите их скорей!
Где отреченье? Подпишу!
И живо — лошадей!..»
ГУБЕРНАТОР
Бумагу эту подписать!
Да что вы?.. Боже мой!
Ведь это значит нищей стать
И женщиной простой!
Всему вы скажите прости,
Что вам дано отцом,
Что по наследству перейти
Должно бы к вам потом!
Права имущества, права
Дворянства потерять!
Нет, вы подумайте сперва —
Зайду я к вам опять!..
Ушел и не был целый день…
Когда спустилась тьма,
Княгиня, слабая как тень,
Пошла к нему сама.
Ее не принял генерал:
Хворает тяжело…
Пять дней, покуда он хворал,
Мучительных прошло,
А на шестой пришел он сам
И круто молвил ей:
«Я отпустить не вправе вам,
Княгиня, лошадей!
Вас по этапу поведут
С конвоем…»
КНЯГИНЯ
Боже мой!
Но так ведь месяцы пройдут
В дороге?..
ГУБЕРНАТОР
Да, весной
В Нерчинск придете, если вас
Дорога не убьет.
Навряд версты четыре в час
Закованный идет;
Посередине дня — привал,
С закатом дня — ночлег,
А ураган в степи застал —
Закапывайся в снег!
Да-с, промедленьям нет числа,
Иной упал, ослаб…
КНЯГИНЯ
Не хорошо я поняла —
Что значит ваш этап?
ГУБЕРНАТОР
Под караулом казаков
С оружием в руках,
Этапом водим мы воров
И каторжных в цепях,
Они дорогою шалят,
Того гляди сбегут,
Так их канатом прикрутят
Друг к другу — и ведут
Трудненек путь! Да вот-с каков:
Отправится пятьсот,
А до нерчинских рудников
И трети не дойдет!
Они как мухи мрут в пути,
Особенно зимой…
И вам, княгиня, так идти?..
Вернитесь-ка домой!
КНЯГИНЯ
О нет! я этого ждала…
Но вы, но вы… злодей!..
Неделя целая прошла…
Нет сердца у людей!
Зачем бы разом не сказать?..
Уж я бы шла давно…
Велите ж партию сбирать —
Иду! мне всё равно!..
—«Нет! вы поедете!..- вскричал
Нежданно старый генерал,
Закрыв рукой глаза.-
Как я вас мучил… Боже мой!..
(Из-под руки на ус седой
Скатилася слеза.)
Простите! да, я мучил вас,
Но мучился и сам,
Но строгий я имел приказ
Преграды ставить вам!
И разве их не ставил я?
Я делал всё, что мог,
Перед царем душа моя
Чиста, свидетель бог!
Острожным жестким сухарем
И жизнью взаперти,
Позором, ужасом, трудом
Этапного пути
Я вас старался напугать.
Не испугались вы!
И хоть бы мне не удержать
На плечах головы,
Я не могу, я не хочу
Тиранить больше вас…
Я вас в три дня туда домчу…
Отворяя дверь, кричит
Эй! запрягать, сейчас!..»
КНЯГИНЯ М. Н. ВОЛКОНСКАЯ
(Бабушкины записки)
(1826-27 г.)
Глава I
Проказники внуки! Сегодня они
С прогулки опять воротились:
«Нам, бабушка, скучно! В ненастные дни,
Когда мы в портретной садились
И ты начинала рассказывать нам,
Так весело было!.. Родная,
Еще что-нибудь расскажи!..» По углам
Уселись. Но их прогнала я:
«Успеете слушать; рассказов моих
Достанет на целые томы,
Но вы еще глупы: узнаете их,
Как будете с жизнью знакомы!
Я всё рассказала, доступное вам
По вашим ребяческим летам:
Идите гулять по полям, по лугам!
Идите же… пользуйтесь летом!»
И вот, не желая остаться в долгу
У внуков, пишу я записки;
Для них я портреты людей берегу,
Которые были мне близки,
Я им завещаю альбом — и цветы
С могилы сестры — Муравьевой,
Коллекцию бабочек, флору Читы
И виды страны той суровой;
Я им завещаю железный браслет…
Пускай берегут его свято:
В подарок жене его выковал дед
Из собственной цепи когда-то…
Родилась я, милые внуки мои,
Под Киевом, в тихой деревне;
Любимая дочь я была у семьи.
Наш род был богатый и древний,
Но пуще отец мой возвысил его:
Заманчивей славы героя,
Дороже отчизны — не знал ничего
Боец, не любивший покоя.
Творя чудеса, девятнадцати лет
Он был полковым командиром,
Он мужество добыл и лавры побед
И почести, чтимые миром.
Воинская слава его началась
Персидским и шведским походом,
Но память о нем нераздельно слилась
С великим двенадцатым годом:
Тут жизнь его долгим сраженьем была.
Походы мы с ним разделяли,
И в месяц иной не запомним числа,
Когда б за него не дрожали.
«Защитник Смоленска» всегда впереди
Опасного дела являлся…
Под Лейпцигом раненный, с пулей в груди,
Он вновь через сутки сражался,
Так летопись жизни его говорит:
В ряду полководцев России,
Покуда отечество наше стоит,
Он памятен будет! Витии
Отца моего осыпали хвалой,
Бессмертным его называя;
Жуковский почтил его громкой строфой,
Российских вождей прославляя:
Под Дашковой личного мужества жар
И жертву отца-патриота
Поэт воспевает. Воинственный дар
Являя в сраженьях без счета,
Не силой одною врагов побеждал
Ваш прадед в борьбе исполинской:
О нем говорили, что он сочетал
С отвагою гений воинский.
Войной озабочен, в семействе своем
Отец ни во что не мешался,
Но крут был порою; почти божеством
Он матери нашей казался,
И сам он глубоко привязан был к ней.
Отца мы любили — в герое,
Окончив походы, в усадьбе своей
Он медленно гас на покое.
Мы жили в большом подгородном дому.
Детей поручив англичанке,
Старик отдыхал. Я училась всему,
Что нужно богатой дворянке.
А после уроков бежала я в сад
И пела весь день беззаботно,
Мой голос был очень хорош, говорят,
Отец его слушал охотно;
Записки свои приводил он к концу,
Читал он газеты, журналы,
Пиры задавал; наезжали к отцу
Седые, как он, генералы,
И шли бесконечные споры тогда;
Меж тем молодежь танцевала.
Сказать ли вам правду? была я всегда
В то время царицею бала:
Очей моих томных огонь голубой
И черная с синим отливом
Большая коса, и румянец густой
На личике смуглом, красивом,
И рост мой высокий, и гибкий мой стан,
И гордая поступь — пленяли
Тогдашних красавцев: гусаров, улан,
Что близко с полками стояли.
Но слушала я неохотно их лесть…
Отец за меня постарался:
«Не время ли замуж? Жених уже есть,
Он славно под Лейпцигом дрался,
Его полюбил государь, наш отец,
И дал ему чин генерала.
Постарше тебя… а собой молодец,
Волконский! Его ты видала
На царском смотру… и у нас он бывал,
По парку с тобой всё шатался!»
— «Да, помню! Высокий такой генерал…»
— «Он самый!» — старик засмеялся…
«Отец, он так мало со мной говорил!» —
Заметила я, покраснела…
«Ты будешь с ним счастлива!» — круто решил
Старик, — возражать я не смела…
Прошло две недели — и я под венцом
С Сергеем Волконским стояла,
Не много я знала его женихом,
Не много и мужем узнала, —
Так мало мы жили под кровлей одной,
Так редко друг друга видали!
По дальним селеньям, на зимний постой,
Бригаду его разбросали,
Ее объезжал беспрестанно Сергей.
А я между тем расхворалась;
В Одессе потом, по совету врачей,
Я целое лето купалась;
Зимой он приехал за мною туда,
С неделю я с ним отдохнула
При главной квартире… и снова беда!
Однажды я крепко уснула.
Вдруг слышу я голос Сергея (в ночи,
Почти на рассвете то было):
«Вставай! Поскорее найди мне ключи!
Камин затопи!» Я вскочила…
Взглянула: встревожен и бледен он был.
Камин затопила я живо.
Из ящиков муж мой бумаги сносил
К камину — и жег торопливо.
Иные прочитывал бегло, спеша,
Иные бросал не читая.
И я помогала Сергею, дрожа
И глубже в огонь их толкая…
Потом он сказал: «Мы поедем сейчас»,
Волос моих нежно касаясь.
Всё скоро уложено было у нас,
И утром, ни с кем не прощаясь,
Мы тронулись в путь. Мы скакали три дня,
Сергей был угрюм, торопился,
Довез до отцовской усадьбы меня
И тотчас со мною простился.
Глава II
«Уехал!.. Что значила бледность его
И всё, что в ту ночь совершилось?
Зачем не сказал он жене ничего?
Недоброе что-то случилось!»
Я долго не знала покоя и сна,
Сомнения душу терзали:
«Уехал, уехал! опять я одна!..»
Родные меня утешали,
Отец торопливость его объяснял
Каким-нибудь делом случайным:
«Куда-нибудь сам император послал
Его с поручением тайным,
Не плачь! Ты походы делила со мной,
Превратности жизни военной
Ты знаешь; он скоро вернется домой!
Под сердцем залог драгоценный
Ты носишь: теперь ты беречься должна!
Всё кончится ладно, родная;
Жена муженька проводила одна,
А встретит, ребенка качая!..»
Увы! предсказанье его не сбылось!
Увидеться с бедной женою
И с первенцем сыном отцу довелось
Не здесь — не под кровлей родною!
Как дорого стоил мне первенец мой!
Два месяца я прохворала.
Измучена телом, убита душой,
Я первую няню узнала.
Спросила о муже. — «Еще не бывал!»
— «Писал ли?» — «И писем нет даже».
— «А где мой отец?» — «В Петербург ускакал».
— «А брат мой?» — «Уехал туда же».
«Мой муж не приехал, нет даже письма,
И брат и отец ускакали, —
Сказала я матушке: — Еду сама!
Довольно, довольно мы ждали!»
И как ни старалась упрашивать дочь
Старушка, я твердо решилась;
Припомнила я ту последнюю ночь
И всё, что тогда совершилось,
И ясно сознала, что с мужем моим
Недоброе что-то творится…
Стояла весна, по разливам речным
Пришлось черепахой тащиться.
Доехала я чуть живая опять.
«Где муж мой» — отца я спросила.
«В Молдавию муж твой ушел воевать».
— «Не пишет он?..» Глянул уныло
И вышел отец… Недоволен был брат,
Прислуга молчала, вздыхая.
Заметила я, что со мною хитрят,
Заботливо что-то скрывая;
Ссылаясь на то, что мне нужен покой,
Ко мне никого не пускали,
Меня окружили какой-то стеной,
Мне даже газет не давали!
Я вспомнила: много у мужа родных,
Пишу — отвечать умоляю.
Проходят недели, — ни слова от них!
Я плачу, я силы теряю…
Нет чувства мучительней тайной грозы.
Я клятвой отца уверяла,
Что я не пролью ни единой слезы, —
И он, и кругом всё молчало!
Любя, меня мучил мой бедный отец;
Жалея, удвоивал горе…
Узнала, узнала я всё наконец!..
Прочла я в самом приговоре,
Что был заговорщиком бедный Сергей:
Стояли они настороже,
Готовя войска к низверженью властей.
В вину ему ставилось тоже,
Что он… Закружилась моя голова…
Я верить глазам не хотела…
«Ужели?..» В уме не вязались слова:
Сергей — и бесчестное дело!
Я помню, сто раз я прочла приговор,
Вникая в слова роковые.
К отцу побежала, — с отцом разговор
Меня успокоил, родные!
С души словно камень тяжелый упал.
В одном я Сергея винила:
Зачем он жене ничего не сказал?
Подумав, и то я простила:
«Как мог он болтать? Я была молода,
Когда ж он со мной расставался,
Я сына под сердцем носила тогда:
За мать и дитя он боялся! —
Так думала я. — Пусть беда велика,
Не всё потеряла я в мире.
Сибирь так ужасна, Сибирь далека,
Но люди живут и в Сибири!..»
Всю ночь я горела, мечтая о том,
Как буду лелеять Сергея.
Под утро глубоким, крепительным сном
Уснула, — и встала бодрее.
Поправилось скоро здоровье мое,
Приятельниц я повидала,
Нашла я сестру, — расспросила ее
И горького много узнала!
Несчастные люди!.. «Всё время Сергей
(Сказала сестра) содержался
В тюрьме; не видал ни родных, ни друзей…
Вчера только с ним повидался
Отец. Повидаться с ним можешь и ты:
Когда приговор прочитали,
Одели их в рубище, сняли кресты,
Но право свиданья им дали!..»
Подробностей ряд пропустила я тут…
Оставив следы роковые,
Доныне о мщеньи они вопиют…
Не знайте их лучше, родные.
Я в крепость поехала к мужу с сестрой,
Пришли мы сперва к «генералу»,
Потом нас привел генерал пожилой
В обширную, мрачную залу.
«Дождитесь, княгиня! мы будем сейчас!»
Раскланявшись вежливо с нами,
Он вышел. С дверей не спускала я глаз.
Минуты казались часами.
Шаги постепенно смолкали вдали,
За ними я мыслью летела.
Мне чудилось: связку ключей принесли,
И ржавая дверь заскрипела.
В угрюмой каморке с железным окном
Измученный узник томился.
«Жена к вам приехала!..» Бледным лицом,
Он весь задрожал, оживился:
«Жена!..» Коридором он быстро бежал,
Довериться слуху не смея…
«Вот он!» — громогласно сказал генерал,
И я увидала Сергея…
Недаром над ним пронеслася гроза:
Морщины на лбу появились,
Лицо было мертвенно бледно, глаза
Не так уже ярко светились,
Но больше в них было, чем в прежние дни,
Той тихой, знакомой печали;
С минуту пытливо смотрели они
И радостно вдруг заблистали,
Казалось он в душу мою заглянул…
Я горько, припав к его груди,
Рыдала… Он обнял меня и шепнул:
«Здесь есть посторонние люди».
Потом он сказал, что полезно ему
Узнать добродетель смиренья,
Что, впрочем, легко переносит тюрьму,
И несколько слов одобренья
Прибавил… По комнате важно шагал
Свидетель — нам было неловко…
Сергей на одежду свою показал:
«Поздравь меня, Маша, с обновкой, —
И тихо прибавил: — Пойми и прости», —
Глаза засверкали слезою,
Но тут соглядатай успел подойти,
Он низко поник головою.
Я громко сказала: «Да, я не ждала
Найти тебя в этой одежде».
И тихо шепнула: «Я всё поняла.
Люблю тебя больше, чем прежде.»
— «Что делать? И в каторге буду я жить
(Покуда мне жизнь не наскучит)».
— «Ты жив, ты здоров, так о чем же тужить?
(Ведь каторга нас не разлучит?)»
«Так вот ты какая!» — Сергей говорил,
Лицо его весело было…
Он вынул платок, на окно положил,
И рядом я свой положила,
Потом, расставаясь, Сергеев платок
Взяла я — мой мужу остался…
Нам после годичной разлуки часок
Свиданья короток казался,
Но что ж было делать! Наш срок миновал —
Пришлось бы другим дожидаться…
В карету меня посадил генерал,
Счастливо желал оставаться…
Великую радость нашла я в платке:
Целуя его, увидала
Я несколько слов на одном уголке;
Вот что я, дрожа, прочитала:
«Мой друг, ты свободна. Пойми — не пеняй!
Душевно я бодр и — желаю
Жену мою видеть такой же. Прощай!
Малютке поклон посылаю…»
Была в Петербурге большая родня
У мужа; всё знать — да какая!
Я ездила к ним, волновалась три дня,
Сергея спасти умоляя.
Отец говорил: «Что ты мучишься, дочь?
Я всё испытал — бесполезно!»
И правда: они уж пытались помочь,
Моля императора слезно,
Но просьбы до сердца его не дошли.,
Я с мужем еще повидалась,
И время приспело: его увезли!..
Как только одна я осталась,
Я тотчас послышала в сердце моем,
Что надо и мне торопиться,
Мне душен казался родительский дом,
И стала я к мужу проситься.
Теперь расскажу вам подробно, друзья,
Мою роковую победу.
Вся дружно и грозно восстала семья,
Когда я сказала: «Я еду!»
Не знаю, как мне удалось устоять,
Чего натерпелась я… Боже!..
Была из-под Киева вызвана мать,
И братья приехали тоже:
Отец «образумить» меня приказал.
Они убеждали, просили.
Но волю мою сам господь подкреплял,
Их речи ее не сломили!
А много и горько поплакать пришлось…
Когда собрались мы к обеду,
Отец мимоходом мне бросил вопрос:
«На что ты решилась?» — «Я еду!»
Отец промолчал… промолчала семья…
Я вечером горько всплакнула,
Качая ребенка, задумалась я…
Вдруг входит отец, — я вздрогнула.
Ждала я грозы, но, печален и тих,
Сказал он сердечно и кротко:
«За что обижаешь ты кровных родных?
Что будет с несчастным сироткой?
Что будет с тобою, голубка моя?
Там нужно не женскую силу!
Напрасна великая жертва твоя,
Найдешь ты там только могилу!»
И ждал он ответа, и взгляд мой ловил,
Лаская меня и целуя…
«Я сам виноват! Я тебя погубил! —
Воскликнул он вдруг, негодуя. —
Где был мой рассудок? Где были глаза!
Уж знала вся армия наша…»
И рвал он седые свои волоса:
«Прости! не казни меня, Маша!
Останься!..» И снова молил горячо…
Бог знает, как я устояла!
Припав головою к нему на плечо,
«Поеду!» — я тихо сказала…
«Посмотрим!..» И вдруг распрямился старик,
Глаза его гневом сверкали:
«Одно повторяет твой глупый язык:
«Поеду!» Сказать не пора ли,
Куда и зачем? Ты подумай сперва!
Не знаешь сама, что болтаешь!
Умеет ли думать твоя голова?
Врагами ты, что ли, считаешь
И мать, и отца? Или глупы они…
Что споришь ты с ними, как с ровней?
Поглубже ты в сердце свое загляни,
Вперед посмотри хладнокровней,
Подумай!.. Я завтра увижусь с тобой…»
Ушел он, грозящий и гневный,
А я, чуть жива, пред иконой святой
Упала — в истоме душевной…
Глава III
«Подумай!..» Я целую ночь не спала,
Молилась и плакала много.
Я божию матерь на помощь звала,
Совета просила у бога,
Я думать училась: отец приказал
Подумать… нелегкое дело!
Давно ли он думал за нас — и решал,
И жизнь наша мирно летела?
Училась я много; на трех языках
Читала. Заметна была я
В парадных гостиных, на светских балах,
Искусно танцуя, играя;
Могла говорить я почти обо всем,
Я музыку знала, я пела,
Я даже отлично скакала верхом,
Но думать совсем не умела.
Я только в последний, двадцатый мой год
Узнала, что жизнь не игрушка,
Да в детстве, бывало, сердечко вздрогнет,
Как грянет нечаянно пушка.
Жилось хорошо и привольно; отец
Со мной не говаривал строго;
Осьмнадцати лет я пошла под венец
И тоже не думала много…
В последнее время моя голова
Работала сильно, пылала;
Меня неизвестность томила сперва.
Когда же беду я узнала,
Бессменно стоял предо мною Сергей,
Тюрьмою измученный, бледный,
И много неведомых прежде страстей
Посеял в душе моей бедной.
Я всё испытала, а больше всего
Жестокое чувство бессилья.
Я небо и сильных людей за него
Молила — напрасны усилья!
И гнев мою душу больную палил,
И я волновалась нестройно,
Рвалась, проклинала… но не было сил
Ни времени думать спокойно.
Теперь непременно я думать должна —
Отцу моему так угодно.
Пусть воля моя неизменно одна,
Пусть всякая дума бесплодна,
Я честно исполнить отцовский приказ
Решилась, мои дорогие.
Старик говорил: «Ты подумай о нас,
Мы люди тебе не чужие:
И мать, и отца, и дитя, наконец, —
Ты всех безрассудно бросаешь,
За что же?» — «Я долг исполняю, отец!»
— «За что ты себя обрекаешь
На муку?» — «Не буду я мучиться там!
Здесь ждет меня страшная мука.
Да если останусь, послушная вам,
Меня истерзает разлука.
Не зная покою ни ночью, ни днем,
Рыдая над бедным сироткой,
Всё буду я думать о муже моем
Да слышать упрек его кроткий.
Куда ни пойду я — на лицах людей
Я свой приговор прочитаю:
В их шепоте — повесть измены моей.
В улыбке укор угадаю:
Что место мое не на пышном балу,
А в дальней пустыне угрюмой,
Где узник усталый в тюремном углу
Терзается лютою думой,
Один… без опоры… Скорее к нему!
Там только вздохну я свободно.
Делила с ним радость, делить и тюрьму
Должна я… Так небу угодно!..
Простите, родные! Мне сердце давно
Мое предсказало решенье.
И верю я твердо: от бога оно!
А в вас говорит — сожаленье.
Да, ежели выбор решить я должна
Меж мужем и сыном — не боле,
Иду я туда, где я больше нужна,
Иду я к тому, кто в неволе!
Я сына оставлю в семействе родном,
Он скоро меня позабудет.
Пусть дедушка будет малютке отцом,
Сестра ему матерью будет.
Он так еще мал! А когда подрастет
И страшную тайну узнает,
Я верю: он матери чувство поймет
И в сердце ее оправдает!
Но если останусь я с ним… и потом
Он тайну узнает и спросит:
«Зачем не пошла ты за бедным отцом?..» —
И слово укора мне бросит?
О, лучше в могилу мне заживо лечь,
Чем мужа лишить утешенья
И в будущем сына презренье навлечь. .
Нет, нет! не хочу я презренья!..
А может случиться — подумать боюсь! —
Я первого мужа забуду,
Условиям новой семьи подчинюсь
И сыну не матерью буду,
А мачехой лютой?.. Горю от стыда…
Прости меня, бедный изгнанник!
Тебя позабыть! Никогда! никогда!
Ты сердца единый избранник…
Отец! ты не знаешь, как дорог он мне!
Его ты не знаешь! Сначала,
В блестящем наряде, на гордом коне,
Его пред полком я видала;
О подвигах жизни его боевой
Рассказы товарищей боя
Я слушала жадно — и всею душой
Я в нем полюбила героя…
Позднее я в нем полюбила отца
Малютки, рожденного мною.
Разлука тянулась меж тем без конца.
Он твердо стоял под грозою…
Вы знаете, где мы увиделись вновь —
Судьба свою волю творила! —
Последнюю, лучшую сердца любовь
В тюрьме я ему подарила!
Напрасно чернила его клевета,
Он был безупречней, чем прежде,
И я полюбила его, как Христа…
В своей арестантской одежде
Теперь он бессменно стоит предо мной,
Величием кротким сияя.
Терновый венец над его головой,
Во взоре любовь неземная…
Отец мой! должна я увидеть его…
Умру я, тоскуя по муже…
Ты, долгу служа, не щадил ничего
И нас научил ты тому же. .
Герой, выводивший своих сыновей
Туда, где смертельней сраженье, —
Не верю, чтоб дочери бедной своей
Ты сам не одобрил решенья!»
Вот что я подумала в долгую ночь,
И так я с отцом говорила…
Он тихо сказал: «Сумасшедшая дочь! » —
И вышел: молчали уныло
И братья, и мать… Я ушла наконец…
Тяжелые дни потянулись:
Как туча ходил недовольный отец,
Другие домашние дулись.
Никто не хотел ни советом помочь,
Ни делом; но я не дремала,
Опять провела я бессонную ночь:
Письмо к государю писала
(В то время молва начала разглашать,
Что будто вернуть Трубецкую
С дороги велел государь. Испытать
Боялась я участь такую,
Но слух был неверен). Письмо отвезла
Сестра моя, Катя Орлова.
Сам царь отвечал мне… Спасибо, нашла
В ответе я доброе слово!
Он был элегантен и мил (Николай
Писал по-французски). Сначала
Сказал государь, как ужасен тот край,
Куда я поехать желала,
Как грубы там люди, как жизнь тяжела,
Как возраст мой хрупок и нежен;
Потом намекнул (я не вдруг поняла)
На то, что возврат безнадежен;
А дальше — изволил хвалою почтить
Решимость мою, сожалея,
Что, долгу покорный, не мог пощадить
Преступного мужа… Не смея
Противиться чувствам высоким таким,
Давал он свое позволенье;
Но лучше желал бы, чтоб с сыном моим
Осталась я дома…
Волненье
Меня охватило. «Я еду!» Давно
Так радостно сердце не билось…
«Я еду! я еду! Теперь решено!..»
Я плакала, жарко молилась…
В три дня я в далекий мой путь собралась,
Всё ценное я заложила,
Надежною шубой, бельем запаслась,
Простую кибитку купила.
Родные смотрели на сборы мои,
Загадочно как-то вздыхая;
Отъезду не верил никто из семьи…
Последнюю ночь провела я
С ребенком. Нагнувшись над сыном моим,
Улыбку малютки родного
Запомнить старалась; играла я с ним
Печатью письма рокового.
Играла и думала: «Бедный мой сын!
Не знаешь ты, чем ты играешь!
Здесь участь твоя: ты проснешься один,
Несчастный! Ты мать потеряешь!»
И в горе упав на ручонки его
Лицом, я шептала, рыдая:
«Прости, что тебя, для отца твоего,
Мой бедный, покинуть должна я…»
А он улыбался: не думал он спать,
Любуясь красивым пакетом;
Большая и красная эта печать
Его забавляла…
С рассветом
Спокойно и крепко заснуло дитя,
И щечки его заалели.
С любимого личика глаз не сводя,
Молясь у его колыбели,
Я встретила утро…
Я вмиг собралась.
Сестру заклинала я снова
Быть матерью сыну… Сестра поклялась…
Кибитка была уж готова.
Сурово молчали родные мои,
Прощание было немое.
Я думала: «Я умерла для семьи,
Всё милое, всё дорогое
Теряю… нет счета печальных потерь!..»
Мать как-то спокойно сидела,
Казалось, не веря еще и теперь,
Чтоб дочка уехать посмела,
И каждый с вопросом смотрел на отца.
Сидел он поодаль понуро,
Не молвил словечка, не поднял лица, —
Оно было бледно и хмуро.
Последние вещи в кибитку снесли,
Я плакала, бодрость теряя,
Минуты мучительно медленно шли…
Сестру наконец обняла я
И мать обняла. «Ну, господь вас хранит!» —
Сказала я, братьев целуя.
Отцу подражая, молчали они…
Старик поднялся, негодуя,
По сжатым губам, по морщинам чела
Ходили зловещие тени…
Я молча ему образок подала
И стала пред ним на колени:
«Я еду! хоть слово, хоть слово, отец!
Прости свою дочь, ради бога!..»
Старик на меня поглядел наконец
Задумчиво, пристально, строго
И, руки с угрозой подняв надо мной,
Чуть слышно сказал (я дрожала):
«Смотри, через год возвращайся домой,
Не то — прокляну!..»
Я упала…
Глава IV
«Довольно, довольно объятий и слез!»
Я села — и тройка помчалась.
«Прощайте, родные!» В декабрьский мороз
Я с домом отцовским рассталась
И мчалась без отдыху с лишком три дня;
Меня быстрота увлекала,
Она была лучшим врачом для меня…
Я скоро в Москву прискакала,
К сестре Зинаиде. Мила и умна
Была молодая княгиня,
Как музыку знала! Как пела она!
Искусство ей было святыня.
Она нам оставила книгу новелл,
Исполненных грации нежной,
Поэт Веневитинов стансы ей пел,
Влюбленный в нее безнадежно;
В Италии год Зинаида жила
И к нам — по сказанью поэта —
«Цвет южного неба в очах принесла».
Царица московского света,
Она не чуждалась артистов, — житье
Им было у Зины в гостиной;
Они уважали, любили ее
И Северной звали Коринной…
Поплакали мы. По душе ей была
Решимость моя роковая:
«Крепись, моя бедная! будь весела!
Ты мрачная стала такая.
Чем мне эти темные тучи прогнать?
Как мы распростимся с тобою?
А вот что! ложись ты до вечера спать,
А вечером пир я устрою.
Не бойся! всё будет во вкусе твоем,
Друзья у меня не повесы,
Любимые песни твои мы споем,
Сыграем любимые пьесы…»
И вечером весть, что приехала я,
В Москве уже многие знали.
В то время несчастные наши мужья
Вниманье Москвы занимали:
Едва огласилось решенье суда,
Всем было неловко и жутко,
В салонах Москвы повторялась тогда
Одна ростопчинская шутка:
«В Европе сапожник, чтоб барином стать,
Бунтует, — понятное дело!
У нас революцию сделала знать:
В сапожники, что ль, захотела?..»
И сделалась я «героинею дня».
Не только артисты, поэты —
Вся двинулась знатная наша родня;
Парадные, цугом кареты
Гремели; напудрив свои парики,
Потемкину ровня по летам,
Явились былые тузы-старики
С отменно учтивым приветом;
Старушки, статс-дамы былого двора,
В объятья меня заключали:
«Какое геройство!.. Какая пора!..» —
И в такт головами качали.
Ну, словом, что было в Москве повидней,
Что в ней мимоездом гостило,
Всё вечером съехалось к Зине моей:
Артистов тут множество было,
Певцов-итальянцев тут слышала я,
Что были тогда знамениты,
Отца моего сослуживцы, друзья
Тут были, печалью убиты.
Тут были родные ушедших туда,
Куда я сама торопилась,
Писателей группа, любимых тогда.
Со мной дружелюбно простилась:
Тут были Одоевский, Вяземский; был
Поэт вдохновенный и милый,
Поклонник кузины, что рано почил,
Безвременно взятый могилой.
И Пушкин тут был… Я узнала его…
Он другом был нашего детства,
В Юрзуфе он жил у отца моего,
В ту пору проказ и кокетства
Смеялись, болтали мы, бегали с ним,
Бросали друг в друга цветами.
Всё наше семейство поехало в Крым,
И Пушкин отправился с нами.
Мы ехали весело. Вот наконец
И горы, и Черное море!
Велел постоять экипажам отец,
Гуляли мы тут на просторе.
Тогда уже был мне шестнадцатый год.
Гибка, высока не по летам,
Покинув семью, я стрелою вперед
Умчалась с курчавым поэтом;
Без шляпки, с распущенной длинной косой;
Полуденным солнцем палима,
Я к морю летела, — и был предо мной
Вид южного берега Крыма!
Я радостным взором глядела кругом,
Я прыгала, с морем играла;
Когда удалялся прилив, я бегом
До самой воды добегала,
Когда же прилив возвращался опять
И волны грядой подступали,
От них я спешила назад убежать,
А волны меня настигали!..
И Пушкин смотрел… и смеялся, что я
Ботинки мои промочила.
«Молчите! идет гувернантка моя!» —
Сказала я строго. (Я скрыла,
Что ноги промокли)… Потом я прочла
В «Онегине» чудные строки.
Я вспыхнула вся — я довольна была…
Теперь я стара, так далеки
Те красные дни! Я не буду скрывать,
Что Пушкин в то время казался
Влюбленным в меня… но, по правде сказать,
В кого он тогда не влюблялся!
Но, думаю, он не любил никого
Тогда, кроме музы: едва ли
Не больше любви занимали его
Волнения ее и печали…
Юрзуф живописен: в роскошных садах
Долины его потонули,
У ног его море, вдали Аюдаг…
Татарские хижины льнули
К подножию скал; виноград выбегал
На кручу лозой отягченной,
И тополь местами недвижно стоял
Зеленой и стройной колонной.
Мы заняли дом под нависшей скалой,
Поэт наверху приютился,
Он нам говорил, что доволен судьбой,
Что в море и горы влюбился.
Прогулки его продолжались по дням
И были всегда одиноки,
Он у моря часто бродил по ночам.
По-английски брал он уроки
У Лены, сестры моей: Байрон тогда
Его занимал чрезвычайно.
Случалось сестре перевесть иногда
Из Байрона что-нибудь — тайно;
Она мне читала попытки свои,
А после рвала и бросала,
Но Пушкину кто-то сказал из семьи,
Что Лена стихи сочиняла:
Поэт подобрал лоскутки под окном
И вывел всё дело на сцену.
Хваля переводы, он долго потом
Конфузил несчастную Лену…
Окончив занятья, спускался он вниз
И с нами делился досугом;
У самой террасы стоял кипарис,
Поэт называл его другом,
Под ним заставал его часто рассвет,
Он с ним, уезжая, прощался…
И мне говорили, что Пушкина след
В туземной легенде остался:
«К поэту летал соловей по ночам,
Как в небо луна выплывала,
И вместе с поэтом он пел — и, певцам
Внимая, природа смолкала!
Потом соловей — повествует народ —
Летал сюда каждое лето:
И свищет, и плачет, и словно зовет
К забытому другу поэта!
Но умер поэт — прилетать перестал
Пернатый певец… Полный горя,
С тех пор кипарис сиротою стоял,
Внимая лишь ропоту моря.»
Но Пушкин надолго прославил его:
Туристы его навещают,
Садятся под ним и на память с него
Душистые ветки срывают…
Печальна была наша встреча. Поэт
Подавлен был истинным горем.
Припомнил он игры ребяческих лет
В далеком Юрзуфе, над морем.
Покинув привычный насмешливый тон,
С любовью, с тоской бесконечной,
С участием брата напутствовал он
Подругу той жизни беспечной!
Со мной он по комнате долго ходил,
Судьбой озабочен моею,
Я помню, родные, что он говорил,
Да так передать не сумею:
«Идите, идите! Вы сильны душой,
Вы смелым терпеньем богаты,
Пусть мирно свершится ваш путь роковой,
Пусть вас не смущают утраты!
Поверьте, душевной такой чистоты
Не стоит сей свет ненавистный!
Блажен, кто меняет его суеты
На подвиг любви бескорыстной!
Что свет? опостылевший всем маскарад!
В нем сердце черствеет и дремлет,
В нем царствует вечный, рассчитанный хлад
И пылкую правду объемлет…
Вражда умирится влияньем годов,
Пред временем рухнет преграда,
И вам возвратятся пенаты отцов
И сени домашнего сада!
Целебно вольется в усталую грудь
Долины наследственной сладость,
Вы гордо оглянете пройденный путь
И снова узнаете радость.
Да, верю! не долго вам горе терпеть,
Гнев царский не будет же вечным…
Но если придется в степи умереть,
Помянут вас словом сердечным:
Пленителен образ отважной жены,
Явившей душевную силу
И в снежных пустынях суровой страны
Сокрывшейся рано в могилу!
Умрете, но ваших страданий рассказ
Поймется живыми сердцами,
И заполночь правнуки ваши о вас
Беседы не кончат с друзьями.
Они им покажут, вздохнув от души,
Черты незабвенные ваши,
И в память прабабки, погибшей в глуши,
Осушатся полные чаши!..
Пускай долговечнее мрамор могил,
Чем крест деревянный в пустыне,
Но мир Долгорукой еще не забыл,
А Бирона нет и в помине.
Но что я?.. Дай бог вам здоровья и сил!
А там и увидеться можно:
Мне царь «Пугачева» писать поручил,
Пугач меня мучит безбожно,
Расправиться с ним я на славу хочу,
Мне быть на Урале придется.
Поеду весной, поскорей захвачу,
Что путного там соберется,
Да к вам и махну, переехав Урал…»
Поэт написал «Пугачева»,
Но в дальние наши снега не попал.
Как мог он сдержать это слово?
Я слушала музыку, грусти полна,
Я пению жадно внимала;
Сама я не пела, — была я больна,
Я только других умоляла:
«Подумайте: я уезжаю с зарей…
О, пойте же, пойте! играйте!..
Ни музыки я не услышу такой,
Ни песни… Наслушаться дайте!..»
И чудные звуки лились без конца!
Торжественной песней прощальной
Окончился вечер, — не помню лица
Без грусти, без думы печальной!
Черты неподвижных, суровых старух
Утратили холод надменный,
И взор, что, казалось, навеки потух,
Светиться слезой умиленной…
Артисты старались себя превзойти,
Не знаю я песни прелестней
Той песни-молитвы о добром пути,
Той богословляющей песни…
О, как вдохновенно играли они!
Как пели!.. и плакали сами…
И каждый сказал мне: «Господь вас храни!» —
Прощаясь со мной со слезами…
Глава V
Морозно. Дорога бела и гладка,
Ни тучи на всем небосклоне…
Обмерзли усы, борода ямщика,
Дрожит он в своем балахоне.
Спина его, плечи и шапка в снегу,
Хрипит он, коней понукая,
И кашляют кони его на бегу,
Глубоко и трудно вздыхая…
Обычные виды: былая краса
Пустынного русского края,
Угрюмо шумят строевые леса,
Гигантские тени бросая;
Равнины покрыты алмазным ковром,
Деревни в снегу потонули,
Мелькнул на пригорке помещичий дом,
Церковные главы блеснули…
Обычные встречи: обоз без конца,
Толпа богомолок старушек,
Гремящая почта, фигура купца
На груде перин и подушек;
Казенная фура! с десяток подвод:
Навалены ружья и ранцы.
Солдатики! Жидкий, безусый народ,
Должно быть, еще новобранцы;
Сынков провожают отцы-мужики
Да матери, сестры и жены.
«Уводят, уводят сердечных в полки!»-
Доносятся горькие стоны…
Подняв кулаки над спиной ямщика,
Неистово мчится фельдъегерь.
На самой дороге догнав русака,
Усатый помещичий егерь
Махнул через ров на проворном коне,
Добычу у псов отбивает.
Со всей своей свитой стоит в стороне
Помещик — борзых подзывает…
Обычные сцены: на станциях ад —
Ругаются, спорят, толкутся.
«Ну, трогай!» Из окон ребята глядят,
Попы у харчевни дерутся;
У кузницы бьется лошадка в станке,
Выходит весь сажей покрытый
Кузнец с раскаленной подковой в руке:
«Эй, парень, держи ей копыты!..»
В Казани я сделала первый привал,
На жестком диване уснула;
Из окон гостиницы видела бал
И, каюсь, глубоко вздохнула!
Я вспомнила: час или два с небольшим
Осталось до Нового года.
«Счастливые люди! как весело им!
У них и покой, и свобода,
Танцуют, смеются!.. а мне не знавать
Веселья… я еду на муки!..»
Не надо бы мыслей таких допускать,
Да молодость, молодость, внуки!
Здесь снова пугали меня Трубецкой,
Что будто ее воротили:
«Но я не боюсь — позволенье со мной!»
Часы уже десять пробили.
Пора! я оделась. «Готов ли ямщик?»
— «Княгиня, вам лучше дождаться
Рассвета, — заметил смотритель-старик.-
Метель начала подыматься!»
— «Ах, то ли придется еще испытать!
Поеду. Скорей, ради бога!..»
Звенит колокольчик, ни зги не видать,
Что дальше, то хуже дорога,
Поталкивать начало сильно в бока,
Какими-то едем грядами,
Не вижу я даже спины ямщика:
Бугор намело между нами.
Чуть-чуть не упала кибитка моя,
Шарахнулась тройка и стала.
Ямщик мой заохал: «Докладывал я:
Пождать бы! дорога пропала!..»
Послала дорогу искать ямщика,
Кибитку рогожей закрыла,
Подумала: верно, уж полночь близка,
Пружинку часов подавила:
Двенадцать ударило! Кончился год,
И новый успел народиться!
Откинув циновку, гляжу я вперед —
По-прежнему вьюга крутится.
Какое ей дело до наших скорбей,
До нашего нового года?
И я равнодушна к тревоге твоей
И к стонам твоим, непогода!
Своя у меня роковая тоска,
И с ней я борюсь одиноко…
Поздравила я моего ямщика.
«Зимовка тут есть недалеко, —
Сказал он, — рассвета дождемся мы в ней!»
Подъехали мы, разбудили
Каких-то убогих лесных сторожей,
Их дымную печь затопили.
Рассказывал ужасы житель лесной,
Да я его сказки забыла…
Согрелись мы чаем. Пора на покой!
Метель всё ужаснее выла.
Лесник покрестился, ночник погасил
И с помощью пасынка Феди
Огромных два камня к дверям привалил.
«Зачем?» — «Одолели медведи!»
Потом он улегся на голом полу,
Всё скоро уснуло в сторожке,
Я думала, думала… лежа в углу
На мерзлой и жесткой рогожке…
Сначала веселые были мечты:
Я вспомнила праздники наши,
Огнями горящую залу, цветы,
Подарки, заздравные чаши,
И шумные речи, и ласки… кругом
Всё милое, всё дорогое —
Но где же Сергей?.. И подумав о нем,
Забыла я всё остальное!
Я живо вскочила, как только ямщик
Продрогший в окно постучался.
Чуть свет на дорогу нас вывел лесник,
Но деньги принять отказался.
«Не надо, родная! Бог вас защити,
Дороги-то дальше опасны!»
Крепчали морозы по мере пути
И сделались скоро ужасны.
Совсем я закрыла кибитку мою —
И темно, и страшная скука!
Что делать? Стихи вспоминаю, пою,
Когда-нибудь кончится мука!
Пусть сердце рыдает, пусть ветер ревет
И путь мой заносят метели,
А все-таки я продвигаюсь вперед!
Так ехала я три недели…
Однажды, заслышав какой-то содом,
Циновку мою я открыла,
Взглянула: мы едем обширным селом,
Мне сразу глаза ослепило:
Пылали костры по дороге моей…
Тут были крестьяне, крестьянки,
Солдаты и — целый табун лошадей…
«Здесь станция: ждут серебрянки, —
Сказал мой ямщик, — Мы увидим ее,
Она, чай, идет недалече…»
Сибирь высылала богатство свое,
Я рада была этой встрече:
«Дождусь серебрянки! Авось что-нибудь
О муже, о наших узнаю.
При ней офицер, из Нерчинска их путь…»
В харчевне сижу, поджидаю…
Вошел молодой офицер; он курил,
Он мне не кивнул головою,
Он как-то надменно глядел и ходил,
И вот я сказала с тоскою:
«Вы видели, верно… известны ли вам
Те… жертвы декабрьского дела…
Здоровы они? Каково-то им там?
О муже я знать бы хотела…»
Нахально ко мне повернул он лицо —
Черты были злы и суровы —
И, выпустив изо рту дыму кольцо,
Сказал: «Несомненно здоровы,
Но я их не знаю — и знать не хочу,
Я мало ли каторжных видел!..»
Как больно мне было, родные! Молчу…
Несчастный! меня же обидел!
Я бросила только презрительный взгляд,
С достоинством юноша вышел…
У печки тут грелся какой-то солдат,
Проклятье мое он услышал
И доброе слово — не варварский смех —
Нашел в своем сердце солдатском:
«Здоровы! — сказал он, — я видел их всех,
Живут в руднике Благодатском!..»
Но тут возвратился надменный герой,
Поспешно ушла я в кибитку.
«Спасибо, солдатик! спасибо, родной!
Недаром я вынесла пытку!»
Поутру на белые степи гляжу,
Послышался звон колокольный,
Тихонько в убогую церковь вхожу,
Смешалась с толпой богомольной.
Отслушав обедню, к попу подошла,
Молебен служить попросила…
Всё было спокойно — толпа не ушла…
Совсем меня горе сломило!
За что мы обижены столько, Христос?
За что поруганьем покрыты?
И реки давно накопившихся слез
Упали на жесткие плиты!
Казалось, народ мою грусть разделял,
Молясь молчаливо и строго,
И голос священника скорбью звучал,
Прося об изгнанниках бога…
Убогий, в пустыне затерянный храм!
В нем плакать мне было не стыдно,
Участье страдальцев, молящихся там,
Убитой душе необидно…
(Отец Иоанн, что молебен служил
И так непритворно молился,
Потом в каземате священником был
И с нами душой породнился.)
А ночью ямщик не сдержал лошадей,
Гора была страшно крутая,
И я полетела с кибиткой моей
С высокой вершины Алтая!
В Иркутске проделали то же со мной,
Чем там Трубецкую терзали…
Байкал. Переправа — и холод такой,
Что слезы в глазах замерзали.
Потом я рассталась с кибиткой моей
(Пропала санная дорога).
Мне жаль ее было: я плакала в ней
И думала, думала много!
Дорога без снегу — в телеге! Сперва
Телега меня занимала,
Но вскоре потом, ни жива, ни мертва,
Я прелесть телеги узнала.
Узнала и голод на этом пути.
К несчастию, мне не сказали,
Что тут ничего невозможно найти,
Тут почту бурята держали.
Говядину вялят на солнце они
Да греются чаем кирпичным,
И тот еще с салом! Господь сохрани
Попробовать вам, непривычным!
Зато под Нерчинском мне задали бал:
Какой-то купец тороватый
В Иркутске заметил меня, обогнал
И в честь мою праздник богатый
Устроил… Спасибо! я рада была
И вкусным пельменям, и бане…
А праздник как мертвая весь проспала
В гостиной его на диване…
Не знала я, что впереди меня ждет!
Я утром в Нерчинск прискакала,
Не верю глазам, — Трубецкая идет!
«Догнала тебя я, догнала!»
«Они в Благодатске!» — Я бросилась к ней,
Счастливые слезы роняя…
В двенадцати только верстах мой Сергей,
И Катя со мной Трубецкая!
Глава VI
Кто знал одиночество в дальнем пути,
Чьи спутники — горе да вьюга,
Кому провиденьем дано обрести
В пустыне негаданно друга,
Тот нашу взаимную радость поймет…
«Устала, устала я, Маша!»
-«Не плачь, моя бедная Катя! Спасет
Нас дружба и молодость наша!
Нас жребий один неразрывно связал,
Судьба нас равно обманула,
И тот же поток твое счастье умчал,
В котором мое потонуло.
Пойдем же мы об руку трудным путем,
Как шли зеленеющем лугом,
И обе достойно свой крест понесем,
И будем мы сильны друг другом.
Что мы потеряли? подумай, сестра!
Игрушки тщеславья… Не много!
Теперь перед нами дорога добра,
Дорога избранников бога!
Найдем мы униженных, скорбных мужей,
Но будем мы им утешеньем,
Мы кротостью нашей смягчим палачей,
Страданье осилим терпеньем.
Опорою гибнущим, слабым, больным
Мы будем в тюрьме ненавистной,
И рук не положим, пока не свершим
Обета любви бескорыстной!..
Чиста наша жертва, — мы всё отдаем
Избранникам нашим и богу.
И верю я: мы невредимо пройдем
Всю трудную нашу дорогу…»
Природа устала с собой воевать —
День ясный, морозный и тихий.
Снега под Нерчинском явились опять,
В санях покатили мы лихо…
О ссыльных рассказывал русский ямщик
(Он знал по фамилии даже):
«На этих конях я возил их в рудник,
Да только в другом экипаже.
Должно быть, дорога легка им была:
Шутили, смешили друг дружку;
На завтрак ватрушку мне мать испекла,
Так я подарил им ватрушку,
Двугривенный дали — я брать не хотел:
«Возьми, паренек, пригодится…»
Болтая, он живо в село прилетел.
«Ну, барыни, где становиться?»
— «Вези нас к начальнику прямо в острог».
— «Эй, други, не дайте в обиду!»
Начальник был тучен и, кажется, строг,
Спросил, по какому мы виду?
«В Иркутске читали инструкцию нам
И выслать в Нерчинск обещали…»
— «Застряла, застряла, голубушка, там!»
«Вот копия, нам ее дали…»
— «Что копия? с ней попадешься впросак!»
— «Вот царское вам позволенье!»
Не знал по-французски упрямый чудак,
Не верил нам, — смех и мученье!
«Вы видите подпись царя: Николай?»
До подписи нет ему дела,
Ему из Нерчинска бумагу подай!
Поехать за ней я хотела,
Но он объявил, что отправится сам
И к утру бумагу добудет.
«Да точно ли?..» — «Честное слово! А вам
Полезнее выспаться будет!..»
И мы добрались до какой-то избы,
О завтрашнем утре мечтая;
С оконцем из слюды, низка, без трубы,
Была наша хата такая,
Что я головою касалась стены,
А в дверь упиралась ногами;
Но мелочи эти нам были смешны,
Не то уж случалося с нами.
Мы вместе! теперь бы легко я снесла
И самые трудные муки…
Проснулась я рано, а Катя спала,
Пошла по деревне от скуки:
Избушки такие ж, как наша, числом
До сотни, в овраге торчали,
А вот и кирпичный с решетками дом!
При нем часовые стояли.
«Не здесь ли преступники?» — «Здесь, да ушли».
— «Куда?» — «На работу, вестимо!»
Какие-то дети меня повели…
Бежали мы все — нестерпимо
Хотелось мне мужа увидеть скорей;
Он близко! Он шел тут недавно!
«Вы видите их?» — я спросила детей.
«Да, видим! Поют они славно!
Вон дверца… Гляди же! Пойдем мы теперь,
Прощай!..» Убежали ребята…
И словно под землю ведущую дверь
Увидела я — и солдата.
Сурово смотрел часовой, — наголо
В руке его сабля сверкала.
Не золото, внуки, и здесь помогло,
Хоть золото я предлагала!
Быть может, вам хочется дальше читать,
Да просится слово из груди!
Помедлим немного. Хочу я сказать
Спасибо вам, русские люди!
В дороге, в изгнанье, где я ни была,
Всё трудное каторги время,
Народ! я бодрее с тобою несла
Мое непосильное бремя.
Пусть много скорбей тебе пало на часть,
Ты делишь чужие печали,
И где мои слезы готовы упасть,
Твои уж давно там упали!..
Ты любишь несчастного, русский народ!
Страдания нас породнили…
«Вас в каторге самый закон не спасет!» —
На родине мне говорили;
Но добрых людей я встречала и там,
На крайней ступени паденья,
Умели по-своему выразить нам
Преступники дань уваженья;
Меня с неразлучною Катей моей
Довольной улыбкой встречали:
«Вы — ангелы наши!» За наших мужей
Уроки они исполняли.
Не раз мне украдкой давал из полы
Картофель колодник клейменый:
«Покушай! горячий, сейчас из золы!»
Хорош был картофель печеный,
Но грудь и теперь занывает с тоски,
Когда я о нем вспоминаю…
Примите мой низкий поклон, бедняки!
Спасибо вам всем посылаю!
Спасибо!.. Считали свой труд ни во что
Для нас эти люди простые,
Но горечи в чашу не подлил никто,
Никто — из народа, родные!..
Рыданьям моим часовой уступил,
Как бога его я просила!
Светильник (род факела) он засветил,
В какой-то подвал я вступила
И долго спускались всё ниже; потом
Пошла я глухим коридором,
Уступами шел он; темно было в нем
И душно; где плесень узором
Лежала; где тихо струилась вода
И лужами книзу стекала.
Я слышала шорох; земля иногда
Комками со стен упадала;
Я видела страшные ямы в стенах;
Казалось, такие ж дороги
От них начинались. Забыла я страх,
Проворно несли меня ноги!
И вдруг я услышала крики: «Куда,
Куда вы? Убиться хотите?
Ходить не позволено дамам туда!
Вернитесь скорей! Погодите!»
Беда моя! видно, дежурный пришел
(Его часовой так боялся)
Кричал он так грозно, так голос был зол,
Шум скорых шагов приближался…
Что делать? Я факел задула. Вперед
Впотьмах наугад побежала…
Господь, коли хочет, везде проведет!
Не знаю, как я не упала,
Как голову я не оставила там!
Судьба берегла меня. Мимо
Ужасных расселин, провалов и ям
Бог вывел меня невредимо:
Я скоро увидела свет впереди,
Там звездочка словно светилась…
И вылетел радостный крик из груди:
«Огонь!» Я крестом осенилась…
Я сбросила шубу… Бегу на огонь,
Как бог уберег во мне душу!
Попавший в трясину испуганный конь
Так рвется, завидевши сушу…
И стало, родные, светлей и светлей!
Увидела я возвышенье:
Какая-то площадь… и тени на ней…
Чу… молот! работа, движенье…
Там люди! Увидят ли только они?
Фигуры отчетливей стали…
Всё ближе, сильней замелькали огни.
Должно быть, меня увидали…
И кто-то стоявший на самом краю
Воскликнул: «Не ангел ли божий?
Смотрите, смотрите!» — «Ведь мы не в раю:
Проклятая шахта похожей
На ад!» — говорили другие, смеясь.
И быстро на край выбегали,
И я приближалась поспешно. Дивясь,
Недвижно они ожидали.
«Волконская!» — вдруг закричал Трубецкой
(Узнала я голос). Спустили
Мне лестницу; я поднялася стрелой!
Всё люди знакомые были:
Сергей Трубецкой, Артамон Муравьев,
Борисовы, князь Оболенский…
Потоком сердечных, восторженных слов,
Похвал моей дерзости женской
Была я осыпана; слезы текли
По лицам их, полным участья…
Но где же Сергей мой? «За ним уж пошли,
Не умер бы только от счастья!
Кончает урок: по три пуда руды
Мы в день достаем для России,
Как видите, нас не убили труды!»
Веселые были такие,
Шутили, но я под веселостью их
Печальную повесть читала
(Мне новостью были оковы на них
Что их закуют — я не знала)…
Известьем о Кате, о милой жене,
Утешила я Трубецкого;
Все письма, по счастию, были при мне,
С приветом из края родного
Спешила я их передать. Между тем,
Внизу офицер горячился:
«Кто лестницу принял? Куда и зачем
Смотритель работ отлучился?
Сударыня! Вспомните слово мое,
Убьетесь!.. Эй, лестницу, черти!
Живей!..» (Но никто не подставил ее…)
«Убьетесь, убьетесь до смерти!
Извольте спуститься! да что ж вы?..» Но мы
Всё в глубь уходили… Отвсюду
Бежали к нам мрачные дети тюрьмы,
Дивясь небывалому чуду.
Они пролагали мне путь впереди,
Носилки свои предлагали…
Орудья подземных работ на пути,
Провалы, бугры мы встречали.
Работа кипела под звуки оков,
Под песни, — работа над бездной!
Стучались в упругую грудь рудников
И заступ и молот железный.
Там с ношею узник шагал по бревну,
Невольно кричала я: «Тише!»
Там новую мину вели в глубину,
Там люди карабкались выше
По шатким подпоркам… Какие труды!
Какая отвага!.. Сверкали
Местами добытые глыбы руды
И щедрую дань обещали…
Вдруг кто-то воскликнул: «Идет он! идет!»
Окинув пространство глазами,
Я чуть не упала, рванувшись вперед, —
Канава была перед нами.
«Потише, потише! Ужели затем
Вы тысячи верст пролетели, —
Сказал Трубецкой, — чтоб на горе нам всем
В канаве погибнуть — у цели?»
И за руку крепко меня он держал:
«Что б было, когда б вы упали?»
Сергей торопился, но тихо шагал.
Оковы уныло звучали.
Да, цепи! Палач не забыл никого
(О, мстительный трус и мучитель!), —
Но кроток он был, как избравший его
Орудьем своим искупитель.
Пред ним расступались, молчанье храня,
Рабочие люди и стража…
И вот он увидел, увидел меня!
И руки простер ко мне: «Маша!»
И стал, обессиленный словно, вдали…
Два ссыльных его поддержали.
По бледным щекам его слезы текли,
Простертые руки дрожали…
Душе моей милого голоса звук
Мгновенно послал обновленье,
Отраду, надежду, забвение мук,
Отцовской угрозы забвенье!
И с криком «иду!» я бежала бегом,
Рванув неожиданно руку,
По узкой доске над зияющим рвом
Навстречу призывному звуку…
«Иду!..» Посылало мне ласку свою
Улыбкой лицо испитое…
И я побежала… И душу мою
Наполнило чувство святое.
Я только теперь, в руднике роковом,
Услышав ужасные звуки,
Увидев оковы на муже моем,
Вполне поняла его муки,
И силу его… и готовность страдать!
Невольно пред ним я склонила
Колени, — и прежде чем мужа обнять,
Оковы к губам приложила!..
И тихого ангела бог ниспослал
В подземные копи, — в мгновенье
И говор, и грохот работ замолчал,
И замерло словно движенье,
Чужие, свои — со слезами в глазах,
Взволнованны, бледны, суровы,
Стояли кругом. На недвижных ногах
Не издали звука оковы,
И в воздухе поднятый молот застыл…
Всё тихо — ни песни, ни речи…
Казалось, что каждый здесь с нами делил
И горечь, и счастие встречи!
Святая, святая была тишина!
Какой-то высокой печали,
Какой-то торжественной думы полна.
«Да где же вы все запропали?» —
Вдруг снизу донесся неистовый крик.
Смотритель работ появился.
«Уйдите! — сказал со слезами старик. —
Нарочно я, барыня, скрылся,
Теперь уходите. Пора! Забранят!
Начальники люди крутые…»
И словно из рая спустилась я в ад…
И только… и только, родные!
По-русски меня офицер обругал
Внизу, ожидавший в тревоге,
А сверху мне муж по-французски сказал:
«Увидимся, Маша, — в остроге!..»
Иисус и склоненная женщина
Луки 13: 10-17
Здесь, в 13-й главе Евангелия от Луки, есть история исцеления. Один из многих. В Евангелиях есть 25 различных историй исцеления. Теперь я знаю, что вы много раз читали и слышали эти истории об Иисусе, исцеляющем людей. В некотором смысле они все похожи — к Иисусу приходит человек с физическим, умственным или духовным дефектом, и Иисус исцеляет его. Как будто авторы Евангелий хотят взять нас за руку и сказать: «Пойдемте с нами, давайте покажем вам, что сделал Иисус.Посмотрите туда на этого человека; он был слеп, и Иисус вернул ему зрение. А вот маленький мальчик, у которого была ужасная лихорадка; его отец думал, что он умрет, но Иисус исцелил его. И вот идет человек, чей ум был настолько помрачен, что он бегал без одежды, рубя себя камнями. Посмотрите на него, он вылечился, выздоровел; ему вернули жизнь. Разве Иисус не удивителен, чудесен? »
Истории об Иисусе, исцеляющем людей, чудесные истории, каждая из которых так похожа, но все же каждая уникальна, единственная в своем роде.Например, эта история об Иисусе, исцеляющем согнутую женщину.
Он начинается с утверждения, что Иисус учил в синагоге в субботу. Это означает, что там были люди, которые либо сидели, либо стояли и слушали то, что он говорил. Нам не сообщается, насколько велика толпа, но, учитывая, что более 5000 человек ранее собрались, чтобы послушать его на склоне горы, мы можем предположить, что в здании, вероятно, стояли люди от стены к стене.
Итак, Иисус учит.И пока он преподает, он кого-то видит. «Ну, конечно», — скажете вы. «Если он смотрит на своих слушателей, он явно их видит».
Но нет, я не имею в виду, что он видит в том смысле, что просто видит человека перед собой. Я имею в виду, что он замечает этого человека. Это женщина, и Иисус замечает ее.
Что значит быть замеченным? Иногда быть замеченным — это хорошо, не так ли? Иногда вы хотите, чтобы вас заметили, например, когда вы в школе и учитель задает вопрос, и вы знаете ответ, вы уверены, что знаете ответ, и поднимаете руку, что является вашим способом сказать: « Я знаю ответ, учитель! Пожалуйста, позвоните мне! » Вы хотите, чтобы вас заметили.
Или, может быть, вы участвуете в игре с мячом, и человек, управляющий телекамерой, просматривает толпу, и люди вокруг вас все поворачиваются к камере. Что они делают? Они машут руками. Почему? Не знаю, может быть, желание быть замеченным — это всего лишь человеческий инстинкт. «Не смотри туда; Смотри сюда. Смотри на меня. Обратите внимание на меня ». Может быть, это возвращение к тому времени, когда мы были очень маленькими и учились делать что-то новое, например, ловить мяч или раскачиваться на качелях, и мы позвали родителей: «Смотри, мамочка.Смотри, папа. Смотри на меня!» Кажется, что в нас зародилась эта потребность, чтобы кто-то, чьего внимания мы жаждем, заметил нас, увидел нас, подтвердил нас, признал, что мы важны, особенные, уникальные.
Но бывают случаи, когда мы с тобой не хотим, чтобы нас заметили. Скажем, вы едете в магазин, и ваш ум чем-то занят, вы останавливаетесь перед другим водителем и заставляете его сильно тормозить. Вы почти боитесь смотреть в зеркало заднего вида, потому что боитесь увидеть непривлекательный жест, направленный на вас, виноватого.Вы хотите, чтобы вы могли исчезнуть. Иногда быть замеченным — это последнее, чего вы хотите.
Иисус замечает эту женщину. Она наклонилась. Нам говорят, что она страдала этим недугом восемнадцать лет. В одном переводе говорится, что за это виноват «злой дух». Другой переводчик использует слова «дух слабости». Представляете, каково было бы не стоять восемнадцать лет ровно?
В некоторых изучениях Библии, которые я проводил, я попросил половину участников встать со стульев, наклониться в пояснице и оставаться в согнутом положении в течение нескольких минут, в то время как другая половина группы остается стоять.Сначала согнутые люди смеются над собой и друг над другом в этой странной позе. Но примерно через минуту это уже не смешно. Еще через минуту или две они начинают враждовать: «хватит, давайте исправимся». Впоследствии, когда я прошу их описать опыт, они говорят что-то вроде: «Трудно общаться, трудно слышать, трудно говорить. Все, что ты видишь, — это ноги других людей ». По крайней мере, это небольшое упражнение дает им большую признательность за то, что большинство из нас считает само собой разумеющимся — способность стоять прямо.
Иисус видит согнувшуюся женщину. Но затем он делает то, что большинство из нас не стали бы делать. Он сосредотачивает свое внимание на ней. Мы с вами, если видим кого-то явно инвалида, делаем прямо противоположное. Мы смотрим в сторону, потому что не хотим быть невежливыми и пялиться. И, конечно же, грубо смотреть на кого-то, кто выглядит иначе. Мы учим наших детей не делать этого. Но этот быстрый взгляд в сторону, который мы делаем, по-своему ужасно обиден. Это заставляет того, на кого отворачиваются, чувствовать себя недостойным внимания, не имеющим ценности, почти невидимым.Мы, конечно, не собираемся этого делать. Но результат один, хотим мы того или нет.
Иисус учит, помнишь? И прямо в середине своего обучения, когда он видит согнувшуюся женщину, он прерывает свой урок и зовет ее к себе. Об этом говорится в тексте, а это значит, что он не только видит ее, но и сосредотачивает свое внимание на ней прямо на глазах у всех.
Я не знаю, что она почувствовала, когда он это сделал, но мне интересно, не сильно ли это ее нервировало.Интересно, хотела ли она, чтобы ее заметили? Она привыкла быть невидимой. Это была женщина без имени. Когда люди в ее городе увидели, что она идет по улице, вся согнувшись, вытянув шею вверх, пытаясь увидеть, они не сказали: «А вот и Марта или Элизабет». Они сказали: «Вот идет эта бедная женщина, которая вся наклонилась». Так ее знают — не по призванию и не по семье. Она известна как женщина-калека, женщина с ограниченными возможностями, та, которая отличается от других людей, та, чья личность так сковывает ее, что у нее нет другого имени, кроме «согнутой женщины».”1
Что, давайте посмотрим правде в глаза, так мы с вами идентифицируем некоторых людей — отсталых, обезображенных, пьяных, бывших заключенных. Мы даем им имя, которое на самом деле является не именем, а ярлыком.
И, если говорить более личностно, как вас зовут, какой ярлык на вас навешивают? Как люди идентифицируют вас: ребенок, подросток, холост, разведенный, приемный родитель, вдова, пенсионер, пожилой человек? И что вас сгибает: ваша работа, учеба, заботы о своем здоровье, попытки сохранить брак, попытки справиться с одиночеством, попытки быть родителем и при этом сохранить рассудок? Есть так много способов, которыми жизнь нас подавляет, ломает.
Иисус видит согнувшуюся женщину. Он зовет ее к себе и говорит: «Женщина, ты освободился от своего недуга». Он возлагает на нее руки. И она встает прямо и начинает славить Бога.
И когда большой сыр в синагоге начинает терять форму из-за того, насколько неуместно, чтобы это исцеление происходило в субботу, ради всего святого, наш Господь не потерпит этого. Он не терпит тех, кого больше беспокоят юридические тонкости, чем облегчение человеческих страданий.«Вы лицемеры!» он говорит. «Вы поите своих рабочих животных в субботу. Не должна ли эта женщина, дочь Авраама, которую сатана сковал восемнадцать долгих лет, освободить из этого рабства в день субботний? »
Вы слышали имя, которое Иисус дает склоненной женщине? Он называет ее «дочерью Авраама». Она единственный человек во всей Библии, которого называют этим именем. Авраам, конечно, был великим отцом веры. Он был тем, кто много лет назад получил обещание Бога о том, что из его потомков будет создан великий народ, народ, через которого все народы земли будут благословлены.Эта женщина, говорит Иисус, не меньше дочери Авраама. Она не женщина-калека, она не никто. Ее нельзя оттеснить, дать ей ярлык, чтобы удержать ее на своем месте. Нет, она любимое дитя Авраама. Она — часть великого Божьего плана спасения и благословения для всего мира.
Разве этого Иисуса не слишком много? Любовь просто льется из него, как будто он ничего не может с собой поделать. Он не может не замечать невидимых, не может не любить их, не может не исцелять их. В случае согнутой женщины Иисус протягивает руку, чтобы исцелить, даже не прося об этом.Он видит ее, видит не только очевидное — что она не может стоять прямо. Он видит, какой дух держал ее жизнь в покое. Он видит всю полноту ее страданий: унижение ее недуга, то, как оно поместило ее в тюрьму одиночества. Он видит, как другие люди отводят взгляд, когда она попадает в их поле зрения. Он видит как эмоциональную, так и физическую боль, которую она испытывает. Он видит всю картину целиком, видит, что она слишком робка, слишком напугана или слишком безнадежна, чтобы просить об исцелении.
Точно так же, как он видит в каждом из нас одно и то же, глубоко видит наши нужды, видит то, что иногда мы даже не можем видеть сами, что наш гнев на других людей так часто на самом деле является гневом на самих себя, что мы часто боимся смотреть на них. внутри нас самих, потому что мы знаем, что там много мусора, с которым мы не хотели бы иметь дело. Он видит, что хорошее прикрытие, которое мы иногда выставляем на публике, даже здесь, в церкви, часто является прикрытием тех обид, которые мы пережили за эти годы — отказов, разочарований, предательств, неудач. , потери, страхи.Он видит уродливые вещи внутри нас — уродливые вещи, которые другие сделали с нами, уродливые вещи, которые мы сделали с собой, уродливые вещи, которые мы сделали с другими, уродливые вещи, в которых никто не виноват, но которые произошли просто так.
Он все это видит и, как и с согнутой женщиной, зовет нас к себе. Он говорит нам: «Подойди ко мне. Позволь мне возложить на тебя руки и исцелить тебя. Позвольте мне взять все изгибы и кривые в вашей жизни и сделать их прямыми и прочными. Позволь мне стереть все уродство внутри тебя.Вы дитя Авраама, вы дитя Бога, вас любят без ограничений, без ограничений, без каких-либо условий.
«Я люблю тебя», — говорит Иисус. «Я люблю вас. Я люблю вас. Я люблю вас.»
______________________________________
Кеннет Л. Гиббл — писатель и преподаватель проповедей и богослужений в Саскуэханне-Валли-сателлите Богословской семинарии Вифании.
______________________________________
1. См. Уильям Уиллимон, Pulpit Resource, Vol.26, № 3, 32.
Bendopnea: Обзор и многое другое
Бендопноэ — это одышка (одышка), возникающая в течение 30 секунд после сгибания в пояснице. Это происходит в ответ на перемещение жидкости и давление на живот. Это признак ухудшения сердечной недостаточности и требует неотложной медицинской помощи.
Распознавание и понимание бендопноэ относительно новое. В 2014 году, заметив, что некоторые пациенты с сердечной недостаточностью испытывают одышку в течение нескольких секунд после наклона, исследователи из Техасского университета провели исследование, чтобы оценить частоту этого симптома и определить его медицинское значение.
Тереза Чиечи / Verywell
Симптомы бендопноэ
Одышка — одышка — это особый симптом изгибного дыхания. Иногда одышка сопровождается давлением или стеснением в груди или чувством удушья, которое, в свою очередь, может вызвать чувство паники.
В исследовании 2016 года было обнаружено, что у людей, которые испытали изгибное дыхание, чаще встречаются другие типы одышки, а именно ортопноэ (одышка в положении лежа) и пароксизмальная ночная одышка (ПНД) (одышка настолько сильная, что может разбудить человека из глубокого состояния). спать).
Увеличение предсердий и систолическое давление в легочной артерии также чаще встречались у этих пациентов, также как и значительный отек ног и более выраженная сердечная недостаточность.
Причины
Бендопноэ возникает, когда сердце не может компенсировать сдвиг жидкости и давление на брюшную полость, возникающее, когда вы наклоняетесь. Люди с сердечной недостаточностью, как правило, удерживают больше жидкости, чем обычно, и поэтому они особенно уязвимы для движения жидкости и нагрузки, которую она оказывает на сердце.
Бендопноэ, по-видимому, связано с сердечной недостаточностью, которая протекает на более поздних стадиях или плохо контролируется и обычно является признаком ухудшения сердечной недостаточности. Это также связано со значительным позиционным повышением давления наполнения справа и слева.
Бендопноэ также может возникать у людей с большим животом без сердечной недостаточности.
Диагностика
Чтобы пройти обследование на изгибное дыхание, пациенту нужно сесть и согнуться в пояснице.Если они испытывают одышку в течение 30 секунд после этого, диагностируется бендопноэ.
Хотя изгибное дыхание является признаком того, что сердечная недостаточность плохо контролируется или ухудшается, она не рассматривается как инструмент для выявления сердечной недостаточности. Другими словами, если вы торгуете и у вас внезапно возникают проблемы с дыханием, это не является окончательным признаком сердечной недостаточности. Фактически, если у вас действительно сердечная недостаточность, вы, вероятно, испытали симптомы этого состояния и уже получили диагноз.
Лечение
Поскольку изгибное дыхание является симптомом сердечной недостаточности, целевого лечения от него не существует.Однако его можно облегчить, если хорошо контролировать сердечную недостаточность. Обычно это включает комбинацию лекарств, включая диуретики, которые удаляют лишнюю жидкость из организма, ограничение соли в рационе, поскольку натрий способствует задержке жидкости, и, в запущенных случаях, имплантацию дефибриллятора или другие процедуры.
Важно знать, что от сердечной недостаточности нет лекарства, поэтому целенаправленное лечение и соблюдение режима необходимы для предотвращения ухудшения состояния и смягчения таких симптомов, как изгибное дыхание.
Слово Verywell
Если вы наклонитесь вперед и обнаружите, что не можете дышать, это непременно приведет в замешательство. Одышка никогда не бывает комфортной. Если вам поставили диагноз сердечная недостаточность, изгибное дыхание — это сигнал, что ваше состояние может ухудшаться. Обратите внимание на этот сигнал и обратитесь за неотложной медицинской помощью. Если у вас нет сердечной недостаточности и у вас избыточный вес, одышка, вызванная наклоном вперед, скорее всего, будет побочным эффектом (и признаком того, что похудение принесет вам пользу).Тем не менее, сообщайте своему врачу о гипопноэ.
Кроссовки «свободные руки», которые можно надеть, не нагибаясь! — Обувь Zeba
Кроссовки «свободные руки»
Никогда больше не боритесь с обувью. Больше не наклоняться.
Любят более 100 000 довольных клиентов
Ты полюбишь свой зебас
Если вам не нравятся ваши ботинки Zeba или они не подходят по размеру, вы можете отправить их обратно и вернуть деньги или обменять.У нас действует 30-дневная политика возврата, которая начинается с момента получения вами обуви.
Мы отгрузили более 100000 пар с тех пор, как начали продавать их в августе 2019 года и до сих пор, и наши клиенты ЛЮБЯТ свои Zebas, и мы уверены, что вы тоже. Посмотрите, что говорят наши клиенты.
Просто чтобы вы знали, мне 70 лет, и за все эти годы я носил много разной обуви.Эти туфли самые лучшие! Их так легко надевать и снимать. Лучше всего подходит повседневная обувь. Все, что мне сейчас нужно, это пара классических туфель, которые так легко надеть и взять с собой. Мой артрит обостряется все больше и больше. Эти туфли — находка. Я подсел на эти туфли, они единственные туфли, которые я буду покупать с этого момента.
⭐⭐⭐⭐⭐
Джимми Трухильо
Я был настроен скептически… но в итоге заказал пару. Через три недели заказал пару для своей девушки. Сегодня, через месяц, заказываю еще одну пару на день рождения друга. Их нужно надеть, чтобы поверить. Они серьезные — никаких рук и выключений! По ощущениям они такие же, как и любая другая спортивная обувь высокого класса, такая же узкая, мягкая стелька, но на ощупь упругая, подошва поощряет ходьбу или активность.
⭐⭐⭐⭐⭐
Барбара Синнотт
Я не могу наклониться, чтобы надеть обувь.Они действительно работают так, как рекламируется, и к тому же очень удобны. Я очень рекомендую эту обувь. Вы выиграли мой бизнес на неопределенный срок. Больше никакой другой обуви для меня. Еще у меня есть пара для жены, и она тоже довольна.
⭐⭐⭐⭐⭐
Уильям Эрно III
Получил вчера свой. Носил сегодня. Взял запасной комплект моей обычной обуви на случай, если они заденут…но они этого не сделали! Легко надевать и снимать. Скоро закажу вторую пару. Так взволнован … и сначала я был совершенно не уверен, провел исследование, а затем дал им шанс. Так рада, что сделала.
⭐⭐⭐⭐⭐
Бренда Бонюн
Лучшие туфли, которые у меня есть, люблю их. Мне сделали замену бедра и колена, и теперь мне так легко надеть хорошую пару обуви, и мне придется покупать больше, как только появится больше цветов на выбор.Спасибо
⭐⭐⭐⭐⭐
Pat Geneau
Обувь соответствует рекламе. Не знаю, как они это делают, но легко скользить и сниматься так же легко, но на ногах не болтается. Что-то внутри без особого давления сжимает мою ногу. Я заказал очень широкие, и они хорошо сочетаются с дополнительной комнатой.Рад, что совершил покупку!
⭐⭐⭐⭐⭐
Вики Брогдон
Мне нравятся мои туфли Zeba! Мне трудно сгибаться, чтобы надеть обувь, но с тех пор, как я получил свою зебу, это больше не проблема! Это не только удобно, это стильно и удобно. Вы — Бог, посланный для людей, у которых есть проблемы со здоровьем и которым просто нужен более простой способ надеть обувь.Я не могу отблагодарить вас за создание замечательной обуви!
⭐⭐⭐⭐⭐
Синтия А.
Фантастика! Эти туфли привлекли меня, когда я увидел, что их можно надеть, встав в них. Поскольку я пожилой человек с больными коленями, я знал, что хочу попробовать что-то подобное. Я заказал пару, и в них так легко войти, но они не сказали вам что-то о них — они прекрасно себя чувствуют, когда вы их надели.Теперь, когда у меня есть счастливые ноги, я хочу посмотреть, сколько миль я смогу на них проехать. Почему бы вам тоже не получить, чтобы вы могли проверить свой пробег.
⭐⭐⭐⭐⭐
Стандарт
Отлично! Я так рада, что нашла способ рассказать всем о том, как я счастлива с моими туфлями Zeba … Я ношу их каждый день с момента подъема до сна.Очень удобная обувь, которую легко (недооцененное слово) надеть, красивая, и я получаю комплименты. Я настоятельно рекомендую вам купить носки, они тоньше обычных носков, которые человек носит с лоферами, кроссовками … Я собираюсь сэкономить несколько долларов и купить еще одну пару …
⭐⭐⭐⭐⭐
Пепе К
У НАС ЕСТЬ МАГАЗИН В ЛАС-ВЕГАСЕ!
3843 Spring Mountain Road
Las Vegas, NV 89102
Открыто 7 дней в неделю с 10:00 до 17:00 по тихоокеанскому времени
📞: (201) 815-8852
Позвоните, чтобы разместить заказ по телефону или при наличии вопросов!
Если вы находитесь в этом районе, зайдите и попробуйте нашу обувь лично! Вы полюбите их.
Мы находимся очень близко к Лас-Вегас-Стрип, на углу Спринг-Маунтин-Роуд и Вэлли-Вью.
Используйте стрелки влево / вправо для навигации по слайд-шоу или проведите пальцем влево / вправо при использовании мобильного устройства
физических требований — репродуктивное здоровье | NIOSH
Физические нагрузки (подъем, стояние, наклоны)
Поднятие тяжестей, длительное стояние или много наклонов во время беременности может увеличить ваши шансы на выкидыш, преждевременные роды или травмы во время беременности.Высокие физические нагрузки на работе также связаны с нарушениями менструального цикла, которые могут отражать снижение фертильности. Здесь вы можете узнать больше о физических факторах и о том, что вы можете сделать, чтобы уменьшить их воздействие, чтобы обеспечить более здоровую беременность.
Каковы физические требования?
Физические факторы могут включать:
Подъем тяжелых предметов (например, медицинские работники, перемещающие пациентов)
Длительное стояние
Многократно сгибаясь в талии
Почему меня должны беспокоить физические требования?
Обычная повседневная физическая активность не является поводом для беспокойства, а умеренные физические нагрузки во время беременности с одобрения врача могут способствовать здоровой беременности.
Работа, требующая очень высоких физических нагрузок, например, сгибание талии более 20 раз в день или подъем предметов чаще одного раза в 5 минут, может повысить риск некоторых неблагоприятных исходов родов:
Мы знаем, что длительное стояние или поднятие тяжестей может увеличить вероятность выкидыша или преждевременных родов (преждевременных родов).
Беременные женщины подвергаются более высокому риску травмы при подъеме тяжестей из-за разницы в позе, равновесии и неспособности держать предметы близко к телу из-за меняющегося размера.
Изменения гормонов беременной женщины влияют на связки и суставы позвоночника (чтобы приспособиться к развивающемуся ребенку). Эти же изменения могут также сделать беременную женщину более склонной к травмам при поднятии тяжелых предметов или пациентов.
Это вызывает беспокойство еще до того, как женщина «выглядит» беременной или до того, как она начнет показывать себя.
Какие рабочие места обычно связаны с высокими физическими нагрузками?
Многие виды работ могут быть связаны с физическими факторами, в том числе:
Медицинские работники
Производственные рабочие
Строительные бригады
Работники сферы обслуживания
Бортпроводники
Пожарные
Услуги по уходу за детьми и учителя
Рабочие фермы и теплицы
Сотрудники правоохранительных органов
Что неизвестно?
Мы не знаем, что вызывает большинство нарушений менструального цикла, выкидышей или преждевременных родов.Если ваша работа связана с физическим трудом, и у вас есть нарушение менструального цикла, выкидыш или преждевременные роды, мы часто не можем сказать, было ли это вызвано физическим трудом на вашей работе или чем-то другим.
Для каждой женщины мы не знаем, какое количество подъемов тяжестей, длительное стояние или длительное сгибание безопасно во время беременности. Это частично зависит от здоровья каждой женщины, нормальной физической активности и срока беременности. Поговорите со своим врачом о том, какой уровень напряженной физической активности вам подходит
Что я могу сделать, чтобы уменьшить или устранить воздействие?
Обсудите эти рекомендации по поднятию значка во время беременности со своим врачом.(Infografía en españolimage icon)
Если вы беременны и работаете, вы можете уменьшить или избежать:
Неоднократные наклоны, наклоны или приседания
Подъем тяжелых предметов с пола или ниже середины голени
Подъемные надземные
Стою долго
Если вы беременны и выполняете тяжелую физическую работу, вам может быть полезно посидеть во время перерывов.
Где я могу получить дополнительную информацию?
Просмотрите инфографику о предварительных пределах веса для подъема во время беременности. Изображение значка.(значок en españolimage)
Ознакомьтесь с предварительными рекомендуемыми пределами веса для ручного подъема во время беременности Внешний значок и клинические рекомендации по профессиональному поднятию тяжестей во время беременности. Внешний значок
Боль в животе (боль в животе), долгосрочная
Диагноз
Это может быть сердечный ожог, кислотный рефлюкс и / или желудочно-пищеводный рефлюкс (ГЭРБ).
Самообслуживание
Ведите дневник питания (записывайте, что вы едите и в какое время, чтобы определить, присутствуют ли закономерности или определенные пищевые триггеры).Отнесите это к своему врачу. Ешьте чаще, небольшими порциями.
Диагностика
Ваша проблема может заключаться в ГРЯЗЕ ПРИ ПОСАДКЕ.
Самообслуживание
Обратитесь к врачу. Ешьте чаще, но меньшими порциями. Не ешьте за 2-3 часа до сна. Не ложитесь сразу после еды. Поднимите изголовье кровати с помощью учебников, досок или кирпичей под изголовьем или передними ножками кровати, чтобы уменьшить дискомфорт.
Диагноз
Ваша боль может быть вызвана ГАСТРИТОМ, ЯЗВОМ или ОЖОГОМ СЕРДЦА.Все это раздражение желудка и пищевода.
Самообслуживание
Ешьте небольшими порциями и используйте безрецептурные антациды. Если антациды не помогают и / или вы обнаруживаете, что принимаете их больше дней, чем в среднем за неделю, обратитесь к врачу.
Диагноз
Ваша боль может быть признаком ЖЕЛЧНОГО КАМНЯ или ХОЛЕЦИСТИТА (воспаление или инфекция желчного пузыря).
Самообслуживание
Обратитесь к врачу.
Диагноз
Ваша боль может быть вызвана СИНДРОМОМ РАЗДРАЖЕНИЯ КОЖИ (также известного как СПАСТИЧЕСКАЯ КОЛОНА).
Самообслуживание
Попробуйте диету с высоким содержанием растворимого ВОЛОКНА в течение 2 недель. Примите меры, чтобы снизить уровень стресса и регулярно заниматься спортом. Если вам не станет лучше, посоветуйтесь с врачом.
Ведите дневник питания, чтобы определить возможные триггеры или причины.
Диагноз
У вас может быть БОЛЕЗНЬ КРОНА или ЯЗВНЫЙ КОЛИТ, воспалительное заболевание толстой или толстой кишки.
Самообслуживание
Обратитесь к врачу.Эти расстройства поддаются лечению.
Диагноз
У вас может быть ДИВЕРТИКУЛИТ, инфекция небольших выпадений или карманов (дивертикулов) в толстой кишке.
Самообслуживание
Любая инфекция брюшной полости может быть серьезной. Немедленно позвоните своему врачу.
Диагноз
Ярко-красный кровянистый стул может быть вызван кровотечением ГЕМОРРОЕ или кровотечением ПОЛИП, но они также могут быть признаком более серьезной проблемы, такой как РАК толстой кишки.
Самообслуживание
Обратитесь к врачу.
Диагностика
Вероятно, ваш дискомфорт от ЗАПАРА.
Self Care
Используйте простое слабительное, формирующее объем, и обязательно добавьте в свой рацион много клетчатки и жидкости. ВОЛОКНА без жидкости может увеличить объем стула, поэтому добавьте и то, и другое в свой рацион. Если запор не исчезнет, обратитесь к врачу.
Диагноз
Непреднамеренная потеря веса может быть признаком серьезного заболевания, например РАКА.
Самообслуживание
Обратитесь к врачу.
Диагноз
У вас может быть ГЕПАТИТ, серьезная инфекция печени.
Самообслуживание
Обратитесь к врачу.
Диагноз
У вас может быть МОНОНУКЛЕОЗ («МОНО») или аналогичная ВИРУСНАЯ ИНФЕКЦИЯ.
Самообслуживание
Обратитесь к врачу. Лечение MONO включает отдых (избегайте сильного контакта с животом), обильное питье и прием лекарств для лечения симптомов.
Диагноз
Вашей проблемой может быть МАЛАБСОРБЦИЯ, неспособность усваивать некоторые продукты, или непереносимость лактозы, или непереносимость пшеницы / глютена (ЦЕЛЬЯК) или чувствительность.
Самообслуживание
Ведение дневника питания поможет найти закономерности и потенциальные триггеры питания. Избегайте продуктов и напитков, вызывающих у вас симптомы. Люди с непереносимостью лактозы могут использовать таблетки или капли фермента лактозы, чтобы помочь им переваривать продукты, содержащие лактозу.
Диагноз
Возможно, ваша поджелудочная железа не вырабатывает достаточно ферментов для правильного пищеварения. Это состояние называется панкреатической недостаточностью.
Самообслуживание
Позвоните своему врачу. Ваш врач может попросить образец вашего испражнения, чтобы подтвердить недостаточность поджелудочной железы.
Диагноз
Возможно, у вас паразитарная инфекция, которая называется ГИАРДИАЗ. Другие ИНФЕКЦИИ КОЖИ или МАЛАБСОРБЦИЯ также могут вызывать эти симптомы.
Самообслуживание
Обратитесь к врачу. Чтобы предотвратить паразитарные инфекции, не пейте неочищенную воду из озер или ручьев и тщательно мойте фрукты и овощи перед их употреблением.
Самообслуживание
За дополнительной информацией обращайтесь к своему врачу. Если вы считаете, что ваша проблема серьезна, немедленно звоните.
Плохо ли наклоняться во время беременности?
Беременность — это обычно особое время в жизни женщины.Так интересно наблюдать, как растет шишка вашего малыша.
Несмотря на волнение, нельзя отрицать, что беременность предъявляет дополнительные требования к женскому телу.
Если вы прошли первый триместр беременности, возможно, вы начали замечать, что определенные позы и положения тела становятся для вас проблемой.
Поднимать и наклоняться становится все труднее по мере прогрессирования беременности.
Как известно, поднимать тяжелые предметы во время беременности не рекомендуется, но как насчет того, чтобы наклониться?
Плохо ли наклоняться во время беременности?
Как сгибаются беременные?
Доктор.Клэр Гордон, остеопат в Liforce Osteopathy, дала следующие советы и меры предосторожности для беременных женщин, которые задаются вопросом: «Как вы наклоняетесь во время беременности?»
Доктор Гордон говорит:
«Каждая женщина индивидуальна, и каждая беременность индивидуальна. Некоторым женщинам можно легко наклониться, а другим это причиняет сильную боль.
«По мере того, как беременность прогрессирует, и живот становится больше, центр тяжести изменяется, что изменяет то, как мы делаем определенные движения — сгибание вниз (или сгибание) является одним из них.
Если возникает боль или женщина хочет избежать неправильной осанки, чтобы предотвратить травму или дальнейшую боль, доктор Гордон дает следующие советы:
Попробуйте наклониться, сгибая / сгибая колени, но не сгибаясь от бедра; это уменьшит давление на поясницу при попытке снова встать прямо.
Когда сгибаетесь в коленях, старайтесь держать ноги ближе друг к другу; это уменьшит вероятность перенапряжения лонного симфиза (сустав в передней части таза)
Используйте мебель, чтобы помочь вам наклониться, чтобы снять напряжение с суставов и мышц, чтобы поддержать вас.
Держите спину прямо
По возможности попросите кого-нибудь сделать это за вас
Если вы испытываете сильную боль или травмируетесь, обратитесь за помощью к профессионалу (например, остеопату), имеющему опыт беременности.
Могу ли я раздавить ребенка, наклонившись?
Вы можете задаться вопросом, может ли сгибание во время беременности раздавить ребенка.
Вероятность того, что с вашим ребенком что-то случится в результате того, что вы наклонитесь, практически равна нулю.
Ваш ребенок защищен околоплодными водами во время беременности. Амниотическая жидкость действует как предохранитель — буфер между вашим ребенком и внешним миром.
Несмотря на то, что вам может быть неудобно наклоняться, будьте уверены, что ваш ребенок может двигать головой и телом и приспосабливаться, чтобы найти более удобное положение внутри вашей матки.
Сгибание при беременности: первый триместр
В первом триместре вы обнаружите, что шишка вашего ребенка, вероятно, не будет слишком сильно мешать, когда вы наклоняетесь.
Однако есть меры предосторожности, чтобы защитить себя от вреда.
Правильная осанка защитит мышцы спины, а также избавит вас от болей в спине во время беременности.
Если вам нужно поднять что-то с земли, не сгибайтесь в пояснице. Вместо этого согните ноги в коленях, держите спину прямо и поднимите ее из положения на корточках.
Тот же метод рекомендуется для подъема тяжелых предметов. Однако помните, что поднимать что-либо во время беременности следует с особой осторожностью.
Если ваше рабочее место требует, чтобы вы выполняли тяжелую работу, было бы целесообразно попросить своего врача или акушера / гинеколога написать письмо с изложением рекомендуемых ими мер предосторожности в отношении здоровья и безопасности беременных женщин.
Сгибание при беременности: третий триместр
Даже в третьем триместре беременности сгибание считается безопасным для вашего ребенка.
Вы, вероятно, обнаружите, что для вас становится все труднее, а то и невозможно.
Помимо лишнего веса, увеличивается и размер живота. Это оказывает дополнительное давление на вашу спину, бедра, ноги, колени и ступни.
Третий триместр — хорошее время во время беременности, чтобы просить и принимать любые предложения о помощи.
Ваше тело делает потрясающую работу. Это кормит вашего ребенка и подготовка к рождению.
Убедитесь, что у вас достаточно времени, чтобы поднять ноги и расслабиться каждый день.
И, если вы еще этого не сделали, начните делегировать домашние дела другим.
Можно ли наклоняться вперед во время беременности?
Наклонение вперед может быть таким же трудным, как и наклон, в зависимости от стадии беременности.
Важно поддерживать хорошую осанку на протяжении всей беременности, чтобы защитить нижнюю часть спины, бедра, колени и ноги от травм. Если у вас возникла боль в спине, она часто проходит довольно долго.
Для поддержания хорошей осанки держите спину прямо, не сгибайте и не поднимайте слишком тяжелые предметы.
Слишком частое наклонение вперед во время беременности не повлияет на исход ваших родов. И нет никаких доказательств того, что наклоны или наклоны вперед во время беременности могут вызвать выкидыш.
Однако, когда вы наклоняетесь вперед во время беременности, вы можете обнаружить, что давление вашего ребенка заставляет желудочную кислоту подниматься по пищеводу (пищевому трубопроводу), что приводит к распространенной жалобе при беременности: кислотный рефлюкс или изжога.
Иногда это можно облегчить, просто поменяв позу и уделив внимание положению тела.
Когда вы лежите в постели, лежа на левом боку, а не на животе или спине, также может снизить риск повышения уровня кислоты в желудке.
Это также оптимальное положение для сна для максимального притока крови к ребенку.
Могу ли я раздавить ребенка, сидя и наклонившись вперед?
Во время беременности можно наклоняться вперед, как и наклоняться. Ваш ребенок в безопасности и защищен жидкостью внутри вашей матки.
Однако, как уже упоминалось ранее, хорошая осанка поможет вам избежать любого вреда и ненужной боли во время беременности.
Использование мяча подходящего размера — идеальный способ сохранить отличную осанку. Это также полезно для оптимального положения плода, что может помочь вам лучше пережить роды.
Сядьте так, чтобы бедра и колени не превышали прямой угол по отношению к полу, и держите ступни ровно, чтобы ваш вес был сбалансированным.
Если ваши бедра выше колен, это поможет ребенку занять более удобное положение перед родами. Сутулость побуждает рожать ребенка сзади (то есть спина ребенка опирается на вашу), что может привести к более длительным и болезненным родам.Это также называется back work .
Не скрещивайте ноги и не носите обувь, которая может усилить осанку, например каблуки. Хорошая обувь для беременности не должна быть слишком высокой или слишком плоской и должна поддерживать свод стопы.
Почему болит живот, когда я наклоняюсь во время беременности?
По мере роста вашего ребенка растут и связки матки, чтобы поддерживать ваш расширяющийся живот.
Во время беременности вы можете испытывать что-то, что называется болью в круглой связке .Это может произойти во время упражнений и при быстрой смене положения, например, при сгибании или переходе из одного положения для сна в другое.
Боль в круглой связке ощущается как острая боль внизу живота или в паховой области и может быть с одной или двух сторон.
Принятие мер предосторожности, перечисленных ранее в этой статье, поможет уменьшить возникновение боли в круглых связках.
Боль после наклона при беременности
Некоторая боль (например, боль в круглых связках) считается нормальным явлением во время беременности.Однако, если вас беспокоит боль на любом этапе беременности, вам следует посоветоваться с врачом.
Приметы к прекращению работы во время беременности
Если вам становится все неудобно или вы проводите много времени на ногах на рабочем месте, возможно, стоит подумать о том, чтобы начать отпуск по беременности и родам раньше, чем планировалось.
Ты знаешь свое тело лучше всех. Если вы начинаете чувствовать, что дополнительные пару недель могут сказаться на вашем физическом или психическом здоровье, тогда вам решать.
Отпуск по беременности и родам — первая важная часть перехода к материнству.
Подробнее об этом читайте в статье 7 причин, по которым вам следует пожизненно взять отпуск по беременности и родам.
Откровенные женщины наклонились Стоковые Фото
600-07567392
Крупный план молодого человека и девочки-подростка на открытом воздухе, смотрящих на мобильный телефон, Германия
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202452
Блондинка в черном купальнике и леггинсах стоит на коврике для йоги, наклонившись вперед с поднятыми руками.
Премиум без лицензионных отчислений
600-07567393
Крупный план молодого человека и девочки-подростка на открытом воздухе, смотрящих на мобильный телефон, Германия
Премиум без лицензионных отчислений
600-01742735
Пара на кухне, начало дня
Премиум без лицензионных отчислений
700-02081990
Woman Stretching, Нью-Мексико, США
Права управляемого
600-02081780
Деловые люди, пытающиеся удержать бумажную волокиту на столе
Премиум без лицензионных отчислений
600-02081779
Деловые люди, пытающиеся удержать бумажную волокиту на столе
Премиум без лицензионных отчислений
600-02081782
Деловые люди, пытающиеся удержать бумажную волокиту на столе
Премиум без лицензионных отчислений
600-02081784
Деловые люди, пытающиеся удержать бумажную волокиту на столе
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202435
Блондинка на коврике для йоги в окружении зажженных свечей.
Премиум без лицензионных отчислений
700-02081989
Woman Stretching, Нью-Мексико, США
Права управляемого
6118-08202442
Светловолосая женщина в черном купальнике и леггинсах наклоняется, касаясь пальцами ног руками.
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202436
Блондинка наклоняется на коврике для йоги в окружении свечей в фитнес-студии.
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202431
Блондинка на коврике для йоги вытягивается в окружении зажженных свечей.
Премиум без лицензионных отчислений
600-02081781
Деловые люди, пытающиеся удержать бумажную волокиту на столе
Премиум без лицензионных отчислений
600-02081777
Бизнесмен и бизнес-леди играют в гольф в офисе
Премиум без лицензионных отчислений
600-02081778
Деловые люди, пытающиеся удержать бумажную волокиту на столе
Премиум без лицензионных отчислений
600-02121582
Бизнесмен и бизнес-леди играют в гольф в офисе
Премиум без лицензионных отчислений
600-02081783
Деловые люди, пытающиеся удержать бумажную волокиту на столе
Премиум без лицензионных отчислений
600-02757404
Пара на снегоступах в Уистлере, Британская Колумбия, Канада
Премиум без лицензионных отчислений
600-02757403
Пара на снегоступах в Уистлере, Британская Колумбия, Канада
Премиум без лицензионных отчислений
695-03377453
Китайская свадьба, невеста приносит подношение к святыне предков
Премиум без лицензионных отчислений
632-01270459
Мальчик с родителями, мать держит цифровой фотоаппарат, мальчик наклоняется, чтобы посмотреть
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202448
Блондинка в черном купальнике и леггинсах стоит на коленях на коврике для йоги, вытянув перед собой руку.
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202445
Светловолосая женщина, стоящая на коврике для йоги, наклонившись, коснувшись пола руками, подняв одну ногу.
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202456
Блондинка в черном купальнике и леггинсах в позе йоги наклоняется с поднятой рукой.
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202455
Блондинка в черном купальнике и леггинсах, стоя на коврике для йоги в комнате, стоит на коленях, расставив ноги и подняв руки.
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202444
Блондинка в черном купальнике и леггинсах на коврике для йоги сидит на корточках, заложив руки за голову.
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202449
Блондинка в черном купальнике и леггинсах на коврике для йоги, закинув ноги над головой.
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202443
Блондинка в черном купальнике и леггинсах на коврике для йоги сидит на корточках с поднятыми руками.
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202430
Светловолосая женщина, лежащая на коврике для йоги на полу в окружении свечей, с раскинутыми руками и пригнувшись.
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202434
Блондинка на коврике для йоги в окружении зажженных свечей.
Премиум без лицензионных отчислений
6118-08202433
Блондинка стоит на коленях на циновке на полу, растягивается в позе йоги в окружении зажженных свечей.
Премиум без лицензионных отчислений
695-03377467
Церемония вручения китайских свадебных украшений
Премиум без лицензионных отчислений
.

РубрикаРазное

Женщины нагнулись: Истории трех девушек, воевавших в Великой Отечественной Войне

«Дал бы тысячу долларов, если бы это был мальчик». Как боролись с теорией мужского превосходства в начале ХХ века

Наука против сексизма

Право голоса

Coca-Cola и спасение

Кто умнее

«Миру нужны гении»

Борьба не окончена

Мужчина и женщина. Русско-еврейские браки

В России начали действовать «жертвы русских»: скоро они запретят женщин

«Я всегда знала, что у меня будет семья». Женщины с инвалидностью — о беременности, рождении и воспитании детей | Громадское телевидение

читайте также

Женщины окончательно нагнули мужиков. Феминизм победил

Поделиться:

Остеопорозом болеет каждая третья женщина старше 50 лет — Российская газета

Русские женщины — Некрасов. Полный текст стихотворения — Русские женщины

Иисус и склоненная женщина

Bendopnea: Обзор и многое другое

Симптомы бендопноэ

Причины

Диагностика

Лечение

Слово Verywell

Кроссовки «свободные руки», которые можно надеть, не нагибаясь! — Обувь Zeba

Кроссовки «свободные руки»

Ты полюбишь свой зебас

У НАС ЕСТЬ МАГАЗИН В ЛАС-ВЕГАСЕ!

физических требований — репродуктивное здоровье | NIOSH

Физические нагрузки (подъем, стояние, наклоны)

Каковы физические требования?

Почему меня должны беспокоить физические требования?

Какие рабочие места обычно связаны с высокими физическими нагрузками?

Что неизвестно?

Что я могу сделать, чтобы уменьшить или устранить воздействие?

Где я могу получить дополнительную информацию?

Боль в животе (боль в животе), долгосрочная

Диагноз

Самообслуживание

Диагностика

Самообслуживание

Диагноз

Самообслуживание

Диагноз

Самообслуживание

Диагноз

Самообслуживание

Диагноз

Самообслуживание

Диагноз

Самообслуживание

Диагноз

Самообслуживание

Диагностика

Self Care

Диагноз

Самообслуживание

Диагноз

Самообслуживание

Диагноз

Самообслуживание

Диагноз

Самообслуживание

Диагноз

Самообслуживание

Диагноз

Самообслуживание

Самообслуживание

Плохо ли наклоняться во время беременности?

Как сгибаются беременные?

Могу ли я раздавить ребенка, наклонившись?

Сгибание при беременности: первый триместр

Сгибание при беременности: третий триместр

Можно ли наклоняться вперед во время беременности?

Могу ли я раздавить ребенка, сидя и наклонившись вперед?

Почему болит живот, когда я наклоняюсь во время беременности?

Боль после наклона при беременности

Приметы к прекращению работы во время беременности

Откровенные женщины наклонились Стоковые Фото

Добавить комментарий Отменить ответ