Страничка федоровна осознание и пробуждение: Портал Развития Человека ОСОЗНАНИЕ И ПРОБУЖДЕНИЕ

Читать «Буддизм: Религия без Бога» — Альбедиль Маргарита Федоровна — Страница 19

В противоборстве с тхеравадой главным средством воздействия также стали тексты сутр: «благородных юношей и девушек» призывали «читать сутры, запоминать их, переписывать и распространять». Слабыми сторонами этого противника сторонники махаяны считали эгоизм и приверженность мирским благам. Махаяна сравнивала себя с большим кораблем, который может перевезти через реку много народу, в отличие от тхеравады — маленького тростникового плота: много ли народу на нем поместится? Популярным было и уподобление махаяны благородному царю, а тхеравады — купцу. Сколько бы ни думал купец, что он поступает по-царски, все же он не рожден быть царем. Можно представить себе, какой шок вызвало у консерваторов появление махаянских сутр, с их энергичным проповедническим характером! Кое-кто даже объявил эти сутры «творениями демонов». Еще бы! Они обещали более простые пути духовного освобождения, доступные не только монахам, но и обычным людям, ведущим мирской образ жизни. Самым ранним махаянским каноническим текстом считается Аштасахасрика Праджня-парамита сутра, «Сутра о запредельной мудрости в восемь тысяч стихов». Слово «праджня» в названии означает «высшая мудрость», а «парамита» — «переправа», «средство к спасению». В этом обширном цикле текстов основным была Ваджрачхедика Праджня-парамита сутра, «Сутра о совершенной мудрости, рассекающей тьму невежества, как удар молнии». Долгое время считалось, что тхеравада ближе к учению Будды, а махаяна представляет собой его более поздний и искаженный вариант. Однако в середине XX в. ученые признали эту точку зрения неверной. Теперь принято считать, что учение Будды послужило основой и для южной тхеравады, и для северной махаяны. Как мы выяснили в предыдущей главе, махаяна отличается от тхеравады представлениями о природе Будды, цели буддийского пути и о типе идеальной личности. Для последователей махаяны Будда — не просто Учитель и проповедник, достигший просветления собственными силами, а скорее, некая метафизическая реальность, представленная в человеческом облике. Эта реальность уже являлась людям раньше в образах других будд и еще явится не раз в будущем, как, например, Будда Майтрейя, «Дружественный», ожидающий на небесах Тушита своего часа, когда он придет на землю. Поэтому исторический Будда Шакьямуни, основатель религии, в махаяне отступает на второй план. Что же касается будды вообще, а не конкретного исторического Будды Шакьямуни, то его природа наилучшим образом выражается в дхарме, учении, и образует так называемое истинное, дхармовое тело, дхарма-кая, единое для всех будд, прошлых и будущих. Помимо этого у Будды есть еще два тела: бренное, физическое — нирмана-кая, «магически созданное тело», в котором люди являют себя и проповедуют дхарму в виде учителей-наставников, и вечное мистическое тело наслаждения, самбхога-кая, которое наслаждается нирваной. С уходом Будды в нирвану умерло только одно из его тел, нирмана-кая. Не случайно позже дзэн-буддисты призывали отбросить Будду как грязное тряпье. Другие же тела Будды пребывают вечно, и считается, что каждый верующий может реализовать их в своем собственном духовном опыте. Ради блага всех живых существ Главный акцент в махаяне сделан не на личном спасении, а на спасении другого, точнее, всего живого на земле. Высшая цель для приверженцев махаяны — не нирвана, а состояние бодхисатвы, существа, суть которого — в его любящем сердце, и объект этой любви — весь мир. Известная шутка говорит, что бодхисатва не успокоится, пока останется хотя бы один таракан с неразделенной любовью. Бодхисатвы настолько преисполнены состраданием к мукам других существ, тонущих в водовороте сансары, что они, хотя и достигли нирваны, остаются пребывать в сан-саре, чтобы облегчить их участь и помочь им. Бодхисатвой может быть любой человек, обладающий бодхичиттой (читта — сознание, психика), то есть намерением обрести духовное пробуждение. Со временем выработалась стандартная формула, выражающая суть бодхичитты: «Да стану я Буддой на благо всех живых существ!» Бодхичитта стала пониматься как стремление обрести состояние Будды и умение воспринимать всех живых существ как своих матерей. Объясняется это следующим образом: мы находимся в круговороте сансары с безначальных времен, а потому каждый из нас вступал в самые разнообразные отношения со всеми живыми существами; каждое из них могло побывать и нашей матерью. Но разве может хороший сын или дочь равнодушно видеть сансарные мучения матери и стремиться к нирване, не пытаясь ей помочь? Примерно так описывается бодхичитта в проповедях современных буддийских проповедников. Вряд ли что этот аргумент покажется убедительным некоторым молодым людям: почтительное отношение к старшим и забота о них не так часто встречаются в современном мире. Но не будем забывать, что для Индии и вообще стран Востока это было и остается непреложным правилом. Во всех буддийских странах известна история о молодом принце, который долго блуждал по лесу в тяжелую пору, когда листья деревьев были сожжены солнцем, родники иссушила засуха, русла рек пересохли и превратились в песчаные овраги, а измученные жаждой звери спасались бегством. Вдруг принц заметил невдалеке тигрицу с тигрятами; она тоже увидела его. Мать и детеныши умирали от голода и жажды, и принц казался им желанной добычей, долгожданным спасением. Глаза тигрицы блеснули, но у нее не было сил даже шевельнуться. Изможденная, она лежала как живое воплощение материнского отчаяния. Сердце молодого принца преисполнилось глубоким состраданием. Он свернул с тропы, подошел к обессиленной тигрице и пожертвовал ей и ее детям свое тело на корм. Говорят, будто это был Будда в одном из своих предыдущих рождений. В другом предании повествуется о том, как Асанга, буддийский философ, желая стать учеником будущего Будды, Майтрейи, отправился в уединенное место, погрузился в глубокое созерцание и пробыл в нем три года, но безрезультатно. И тут он увидел человека, стачивающего напильником скалу, чтобы сделать из нее иголку. Асанга решил, что по сравнению с этим человеком он ленив и нетерпелив, и, устыдившись, снова на три года погрузился в созерцание. Однако и в этот раз он не достиг успеха. Теперь он увидел человека, долбящего гору ломом и перетаскивающего камни на другой берег реки. Оказалось, гора загораживала солнце, и его лучи не попадали в дом; вот этот человек и решил перенести гору в другое место. И опять устыдился Асанга своего нетерпения, и снова отправился медитировать. Результата не было и на этот раз. Тогда разочарованный искатель истины пошел в близлежащий город. Там на его пути встретилась издыхающая собака, в боку которой уже копошились черви. Асанга почувствовал глубокое сострадание и подумал, что если он все оставит как есть, то собака неминуемо погибнет, а если он снимет с нее червей, то погибнут черви. Какой же выход их положения он нашел — Асанга поступил как настоящий бодхисатва: он отрезал кусок мяса от собственного бедра и положил на него червей, снятых с собаки. И она тут же не просто выздоровела, а преобразилась: перед Асангой предстал Майтрейя, тот самый, с которым Асанга не мог вступить в общение во время созерцания. Но его усилия не пропали даром, потому что, пребывая в уединении, он обрел мудрость. Сострадание бодхисатвы безгранично, но оно может проявляться и весьма жестоким образом. Однажды два монаха везли на Ланку золото, чтобы построить там священное сооружение — буддийскую ступу. Команда корабля узнала об этом и решила монахов убить, а золото забрать себе. Но монахи, обладавшие даром ясновидения, угадали намерения матросов и рассудили так: если те убьют их, монахов, то им не миновать страшного ада авичи, куда неминуемо попадают за такие злодеяния. Да и к тому же народ Ланки останется без буддийской святыни. Тогда монахи связали матросов и бросили их в море. К этому их побуждало сострадание и к неразумным матросам, которых нужно было спасать от адских мук, и к жителям Ланки, которые нуждались в ступе, чтобы не сходить с пути духовного совершенствования. Этот пример ясно показывает, что бодхисатва вовсе не стремится быть добрым, но проявляет спонтанное сострадание.

Читать «Буддизм: Религия без Бога» — Альбедиль Маргарита Федоровна — Страница 32

Сами буддисты созданное из скандх «Я» аллегорически уподобляли пауку. В Дхаммападе говорится: «Возбужденные страстью попадают в поток, как паук в сотканную им самим паутину». Известный буддийский комментатор Буддхагоша прокомментировал этот пассаж следующим образом: «Как паук, соткав паутину, сидит в середине ее и, убив внезапным наскоком бабочку или муху, попавшую в паутину, пьет их кровь, возвращается и снова сидит на том же месте, таким же образом существа, отдавшиеся страстям, развращенные ненавистью и обезумевшие от гнева, увлекаются потоком желаний, который они сами создали, но не могут пресечь его». Таким образом, скандхи словно ощупывают паучьими лапами окружающее пространство, реагируя только на обусловленные ценности наподобие богатства, женщин и т. п. и стремясь притянуть их к своему «Я», опутывая разум паутиной привязанностей и сансарных уз. В Дхаммападе выражено недоумение по поводу подобных притязаний: ««Сыновья — мои, богатство — мое» — так мучается глупец. Он ведь сам не принадлежит себе. Откуда же сыновья? Откуда богатство?» Однако если разум сумеет освободиться от пут отягчающих привязанностей, то это и будет серьезным продвижением на пути к духовному освобождению, и потому в той же Дхаммападе дается совет: «Отсеки пять, откажись от пяти, стань выше пяти!» Бхикшу (монах), преодолевший пять привязанностей, называется «пересекающим поток». Образ речного потока является здесь символом высшей культурной ценности и основан на общечеловеческой константе — связи символа воды с бессознательным. Цель же буддийского преобразования личности — снятие бессознательного и введение всей психической жизни в сферу сознания. Основоположник южной ветви школы чань Хуэй-нэн, также считавший представление об индивидуальном «Я» заблуждением, писал: «Индивидуальное «я» есть гора Су-меру, ложное сознание есть Великий океан, а страсти — это волны. Отравленное сознание — это злой дракон, омраченная активность — это рыбы и морские черепахи, иллюзии и ложные взгляды — это духи и черти, три яда (алчность, гнев и невежество. — М. А.) — это ад, глупость и невежество — это скоты (животные), а десять добрых деяний — это Небесный алтарь. Если не будет индивидуального «я», то гора Сумеру упадет сама собой; если будет отброшено ложное сознание, то вода в Великом океане высохнет сама собой; если страстей не будет, то волны исчезнут сами; если отравы и пороков не будет, то рыбы и драконы пропадут». Для описания действий эго в тибетском буддизме используется метафора «трех владык»: «владыки формы», «владыки речи» и «владыки ума». Что же они собой представляют? «Владыка формы» — это хорошо всем нам известное стремление к физическим удобствам, удовольствиям и безопасности, желание отгородиться от неприятностей. К этому нас в нашем современном мире подталкивает многое: реклама, СМИ, окружающие люди да и вообще вся наша цивилизация. Как правило, за этим стоит чрезмерная, невротическая озабоченность человека обезопасить себя и чем-то себя занять. Мы похожи на маленьких детей, которым так нравится беззаботно проводить время на игровой площадке, что они ни за что не хотят оттуда уходить. «Владыка речи» — это использование интеллекта в качестве некоего заградительного щита. Он предоставляет в распоряжение нашего самовлюбленного эго удобный набор категорий и идей, с помощью которых мы постоянно оправдываем и объясняем нашу жизнь вместо того, чтобы непосредственно ее воспринимать и переживать. «Владыка ума» побуждает нас держаться за наше чувство самости и усиливать наше эго как крепость, внутри которой мы можем укрыться от жизненных бурь и невзгод, в то время как подлинное вовлечение в жизнь потребовало бы полного устранения этого эго. Буддисты считают, что под влиянием «владыки ума» мы рискуем зайти так далеко, что можем полностью погрузиться в состояние «абсолютного эгоизма». Как правило, эти трое «владык» умело соблазняют нас, и мы постоянно находимся в их власти. Буддийская медитация Пробуждение, духовное освобождение человека связывается в буддизме прежде всего с освобождением от иллюзий, а потому буддийская психология не только занималась доказательством отсутствия «Я» и анализировала причины возникновения этой удушающей иллюзии, но и предлагала конкретные методы избавления от нее. Одним из основных методов буддийской практики, то есть духовного делания и мышления, является медитация. Что же такое медитация? Сам термин в европейских языках происходит от латинского корня, который обозначает главным образом «созерцание». Строго говоря, слово «медитация» часто охватывает три несовпадающих понятия, которые на Востоке четко различают: внимательность, сосредоточенность и мудрость. Медитация не равнозначна ни внимательности, ни сосредоточенности, ни мудрости, отдельно взятым; она объемлет все три значения. Внимательность обычно связывают с начальными этапами медитации, сосредоточенность мысли характеризует внутренний покой, а мудрость — это интуиция, которая позволяет нам понимать и принимать реальность такой, какова она есть на самом деле. Медитацию определяют по-разному и весьма противоречиво толкуют как внутри разных буддийских традиций, так и вне их. Смысл этого понятия то расширяется и служит синонимом всей практики самосовершенствования, то сужается и обозначает только методы культивирования созерцания. Одно из современных западных определений медитации принадлежит В. В. Налимову. Он писал: «Отключаясь от внешнего мира, от нескончаемого диалога с самим собой, человек сосредотачивается в самом себе — своем внутреннем пространстве, чтобы в углубленном покое покинуть привычные пределы слов, мыслей, чувств и пережить, узнать в собственном опыте то, что иначе непостижимо». Иногда медитацию определяют как «благоговейное размышление о высочайших силах универсума», сравнивают ее со свободным парением над вершинами в неописуемо прекрасном чистом и прохладном воздухе или, как индийский мыслитель Дж. Кришнамурти, избегают любых определений, считая, что она «подобна трудноуловимому аромату, ее не обретешь в борьбе и исканиях». Буддийский лама Чогьям Трунгпа, проповедовавший свое учение на Западе, писал: «Существует много неверных представлений о медитации. Некоторые люди считают ее особым состоянием ума, похожим на транс, другие думают, что это приемы какой-то умственной гимнастики. Но медитация — ни то, ни другое, хотя она действительно является ключом к решению проблемы невротических состояний ума. Иметь дело с такими состояниями ума — вполне возможно, даже не трудно. Они обладают энергией, скоростью, особым стереотипом. Практика медитации подразумевает невмешательство, то есть способность идти вместе с этим стереотипом, вместе с этой энергией и скоростью. Таким путем мы узнаем, как обращаться с такими вещами…» В одной истории о Будде рассказывается, как он учил медитации некоего музыканта, мастера игры на ситаре. Тот спросил, нужно ли ему исправлять свой ум, или можно оставить его таким, каков он есть. Будда ответил на его вопрос своим вопросом: «Скажи мне, как ты настраиваешь струны своего инструмента?» — «Я натягиваю их не слишком сильно и не оставляю слишком свободными; вот и все», — ответил музыкант. «Точно так же во время медитации ты не должен ничего навязывать уму насильно, но не должен и позволять ему блуждать». Если говорить обобщенно, медитация — это служебное средство на пути к конечному просветлению, к выходу за пределы круга рождений и смертей. Ее можно трактовать и как выход в измененное состояние сознания, и как один из способов расширения сознания за счет воссоединения со своим бессознательным. Можно трактовать ее и как выход за пределы логически структурированного сознания, что делает возможным взаимодействие с миром в интимном переживании. Приемы медитации предполагают свободное возвращение в обычное состояние сознания, в отличие от психоза. Способов войти в измененное состояние сознания немало, например ритмические упражнения с дыханием, отшельничество, аскеза, ритуально оформленная интимная близость, сновидения, мистический опыт эзотерических школ и, наконец, использование психоделических препаратов.

Читать онлайн «Имя Души твоей. Пробуждение», Анна Верещагина – ЛитРес, страница 4

Песня 3

Мятное мороженое

Я сидела в авто Никиты на заднем сиденье и смотрела перед собой остекленевшим взором. О моей машине Ник велел не волноваться – он сам с этим разберется. Мне была приятна и необходима такая забота, особенно сейчас, когда я умудрилась влипнуть в какую-то смердящую кучу. Коробку с моим очередным заданием Ник предусмотрительно переложил в салон своего автомобиля, и за это я была снова ему благодарна – не хватало еще потерять и ее. Тогда уж наверняка кто-нибудь спустит с меня шкуру!

– Ты уверена, что мне не надо остаться у тебя, – в который раз переспросил мужчина и попробовал пошутить, – обещаю, приставать не буду.

Я ни в чем уже не была уверена. В смысле, что Ник не будет меня домогаться, я как раз и не сомневалась, а вот в том, что меня ожидает дальше – нет. Бесцветным голосом ответила:

– Просто побудь со мной.

Он бросил на меня взгляд из зеркала и заметил:

– Я с тобой до конца… У меня есть мысли о том, кем может являться эта черная зверюга, но я еще поспрашиваю у тех, с кем общаюсь.

Рассеянно кивнула. Оставшийся путь ехали молча. Меня мутило, хотелось прилечь и не шевелиться. Одежда от засохшей крови прилипла к ранам на животе. Я не представляла, как буду отрывать ткань, но утешала себя тем, что вообще осталась жива. По радио звучала песня «Ветер» Монокини: «Называй меня ветер, называй меня сердце, называй меня воздух…» А как мне назвать того, кто, имея в запасе неограниченную силу и могущество, даже не соизволил помочь мне? Ах да, я же расходный материал, одна из многих – бросит очередной погасший браслет в памятную коробку и все. Даже и следа не останется в его воспоминаниях. Вздохнула – а все почему? Пытаюсь быть похожей на него – равнодушной и иногда жестокой – но ученица из меня, видимо, никакая. Снова вздохнула и прикрыла глаза.

Подъехали к дому, Никита помог мне выйти и, поддерживая, завел в подъезд. По дороге встретили соседей, которые, проводив любопытными взглядами, прошли мимо, не задавая вопросов. Отворила дверь и ввалилась в прихожую, так как Ник отпустил меня, села прямо на пол.

– Эй, ты чего… Подожди-ка,– разом отреагировал друг и взял меня на руки.

Уткнулась лицом в его рубашку и заревела. Хотелось просто скулить от отчаяния. Он донес меня до кровати и осторожно положил. Я не отцеплялась от него. Он не делал попыток убрать мои руки, наоборот, присел рядом и прижал к себе, гладя по голове:

– Я буду рядом, обещаю.

Мы сидели, обнявшись, какое-то время, затем приятель произнес:

– Сделать тебе чай?

– Лучше чего покрепче,– уже более спокойно отозвалась я, его поддержка оказывала благотворное действие на мои взвинченные нервы.

Он ушел на кухню, а я повернулась на бок и прикрыла глаза. Через промежуток времени услышала шаги и звук, раздавшийся рядом от того, что на стол поставили что-то стеклянное. Ник молчал, и я повернулась, резко дернулась и зашипела от боли – рядом стоял он и пожирал меня тигриными глазами, полными бешенства. Взяла бокал и осушила до дна, закашлялась.

– А где Ник?– вопрос прозвучал глупо.

Разумеется, мне никто не ответил, да и было ясно, что Никита ушел. Точнее, ему пришлось это сделать. А меня ощупывала крепкая мужская рука, отчего почувствовала себя тушкой барашка, которую осматривает повар, перед тем, как решить – пойдет в суп или на жаркое. Чеканя слова, мужчина поинтересовался:

– Зачем ты вмешалась? Кто тебя просил?

Проблеяла, как овечка перед львом:

– Никто не просил… Это же люди… А девочка совсем ребенок, так нельзя…

Он молча наклонился и поднял меня на руки. Я снова застонала от боли. Принес в ванную и посадил на стиральную машину – некстати вспомнился наш секс здесь. Пока мои мысли путешествовали в прошлом, он резко рванул кусок ткани, прилипшей ко мне, отчего я чуть не потеряла сознание. Дыхание перехватило, и я попыталась уйти.

– Сидеть. Сама виновата.

На глазах снова выступили слезы – что я, собака ему, чтобы мне такие приказы раздавать? Мне уже хватило боли. Снова забрыкалась, но он легко справлялся с моим сопротивлением.

– Возможно, научишься не лезть туда, куда не просят.

Так горько мне еще не было и я, ничего не соображая, выкрикнула:

– Ну, так и скорми меня этой переросшей псине! Если бы мне представилась возможность снова очутиться там, я поступила бы точно также!

И тут же испуганно замолкла, понимая, что он так и может поступить. Его взгляд ударил хлыстом, он схватил меня в охапку, на миг все померкло в глазах, а когда снова прояснилось, удивленно огляделась по сторонам. Мы оказались в роскошных апартаментах – огромная комната с панорамными окнами, в центре диван, у стены электрический камин, а перед ним расстелена шкура какого-то зверя. Еще дверь и лестница наверх. Снова потащил меня, и мы очутились в просторной ванной – не то, что моя умывальня, размером со скорлупку от грецкого ореха. Освободил меня от испачканных остатков одежды, несмотря на мое стойкое сопротивление.

– Благодаря моей энергии, твои раны быстро заживают. И благодаря мне ты не умерла.

Ну и что я должна была на это ответить? Промолчала. Снова приказ:

– Постой, я осмотрю повреждения.

Застыла, подчиняясь чужой воле. От его ладоней исходил приятный холодок, успокаивающий израненную плоть, отчего я блаженно прищурилась. Разум вопил о том, что этому мужчине все равно, что со мной будет, просто подлатает потрепанную игрушку и не факт, что потом не отдаст черной твари. А предательское тело, несмотря на уходящую боль, уже готово было снова отдаться в его власть. Всхлипнула – да что ж такое! Уж со своим телом я как-нибудь справлюсь! Прикрыла глаза, а его руки продолжали творить чудеса: уверенно, но нежно касались моей кожи, залечивая рваные раны. По нервам, как по проводам, пробежал разряд, заставляя разум отключиться и на полную врубая какой-то запретный рычаг неукротимого влечения. Нет, не справлюсь…

– Останешься здесь. Пока что. Выходить из квартиры не советую, ты чужая в столице.

У меня округлились глаза – в столице?! Не люблю большие мегаполисы – они забирают слишком много энергии. Мой родной город сравнительно небольшой, в рамках нашей огромной страны. Он ушел, а когда вернулся, положил одну из своих шелковых сорочек и сказал:

– Иди в душ, потом оденешь это.

Забрал то, что осталось от моих вещей, и вышел. Н-да, даже нижнего белья нет. Очень некомфортно находиться в чужой квартире в таком виде, но выбора нет. Упругие водяные струи ручейками обнимали меня, скатывались вниз блестящими каплями. О такой ли судьбе мечтала маленькая девочка с длинными косами?.. Но ее больше нет, а там, где сияла радуга детства, давно гуляет холодный северный ветер взрослой жизни, подбрасывая обрывки надежд. Прижалась лбом к стене, облицованной бежевой плиткой. Сердце учащенно забилось, когда почувствовала прикосновение его пальцев – не заметила, когда он появился.

Вылил гель для душа прямо себе на ладони и медленно начал растирать ароматную пену по моей коже, стоя сзади. Плавное скольжение по спине, вниз, к животу и выше – к полушариям грудей. Я положила ладони на стену, наслаждаясь процессом. Его руки вместе с потоками воды переместились к месту, увлажненному и готовому его принять. Потерлась ягодицами о его набухший член, усиливая поток желания. Он втянул воздух и отстранился:

– Нельзя. Я выпью всю твою энергию.

Снова начал наносить пену, а я сходила с ума. Тоже взяла и выдавила из бутыли немного жидкости. Осторожно, словно спрашивая разрешения, дотронулась до великолепного тела. Он молчал и не отталкивал меня. Ладони нежными кошками терлись об него, обняла и впилась коготками в его упругие ягодицы. Прошептала, подняв голову:

– Мне все равно…

Уже не боялась этого хищного взора, просто опустилась на колени и дотронулась кончиком языка до его плоти. Дразнила легкими движениями, чуть обхватывала губами, потом отпускала и снова вбирала в рот, но уже полностью. Повторяла это снова и снова, боясь только одного, что моя игра будет прервана. Он резко выдохнул, поднял меня на руки и понес в комнату, несмотря на то, что с нас обоих лилась вода. Хрипло прорычал:

– Ты не знаешь, о чем просишь.

А вот с этим я готова была поспорить – прекрасно осознавала свое истинное желание. Оказавшись в комнате, положил меня на шкуру, лежащую у камина. Я ожидала, что он сразу возьмет меня, но мужчина дарил мне лишь легкие поцелуи. На миг мне показалось, что так может целовать лишь тот, кто любит, но обольщаться не стоило – я чувствовала это, потому что сама верила в этот мираж. Пустыня тоже развлекает заблудшего путника желанными видениями, прежде чем подарить поцелуй смерти. Нежность сменилась легкими покусываниями. Он дразнил и искушал, уводил за собой и оставлял таять в ожидании продолжения. Мне было мало его поцелуев, с привкусом неизвестных пряностей. Мы целовались так, точно это были последние часы наших жизней – пили и не могли напиться, пьянели от страсти, но не останавливались. Мой особый кошмар лег сзади, повернув меня на бок. Казалось, что еще чуть-чуть и разобьюсь вдребезги, испытывая разрядку, стоит ему просто дотронуться до чувствительной точки. Медленно вошел в меня, одаривая горячими волнами наслаждения. Глубоко… Сильно… Именно в такие моменты я чувствовала себя завершенной, что ли. Правильной. Но стоило ему покинуть мое тело, возникало чувство, словно что-то потерялось, оборвалось, на самой пикантной ноте. Его губы забрали всю боль, вычеркнули весь ужас и страх. Я ни о чем не жалела, сгорая в его объятиях.

После всего, он лежа оперся на руку и всмотрелся в мое лицо. Я была настолько опустошена, что не было сил даже подняться. Просто лежала, тяжело дыша, точно пробежав «стометровку». Он задумчиво стал выводить пальцем невидимые завитки на моей коже. Я не напряглась, как обычно, ожидая его приговора – просто парила в легкой эйфории. Внезапно он напрягся, будто почувствовал пока скрытую для меня угрозу. Мгновение – и в комнате появляется еще один мужчина – просто из ниоткуда. Черный волк. Сознание прыгает от страха куда-то в самый темный угол, руки не слушаются, хотя больше всего на свете я желаю спрятаться. Я просто лежу, как тряпичная кукла. Мой мужчина закрывает меня своим телом и краем шкуры, но темноволосый пожирает взором то, что остается доступным. Неужели меня отдадут этому зверю, иначе, зачем вообще мы оказались здесь?! А секс был приятным бонусом?! Желтые глаза, не мигая, осматривали место, где еще недавно наши тела были сплетены в бесподобном танце страсти. Ноздри раздувались, впитывая и запоминая аромат единения. Мой зверь напряжен, словно готов к прыжку, голос рокотом отдается в моей голове:

 

– Какого дьявола ты здесь забыл?

Волк в человеческом обличии осклабился, и мне не понравилось выражение на его лице, точно у хищника, почуявшего раненого зверя. Как бы небрежно, заметил:

– Я уже не могу навестить своего братца? Принести свои извинения по поводу порчи имущества и внести предложение, от которого ты не откажешься. Раньше никогда не отказывался.

Происходящее мне все больше не нравилось. Меня дико клонило в сон, но спать при таких обстоятельствах было никак нельзя – неизвестно, где я очнусь и проснусь ли вообще. Два зверя между собой договорятся, но что будет с их жертвой? Желтоглазый продолжил:

– Весьма удивлен, что ты притащил эту сучку к себе, никогда не замечал за тобой такой сентиментальности. Стареешь, брат.

Хозяин логова ответил:

– Убирайся. Это мое дело. Или тебе мало было?

Волк сверкнул глазами, зло усмехнулся и бросил:

– Ты всегда делился добычей – вспомни ту блондинку, такие сочные губки…

Он притворно закатил глаза и добавил:

– Или та рыжая бестия… Какой год это был?.. Всех уж и не вспомню… Так что изменилось в этот раз? Если ты не наигрался, я подожду, но перед тем, как избавиться от нее, отдай мне. Или поохотимся вместе! Точно, соглашайся! Ты выпил ее уже два раза за неделю, еще мне под руку попалась и ничего – жива. Вот это жажда жизни!

По телу прошла волна ужаса, я будто смотрела ночной кошмар и не могла проснуться. Послышался сдавленный рык и тот, кто закрывал меня своим телом, рявкнул:

– Пошел вон, я сказал! Понадобишься – позову, и не попадайся мне в ближайшее время!

Волк сузил глаза, сдерживая гнев, и отчеканил:

– Слушаюсь, господин… как ты теперь себя называешь? А, вспомнил! Снежин! Господин Снежин, позвольте откланяться! Но мое предложение остается в силе.

Он послал мне такой многообещающий взгляд, от которого кровь застыла в жилах. После исчез, словно его и не было, лишь на миг в воздухе повисла черная мгла, как дым после огня.

– Пока ты моя, тебе нечего опасаться,– мой зверь внимательно оглядел меня и взял на руки.

Что было дальше, я не знаю, просто отключилась, позволяя отдохнуть своему уставшему телу и разуму.

Утро приветствовало меня ароматом свежей выпечки. Почувствовала, что адски голодна. Стоп. Кто мог приготовить мне столь аппетитный завтрак? Ник?.. Черт! Я же не у себя! События прошедшего дня не замедлили ворваться, в мою голову. Разлепила глаза и потянулась – я находилась в комнате, на большой кровати. Разумеется, одежды на мне не было. Завернулась в шелковое покрывало темного цвета и отправилась на поиски источника дивного благоухания. Вышла в небольшой коридор, рядом была еще одна дверь, но она оказалась закрыта. Спустилась по лестнице с красивыми коваными перилами с одной стороны и очутилась в уже знакомой мне гостиной. Аромат ванили усилился, отчего я сглотнула голодную слюну. Вышла в коридор и направилась на шипящие звуки – там явно что-то готовилось. Высунула из-за угла любопытный нос и застыла – на кухне хозяйничала незнакомая мне немолодая дама. Желудок подговаривал мозг, поэтому пересилила чувство неудобства от своего одеяния и постучала о косяк, возвещая о своем приходе. Приветствовала:

– Здравствуйте, мое имя – Вероника!

Женщина обернулась, в ее взгляде читался интерес, который она тщательно пыталась скрыть. Ответила мне:

– Добрый день. Меня зовут Инесса Федоровна, я домработница господина Снежина.

Я вспомнила, что вчера волк упоминал именно эту фамилию, но он также говорил еще что-то… Брат! Он называл его братом! Инесса прервала мои размышления:

– Господин Снежин велел мне приготовить для вас завтрак, остальные продукты вы найдете в холодильнике. Сам он будет только вечером. А теперь позвольте покинуть вас.

Я кивнула, хотя меня снедало любопытство, ведь она могла ответить на некоторые вопросы. Но вряд ли стала бы обсуждать своего работодателя. Хлопнувшая дверь возвестила о том, что я осталась совершенно одна. Позавтракала, умылась – принадлежности нашлись в ванной – даже нераспакованная зубная щетка, точно все было подготовлено и дожидалось своего часа. Пожала плечами, скорее всего, он поручил купить все необходимое Инессе. Походила по квартире: она состояла из двух этажей – на первом находилась просторная гостиная, кухня-столовая и ванная комната, на втором – спальня, еще одна ванная, только с джакузи, а не душевой кабиной, как внизу, и закрытая комната. Почему-то, вспомнилась сказка о Синей бороде – зайдешь в комнату, а там окровавленные тела всех предыдущих женщин зверя. Брр, представится тоже! Хотя с таким братцем… Кстати, о нем! Что, если он захочет нанести визит, несмотря на предупреждения! Стремглав кинулась в спальню, и закрыла дверь. Хотела подпереть ее чем-нибудь тяжелым, но вспомнила о возможности волка появляться прямо из воздуха. Сбегала на кухню и взяла нож побольше, спрятала его под подушкой. Не скажу, что это действие меня успокоило, но вполне обнадежило. Подумав, снова спустилась и оставила при себе еще один, самый маленький, не сидеть же в спальне весь день. Поправила покрывало, обернутое вокруг тела наподобие платья. Подошла к огромному окну – вид открывался потрясающий! Чужой город жил своей жизнью, спешил в безумной попытке догнать вчерашний день, пестрил обманчивыми яркими красками, чтобы усыпить и отвлечь внимание от чего-то самого важного, но постоянно исчезающего в прожорливой пасти будней. Нечто такого, на что никогда не хватает времени, что ускользает, едва промелькнув и того, что обычно прячут в глубине души, скрывая ото всех.

Включила телевизор, но сделала это больше ради того, чтобы разбавить гнетущую тишину. Приготовила обед и поела в одиночестве. День тянулся, и я от скуки снова улеглась в кровать. Проснулась от ощущения, словно кто-то внимательно присматривается ко мне. Чуть пошевелилась, нащупывая рукоятку ножа, ожидающего своего часа под подушкой. Сон, как рукой сняло, и я замерла, ожидая дальнейших действий от предполагаемого противника. Кровать прогнулась под тяжестью тела, покрывало медленно сползало, обнажая меня. Резко села на колени, в одной руке удерживая свое оружие и прикрываясь подушкой. Чуть заторможенным после сна сознанием, поздно сообразила, что передо мной мой зверь по фамилии Снежин. Так и застыла, не зная, что делать дальше. Его явно позабавило мое действие:

– Расслабься. Он не придет ни сюда, ни к тебе домой.

Угу, еще, может, получать удовольствие от всего происходящего? Робко сказала:

– Можно одеться хотя бы?

Меня проигнорировали:

– Нож положи.

Выполнила требуемое.

– Скоро верну тебя домой. Следующая встреча, как обычно,– внимательный взгляд янтарных глаз.

Чуть кивнула. Мне позарез нужно было узнать его имя, пусть и не настоящее, как утверждал волк. Но я помнила наставления Ника и не решалась ни о чем спрашивать. Вечер вступил в свои права, начало августа было щедрым на ясные ночи – звездочки алмазными слезинками иногда падали с небесного лика, будто кто-то оплакивал людские грехи. Можно дождаться падающую звезду и загадать желание, как в детстве – вот только сбудется ли оно? А если очень-очень поверить?..

– Будешь сопровождать меня, на сборы – час, тебе помогут,– очередной приказ прозвучал, как всегда тоном, не терпящим возражений.

Мне оставалось только кивнуть. Вскоре прибыла миловидная девушка, неся с собой вместительный чемоданчик с принадлежностями. Уложила волосы, сделала мне макияж, а после попрощалась и ушла. Посмотрела в зеркало: волосы струятся идеальными локонами, безупречный тон лица и мягкая линия соблазнительных губ. Длинные серьги сочетаются с темно-зеленым шелковым платьем в пол. Плечи открыты, а свободные рукава продолжаются до локтя, на талии пояс из такой же ткани, завязывающийся бантом. Комплект тончайшего белья тоже прилагался. Когда с приготовлениями было закончено, явился мой таинственный любовник, как всегда безукоризненно одетый. Мы не переместились столь необычным способом, как тогда, а просто сели в его автомобиль. Меня преследовало стойкое ощущение, что это не просто железная коробка, неодушевленный предмет, а самостоятельный и живой организм, подвластный лишь своему Хозяину. Постаралась спрятать эту ненормальную мысль подальше в голову, может, мне уже везде мерещится невесть что.

– Пока я занимаюсь делами, можешь пообщаться со своим другом, он тоже будет там.

Я встрепенулась:

– Ник? Отлично.

Мужчина продолжал невозмутимо управлять авто. Когда подъехали к неприметному дому, удивилась, неужели это и есть место встречи? За серой дверью обнаружился внушительного вида охранник, который едва завидев моего спутника, сразу проводил нас до лифта. Внутренняя отделка помещения была на высоте – неожиданно для такого безликого дома. Лифт бесшумно доставил нас куда-то вниз. Снова охрана, на этот раз несколько человек и опять мы проходим по коридору, но после поднимаемся наверх.

– Сейчас заберешь своего знакомого, и отправитесь веселиться,– снова этот приказной тон.

Кивнула, но мыслями была далеко: луна вместе со мной прыгала по лужам, и я на проворных лапах неслась… Он повернул мое лицо к себе:

– Слушай внимательно, что бы она ни сказала, молчи и смотри в пол. Поняла?

Я расслабилась и очень рисковала. Кто – она? Посмотрела в его чарующие тигриные глаза и четко ответила:

– Да. Конечно.

Хотя внутри что-то заклокотало, захотелось впиться в его незащищенное горло, перевоплотившись в рысь. Тот, кто был моим наваждением, внимательно посмотрел, точно что-то подмечая во мне, но более ничего не сказал. Про себя вздохнула с облегчением – не уверена, что сделала бы то, о чем недавно подумала.

Мы зашли в высокие двери: сначала он, а я на шаг отставала. Помещение оказалось достаточно большим, но из мебели присутствовал лишь письменный стол с ноутбуком на нем, да стул рядом, слева и справа – закрытые двери. Мне показалось, что в отдалении я слышу какой-то звук, похожий на хрип. Прислушалась, но мой сопровождающий одарил меня предупреждающим взором, и я просто покорно склонила голову. А внутри меня опять поднял голову мой внутренний зверь и даже издал тихий рык. Посмела поднять взгляд и увидела, что мужчина чуть прикрыл глаза, словно мысленно призывал кого-то. Если бы взглядом можно было убить – этот экземпляр передо мной тотчас склеил бы ласты. Я не понимала себя – мне надо постоянно его опасаться, иначе рискую стать обладательницей уютного земельного участка с посмертным проживанием там, внутри, на два метра под землей. Или сколько там положено копать, чтобы покойник не выбрался и с удобством упокоился в могилке?.. Угу. Прекрасно помню, что обещала мне та черная падла… Господи, да что на меня нашло?!

Пока в моей голове жужжал рой мыслей, я забыла, о том, кого разглядывала столь пристально. Но он обо мне помнил. И вот его выражение глаз меня напугало, поэтому страх мне не пришлось изображать. На мое счастье, дверь слева открылась и оттуда твердой походкой вышла молодая женщина. Самоуверенная улыбочка блуждала по ее лицу. Светлые волосы вьющимся каскадом падали на плечи, на губах сочной черешней блестела яркая помада. У нее не было в руках оружия, да и внешний вид был весьма миловидный, но подсознание заверещало: «Беги! И не останавливайся! Никогда!» Зверь внутри меня присматривался доли секунды, потом решил на время скрыться, чтобы изучить врага и выявить слабые стороны. Я успела погасить взор, глядя в пол, до того, как незнакомка обратила на меня внимание.

– Так-так! Норд, ты все же расщедрился и решил показать мне ту, из-за которой даже повздорил с братом. Сколько столетий прошло с того момента, как вы ссорились?– приятный голос прервался на раздумья.– Вот и я не помню, были ли у вас разногласия из-за такой ерунды!

Значит, Норд Снежин, уже хоть что-то! Столетий?! А блондинка продолжала напевную речь:

– Брось, поделись с Даром и потом пробудишь новую, поинтересней. Хочешь, сама подберу для тебя анкеты? А эту оставь для забавы. Поверь, нет ничего увлекательнее охоты, а вуаль смерти это особый напиток для таких, как мы.

– Ты все сказала?– равнодушно поинтересовался тот, кто называл себя Нордом.– Скоро перебьешь все свои подчиненные Души и останешься ни с чем. Добьешься того, что тебе запретят брать новые.

 

Она подошла совсем близко к нему и промурлыкала:

– Ты волнуешься обо мне? Как мило.

После раздраженно крикнула кому-то, кто был за той же дверью, откуда пришла она:

– Выходи! Не убила же я тебя, в самом деле!

Я покосилась в ту сторону – видимо, хрип мне не показался. Мне хотелось поскорее выйти отсюда и поискать Ника. Когда увидела того, к кому взывала блондинка, окаменела – это был Никита. Он еле передвигался и держался за горло, покрытое кровоточащими царапинами. Снежин презрительно прокомментировал:

– Все тешишься. Что на этот раз? Очередное твое изобретение?

Я исподлобья смотрела на женщину – она улыбалась, но глаза были, как у неживого существа – холодные, злые, будто она истово ненавидела весь белый свет и мечтала увлечь все в мертвую бездну.

– Да мое творение. Смотри.

Она щелкнула пальцами, и я увидела, как у моего друга проявляется ошейник, тонкими кольцами колючей проволоки оплетающий его шею. Узкие шипы впивались в кожу, местами разрывая ее, и оставляли длинные красные полосы с выступающими бусинами крови. Ник поднял руки в попытке ослабить хватку смертельной удавки, но руки находили лишь пустоту. Красотка с каким-то нездоровым азартом подняла руку, сжимая в кулак, и полоски с шипами ожили, двигаясь по кругу и затягиваясь туже. Затем она подошла и, прикрыв глаза от удовольствия, слизала красные капли. Никита захрипел и чуть не упал. Казалось, что с лица блонди вот-вот спадет маска человечности и проявится какая-нибудь мерзостная и непостижимая сущность – кожа серыми лоскутами слезет с обманчиво-прекрасного личика, открывая кости черепа со злобным оскалом. Я повернулась, чтобы броситься к другу, но меня остановил знакомый мужской окрик:

– Стой!

Я застыла, на глаза набегали злые слезы, рысь внутри появилась из укрытия и прижала уши к голове. Моя новая изуверка-знакомая что-то почувствовала:

– Кажется, я понимаю, почему ты ее выбрал – высокий потенциал опасности, я ведь права?– она не замедлила ответить самой себе.– Знаю, что права. Иначе, Дар убил бы ее сразу, после того случая. О да, это обещает быть интересным!

Мне показалось, что она облизнулась, точно предвкушая скорый обед. Мельком глянула на Снежина – его глаза наливались огнем ярости, но она была направлена не на меня – пока.

– Ева, я приказываю прекратить этот балаган. Развлекайтесь с моим братцем, как хотите. Но в моем присутствии я запрещаю без надобности издеваться над людьми.

Ева надула губки, но снова щелкнула пальчиками, и ошейник исчез, не совсем, как я поняла, но на данный момент она прекратила мучения Ника:

– Такая уж я испорченная и дрянная девчонка. Мне нравится пить энергию страданий.

Норд бросил уже мне:

– Выходите и ждите нас в большом зале.

Поспешила к Нику, не глядя ни на кого, и взяла его за руку. В спину ножом ударили слова блондинки:

– Наверное, придется приревновать к твоей шлюшке и снова наказать моего бедного мальчика.

Я уже не слышала, что ей ответил Снежин и ответил ли вообще. Мы вышли в длинный коридор и направились на звуки громкой музыки. Около дверей находились охранники, которые при нашем появлении распахнули створки. Но мы свернули в ответвление, где стояли небольшие диванчики, рядом с которыми находились искусственные деревца в кашпо.

– Рассказывай,– только и сказала я.

Ник устало потер шею, застегнул верх сорочки, пытаясь хоть немного скрыть следы пытки, и произнес:

– Все просто – я наскучил ей. И ошибался, полагая, что новый дар был гарантией моей жизни. Прощальный подарок.

Я нервно кусала губы:

– Но ведь год еще не прошел…

Он посмотрел на меня и попытался улыбнуться:

– Все нормально. Ты только глупостей не делай, я заметил твою реакцию.

Смутилась, сама была удивлена сегодня. Друг продолжил:

– Нас могут подслушивать, да и пусть. То, что я скажу, особой тайной не является. Понимаешь, тот волк, он охотник. Его любимое лакомство, как они называют – «Вуаль смерти». Энергия, которую они могут ловить или пить, когда человек умирает. Она для них, как наркотик, очень сложно отказаться, но чревато последствиями. Подробностей не знаю, но особая жестокость, граничащая с сумасшествием – итог постоянного употребления. Те, кто подпитывается энергией секса, более гуманны по отношению к нам.

Я переспросила:

– Но на кого они охотятся? На обычных людей, которые даже ничего не знают? Как те, кого я спасла в деревне?

– Это бывает редко, там своя иерархия, но вышестоящие могут себе позволить иногда убить пару человек ради удовольствия. Основной целью всегда являются вышедшие из повиновения души. Знаешь, как они отбирают нас? И почему сегодня ты почувствовала злость, ничего не боясь? Просто…

Ему не дали договорить, нас просто прервали – из-за поворота показался один из охраняющих и велел нам пройти в зал по приказу Хозяев.

Я ожидала увидеть там Еву и Снежина, но этих двоих там не оказалось, видимо, еще не завершили какие-то свои темные делишки. Играла приятная музыка, Ник заметил:

– Если хочешь, познакомлю тебя с нашими. Может, пригодится в будущем.

Я незамедлительно согласилась. Никита искрометно шутил, как ни в чем не бывало, если бы я не была свидетельницей его мучений, ни за что бы не догадалась. Мы подходили от одной группы людей к другой, многие стояли обособленно, с ними мы не заговаривали. Я улыбалась и старалась не показывать истинного настроения. Мне было тревожно за приятеля – на ум приходили идеи, одна бредовее другой. Он чувствовал мое настроение, подошел ко мне, подавая бокал с шампанским, и бодро произнес:

– Предлагаю тост! За нас. И, Ника, что бы ни случилось – береги себя.

Он тепло посмотрел на меня, отчего сердце сжалось и мне еще сильнее захотелось убить ту, что грозила мужчине смертью. Он прочитал эмоции, отразившиеся на моем лице, и сказал:

– Обещай, что не наделаешь глупостей. Это не наша война. Мы в меньшинстве и вряд ли одержим победу.

Я бросила яростный взор и посмотрела прямо на него:

– Нет. Не могу гарантировать, что не стану пытаться тебя спасти. Прости меня за это.

Мужчина сжал зубы и стукнул кулаком по барной стойке, у которой мы находились. Те, кто был неподалеку, заинтересованно обернулись, но Ник махнул им рукой, мол, расслабьтесь. А мне прошипел:

– Я не хочу утянуть тебя в ад за собой! Здесь так происходит, пойми! Ты бы и не узнала ни о чем, не будь тебя здесь сегодня. Вернее, потом поняла, но уже было бы поздно и это правильно.

Я не была согласна с таким раскладом:

– Черта с два! Если уж умирать, то прихватить с собой парочку этих уродов!

– Ты бы смогла убить его?– совсем тихо вопросил друг.

Задумалась, ответила:

– Если бы от этого зависела моя жизнь. Умирать, так не с покорностью овечки, идущей на заклание.

Он изучающе мазнул по мне взглядом, но ничего не сказал. Потом я спросила о его новом даре. Он хитро подмигнул и заговорщически произнес:

– Жаль, что сейчас не могу показать, но суть объясню! В общем, могу перемещаться с помощью изображений. Например, вот берег и пальма – мысленно как бы увеличиваю картинку и захожу в своеобразную дверь. Вот и незапланированный отпуск! Но там вполне может оказаться ночь, поэтому, лучше знать, куда именно отправляешься. Рисованные или фантазийные мне не подвластны.

Выразила свой восторг и стала выспрашивать подробности. Так и проговорили, пока Ник, сидящий лицом к выходу, не сообщил:

– Идут.

Мне не надо было объяснять, кого именно он имеет в виду. Обернулась как раз в тот момент, когда блондинка мотнула головой, призывая Никиту к себе. Друг попрощался:

– Пока. И до встречи.

Ответила, надеясь, что так и будет. А себе пообещала, что если эта тварь убьет его, то сама отправится следом. Плохо, что я не научилась скрывать свои чувства – они всегда крупными буквами написаны на моем лице. Норд подошел и взял меня за руку. Покинув здание, мы сразу переместились ко мне в квартиру. Он не спешил уходить. Встал в дверях спальни и спокойным тоном оповестил:

Читать онлайн «Пробуждение» — Алиса Евстигнеева — Страница 1

Пробуждение

Алиса Евстигнеева

Глава 1.

В то утро мне снилась мама. Молодая и беззаботная в ореоле светлых, практически белёсых волос, одетая в простое ситцевое платье с узором из полевых цветов. Она нежно и ласково улыбалась, словно согревая. А её взгляд купал меня в своей любви и вселял надежду на лучшее. Мне так хотелось её коснуться. Я стояла где-то в стороне и тянула к ней свои детские ручонки и никак не могла дотянуться.

Но мама оставалась на месте, продолжая смотреть на меня, при этом, не предпринимая никаких попыток приблизиться или помочь. Маленькая я захныкала, как-то грустно и обречённо. Между нами было всего лишь несколько метров, но мы обе понимали, что нам никогда в жизни не преодолеть этой пропасти.

Тогда мама присела на корточки, чтобы её лицо могло быть со мной на одном уровне, и печально улыбнулась.

-Ну же, котёнок, — позвала она меня. – Не бойся, всё будет хорошо…

Она хотела сказать что-то ещё, но въедливая трель телефона разрушила всё горькое очарование сна, вырвав меня из него в хмурую реальность.

Звонил Андрей. Отвечать не хотелось от слова «совсем», но он продолжал звонить снова и снова, настойчиво вторгаясь в моё сознание, растаптывая остатки сна и порождая чувство вины вперемешку с раздражением.

-Да! – излишне холодно бросила я в трубку.

-Ты почему не отвечаешь? – возмутился муж.

Мы с ним никогда не здоровались. Это была его ужасная манера бросаться с ходу в омут выяснения отношений.

-Пациента осматривала, — соврала я. Отчего-то мне было стыдно признаться ему, что я спала.

-Что-то серьёзное? – скорее для проформы, чем из интереса спросил он.

-Нет, ничего примечательного…

Я сидела на неудобном диване, стоящем у стены ординаторской, укрытая дежурным пледом. Пока Андрей молчал на том конце телефона, я зачем-то пыталась вспомнить, был ли на мне плед, когда я засыпала, или же кто-то из дежурных сестёр решил обо мне позаботиться. Скорее последнее, потому что как я оказалась на диване тоже помнила смутно, какой уж там укрыться.

— Сегодня в двенадцать, ты помнишь? – сухим голосом нарушил мои размышления муж.

-Да, помню. Сегодня в двенадцать, — на автомате повторяю за ним.

-Будешь заезжать домой?

-Нет. Иначе не успею. Пока дежурство сдам, пока себя в порядок приведу, а потом уже пробки… — словно оправдывалась я. – Лучше сразу туда поеду.

-Не опаздывай.

-Постараюсь.

Между нами повисло гнетущее молчание, а у меня даже сил не было анализировать всё это. Просто захотелось залезть обратно под плед и попытаться поймать ушедший сон, чтобы урвать у судьбы несколько сладостно-горьких мгновений с мамой.

-У меня хорошие предчувствия, на этот раз у нас всё получится, — неожиданно мягко и порывисто пообещал мне Урусов. Но я не прониклась. Мы всё это уже проходили. Предчувствия эти его, обещания.

-Угу, — безразлично согласилась я, лишь бы поскорее покончить с разговором.

-Ась… — начал он и резко замолчал, видимо ожидая, что я пойду на контакт и начну задавать хоть какие-то вопросы. Но я не пошла, в очередной раз солгав.

-Меня зовут, надо идти.

И прежде, чем муж успел бы что-то возразить, резко сбросила звонок.

Провела ладонью по лицу. Как же я устала. И совсем не от дежурства. С трудом встала с дивана, он всё ещё манил меня к себе, обещая возможность впасть в забытье. Болела спина, но так бывает всегда после наших с ним ночных свиданий. Сунула ноги в шлёпанцы и поплелась к зеркалу, которое весело над умывальником.

Как всегда я была на высоте – бледная и потрёпанная. Коса во время сна растрепалась — тёмные пряди торчали во все стороны, создавая впечатление, будто я только что свалилась с сеновала. Всегда смуглая кожа была нездорово бледной, из-за чего и без того большой нос казался более острым и очерченным. Зато голубые глаза, хоть и были до безобразия уставшими, в кое-то веки не смотрелись инородными на моём совсем неславянском лице.

Включила кран и ополоснула лицо холодной водой. Не то чтобы это сильно помогло, но стало как-то… чище. Это вообще правильно, прогонять всё плохое водой. Так мама когда-то учила. Мама… Сегодня я впервые за много-много лет видела её во сне. В последний раз это было в ночь перед моей свадьбой с Андреем. Только тогда она была совсем другой. Хмурой и испуганной, замотанная в свои бесцветные одежды, словно постаревшая сразу на десятилетия. Она больше походила на старуху, добитую жизнью, чем на молодую женщину, у которой всё ещё было впереди… Впрочем, ведь так оно и было. Мир слишком рано растоптал её, лишив и молодости, и радости, и жизни…

На душе стало невыносимо грустно от всех этих воспоминаний, к счастью в этот момент в ординаторскую вошёл человек-медведь Кирилл Куприянов. Его огромная фигура заняла собой весь дверной проём. Он стоял ко мне спиной и что-то громким зычным голосом вещал своему собеседнику по ту сторону коридора. Иногда мне казалось, что Кирилл способен возвращать людей к жизни только силой своего мощного тембра.

Наконец-то Куприянов полностью вошёл в ординаторскую и, заприметив меня, вытянул губы в смешном «О».

-Аська, привет, вот ты где прячешься!

Я неопределённо пожала плечами. На что Кирилл понимающе улыбнулся.

-Тяжёлая ночка?

-Скорее насыщенный вечер, плавно перетекающий в утро. Профузное кровотечение в пищеводе, падение с высоты и так, всякая мелочь из приёмного…

Куприянов залихвацки присвистнул:

-То-то я смотрю, что ты хреновастенько так выглядишь.

-Ну, спасибо…

-Да ладно тебе! Все свои же.

Я глянула на часы, которые показывали только самое начало восьмого. Моя смена заканчивалась только через час. Вернее как. Официально она заканчивалась именно в восемь, а дальше уже как повезёт.

-А ты чего так рано?

-Да так, дела-делишки, — загадочно пропел мне коллега. – Асенька, а давай-ка я тебя в душ отправлю? Потом бумажки свои попишешь, и домой, баюшки.

-Что, настолько плоха?

-Не то чтобы прям совсем ахтунг… Но что-то около того.

Спорить и возражать я не стала.

Мы с Кириллом прошлись по отделению, проведя беглый осмотр пациентов, уделив особое внимание моему ночному кровотечению, лежащему в реанимации. Мне задали пару дельных вопросов по существу и отпустили на все четыре стороны.

Долго принимала душ, стоя под контрастными струями воды, чередуя ледяные потоки с кипятком. Пытаясь прийти в себя. Опять в голову лезли мысли о маме. Я плохо её помнила, всё какие-то обрывки, да осколки, но не один из них не походил на сегодняшний сон.

Потом возилась с волосами, доставляющими из-за своей густоты и длины вечное неудобство, но обстричь которые просто не поднималась рука.

Утро шло своим чередом. Ординаторская наполнялась народом, приходили-уходили коллеги. Из коридора разносился привычный шум, кто-то из медсестёр принёс мне чай. Если честно, то мне уже становилось неудобно от их заботы. Появилось подозрение, что надо мной просто-напросто взяли шефство из жалости. То спать меня всей бригадой отправляют, то укрывают, то чай несут. Неужели, всё действительно настолько плохо?

Я сидела в углу за столом и корпела над историями болезни, заполняла бумаги относительно прошедшего дежурства и как-то совсем незаметно для себя уснула, опять. Уткнулась лбом в стол и всё… меня здесь нет. Разбудила Яна, трясшая моё плечо.

-Асенька Владимировна, Асенька Владимировна…

Еле продрала глаза, отчего-то каждое следующее просыпание всегда даётся тяжелее, хотя, казалось бы, за столько лет пребывания в профессии уже должны были выработаться рефлексы. Бессмысленным взглядом уставилась на Янку, а та ещё быстрее зачастила:

— Асенька Владимировна, спасайте, там парня привезли, совсем плохого! А там Яков Львович, ой, беде быть!

Яна была одной из медсестёр нашего отделения, к слову очень даже неплохой медсестрой, но деревенское происхождение и повышенная впечатлительность давали о себе знать.

-Яна, не части, — грубо оборвала я её. – Давай чётко и по делу.

-Там парня привезли, совсем плохой!

-Поняла. Дальше.

-Им Яков Львович занимается. А парень плох совсем…

-По существу! – теряла я своё терпение.

-А что по существу? Говорю же, Яков Львович им занимается, а парень плох… — в этом месте я закатила глаза. – У него руки дрожат! Не справится он, уж больно повреждения тяжёлые.

Страницы:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26

Кундалинический синдром и нервные срывы

«Не будучи научными и представляя, в сущности, точку зрения, принятую на Востоке, книги Гопи Кришны произвели впечатление только на некоторых наиболее широко мыслящих исследователей, которые решили подвергнуть эти идеи основательной научной проверке. Работа Санеллы сыграла очень важную роль в демонстрации как широкой публике, так и профессиональной аудитории на Западе, что феномен Кундалини действительно проник в нашу культуру и заслуживает серьезного внимания.

Санелла – психиатр и офтальмолог, являющийся, кроме того, знатоком холистической медицины. Он имеет также широкие теоретические и практические познания в различных духовных системах. У него диплом Йельского университета, где он в молодости, будучи студентом, участвовал в научных исследованиях, результаты которых были опубликованы в «Журнале биологии и медицины Йельского университета» («Yale Journal of Biology and Medicine»). Он прошел ординатуру как в психиатрии, так и в офтальмологии и проводил научные исследования в этих областях. В течение двух лет он участвовал в качестве приглашенного экзаменатора в работе Американской офтальмологической комиссии, занимающейся сертификацией врачей-офтальмологов. В течение своей активной медицинской практики Санелла занимал многие преподавательские посты, а со времени выхода в отставку продолжает участвовать в клинической работе. В настоящее время он следует духовному пути, основанному на учениях мастера Да Фри Джона.

На протяжении многих лет Санелла проводил клинические исследования в области целительства, различных аспектов необычных состояний сознания и телесных энергий. Его первая книга «Опыт пробуждения Кундалини: психоз или трансцендирование» показывает, что широкое разнообразие эмоциональных и физических расстройств, которые традиционная наука считает медицинскими проблемами и диагностирует как психические или даже соматические заболевания, в действительности представляют собой проявления психологической и духовной трансформации, имеющей все признаки пробуждения Кундалини»… («Ли Санелла КУНДАЛИНИ: КЛАССИЧЕСКИЙ И КЛИНИЧЕСКИЙ ПОДХОДЫ») «Вопросы диагностики

Результаты наших наблюдений указывают на явное различие между психозом и комплексом физио-Кундалини и дают несколько критериев, которые позволяют отличать эти состояния друг от друга. В некоторых случаях мы видели, что состояния, похожие на шизофрению, могут быть результатом того, что переживание Кундалини встречает негативную реакцию, которая выражается или в социальном давлении, или в сопротивлении самого индивида, придерживающегося прежних убеждений.

О том, что эти состояния явно различаются и никак не связаны между собой, свидетельствуют два случая, когда наши пациенты стали “психотиками” после помещения их в психиатрические учреждения за неадекватное поведение. Каждый из них сообщил нам, что во время пребывания в соответствующей клинике он (и несколько других пациентов) мог бы с полной уверенностью сказать, кто из находившихся там был действительно “сумасшедшим”, а кто — просто “сдвинутым” и “не от мира сего”.

Возможно, это та ситуация, когда “рыбак рыбака видит издалека”, и тот, у кого Кундалини пробудилась, способен интуитивно чувствовать “Кундалини-состояние” у других людей. Это особенно интересно, поскольку указывает на возможность использования таких людей в качестве помощников при определении того, в каком соотношении находятся эти два процесса у каждого конкретного пациента…» (там же). 

В нашем обществе люди ещё мало знакомы с древними священными традициями, объясняющими трансформационные процессы, связанные с пробуждением высоких энергий сознания. Поэтому и психологи и психиатры порой принимают подобные явления за психические срывы, отклонения и болезни. Но это не всегда так, а чаще даже как раз наоборот. Именно поэтому Роберто Ассаджиоли и утверждал, что в наше время медицине нужны люди, являющиеся не только психологами/психотерапевтами, но и имеющие личный опыт подобных явлений, духовные искатели, обладающими знаниями в обоих сферах: и сфере психологии и в духовной.

«»То же касается и психиатрических диагнозов. Хотя в некоторых случаях подобные определения полезны для классификации и лечения пациентов, диагностические границы нередко бывают размытыми, и во многих случаях людям ставят не вполне верный или просто ошибочный диагноз. Это, безусловно, справедливо в отношении индивидов, переживающих духовный кризис, которым специалисты, из самых благих побуждений, как правило, ставят психиатрический диагноз. 

Важно помнить, что большинство из нас воспитаны культурой, которая считает преобразующий процесс чем-то таким, чего следует избегать, и потому, если он с нами случается, мы автоматически думаем, что это плохо или что мы больны. Если после этого специалисты ставят нам диагноз и назначают лекарства, наша испуганная часть говорит: «Я был прав. Со мной происходит что-то очень плохое». Необходимо, чтобы и врачи и люди, переживающие духовный кризис, в своем подходе к этому процессу ставили на первое место его целительный потенциал, рассматривали его как движение к целостности, как возможность расширения наших возможностей». (© из книги Кристина Гроф и Станислав Гроф «Неистовый поиск себя») 

Именно об этом говорят все трансперсональные психологи, а особенно Кен Уилбер, Уолш и др… Рано или поздно людям придётся столкнуться с этими явлениями и хорошо, если на своём пути они встретят таких знающих людей. Всё будет хорошо!

Буддизм: Религия без Бога — Альбедиль Маргарита Федоровна » Страница 24 » Читать 📖 Читать онлайн 👀 Читаемые книги читать онлайн бесплатно ❤️‍🔥 booksread-online.

com

В библиотеке booksread-online.com Вы можете читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений Буддизм: Религия без Бога — Альбедиль Маргарита Федоровна. Жанр: Религия / Буддизм . Вы можете онлайн читать онлайн бесплатно без регистрации лучшие книги полные версии. Так же Вы можете ознакомится с содержанием, описанием, предисловием о произведении

ГЛАВА 5

АЛМАЗНАЯ КОЛЕСНИЦА

Сияющий и несокрушимый алмаз

Третья буддийская колесница получила название ваджраяны, «алмазной колесницы». Слово «ваджра», сначала обозначавшее оружие древнего индийского бога Индры, громовержца ведийских мифов, в рамках буддизма чаще стало ассоциироваться с другим значением — «алмаз». Таким образом, ваджра воспринимается, с одной стороны, как образ совершенной сияющей природы пробужденного сознания, подобной несокрушимому алмазу, а с другой — указывает на само духовное пробуждение, подобное мгновенной вспышке молнии или удару грома. Ваджра — это еще и ритуальный предмет, символизирующий пробужденное сознание, а также великое сострадание и искусные средства, используемые для обретения духовной свободы.

Ваджраяна на Западе больше известна как тантризм, или тантрический буддизм — по названию текстов этого учения, тантр. Ее называли также «колесницей тайной Тантры» или тайным, сокровенным учением. Слово «тантра» буквально означает «основа ткани», то есть речь идет об основополагающих, базовых текстах.

Эта разновидность буддизма зародилась в Индии и достигла пика своей популярности в IX в., заполнив собой почти весь тогдашний буддийский мир. Однако со временем сфера ее влияния сузилась, и она прижилась только в Тибете, где уже с VII в. распространилась местная форма северного буддизма, соединившись с национальной религией бон.

Укоренение буддизма в Тибете, на Крыше Мира, связано со множеством легенд. Согласно одной из них, тибетцы узнали о существовании этой религии благодаря чуду: с неба упал ларец, в котором находились текст буддийской сутры и священные предметы. Правители Тибета почитали их как магических помощников, благодаря которым их государство процветало, и буддизму была открыта широкая дорога. Другая легенда связывает распространение буддизма с именем царя Сронцзангамбо, который взял в жены двух принцесс, дочь царя Непала и дочь китайского императора. Обе они были буддистками и привезли с собой священные тексты и предметы культа. Особенно ценным был дар китайской принцессы по имени Вэнь-Чэн — большая статуя Будды, которая до сих пор считается одной из главных святынь Тибета и хранится в монастыре Джок-ханг в Лхасе. Принцессы же почитаются как воплощения двух ипостасей богини Тары, Зеленой и Белой.

Для распространения буддизма в Стране снегов немало сделали также ученые и философы из Индии, проповедовавшие там свое учение. Одним из самых прославленных среди них был йогин и кудесник Падмасамбхава, то есть «Лотосорожденный»: он якобы родился из цветка лотоса. Он произвел большое впечатление на местных жителей демонстрацией своих магических способностей, сумев подчинить себе всех демонов и злых духов Тибета. Лотосорожденный покинул Тибет в волшебном иллюзорном теле, оседлав коня и поднявшись на радугу. Китайские миссионеры также не теряли времени даром, но их попытки были менее успешными, так что Тибет в своих духовных исканиях обратился к классическим индийским образцам.

Тибетский буддизм нередко называют ламаизмом. Слово «лама» буквально означает «высший». Так называют учителей-наставников, а также людей, прошедших разные ступени посвящения и монашеского обучения. Как духовные наставники они играли решающую роль: без их помощи человек не мог рассчитывать на духовное освобождение. Услуги лам были неоценимы и в повседневной жизни. Они отмечали часы и дни рождения, освящали свадьбы и смерти. В обязанности лам входила ритуальная забота о благополучии подопечных родов и семей; они исполняли обряды для защиты людей и их собственности от злых духов. Без их благословения не начинался ни один значительный повседневный вид деятельности, например строительство дома или отгон скота на другое пастбище.

Европейцы стали использовать термин «ламаизм» около двух веков назад, но в последнее время от него все чаще отказываются. Дело в том, что в 60-х гг. прошлого века этот термин приобрел политическую окраску после подавления антикитайского восстания в Тибете и бегства Далай-ламы XIV в Индию. Власти Китая подвергли репрессиям не только тибетское духовенство, но и буддийскую традицию и национальную культуру Тибета на том основании, что ламаизм — не истинный буддизм, а его извращенная форма, и потому его не следует сохранять. Далай-лама XIV предложил отказаться от употребления термина «ламаизм» и говорить о местных разновидностях северного буддизма: тибетском, монгольском, бурятском, тувинском, калмыцком.

Из Тибета ваджраяна попала в Монголию, а потом в XVI–XVII вв. проникла и в Россию. Мы будем знакомиться с ваджраяной на примерах тибетского буддизма.

Едва ли не самая значительная фигура в нем — лама. По традиции, будущий буддийский монах-лама начинает приобщаться к правилам монашеского поведения очень рано, с пяти — десяти лет. Он принимает обет, состоящий из пяти заповедей, очень похожих на христианские. Каждый поступающий в монастырь мальчик проходит обряд посвящения, который совершает старший лама. Во время этого обряда мальчик должен ответить на сорок разных вопросов ламы и избрать себе учителя — духовного наставника-гуру. Для ученика его учитель — живой Будда, которому он должен всецело подчиниться. Учитель тоже совершает строгий отбор. Потом ученик совершает ритуальное омовение и обрезание волос — этот обряд знаменует его второе рождение. Он надевает монашеское платье и получает тайное имя. Это первое посвящение, рабчжу, — самое важное.

Вторая ступень монашеского посвящения — гэцул. Его можно получить в пятнадцать — двадцать лет по особой рекомендации учителя. Во время этого торжественного обряда ученик принимает десять обетов отречения: от убийства, прелюбодеяния, стяжания, пристрастия к вину, музыке, зрелищам, пляскам и т. п. На этой ступени он может именоваться ламой и отправлять храмовые службы.

Высшей же ступенью монашеского посвящения является звание гэлонг, его можно получить не раньше двадцати трех лет. Тогда совершается еще более торжественный обряд, во время которого ученик получает полный комплект монашеской одежды и утвари — все это символизирует новый этап в его жизни. Отныне он должен соблюдать двести пятьдесят три обета монашеской дисциплины по дисциплинарному уставу. Ну, а кроме того, он может читать любые тексты: дверь к знаниям для него широко открыта.

«Не познав ствол, не хватайся за ветки»

Чему же учатся буддийские монахи? Тибетские, как и вообще буддийские, монастыри традиционно были центрами учености, настоящими университетами. Один из самых знаменитых реформаторов буддизма, Цзонхава, живший в 1357–1419 гг., ввел жесткую систему образования, которая сохраняется и до сих пор. Самым первым в школьном ламаистском монастыре является философский факультет цаннит. «Не познав ствол, не хватайся за ветки»: не изучив главную науку, не получив метода познания, не переходи к отдельным предметам.

Философию начинают осваивать в раннем детстве, с пяти лет. Первое, что нужно сделать, — это выучить наизусть все учебники и необходимые философские тексты, не пытаясь понять их смысл. Вообще же весь курс на факультете философии-цаннит разбит на пять отделений. На первом отделении, цадма, или прамана, в течение четырех-пяти лет изучают достоверные источники знания, в том числе и логику. Уроки логики у будущих лам тоски не вызывают, потому что проходят они в игровой форме. Ученики по заранее заданному сценарию разыгрывают диспуты и оттачивают свой ум и актерские способности. В результате они не только получают полезный инструмент для жизни — отточенный логикой ум, но также раскованность и внутреннюю свободу. В их будущей деятельности им очень пригодится и то и другое.

На втором философском отделении (еще пять лет) будущие ламы осваивают теорию просветления, или достижения состояния Будды. Но теория, оторванная от практики, мертва, и потому тщательно осваиваются все психические состояния, возможные на разных ступенях просветления. Главная цель — развить личность до определенного уровня. Вот почему монахи должны постоянно совершенствоваться в соблюдении принятых главных нравственных заповедей: в терпении, энергичности, медитации, мудрости.

Альбедиль Маргарита Федоровна

Альбедиль Маргарита Федоровна — на сайте онлайн книг booksread-online.com Вы можете читать полные версии книг автора в одном месте.

128 лучших цитат о свете

«Только когда мы достаточно храбры, чтобы исследовать тьму, мы обнаружим бесконечную силу нашего света».

Brené Brown

Автор

Очень дерзкий: как смелость быть уязвимым преобразованием, как мы живем, любовь, родитель и лидерство

Книга

Храбрость

ᐧ

Light

ᐧ

Darkness

. концепции

«Мы жаждем найти великолепный свет который бросит откровенный луч о значении человеческого сна».

Dean Koontz

Автор

Книга счетных скорбей

Книга

Light

ᐧ

Longing

ᐧ

Более глубокие значения

ᐧ

Consects

. , потому что ночь — это просто плохо освещенная версия дня».

Лемони Сникет

автор

Серия несчастных случаев #10: Скользкий склон

книга

свет

ᐧ

ночь

концепции

″«Город Эмбер был создан для нас давным-давно Строителями», — говорилось в книге. — Это единственный свет в темном мире. Помимо Ember, тьма продолжается навсегда во всех направлениях. ‘”

Jeanne Duprau

Автор

Город Эмбер

Книга

Light

ᐧ

World

ᐧ

Darkness

Concepts

ᐧ

ᐧ

ᐧ

ᐧ

«Когда свет был выключен, а это было между девятью вечера и шестью утра, в городе было так темно, что люди с таким же успехом могли носить повязки на глазах».

Жанна ДюПро

автор

Город Эмбер

книга

свет

ᐧ

тьма

концепции

″Buting is not pro’s cry. «Все становится все хуже и хуже!» […] «Отключение света!» закричал Дун. «Теперь постоянно гаснет свет! А нехватка, всего нехватка! Если никто ничего не предпримет, произойдет что-то ужасное!»

Жанна ДюПро

Автор

Город Эмбер

Книга

DOON HARROW

Характер

Light

ᐧ

Prosperity

ᐧ

Злоугод. , понял, что это значит. Из Эмбера не было туннеля. Выходом была река. Чтобы покинуть Эмбер, они должны отправиться по реке.

Жанна Дюпро

автор

Город Эмбер

Книга

Лина Mayfleet

ᐧ

DOON HARROW

Light

ᐧ

оставив

ᐧ

. сестры. Когда тайну не уважают, священное исчезает. Следовательно, размышление не должно проливать слишком суровый или агрессивный свет на мир души».

Джон О’Донохью

Автор

Anam Cara

Книга

Light

ᐧ

Wisdom

ᐧ

ᐧ

Отражение

ᐧ

SACRED

DO DO DO DO DO DO. — Больше огней! — Она указала на небо. Он посмотрел вверх и увидел их — сотни и сотни крошечных пятнышек света, рассыпанных, как рассыпанная соль, по черноте. — О! — прошептал он. Больше нечего было сказать. От красоты этих огней у него перехватило дыхание».

Jeanne DuPrau

author

The City of Ember

book

Lina Mayfleet

ᐧ

Doon Harrow

characters

light

ᐧ

stars

ᐧ

surprise

concepts

«Возьмите, к примеру, лампу. Когда вы подключаете его, он в каком-то смысле оживает. Он загорается. Это потому, что он подключен к проводу, который подключен к генератору, который вырабатывает электричество, хотя не спрашивайте меня, как. Но семя фасоли ни с чем не связано. Как и люди. У нас нет вилок и проводов, которые соединяют нас с генераторами. То, что заставляет живые существа двигаться, каким-то образом находится внутри них».

Jeanne Duprau

Автор

Город Ember

Книга

Clary Lane

Характер

Light

ᐧ

Life

ᐧ

Concepts

ᐧ

генератору двадцать лет. ему всегда удавалось пыхтеть, но в этом году… не знаю. Кажется, эта штука ломается каждые пару минут, — он криво усмехнулся. «Конечно, я слышал, что до этого у нас могут кончиться лампочки, и тогда уже неважно, работает генератор или нет»9. 0003

Jeanne Duprau

Автор

Город Ember

Книга

Light

ᐧ

Работа

ᐧ

Дисфункциональная среда

Концепции

«Одно из них было то, что были каждый день. читать мимо».

Жаннетт Уоллс

автор

Жаннетт Уоллс

человек

Стеклянный замок

книга

свет

ᐧ

чтение

3

ᐧ

лето

понятия

«Может быть, ты не сам светоносный, но ты проводник света. Некоторые люди, не обладающие гениальностью, обладают замечательной способностью ее стимулировать».

Сэр Артур Конан Дойл

Автор

Шерлок Холмс

Характер

Лайт

ᐧ

Интеллект

Концепции

«В этом свете есть хорошие работы учеников. Люди должны видеть не учеников, а их добрые дела, говорит Иисус. И эти дела суть не что иное, как те, которые сотворил в них Сам Господь Иисус, призвав их быть светом миру под сенью Своего креста».

Дитрих Бонхоффер

Автор

Иисус Христос

человек

Стоимость ученичества

Книга

Лайт

ᐧ

Ученики

ᐧ

Хорошие работы

Концепции

ᐧ

4000.

ᐧ

4000.

ᐧ

40004.

‘

.

ᐧ

.

ᐧ

.

ᐧ

. месить, объединять и соединять, что не только произвело как создание тьмы, так и создание света, но также существо, которое ставит под сомнение определения света и тьмы и придает им новые значения».

Gloria E. Anzaldúa

author

light

ᐧ

darkness

ᐧ

giving

ᐧ

creature

ᐧ

uniting

ᐧ

kneading

ᐧ

joining

ᐧ

определения света

понятия

«Мой орел бодрствует, и подобно мне чтит солнце. Орлиными когтями он цепляется за новый свет. Вы мои настоящие животные; Я тебя люблю. Но все же мне не хватает моих настоящих мужчин!

Friedrich Nietszche

Автор

Таким образом, Spake Zarathustra

Книга

Zarathustra

Характер

Light

ᐧ

Men

ᐧ

. знает, что ее «я» — это свет из-за пределов этого мира, духовная сущность, не имеющая ничего общего с физическим миром».

Марианна Уильямсон

автор

Ценность женщины

Книга

Light

ᐧ

Самосознание

ᐧ

Женщина

ᐧ

Влияние

Концепции

свет сам становится светом».0003

ᐧ

присутствие

ᐧ

внутри

концепции

«Я не знал, что он вложил в мои руки секрет, который откроет гораздо более темные комнаты, чем эта- места, где не было, на человеке уровень, что-нибудь, чтобы любить вообще».

Корри Тен Бум

ᐧ

Джон и Элизабет Шерилл

авторов

Тайник: триумфальная правдивая история Корри Тен Бум

книга

Каспер Тен Бум

Характер

Love

ᐧ

Light

ᐧ

Wisdom

ᐧ

Секреты

ᐧ

Darkness

Концепции

«Вот. Ни крика света, ни мерцания, ни малейшего осколка надежды, чтобы вырваться из трюма.

Данилевский Марк З.

автор

Дом из листьев

книга

свет

ᐧ

жизнь

ᐧ

Крик

ᐧ

Отказ

ᐧ

Glimmer

ᐧ

Shard of Hope

ᐧ

LON цвета в одном, на полной яркости».

Дженнифер Нивен

автор

Все яркие места

книга

Теодор Финч

ᐧ

Вайолет Марки

символов

свет

ᐧ

цвета

ᐧ

яркость

понятия

«Чем чернее становилась ночь вокруг нас, тем ярче и вернее и прекраснее горело слово Божие».

Corrie Ten Boom

ᐧ

John and Elizabeth Sherrill

Авторы

God

Person

The Hiding Place: Triumphant True Story of Corrie Ten Boom

Книга

Light

ᐧ

0003

ночь

ᐧ

тьма

ᐧ

слово божье

понятия

«Боже, не теряй равновесия. Даже тот, кто любит тебя и различает твое лицо в темноте, когда он дрожит, как свет вы дышите, — он не может полностью владеть вами».

Райнер Мария Рильке

автор

Бог

человек

Часовник

книга

свет

ᐧ

тьма0002 ᐧ

проницательность

ᐧ

равновесие

понятия

«Бог сказал: «Да будет свет». , быть со мной. Я не могу быть там без тьмы». Бог спросил: «Зачем тебе ждать? Тьма там». Свет ответил: «В таком случае, тогда я тоже уже там».

Тик Нат Хан

автор

Бог

человек

Нет грязи, нет лотоса

книга

свет

ᐧ

тьма

ᐧ

сосуществование

концепции

«Это место истинного исцеления. Это огромное место. Это место чудовищной красоты, бесконечной тьмы и мерцающего света. И вам нужно очень, очень, очень много работать, чтобы добиться этого, но вы можете это сделать».

Шерил Стрэйд

автор

Brave Enough

книга

свет

ᐧ

Healing

ᐧ

Beauty

ᐧ

Darkness

ᐧ

.

«Ему потребуется привыкнуть к виду верхнего мира. И сначала лучше всего он увидит тени, затем отражения людей и других предметов в воде, а затем и сами предметы; тогда он увидит свет луны, звезд и усыпанное блестками небо; и увидит ли он небо и звезды ночью лучше, чем солнце или свет солнца днем?»

Plato

author

Republic

book

light

ᐧ

knowledge

ᐧ

vision

ᐧ

insight

ᐧ

allegory of the cave

ᐧ

Plato’s cave

концепции

«Пока Свет, который обрушил башни, не найдет последнего бедного прет’рита».

Томас Пинчон

автор

Радуга гравитации

Книга

Уильям Слотроп

Характер

Light

ᐧ

Религия

ᐧ

СОХРАНИТЕ

Концепции

«Тюремный дом-это мир, свето вы не поймете меня превратно, если истолковаете путешествие вверх как восхождение души в умственный мир, согласно моему скудному убеждению, которое я, по вашему желанию, выразил, — правильно или неправильно Бог знает».

Plato

author

Republic

book

light

ᐧ

knowledge

ᐧ

vision

ᐧ

allegory of the cave

ᐧ

Plato’s cave

concepts

“When he говорит наконец, его голос устал и побежден. Он тоже не знает, как на меня злиться. Мы как сырое дерево, которое не горит».

Мадлен Миллер

автор

Песнь Ахиллеса

book

light

ᐧ

knowing

ᐧ

speaking

ᐧ

voices

ᐧ

woods

ᐧ

angry

ᐧ

weary

concepts

“Darkness cannot изгнать тьму; только свет может сделать это. Ненависть не может изгнать ненависть, это может сделать только любовь».

Мартин Лютер Кинг мл.

автор

любовь

ᐧ

свет

ᐧ

тьма

ᐧ

ненависть

ᐧ

великие трагедии

понятия

«Нам велено изучать Его Тору! Нам велено сидеть в свете Присутствия! Именно для этого мы и созданы! . . . Не мир, а народ Израиля!»

Хаим Поток

автор

Избранный

ᐧ

Тора

книги

Реувен Мальтер

9 Саундерс

30003

ᐧ

Danny Saunders

characters

light

ᐧ

world

ᐧ

commandments

ᐧ

creation

ᐧ

jews

ᐧ

Israel

concepts

“Light находится и в разбитой бутылке, и в бриллианте».

Марк Непо

автор

Книга Пробуждения

книга

свет

ᐧ

сравнение

ᐧ

сломанный

концепции

«Везде и во все времена этика любви Иисуса является сияющим светом, обнажающим уродство нашего черствого соответствия».

Marthin Luther King Jr.

author

Jesus Christ

person

Hard Times

book

Chris

character

light

ᐧ

life

ᐧ

ugliness

ᐧ

каждый день жизни

ᐧ

везде

ᐧ

все время

ᐧ

раскрытие

понятия

«Вдруг какая-то сила заставившая его дышать насквозь, и он ударил его в грудь и в бок внизу был свет».

Лев Толстой

автор

Смерть Ивана Ильича

книга

Иван Ильич Головин

ᐧ

Прасковья Федоровна Головина

0002 ᐧ

Vladimir Ivanich

characters

death

ᐧ

light

ᐧ

suddenness

ᐧ

falling

ᐧ

force

ᐧ

breathing

concepts

“He sought своего прежнего привычного страха перед смертью так и не нашел. ‘Где это находится? Какая смерть?» Не было страха, потому что не было смерти. Вместо смерти был свет».

Лев Толстой

author

The Death of Ivan Ilych

book

Ivan Ilych Golovin

ᐧ

The Voice of Death

characters

death

ᐧ

light

ᐧ

fear

ᐧ

questions

ᐧ

мир

ᐧ

поиск

концепции

«Ты пытаешься ходить во свете».

Мари Лу

автор

Легенда (Лу)

Книга

Light

ᐧ

Life

ᐧ

Ходьба

ᐧ

Пробуждение

ᐧ

Жесткие срок службы

Концепции

Подождите несколько минут, наш Лантерн будет зажжен и, если ты, как светлые места, вы будете удовлетворены.

Жюль Верн

автор

Двадцать тысяч лье под водой

книга

Капитан Немо

персонаж

свет

ᐧ

тьма

концепции

«Я только знал, что пора идти, поэтому я открыл дверь и вышел на свет».

Шерил Страйс

Автор

Дикая: от «Потерянного до найденного на Тихоокеанском гребном тропе

Книга

Время

»

Лайт

ᐧ

ᐧ

Реакция

ᐧ

понятия

«Как далеко светит эта свечка! Так сияет доброе дело в непослушном мире».

William Shakespeare

Автор

Торговец Венеции

Книга

Portia

Характер

Light

ᐧ

Goodness

ᐧ

. Делайте хорошие

Concepts

ᐧ

. навечно предназначено творить к свету»

Джек Лондон

автор

Белый Клык

книга

Белый Клык

персонаж

свет

ᐧ

жизнь

ᐧ

рост

понятия

«Этот ужас станет мягче, эта тьма светом».

Джон Мильтон

автор

Потерянный рай

книга

свет

ᐧ

тьма

концепции

«Что во мне темно illumine».

Джон Мильтон

автор

Потерянный рай

книга

свет

ᐧ

изменение

ᐧ

тьма

понятия

«Кто сказал, что мой свет лучше твоей тьмы? Кто сказал, что смерть лучше твоей тьмы? Кто я такой, чтобы говорить?

Дэниел Киз

автор

Цветы для Элджернона

книга

свет

ᐧ

тьма

понятия истина есть свет и свет.

Ральф Эллисон

автор

Человек-невидимка

книга

свет

ᐧ

истина

концепции

«Если ты свет, если твои враги тьма, то нет ничего, что ты не мог бы оправдать. Нет ничего, чего бы ты не смог пережить, потому что нет ничего, чего бы ты не сделал».

Эмили Сент-Джон Мандел

автор

Station Eleven

книга

Кирстен Рэймонд

персонаж

свет

3

03 ᐧ

30002 ᐧ

выживание

ᐧ

тьма

ᐧ

стойкость

понятия

«Грипп, — сказал пророк, — был великим потопом, от которого мы пострадали от гриппа двадцать лет назад, — Свет, который мы носим в себе, — это ковчег, который перенес Ноя и его народ через страшные воды, и я утверждаю, что мы были спасены, — его голос повышался, — не только для того, чтобы нести свет, распространять свет, но быть светом. Мы были спасены, потому что мы свет. Мы чистые».

Emily St. John Mandel

author

Station Eleven

book

Tyler Leander

character

light

ᐧ

disease

ᐧ

survivor

ᐧ

pure-minded

ᐧ

очищение

понятия

«У меня было прозрение, что смех был светом, а свет был смехом, и что это был секрет вселенной».

Донна Тартт

author

The Goldfinch

book

Theodore Decker

character

light

ᐧ

secrets

ᐧ

laughter

ᐧ

universe

ᐧ

epiphany

concepts

“There является ложным Знанием: то, что слепо цепляется Одному, как будто все, не ищущему Причины, Лишенный света, узкий, унылый и «темный».

Анонимный

автор

Bhagavad Gita

Книга

Krishna

Характер

Light

ᐧ

Знание

ᐧ

Darkness

Concepts

. Это. Он прогоняет тьму в людях и притягивает их ближе к вам. Это одна из вещей, которые я люблю в тебе больше всего».0003

ᐧ

близость

ᐧ

взгляд внутрь

ᐧ

пленить

понятия

«Я знаю, что единственная движущая сила – это искать свободы. Свобода улететь в эту бесконечность. Свобода растворяться; отрываться; быть похожим на пламя свечи, которое, несмотря на свет миллиарда звезд, остается неповрежденным, потому что никогда не претендовало быть чем-то большим, чем то, чем оно является: простой свечой».

Карлос Кастанеда

author

light

ᐧ

stars

ᐧ

freedom

ᐧ

driving

ᐧ

pretend

ᐧ

infinity

ᐧ

dissolve

ᐧ

flame of a свеча

концепции

«Я должен сказать вот что о том первом пожаре. Это было волшебно. Из мертвого трута, травы и веток возник живой теплый свет. Он трещал, трещал, дымился и наполнял лес ярким светом. Он освещал деревья и делал их теплыми и дружелюбными. Он стоял высокий и яркий и сдерживал ночь»

Jean Craighead George

author

My Side of the Mountain

book

Sam Gribley

character

light

ᐧ

magic

ᐧ

fire

ᐧ

warmth

concepts

«Такие девушки, как она, родились во время бури. У них молния в душе. Гром в их сердцах. И хаос в их костях».

Гилл Никита

автор

свет

ᐧ

life

ᐧ

heart

ᐧ

chaos

ᐧ

girls

ᐧ

being born

ᐧ

bones

ᐧ

souls

concepts

“Fortunately , солнце имеет удивительно славную привычку восходить каждое утро. Когда небо просветлело, когда проснулись птицы, я понял, что никогда больше не увижу ничего столь великолепного, как круглое красное солнце, поднимающееся над землей».

Jean Craighead George

author

My Side of the Mountain

book

Sam Gribley

character

light

ᐧ

beauty

ᐧ

nature

ᐧ

sun

concepts

«Каждый раз, когда свет попадает в окно, которое мы построили, или вообще в любое окно, ты будешь знать, что я рядом с тобой, хорошо? Это буду я. Я буду светом в окне».

Nicholas Sparks

author

The Last Song

book

Steve Miller

character

death

ᐧ

light

ᐧ

loss

ᐧ

windows

concepts

“All we видеть свет навсегда Потому что солнце светит ярко навсегда Таким образом, мы могли бы всегда быть в порядке».

Вэл Эммих

автор

Дорогой Эван Хансен

книга

Light

ᐧ

Sunshine

ᐧ

ПРАВО

ᐧ

Forever

Концепции

«Вас один — это жизнь, которая никогда не умирает, и мудрость, которая не нуждается в себе, но иллюминатория все, кто нуждается быть просветленным, мудростью, которая правит миром, вплоть до листьев, развевающихся на деревьях».

Святой Августин

автор

Бог

человек

Исповедь

книга

свет

ᐧ

мудрость

ᐧ

непреложность

ᐧ

вечный

понятия

понятия

Были ли души исключением из этого правила? Могут ли они иметь свет без тьмы мира?»

Стефани Майер

автор

Хозяин

книга

Ванда

персонаж

свет

ᐧ

душа

ᐧ

человеческая природа

ᐧ

тьма

понятия

«Все знающие истину знают этот Свет, и все знающие этот Свет знают вечность».

Св. Августин

Автор

Иисус Христос

Человек

признания

Книга

Light

ᐧ

Правда

ᐧ

aTernity

Концепции

«Но не мы». , потому что мы не могли видеть свет какой-либо истины, которую мы могли бы понять вместо них».

St. Augustine

Автор

Исповедь

Книга

Light

ᐧ

Правда

ᐧ

МАНДАННЫЕ ПЕРЕДЕЛИ

Концепции

«Это не настолько непосредственное, как вы, сладость Любовь — это чувство, которое мы испытываем к тем, о ком мы глубоко заботимся и кого уважаем. Оно может быть легким, как объятия, которые мы дарим другу, или тяжелыми, как жертвы, которые мы приносим ради наших детей».

Шерил Стрэйд

автор

love

ᐧ

children

ᐧ

light

ᐧ

hugs

ᐧ

feelings

ᐧ

incomprehensible

ᐧ

sweet pea

ᐧ

care deeply

ᐧ

высокое почтение

ᐧ

тяжелые, как жертвы

понятия

«Бог или вселенная или что-то еще, что кто-то выбирает для обозначения великих систем баланса и порядка, не признает земное время. Для Вселенной четыре дня ничем не отличаются от четырех миллиардов световых лет. Я стараюсь помнить об этом».

Роберт Джеймс Уоллер

Автор

Боже

Человек

Мосты округа Мэдисон

Книга

Light

ᐧ

ᐧ

Отличные системы Баланса

ᐧ

ᐧ

имея в виду

понятия

«Его слова прокручивались в моей голове, как партитура к шекспировской трагедии. Я решил, что не буду сосредотачиваться на большом, жирном. Я собирался прорываться сквозь удушающую тьму и удерживать этот крошечный кусочек света».

Bianca Scardoni

author

Infernal

book

Jemma Blackburn

character

light

ᐧ

focus

ᐧ

great tragedies

ᐧ

shard of hope

concepts

“ Знать тьму значит любить свет, приветствовать рассвет и бояться наступающей ночи».

Дин Кунц

автор

Книга бесчисленных печалей

книга

свет

ᐧ

страх

ᐧ

ночь

ᐧ

тьма

концепций

«Если бы вам никогда не хватало свечей,

».

Maggie Stiefvater

Автор

The Raven Cycle

Книга

Light

ᐧ

Звезды

ᐧ

Flame of the Candle

Концепции

«Может быть, это свет на темных местах. когда погаснут все остальные огни».

Дж.Р.Р. Толкин

Автор

The Lord of Rings: Fellowship of the Ring

ᐧ

The Lord of the Rings

Книги

Frodo Baggins

Galadriel

символы

Concept

Концепция

Концепция

Concept

Концепция

2

Concept

9

.

«Свет усилился, утро наступило раньше».

Э.Б. Белый

авторский

Паутина Шарлотты

книга

светлый

ᐧ

утра

понятия

«Мотыльки и всякие уродливые твари порхают над зажженной свечой. Свеча поможет?

Чарльз Диккенс

автор

Большие надежды

книга

свет

ᐧ

мудрость

концепции

«Это лучи из одной звезды. Это одна душа, которая оживляет всех людей».

Ральф Уолдо Эмерсон

автор

Американский ученый

книга

свет

ᐧ

быть собой

концепции

«Тьма не уничтожает свет; это определяет его. Наш страх темноты отбрасывает нашу радость в тени».

Брене Браун

автор

Дары несовершенства

книга

свет

ᐧ

страх

концепции

Ничего, дорогая, — сказала она. «это глаза, которые мать оставляет после себя, чтобы охранять своих детей».

J.M. Barrie

Автор

Питер Пан

Книга

Light

ᐧ

Матери

ᐧ

Глаза

ᐧ

Устранение

Концепции

ᐧ Soft! какой свет сквозь то окно пробивается? Это восток, а Джульетта — солнце».

Уильям Шекспир

автор

Ромео и Джульетта

книга

свет

ᐧ

солнце

ᐧ

поэзия

концепции

«Звезды, спрячьте свои огни; Пусть свет не увидит моих черных и глубоких желаний».

Уильям Шекспир

Автор

Macbeth

Книга

Light

ᐧ

Звезды

ᐧ

Желания

Концепции

«лунный свет наводнят в целом небо от Horizon; Насколько он может заполнить вашу комнату, зависит от его окон».

Джалал ад-Дин Мухаммад Руми

автор

Сущность Руми

книга

свет

концепция

«Что хорошего в том, чтобы зажечь мир в огне, если ей пришлось наблюдать за свечением в одиночестве?»

Кристин Ханна

Автор

Firefly Lane

Книга

Tallulah Hart

Характер

Light

ᐧ

Lonelisness

ᐧ

Успех

Concepts

ᐧ

. , который живет без искры света, построить для нас мир, полный света?»

Энтони Дорр

автор

Весь свет, который мы не можем видеть

книга

свет

ᐧ

мозг

понятия, которые громче слов, чем глаза женщины.

Сэр Артур Конан Дойл

Автор

Собака Баскервиля

Книга

Свет

ᐧ

Слова

ᐧ

Глаза

ᐧ

40004

ᐧ

400040002 концепции

«Длинен и труден путь, ведущий из Ада к Свету».

John Milton

author

Paradise Lost

book

perseverance

ᐧ

light

ᐧ

hardship and misfortunes

ᐧ

hell

concepts

“All these, however, were mere ужасы ночи, призраки разума, блуждающие во тьме; и хотя он видел много призраков в свое время, и не раз сатана осаждал в различных формах, в его одиноких преамбулах, тем не менее дневной свет положил конец всем этим злам ».

Washington Irving

Автор

Legend of Sleepy Hollow

Книга

Light

ᐧ

Evil

ᐧ

ᐧ

Devil

Concepts

«WING SHEDS

Concepts

« WARGE не слезы, а свет».

Джерри Спинелли

автор

Старгёрл

книга

свет

ᐧ

плач

концепты

сила есть то же самое, что и свет, который может ездить на нем темный.»

Katherine Dunn

Автор

Geek Love

Книга

Light

ᐧ

Pride

ᐧ

Power

ᐧ

Darkness

Concepts Borty

«Но -носит. . Это дало Чикаго свет, чтобы противостоять сгущающейся тьме экономического бедствия».

Эрик Ларсон

автор

Дьявол в белом городе: убийство, магия и безумие на ярмарке, изменившей Америку Введение

книга

свет

ᐧ

экономическое время

ᐧ

Всемирная выставка в Чикаго

концепции

″… где свет не может жить, я знаю, я не могу жить, я знаю. И мне нравится быть в безопасности, когда я могу быть. Но хорошо то, что хорошо кончается».

Лаура Ингаллс Уайлдер

автор

Маленький домик в прериях

книга

Чарльз Ингаллс

персонаж

свет

4 безопасность

30002 ᐧ

все хорошо, что хорошо кончается

концепции

«Прошлое покоится, слабо дыша во тьме. Он больше не держит меня, как раньше; теперь я должен вернуться, чтобы прикоснуться к нему. Сейчас ночь, и я один, и еще есть время, еще мгновение. Я стою на длинной черной сцене, и на мне круг света, который есть моя непреходящая любовь к тебе».

Скотт Спенсер

автор

Бесконечная любовь

книга

любовь

ᐧ

light

ᐧ

relationships

ᐧ

feelings

ᐧ

holding on

ᐧ

obsession

ᐧ

lovers

ᐧ

enduring

ᐧ

breathing

concepts

«Как известно каждому школьнику, комиксы не стоят одни у микрофонов в темноте. Действительно, мы даже не можем прочитать их в темноте. Нам нужен свет, чем больше, тем лучше».

Роберт К. Харви

Автор

Искусство комиксов

Книга

Light

ᐧ

Чтение

ᐧ

.

«Когда-то я мечтал, дышал и думал в цвете, свете и форме».

Сара Дж. Маас

автор

Двор шипов и роз

книга

Feyre Archeron

Персонаж

Dreams

ᐧ

Light

ᐧ

Цвета

ᐧ

Формы

ᐧ

. и раскованный. Усильте эффект своего соблазнения, сделав его сексуальную кульминацию похожей на духовный союз двух душ».

Роберт Грин

автор

Искусство соблазнения

book

light

ᐧ

lost

ᐧ

relationships

ᐧ

feelings

ᐧ

spiritual

ᐧ

sexuality

ᐧ

effects

ᐧ

seduction

ᐧ

духовный туман

ᐧ

углубить

концепции

«Где заканчивается «тьма» и начинается «свет»?»

Три посвященных

author

The Kybalion / A Study of The Hermetic Philosophy of Ancient Egypt and Greece

book

light

ᐧ

beginning

ᐧ

darkness

ᐧ

end

concepts

“You’ мой свет. Мой проводник».

Джеймс Джонс

автор

Бог

человек

Тонкая красная линия

книга

капитан Джеймс ‘Баггер’ Старос

персонаж

War

ᐧ

Light

ᐧ

Молитва

ᐧ

Солдаты

ᐧ

Молитвы

ᐧ

. ».

Генри Клауд

ᐧ

Джон Таунсенд

авторы

Бог

человек

Бог укажет путь

книга

ᐧ

0003

тьма

ᐧ

яркость

концепции

«Твоя душа когда-то сидела на мольберте у меня на коленях. Веками я рисовал тебя С мириадами форм звуков и света;

Shams-al-Din Mohammad Hafez

author

Hafiz On Love

book

light

ᐧ

soul

ᐧ

sounds

ᐧ

sitting

ᐧ

easel

ᐧ

на века

ᐧ

наброски

концепции

«Мы дышим светом, мы дышим музыкой, мы дышим моментом, когда он проходит через нас».

Anne Rice

Автор

The Vampire Lestat

Книга

Light

ᐧ

Музыка

ᐧ

Moments in Time

ᐧ

BreeThing

Concepts

ᐧ

40003

Concepts

ᐧ

4. расскажи Грегори историю. Истории легкие. Свет бесценен в этом темном мире. Начните с самого начала. Расскажи Грегори историю. Включи свет.

Kate DiCamillo

author

The Tale of Despereaux

book

Gregory the Jailer

ᐧ

Despereaux Tilling

characters

light

ᐧ

imagination

ᐧ

darkness

ᐧ

история

понятия

«Это правда. Глаза Десперо не должны были быть открыты. Но они были. Он смотрел на солнце, отражающееся в зеркале его матери. Свет сиял на потолке ярким овалом, и он улыбался, глядя на это».

Kate DiCamillo

author

The Tale of Despereaux

book

Despereaux Tilling

character

happiness

ᐧ

light

ᐧ

eyes

ᐧ

birth

ᐧ

seeing красота

концепции

«Он проводил свои дни, как хотел: Он бродил по комнатам замка, мечтательно глядя на свет, льющийся сквозь витражи. Он пошел в библиотеку и снова и снова перечитывал историю о прекрасной девушке и рыцаре, который ее спас. И он обнаружил, наконец, источник медово-сладкого звука. Звук был музыкой».

Kate DiCamillo

author

The Tale of Despereaux

book

Despereaux Tilling

character

light

ᐧ

music

ᐧ

windows

ᐧ

dreaming

ᐧ

wanderings

концепции

«Она была такой уверенной, такой настоящей, такой легкой, такой легкой и золотой, в то время как я был весь серый и тень. Я не был уродливым или чудовищным. Это могло бы быть лучше. Монстры всегда привлекают внимание, хотя бы из-за своей причудливости. Мои родители заломили бы руки и попытались бы загладить свою вину передо мной, как это сделают родители с инвалидом или особенно уродливым ребенком. Даже Колл, нос которого был слишком велик для его маленького лица, имел некоторое удовлетворительное уродство.

Katherine Paterson

author

Jacob Have I Loved

book

Sara Louise Bradshaw

ᐧ

Caroline Bradshaw

ᐧ

McCall Purnell

characters

light

ᐧ

beauty

ᐧ

Uglisense

ᐧ

Darkness

ᐧ

Внимание

ᐧ

незамеченные

ᐧ

— это простые

Концепции

ᐧ

0003

«Стой, собаки. Останавливаться! Сейчас красный свет».

ПД Истман

автор

Иди, Пес. Идти!

Книга

Light

ᐧ

Собаки

ᐧ

Остановка

ᐧ

Красный

Концепции

«Но сейчас существует разница, подумал он, на самом деле действительно разница. Меня могут ударить, но я еще не закончил. Когда придет свет, я начну восстанавливать. У меня все еще есть топор, и это все, что у меня было с самого начала».

Gary Paulsen

Автор

Hateket

Книга

Брайан

Характер

Light

ᐧ

Различия

ᐧ

УВЕДЕНИЯ. Медвежья книга, при свете костра».

Мартин Уодделл

автор

Ты не спишь, Медвежонок?

книга

Большая Медведица

символ

свет

ᐧ

книги

ᐧ

огонь

ᐧ

стулья

понятия

«Большой мишка был прав. Большой Медведь был озадачен. Все фонари в мире не могли бы осветить темноту снаружи».

Мартин Уодделл

автор

Ты не спишь, Медвежонок?

книга

Медвежонок

ᐧ

Большой Медведь

символы

свет

ᐧ

Загадывание

ᐧ

находятся за пределами

ᐧ

Dark

ᐧ

Lantern

Концепции

”Toad Mlinks на ярком солнцу. «Помогите!», сказал Жаба. ‘Я ничего не вижу.’ — Не глупи, — сказал Лягушка. «То, что ты видишь, — это ясный теплый свет апреля».0002 символов

Light

ᐧ

Spring

ᐧ

Слепота

ᐧ

Sun

ᐧ

Яркость

ᐧ

— Silly

Concepts

«Night Frog. когда каждый из них выключил свет и лег спать».

Арнольд Лобель

автор

лягушка и жаба круглый год

книга

лягушка

ᐧ

жаба

characters

being happy

ᐧ

light

ᐧ

night

ᐧ

friends

ᐧ

to be happy

ᐧ

bed

concepts

“Toad found some rope in погреб. — Этим я вытащу Лягушку из норы, — сказал Жаб. Жаба нашла фонарь на чердаке. «Лягушка увидит этот свет. Я покажу ему выход из леса, — сказал Жаб. Жаба нашла на кухне сковороду. «Я ударю этим большим животным», — сказал Тоуд. «У него выпали все зубы. Лягушка, не волнуйся, — крикнул Жаб. «Я иду помочь тебе!»

Arnold Lobel

author

Frog and Toad All Year

book

Frog

ᐧ

Toad

characters

light

ᐧ

animals

ᐧ

woods

ᐧ

to Помогите

ᐧ

Боятся

ᐧ

Кухня

ᐧ

Отверстие

ᐧ

Фонарь

Концепции

«Пэт-а-ай-пик, Пэт-ай-бейк Как можно быстрее Неси на красивой тарелочке И зажги свечи — СЕГОДНЯ МНЕ ВОСЕМЬ!»

Allan Ahlberg

author

The Jolly Postman

book

light

ᐧ

birthdays

ᐧ

bakers

ᐧ

beautiful

ᐧ

going fast

ᐧ

flame of Свеча

ᐧ

Rhymes

ᐧ

Cake

ᐧ

Медведь

ᐧ

Блюдо

Концепции

«Как великолепный главный глаз, затем световой Он пронесся мимо деревьев вниз по крутому скалистому утесу. И он искал высоко и низко, но недостаточно высоко».

Bill Peet

author

The Caboose Who Got Loose

book

light

ᐧ

eyes

ᐧ

trees

ᐧ

glaring

ᐧ

searching

ᐧ

great

ᐧ

достаточно

ᐧ

крутой

концепции

«Он вытащил Гримму последним. Она была легкой. Все они были светлыми, если уж на то пошло. Ты не получал крыс каждый день.

Terry Pratchett

author

Truckers

book

Masklin

ᐧ

Grimma

characters

light

ᐧ

starving

ᐧ

rat

ᐧ

lifting

concepts

«Сразу Шан зажег свет, и волк снова его погасил, но Шан увидел волосатую морду волка».

Эд Янг

автор

Лон По По

Книга

The Wolf (Lon Po Po)

ᐧ

Shang

Light

ᐧ

Darkness

ᐧ

Hairy Faces

Concepts

″ Леопард, «это так «исключительно темно, но в то же время так полно маленьких кусочков света».0003

ᐧ

вопросы

ᐧ

тьма

понятия

«Свет, казалось, обладал силой удерживать его и увлекать в опасный другой мир; это было так убедительно. К своему ужасу, он обнаружил, что не может сопротивляться».

PAT O’SHEA

Автор

События Morrigan

Книга

Патрик Джозеф

Характер

Light

ᐧ

Power

ᐧ

0004 других миров

ᐧ

вынужденных

концепций

«Каждый год люди со всего Корнуолла приезжают на Рождество, чтобы увидеть Мышиную нору, освещенную тысячей огней, сияющую посланием надежды и убежищем для всех. те, кто проходит в опасности на море».

Antonia Barber

Автор

Кошка для мышей

Книга

Light

ᐧ

Рождество

ᐧ

Безопасность

ᐧ

Годы

ᐧ

Hope

ᐧ

Сообщение

ᐧ

SEA

ᐧ

Люди

ᐧ

Shining

ᐧ

PERIL

Conving

ᐧ

40003

Concepts

ᐧ

40003

! Давай поцелуемся Давай обнимемся Давай поженимся на раз!

Пол Флейшман

автор

Шум радостный: Стихи на два голоса

книга

свет

ᐧ

жуки

03 03 030004 мотыльки

концепции

«Ликующие цикады, изливающие горячую похвалу теплу и свету».

Paul Fleischman

Автор

Радостный шум: стихи для двух голосов

Книга

Light

ᐧ

Bugs

ᐧ

HEAT

ᐧ

Insects

Conscepts

. Думаешь, как только мы окажемся в окне, мы получим столько добра, что больше никогда не проиграем?»

Kazuo Ishiguro

author

Klara and the Sun

book

Klara

ᐧ

Rosa (Klara and the Sun)

characters

light

ᐧ

goodness

ᐧ

windows

ᐧ

зарядка

концепции

«Идет дождь. .. или светит, он заботился о своем свете».

Ронда Армитаж

автор

Обед смотрителя маяка

книга

г-н Гринлинг

характер

свет

ᐧ

дождь

ᐧ

долг

понятия, что вы были первыми, вы только те

рожденный на пятьсот лет, и последний. И, как и все подобные, вы по своей природе обязаны посвятить себя длительному конфликту между Светом и Тьмой.

Сьюзан Купер

автор

Мерриман Лайон

человек

The Dark Is Rising

book

Will Stanton

character

light

ᐧ

nature

ᐧ

conflict

ᐧ

being bound

ᐧ

dark

ᐧ

first

ᐧ

последняя

концепции

«Кто разбрасывает снежинки? Кто растопит лёд? Кто портит погоду? Кто делает это красиво? Кто выращивает четырехлистный клевер в июне? Кто затемняет дневной свет? Кто освещает луну? Четыре маленьких полевых мышонка, которые живут в небе. Четыре маленькие полевые мышки… такие же, как ты и я.

Leo Leonni

author

Frederick

book

Frederick

character

light

ᐧ

weather

ᐧ

moon

ᐧ

nice

ᐧ

sky

ᐧ

Растут

ᐧ

Плавание

ᐧ

мыши

ᐧ

Рассылка

ᐧ

Little

ᐧ

0002 ᐧ

лед

концепции

«Вы когда-нибудь слышали о Микки, как он услышал грохот в ночи и закричал: «Тихо внизу!» мама и папа крепко спят в свете ночной кухни?»

Морис Сендак

автор

Ночь на кухне

книга

Микки

персонаж

свет

ᐧ

сон

0002 ᐧ

night

ᐧ

moon

ᐧ

quiet

ᐧ

clothes

ᐧ

to hear

ᐧ

kitchen

ᐧ

dark

ᐧ

nights

ᐧ

кричать

концепции

«А ночью при свете Тутовой Луны они танцевали под Флейту Голубого Бабуина на широких зеленых листьях Пышного Дерева, и все были счастливы настолько, насколько это возможно Куангл Вангл Куи.

Эдвард Лир

Автор

Шляпа Quangle Wangle’s

Книга

Quangle Wangle Quee

Характер

Light

ᐧ

Night

ᐧ

Leaves

ᐧ

ᐧ

.

до

до

до

до

до

луна

ᐧ

танец

ᐧ

флейты

ᐧ

Crumpetty Tree

две ручки в мире

3 Разве ты этого не знал? Один из них — гладкая ручка. Если взяться за него, вещь поднимается легко и легко, но если схватиться за грубую ручку, рука поранится, и вещь трудно будет поднять. Некоторым всегда удается ухватиться не за ту ручку».

Susan Coolidge

author

What Katy Did

book

Katy Carr

ᐧ

Cousin Helen

characters

light

ᐧ

people

ᐧ

world

ᐧ

wrong

ᐧ

Hard

ᐧ

Гладкий

ᐧ

Грубая

ᐧ

Ручка

Концепции

«В одном окне было световое окно. Пока он мог видеть это, Даймонд не чувствовал себя совершенно одиноким или одиноким. Но вдруг свет почти погас. И тогда он действительно почувствовал, как ужасно быть ночью одному, когда все уже спят! Это было больше, чем он мог вынести, и неудивительно, что он расплакался».

George Macdonald

author

At the Back of the North Wind

book

Diamond

character

light

ᐧ

crying

ᐧ

alone

ᐧ

windows

ᐧ

одинокая

ᐧ

ужасная

ᐧ

странная

концепции

«Возможно, она тоже чувствовала одиночество, пришедшее с ветром, когда он миновал самую дальнюю хижину снаружи, и близость мира, чья дальняя граница было место, где заканчивался свет лампы, на краю стен каюты».

William H. Armstrong

author

Sounder

book

the boy’s mother

character

light

ᐧ

loneliness

ᐧ

night

ᐧ

wind

ᐧ

cabin

концепции

«Вы никогда не задумывались, что опасность должна окружать силу, как тень окружает свет?»

Урсула К. Ле Гуин

автор

Волшебник Земноморья

Книга

OGION

Характер

Light

ᐧ

Power

ᐧ

Danger

ᐧ

Shadows

Concepts

«Чтобы осветить.

Урсула К. Ле Гуин

Автор

Волшебник из Земли

Книга

Главная рука

Характер

Light

ᐧ

Shadows

ᐧ

Candle

.

ᐧ

0003

концепции

«Вдалеке она могла видеть огни города. Маленький Дом интересовался городом и задавался вопросом, каково было бы жить там».

Virginia Lee Burton

author

The Little House

book

The Little House

character

light

ᐧ

wondering

ᐧ

distance

ᐧ

curious

ᐧ

город

ᐧ

жить

концепции

«Вот как я чувствовал себя на Барбадосе, — с удивлением подумал Кит. Легкий как воздух какой-то. Здесь я работаю как раб, гораздо усерднее, чем когда-либо работал на луковых полях, но мне кажется, что ничего не имеет значения, кроме того, что я просто живу прямо сейчас».

Элизабет Джордж Спир

автор

Ведьма с пруда Блэкберд

книга

Кэтрин Тайлер

персонаж

Работа

ᐧ

Light

ᐧ

Сюрприз

ᐧ

Чувства

ᐧ

.

concept

«Кольцо с бриллиантом действительно было очень, очень сверкающим. Моя младшая сестра крутила его и крутила, и из него во всех направлениях исходило множество блестящих огоньков. Иногда огни были белыми, а иногда в них были цвета. Моя сестра не могла перестать смотреть на это».

Dorothy Edwards

author

My Naughty Little Sister

book

Dorothy

character

light

ᐧ

directions

ᐧ

looking

ᐧ

little sister

ᐧ

rings

ᐧ

бриллианты

ᐧ

блеск

концепции

«Лодки увидели свет и были в безопасности».

Хильдегарда Х. Свифт

Автор

Маленький красный маяк и Великий серый мост

Книга

Маленький красный маяк

Характер

Лам

″’Младший брат, где твой свет?’ «Я твой брат, мостик?» — спросил маяк. «Твой свет был таким ярким, что я подумал, что мой больше не нужен».

Хильдегарда Х. Свифт

Автор

Маленький красный маяк и Великий серый мост

Книга

Маленький красный маяк

ᐧ

Великий серый мост

Light

ᐧ

братья

ᐧ

яркий

концепции

«Все эти запахи и звуки являются частью истории, которую я должен рассказать, в которой переплетаются свет и тьма, тени и трагедия».

Alison Uttley

author

A Traveller in Time

book

Penelope Taberner Cameron

character

light

ᐧ

tragedy

ᐧ

darkness

ᐧ

sounds

ᐧ

тени

ᐧ

ароматы

ᐧ

рассказ

понятия

Толстой Архив | Страница 4 из 5

Джонатана Э. Роудса

20 февраля 1900 года Джонатан Э. Роудс, квакер, приехавший из Соединенных Штатов, сопровождал офицера иммиграционной службы из Ростерна, Саскачеван, в деревню духоборов Терпение у реки Северный Саскачеван. Его личный опыт, наблюдения и впечатления позже были опубликованы в его книге «День с Дукохоборами» [так в оригинале] (Филадельфия: Wm H. Pile and Sons, 1900), а затем в Manitoba Morning Free Press от 1 марта 1902 года. В великолепных образах и вызывающих воспоминания деталях путешественник описывает историю, процветание и прогресс духоборов, соблюдение канадских законов, вежливость и обычаи, еду, одежду и трудолюбие, музыку, а также их деревню, дома, интерьеры, конюшни и бани. При этом он предоставляет читателю редкий и увлекательный рассказ из первых рук с беспристрастной, посторонней точки зрения о духоборах вскоре после их прибытия в Канаду.

Ростерн, 20 февраля. Зимний рассвет еще не рассвело, когда мы двинулись сквозь полосы лимонного света вдоль горизонта, и нижние розовые края лилово-серых облаков, плывущих к востоку, обещали прекрасный день. Кое-где между городскими домиками виднелись восходящие столбы дыма, манившие, что есть и другие, кого нужда или склонность побуждают быть за границей пораньше, но большей частью сами дома казались спящими. Вся природа пребывала в тихом ожидании, подобающем рождению нового дня. Воздух был так редко тих, что лай собаки на ферме за много миль был отчетливо слышен, фильтровался и очищался в морозной атмосфере. Холод покрыл инеем полированное дерево катера, и упряжка, не подходящая ни по размеру, ни по цвету, ни по темпу, но крепкая, как кнут, и дичь, как фазаны, была окутана белым ореолом их собственное сгущенное дыхание. Закутавшись в пышные меха, мы дали слово, и конюх отпустил головы упряжки. С полминуты они вставали на дыбы и фыркали, пока мой спутник не испугался, что гнедой потеряет равновесие и упадет на катер спиной вперед. Продемонстрировав таким образом свою крапиву и дух, в этой принятой на Западе манере, они, наконец, снизошли до того, чтобы продемонстрировать свою скорость, ибо мчались по улице походкой, напоминавшей командную гонку на Виннипег-Индастриал, преодолевая пару переходов с непосильным кувшином, который как бы вывихнул позвоночник. После сорока удочек этого ипподромного бега они перешли на длинную, быструю, раскачивающуюся рысь, «топчут», «топчут» их ноги, создавая музыку на голых замерзших дорогах. Когда через несколько минут городок остался позади, а перед нами раскинулась широкая прерия, доминирующая нота сменилась на стук полозьев, ударившихся о какой-то комок на снежной тропе, и стук копыт упряжки сменился к быстрому хрусту.

Нас было двое, сотрудник иммиграционной службы и я. Мы были в Саскачеване, в сельской местности, между двумя рукавами могучей реки, которая дала название этой территории. Это новая страна, десять лет назад безмятежная родина лисы и индейца. Пять лет назад в шумном маленьком городке Ростерн, который мы только что покинули, было не на что смотреть. Длинный уклон железной дороги, которая плавно поворачивала к северу от Регины, и голые телеграфные столбы были единственными объектами, которые нарушали монотонность пейзажа, за исключением резервуара для воды, который можно было увидеть над кустарником, покрывавшим участок. города. По тихим утрам можно было наблюдать за работой колоний бобра в ручьях, впадающих в Саскачеван. Иногда можно было увидеть длинные вереницы товарных поездов, которые петляли по степным тропам, привозя шкуры из западного меха или возвращаясь туда с сезонными припасами. Весной не было квадратов черной пахоты, обозначающих, где земледелец начал подчинять нуждам человечества плодородную почву этой части канадского Северо-Запада, а осенью можно было бы услышать щелканье биндера. напрасно. Но, хотя это все еще новая страна, она претерпела преобразования. Он усеян усадьбами и усыпан полями. Уютные, если не сказать пафосные дома можно увидеть на каждом шагу. Просторные амбары и хозяйственные постройки свидетельствуют о бережливости и тщательности мужчин, выбравших место для своего дома. Если роскошь и стиль бросаются в глаза своим отсутствием, то бедность и чувство безнадежной покорности несчастью, которое слишком часто сопровождает ее, бросаются в глаза. Самый бедный поселенец богат надеждой и возвышенной уверенностью в будущем местности, что является одной из характеристик запада. Он знает, что мудрое вложение искусного труда, при благоприятном времени года и плодородной почве, через несколько лет поставит его на завидное положение компетентности, и это знание заставляет его чувствовать себя равным любому и побуждает его к более напряженным усилиям. стараться.

A Prospering District

Нам предстояло пройти около тридцати миль, прежде чем мы смогли добраться до места назначения, поскольку мы шли прямо на запад, к дальнему берегу северной развилки Саскачевана. Промежуточная страна мало отличалась, если вообще отличалась от средней канадской прерии. Неглубокие лощины чередовались с волнистыми гребнями, большая часть которых была покрыта саженцами тополя и ивы, нежная зелень и коричневый цвет которых вместе с ослепительным снегом создавали прекрасную в своей гармонии цветовую гамму. Случайный искривленный, сучковатый дуб, чахлая деформация которого выдавала его близость к полярному пределу его роста, был почти единственным вариантом древесной жизни равнины. Местность была почти вся гористая, по пути почти не встречались сенокосные луга. Каждые несколько миль можно было увидеть аккуратные хозяйственные постройки, воздвигнутые территориальным правительством для защиты колодцев, предназначенных для общественного пользования. Материальный прогресс поселения был проиллюстрирован и воплощен почти на каждой ферме. Первоначальную «лачугу», в которой сначала жил поселенец, можно было увидеть заброшенной — для кур. Следующим по шкале прогрессии шел небольшой бревенчатый дом, который, когда продолжительный успех потребовал возведения аккуратного каркасного жилища, стали использовать в качестве амбара или сарая для инструментов. В некоторых случаях был достигнут дальнейший прогресс, и просторный кирпичный дом свидетельствовал о финансовом благополучии фермера. Также можно было увидеть несколько ветряных мельниц, свидетельствующих о росте материального благосостояния района.

Мой спутник обманывал путь, рассказывая об улучшении положения поселенцев и района, о чем свидетельствуют различные дома, мимо которых мы проезжали. Вон тот дом с большим амбаром принадлежал Такому-то. Он приехал сюда в 96-м и заработал достаточно денег, чтобы заплатить пошлину за свою усадьбу. Это было его стадо здесь, у стога соломы, больше двадцати, а этой осенью он продал шесть или семь. Это место с ветряной мельницей принадлежало человеку, который приехал сюда из Германии четыре года назад. У него было 600 долларов. Теперь у него есть три четверти участка земли, весь необходимый ему инвентарь, три лучших рабочих бригады, какие только можно найти в краях, хороший каркасный дом и все необходимые удобства, а в амбаре 4500 пудов пшеницы. В том домике жил швед. У него ничего не было, когда он вышел в ’98. Он работал на участке и на молотьбе и выполнял свои дворовые обязанности, обрабатывая это хозяйство в промежутках между другими работами. Там он возил дрова в Ростерн со своей упряжкой быков. Через пять лет он будет столь же преуспевающим, как любой фермер в округе. Все они три или четыре года спустя были в том же состоянии, что и он сегодня. И, с бесчисленными повторениями и небольшими вариациями в отдельных экземплярах, история оставалась той же — история компетентности и комфорта, извлеченных из плодородной почвы канадских прерий.

Со временем поселение стало реже. По мере приближения к реке усадьбы становились все более и более разбросанными, а иногда дома не было видно ни в каком направлении. Далеко на севере возвышались изящные очертания Голубых Холмов, золотисто-шафранового цвета, где утренний свет отражал их покрытые снегом склоны, полосы бревен их основания были окрашены в чудесный тюлень-коричневый цвет, а затененные овраги и ущелья, пересекающие их, были синего цвета. голубизной июньского неба. Ближе виднелась долина шириной в милю, изрезанная Саскачеваном, а между окаймляющими полосами берез, вязов и тополей тянулась снежная полоса, обозначающая русло великой реки. Когда мы подошли к гребню берега и остановились, чтобы перевести дух нашей команды, прежде чем преодолеть крутой спуск, мы увидели сцену, ради которой стоило далеко проехать — панораму, сочетающую в себе многие элементы пасторальной красоты.

Опасный переход

Но можно было уделить несколько минут созерцанию пейзажа, поскольку пересечение долины требовало немедленного и практического решения. Шлейфа было мало. На протяжении трехсот футов наш путь лежал по склону, крутому и гладкому, как санная горка. У его подножия было несколько ивовых зарослей, а затем шел обрыв пятидесяти-шестидесяти футов. Если команда становилась неуправляемой и ее нельзя было остановить у подножия оползня, перспектива падения за его пределы не внушала оптимизма. Однако в двух верстах от горизонта на противоположном берегу виднелась духоборская деревня Терпенье, на которую мы проехали около тридцати верст, и один из нас, по крайней мере, не собирался возвращаться, проехав так далеко. Переводчик сказал, что пойдет пешком, чтобы облегчить ношу и проложить путь. Он начал медленно и осторожно, но вскоре склон и его вес увеличили его скорость. Его ноги мелькали все быстрее и быстрее в рыхлом снегу, который поднимался и окружал его по пояс, как ореол, над которым можно было видеть его круглое тело и жестикулирующие руки, когда он мчался к тому, что казалось почти неминуемой гибели. Но Провидение в образе вышеупомянутых ивовых кустов вмешалось, и он врезался в их промежуточные ветви и упал, дородная, запыхавшаяся груда людей среди их защищенных ветвей. Дальше была моя очередь. Я коротко схватился за тросы, уперся в поручни и защебетал команде. Но ни один из них не проявлял ни малейшего желания продолжать. Щавель был особенно мятежным, он нырял и вздымался на краю обрыва самым нервным образом. Наконец, деликатными шажками и фырканьем от страха их уговорили начать спуск.

Пока не пройдено чуть больше половины пути, все шло хорошо. Потом один из них поскользнулся, а во втором катер и упряжка сползли вниз, первый на корточках. Внизу я мог видеть, как мой компаньон с неистовой поспешностью карабкается с линии нашего спуска. Сквозь слепящий снежный туман, поднятый лошадьми, виднелась его пухлая фигура, проносившаяся сквозь подлесок с проворством, несоизмеримым с его весом. У подножия холма мне частично удалось увести упряжку влево, избежав таким образом отвесного обрыва вперед и дав лошадям возможность зацепиться за ноги. Тонкие, гибкие веточки вербы пели, как кнуты, когда, склонив голову и напрягая стропы, мы мчались в кусты. На мгновение последовал дикий рывок, затем падение, толчок, и резак замер, прижавшись к пню, вершина которого была засыпана снегом. Лошади встряхнулись, фыркнули пару раз, а затем коричневый небрежно принялся подбирать себе какие-то торчащие пучки слипшейся травы. Ни у одной из команд не было ни царапины, и у резчика не было никаких видимых повреждений. Мой компаньон «потерял свой английский», описывая горку, и перешел на немецкий, русский, польский и мадьярский языки, рассказывая о случившемся. Оставалось преодолеть только одно сложное место – там, где трассу пересекал небольшой ручеек из оврага. Одна из лошадей упала, когда ее вели по льду, и ее пришлось тащить. Но, следя за тем, чтобы деревца не задевали ни одного пня, мы петляли по долине и направлялись к скованному льдом, заснеженному Саскачевану.

Духобор Предоставлено

Через эту благородную реку, почти втрое шире Красной в Виннипеге, мы шли наискосок вверх по течению, огибая остров почти в его центре, на дальнем берегу которого виднелась зияющая черная щель в реке. снежной мантии, где быстрое чернильное течение кипело над его каменистым ложем. Выше по течению вверх от реки извивался небольшой овраг, образуя легкий естественный уклон, по которому можно было достичь общего уровня. На полпути мы встретили партию из пяти духоборов — серьезных, степенных мужчин, крупного роста, медлительных в речи, с неподдельной природной учтивостью, одновременно простых и достойных. Мы натянули поводья, чтобы мой спутник мог говорить, и один из них, с которым он был знаком, представил нас четверке. Каждый при упоминании его имени поднимал свою тяжелую черную меховую шапку и кланялся. Они сказали нам, что деревня находится в полумиле от вершины оврага, и что они собирались нарубить несколько бревен для строительства следующей весной. Они резали с тех пор, как оторвались от секции, когда она замерзла. Весной часть бревен спускали вниз, а те, что были ближе, тащили волы. Они снова подняли шляпы и поклонились, пока мы ехали дальше. — Что уж говорить о французской вежливости, — сказал мой спутник, — дело не в вежливости этих людей. Они приподнимают шляпы всякий раз, когда встречаются друг с другом, и отличаются от французов тем, что так же вежливы со своими, как и с незнакомцами. Я много путешествовал и никогда не видел такой искренней простоты и учтивости. Подожди, пока ты доберешься до деревни, и ты увидишь, что все, что я сказал, правда.

Мы были уже почти у того места, где овраг выходит на общий уровень. Всю дорогу к селу вела хорошая тропа, которая была хорошо видна на небольшом расстоянии впереди. Мы миновали две упряжки быков, запряженных одна впереди другой, тянущих какие-то строительные бревна, забитые под оси телеги. Бревна были целых сорок футов в длину — настолько длинные, что цепи пришлось заменить обычным вылетом фургона. Быки были в очень розовом состоянии и качали головами и ногами, довольные катясь вперед, пережевывая жвачку. Мужчины подняли шапки и окликнули нас по-русски, на что переводчик ответил, и через несколько минут мы въехали в деревню.

Дом духоборов, колония Саскачеван, гр. 1902 г. Архивы Гленбоу NA-949-103.

Деревня Терпенье

На первый взгляд она произвела странное и располагающее впечатление. За пределами общин духоборов подобного не увидишь нигде на западе Канады. Представьте себе улицу, вполовину шире Мейн-стрит в Виннипеге, с каждой стороны которой выстроились длинные низкие желтые дома с крышами из дерна или соломы. Фронтон каждого из них обращен к дороге, от которой он отделен аккуратно огражденным садом. Каждое здание — от пятидесяти до шестидесяти футов в длину — разделено на почти равные части дверью, ведущей во внутреннее крыльцо. Двери на противоположных концах этого входа ведут, одна к дороге в жилой дом, а другая к ней в конюшню. Все здания одноэтажные, хотя маленькое окошко на фронтоне показывало, что верхняя часть используется, предположительно, для хранения вещей. Стены всех зданий огромной толщины и имеют приятный хромовый оттенок. Они имеют почти такой же гладкий и законченный вид, как лучшая гипсовая работа канадского мастера. Дерновые крыши укладывают с осторожностью и почти регулярно, как гонты. Двор со стороны домов выметен начисто, без пыли, щепок и прочего мусора — действительно, первым человеком, которого мы увидели в селе, была женщина, подметавшая заснеженный двор. Это напомнило о голландской чистоте, которой моют сами дороги.

Не успела наша команда остановиться, как дюжина жителей поспешила вперед, чтобы предложить помощь в отвязке и загоне лошадей. Мужчины сняли шапки и с церемонной вежливостью подошли к ним, а женщины скрестили руки на груди и поклонились, сопровождая это движение быстрым вдохом, подобно тому, как японцы обращаются к знакомым. Все мужчины были хорошей физической формы, да и большинство из них были прекрасно сложены. Заместитель старосты, приехавший в отсутствие вождя, чтобы пригласить нас к себе в дом, был великолепным образцом мужественности. Значительно выше шести футов ростом, с широкими плечами и глубокой грудью, он был бы неплохим противником в любом соревновании, требующем силы и выносливости. Женщины были не так хорошо сложены. Все они были сравнительно ниже мужчин, коренастые и крепкие, но лишенные какой-либо природной грации или обаяния. Их лица примерно в одном возрасте были очень похожи — действительно, все они казались выточенными из одной и той же формы, круглыми и почти без игры черт. Полные губы, короткие, почти курносые носы, широко расставленные глаза, тусклые и невыразительные. У девушек и молодых женщин были широкие талии и щиколотки, и, как и у мужчин, они двигались медленно, почти тяжеловесно. Пожилые женщины были бесформенны, как плохо перевязанные узлы, а их кожа была цвета пергамента и покрыта бесчисленными морщинами.

Дом и конюшня

Эти наблюдения были сделаны, когда я стоял и смотрел, как полдюжины парней распрягают упряжку. Их провели через ту же дверь, из которой приветствовал нас староста, но вместо того, чтобы повернуть налево — в ту часть здания, которую занимал он сам и его семья, — отвели в другой конец, использовали как конюшню. Мы последовали за ними, чтобы убедиться, что с ними хорошо обращаются. Было почти темно, потому что два стеклянных стекла, каждое меньше квадратного фута, были единственным средством освещения. Но если не считать темноты и отсутствия вентиляции, в здании было настолько комфортно, насколько мог желать любой скотовод. Стены из дерна на тридцать дюймов, оштукатуренные внутри и снаружи, представляли собой самую теплую конюшню.

Стойла были аккуратно разделены перегородками из облупленных жердей, и ясли были построены аналогичным образом. На соломе удобно устроились три молочные коровы, пять или шесть молодняка и прекрасная упряжка волов. Все они были в очень розовом состоянии и действительно подходили либо для шоу-ринга, либо для мясника.

Этот долг команда выполнила, мы пересекли внутренний холл в гостиную. Когда мы вошли, вождь снял шляпу в приветственном приветствии и снова надел ее через мгновение, а его жена, дочь и невестка поклонились. Нас повели в лавку, где, сбросив с себя шубы и согревшись, мы имели возможность осмотреть внутреннее убранство дома духоборов.

Комната была около четырнадцати футов в ширину и двадцати футов в длину. Его пол был из земли, утрамбованной, гладкой и твердой, как будто сделанной из досок. Стены были гладко оштукатурены и аккуратно побелены. Два окна, каждое около трех квадратных футов, снабжали квартиру светом. Окна, установленные почти заподлицо с внешней стороной толстой торфяной стены, давали подоконникам ширину целых два фута с внутренней стороны, и на них росло несколько комнатных растений, бережно и тщательно ухоженных и, очевидно, очень ценившихся. Среди них были двое, привезенные из Батума на Черном море.

Духоборский интерьер

Главным предметом в комнате была большая печь с духовкой, устроенная в углу справа от входа. Это было около семи квадратных футов, сделанное, как и здание, из гипса. Она была построена примерно по тому же принципу, что и хлебопекарная печь: тепло из топки проходило прямо в печь, нагревая оштукатуренный пол и крышу до температуры, необходимой для выпечки, а огонь сгребали, чтобы предотвратить дымление изделий для быть приготовлены до того, как последние будут помещены в нее. Тепло, поглощаемое и удерживаемое толстой штукатуркой, будет поддерживать в духовке надлежащую температуру выпечки в течение нескольких часов. Верхняя часть печи имеет высоту около шести футов, а пространство между ней и крышей — около четырех футов — часто используется зимой как место для сна. Хотя он не такой мягкий и податливый для тела, как пружины и матрасы, он не может быть исключением в отношении его тепла в холодную зимнюю ночь. Сбоку от печи были встроены три квадратные камеры — шкафы без дверей. Каждый из них был примерно квадратный фут и примерно одинаковой глубины. В них были сложены носки, рукавицы и тому подобные вещи для просушки. Один угол печи был надстроен почти до крыши. Он также содержал камеру горячего воздуха. Дым уносила обычная американская печка.

По трем сторонам комнаты стояли скамейки. По бокам, против печи и входа, он был из толстого строганого бруса, опирался на толстые ножки и был отскоблен до безупречной чистоты. Но с другой стороны лавка была продолжена вровень с передней частью печи и целиком занимала широкое пространство между нею и противоположным концом комнаты. Таким образом, он образовал широкую полку от двенадцати до четырнадцати футов в длину и более шести футов в ширину. Доски были отполированы до темно-коричневого цвета при постоянном использовании. Эта полка была семейным спальным местом. На этой полке было достаточно места для двух партий шпал. Постельное белье — прекрасно сшитое и безупречно чистое — было аккуратно свернуто в большой сверток. Здесь спал староста с женой и шестнадцатилетней дочерью.

Осматривая спальные места, староста снова вывел нас в холл и показал квартиру своего женатого сына. Это была крохотная комнатка, не больше девяти на шесть футов, в которой едва нашлось место для маленькой кровати, огромного сундука и крохотной коробчатой ​​печи. Как и общая гостиная, интерьер был аккуратно выбелен и содержался в безупречной чистоте. На одной-двух полках хранились домашние сокровища и предметы женского обихода и украшения. Постельное белье было аккуратно свернуто на одном конце кровати, как и в общей комнате. Пол тоже был из утрамбованной земли, как и в другом случае.

Духоборы, как и все континентальные народы, любят рисовать. На стенах висели ярко раскрашенные религиозные литографии и олеографии немецкого и русского производства, и, очевидно, они не были наименее ценными предметами обстановки комнаты. Они составляли разительный контраст с календарями, издаваемыми ростернскими купцами, которые делили с ними почести. В одном доме я увидел репродукцию рафаэлевской Мадонны дель Систа , а поверх нее висело изображение взволнованной ирландки, мучающей ревущего осла, который остановился на путях перед приближающимся поездом.

Почти одинаково поразительные контрасты можно было встретить везде, куда бы ни посмотрел глаз. Здесь встретились восток и запад. На стене висела русская счетная машинка — легкая рама с разноцветными деревянными бусинками, нанизанными на проволоку, почти такая же, как у учителей начальных классов на уроках счета. Она пришла в Россию сотни лет назад и является модификацией китайской машины, самой ранней из известных денарных систем математики. Староста сказал, что теперь он может считать без помощи машины, хотя с ней он работает намного быстрее. По просьбе переводчика он произвел на приборе несколько молниеносных вычислений, выполняя не только сложения и вычитания, но и умножения с быстротой, которой позавидовали бы многие бухгалтеры. На голой скамейке кровати виднелась прялка, старинная и причудливой формы, наводившая на мысль о воспоминаниях прекрасной Маргариты. Резким контрастом с этими старосветскими реликвиями были американские будильники, тикающие у стены, и современная дешевая печка, отапливавшая квартиру — большая печь почти целиком использовалась для выпечки.

История духобора

Мы присели на край скамейки и поговорили со старостой. Он сказал нам, что его зовут Джейкоб Ивачин (Эвашен), и что он прибыл с первой миграцией в Канаду. Он немного рассказал нам об инвалидности и лишениях, которые они испытали в России. «Согласно нашей религии, — сказал он, — нам нельзя поднимать оружие. Мы не могли с совестью поступить на военную службу, чтобы воевать. Но мы сказали российскому правительству, что сделаем все для служения нации, кроме борьбы. Они сказали нам, что мы можем пойти в лесное отделение, которое является частью армейской службы, и мы охотно это сделали, и в течение многих лет мы отбывали срок нашей воинской повинности, сажая и ухаживая за тысячами акров деревьев, заложенных Российское правительство. Но спустя время – в царствование последнего Николая – нас пытались заставить носить ружья, а так как мы не хотели, то говорили, что мы плохие русские. И они прогнали нас с наших ферм и изводили нас, как куропаток в горах. Они сажали мужчин и жестоко обращались с нашими женщинами. Они сожгли наши дома и погнали нас зимой на Кавказ. Там многие из наших маленьких детей умерли от холода и холода. Но Бог взглянул вниз, и Он справедлив, и весной мы строили, возделывали и сеяли, и добрый Бог дал нам хороший урожай с земли, которая прежде никогда не плодоносила. И через несколько лет мы обустроились на новом месте, а потом правительство снова наслало на нас казаков. Они забрали наш урожай, наш скот, наши деньги и все, что у нас было. Они сожгли наши дома. Некоторых из наших лидеров они отправили в ссылку. Многие были отправлены на соляные копи и свинцовые копи Сибири. Тюрьмы были полны мужчин, чье единственное преступление заключалось в том, что они отказывались учиться убивать своих братьев. Мой брат в Сибири – на соляной шахте в Иркутске. Он находится там восемнадцать лет, и ничто не может сделать, чтобы вытащить его. Он умрет там, изгнанный и замученный. Он был учителем, и так как люди любили его, а он заставил многих поверить в то же, что и он, они забрали его у жены и ребенка, заставили месяцами ходить прикованным к преступнику и заживо похоронили в шахте. Разве Бог не осудит этих людей? Да, конечно, Он будет, и Он даст нам и ему силы перенести нашу скорбь». И человек поднял свою шапку и склонил голову в безмолвной молитве за брата в его живой смерти, в то время как его жена тихо рыдала, покачиваясь на низкой табуретке. Его простое красноречие, хотя оно, возможно, многое потеряло при переводе, было очень трогательным. Его голос звучал с чудесным резонансом, когда он говорил о страданиях своего народа.

Его прекрасная, внушительная и живописная внешность, естественная грация и достоинство его жестов были очень поразительны. Через некоторое время он продолжил: «Мы сделали все, что могли. Мы сказали правительству, что сделаем все, что угодно, только не научимся воевать. Я не думаю, что царь знал, как обращаются с нами его офицеры. Мы слышим, что он добрый и ненавидит войну. Мы посылали ему письма и прошения, но он не обращал внимания, я не думаю, что его офицеры передавали их ему. И все время продолжалась жестокость казаков. Но добрый Бог дал большинству из нас силу надеяться и терпеть, хотя было очень темно. И наконец сердце Государыни тронуло наши страдания. Одно из прошений дошло до нее, и она выступила от нашего имени. Мы слышали об Америке, что там люди могут поклоняться Богу, как им угодно, и мы просились туда, где мы не будем досаждать русскому правительству. И добрая Царица достала нам уйти. Она посылала к нам своих вестников с благой вестью, и мы знали, что Бог смилостивился над нашими страданиями. Они обещали нам, что правительство купит наши фермы и пришлет людей оценить их. И мы приготовились с радостными сердцами, ибо приближался день нашего избавления. Пришли оценщики и сказали, что правительство даст нам 165 000 долларов за наши сельскохозяйственные постройки. За землю нам ничего не давали, а постройки стоили гораздо больше, но мы не жаловались. Они сказали, что мы должны получить деньги, когда доберемся до Батума. Мы приехали, но деньги не пришли. Мы ждали две недели и отправляли сообщения, но оно так и не пришло. Мы могли бы продать дома и амбары дороже, если бы разобрали их, но правительство намеревалось помешать нам уехать. Один корабль отплыл, и капитаны не хотели ждать, и мы слышали, что правительство намерено все-таки помешать нам идти, поэтому мы отплыли и оставили его, и мы еще не получили его. Жители деревень вокруг Ростерна должны были получить 32 000 долларов из этих денег, если бы их прислало правительство».

Доволен Канадой

«Итак, вы рады, что приехали в Канаду?» — спросил переводчик. — Мы все очень рады, — ответил Ивачин, просияв от смены темы и говоря серьезно и внушительно. «Мы не можем сказать вам, как рады. Мы очень ценим свободу здесь. Да, это место. Это не сравнить с Россией. Все люди были очень добры, и мы не можем передать вам, насколько мы благодарны. Мы пытаемся служить правительству, стране и Богу. Мы будем очень счастливы здесь. Мы будем усердно трудиться, и благой Бог благословит нас.

Наш разговор о прошлой истории секты был прерван появлением еще одного духобора, чей приход был отмечен теми же церемонными приветствиями, что и мы. Вскоре добрая жена объявила, что кушанье готово, и четверо мужчин — Ивачин, приезжий, который радовался от имени Кузнецова (Кузнецова), переводчик и я, сели за стол, стоявший в углу. комнаты, чтобы использовать скамейки вдоль двух ее сторон. Жена прислуживала нам, а дочь и невестка сидели на скамейке, которая была так высока, что их ноги были в шести дюймах от пола, и вязали.

Обед духобора

Стол был накрыт грубой чистой льняной скатертью. С одного конца и с одной стороны были помещены два более тонких льняных полотенца, каждое около шести футов в длину и шириной с носовой платок. Они были со складками или рюшами вдоль края стола, и я не мог понять их назначения, пока переводчик не взял один конец и не положил другой мне на колени, когда я понял, что его нужно использовать как салфетку или салфетку. . Очевидно, теория коммунизма побеждала даже в таком незначительном вопросе, как назначение обедов. Тарелки — одна из них обыкновенная, белая, тяжелая железная, фарфоровая, другие — из причудливо украшенной русской посуды, — были помещены внутрь гофрированных салфеток, но ни ножа, ни вилки нигде не было видно.

Деревенский сход Духобор, колония Саскачеван, c. 1902.

Хозяйка принесла блюдо из хорошо сваренной картошки, поджаренной на масле. К счастью, была ложка, так что мы могли накормить себя этим средством, но было очевидно, что пальцы должны иметь преимущество перед вилками. Мы угостились картошкой, и Ивачин отрезал мне кусок хлеба от большой буханки, а Кузнизов выполнял ту же работу для переводчика. Было много превосходного масла, и это, вместе с тарелкой сахарного песка и стаканами обжигающе горячего и крепкого чая составляло трапезу. Два духобора брали картошку со своих тарелок с аккуратностью и изяществом, которым ни я, ни переводчик не могли подражать, но долгая поездка на свежем зимнем воздухе разбудила у меня отменный аппетит, и я умудрился отдать должное простой тариф. Хлеб был худшим пунктом меню. Он был очень темного цвета, примерно оттенка табака, кисловатый и горький на вкус. Он перемалывается «напрямую» на их собственной мельнице и делается из смеси пшеницы, ячменя и ржи. Его состав, вероятно, определял цвет хлеба, но ничто не могло оправдать его размокшую, кислую тяжесть. По сравнению с этим «оладьи» самого неумелого нежного ножа, когда-либо «заготовленного» в прериях, были кулинарным триумфом. Удивительно, что при таком малом разнообразии пищи и при такой скверной прожарке, — ибо духоборы строгие вегетарианцы, едят рыбу, но никогда не едят мяса, — что они такие прекрасно развитые типы мужественности.

Хозяйка наливала чай не в чайник, а в самовар, или русскую чайницу, и, как сказано выше, пили из стаканов, а не из чашек. Все духоборы сладкоежки, и Ивачин, и Куснизов часто брали из миски по кусочку сахара и ели его как приправу к хлебу. Масло на хлеб они тоже не намазывали, а складными ножами помогали своим тарелкам и ели его так же, как мы сыр. Трапезе предшествовала и завершилась благочестивая милость, и Ивачин, несмотря на различия между его и нашим кодексами поведения за столом, председательствовал как хозяин с учтивостью, любезностью и учтивостью, которые невозможно было превзойти. Его разговор показал, что он был человеком острой наблюдательности и проницательного ума. Он хорошо понял теорию представительного правления в том виде, в каком она существует в Канаде, и показал себя знакомым с механизмом муниципального управления. Он живо интересовался образованием своего народа и много расспрашивал, как правительство собирается решать этот важный вопрос.

Он рассказал мне о работе г-на Щербенина в Иероловке (Гореловка), соседней деревне. Г-н Щербенин — ученик Толстого, и, хотя русский и чин, и с влиятельными друзьями, и с образованием и способностями, которые обеспечили бы ему блестящую карьеру на русской дипломатической или военной службе, от всего отрекся ради совести и связал свою судьбу с этими простыми, смелыми, терпеливыми людьми. Его дом в Иероловке отличается от домов других жителей только количеством книг и наличием множества научных инструментов. Он может объясниться на каждом европейском языке и говорит, читает и пишет на одиннадцати языках с легкостью, свойственной родному языку. И все же он обнес и оштукатурил свое собственное глиняное жилище и живет простой общественной жизнью этих крестьян, как будто он никогда не знал высшего положения. Он основал школу и ежедневно преподает, помимо основных предметов, общинное богословие Толстого, канадскую систему муниципального и федерального управления, западные методы ведения сельского хозяйства и обычаи торгового бизнеса. В силу своей безупречной жизни и своих обширных знаний он является арбитром, оракулом и последним апелляционным судом для этих неграмотных людей, которые относятся к нему с чувствами, близкими к благоговению.

Староста спросил, нельзя ли в каждой деревне иметь учителя, говорящего на английском и русском языках. Он сказал, что они пока еще бедны, но скоро смогут хорошо платить ему. Все стремились выучить английский язык, но как они могли это сделать, когда некому было учить? И Кузнизов, и Ивачин часто спрашивали у переводчика и у меня английские названия некоторых вещей в доме и на ферме и повторяли их с гордым удовлетворением ребенка, который выучил новое слово, повторяя его с пояснительными фразами на английском языке. русскому, жене и дочерям, и при каждом удобном случае употребляя новый термин, чтобы запомнить его. Среди других их запросов было много вопросов о возможности получения от российского правительства денег, причитающихся от продажи их зданий, которых они украли.

Одежда духобора

Одежда мужчин мало чем отличается от одежды знакомого типа духоборов, которых можно увидеть на улицах Виннипега. Для верхней одежды у Куснизова была дубленка из овчины, двубортная, шкуркой наружу, с широкими ниспадающими полами, и фуражка русского военного образца. Под ним была какая-то блуза — что-то вроде жилета с рукавами, что-то вроде куртки конюха — широкие панталоны, заправленные в тяжелые сапоги до колен. Одежда Ивачина была похожей, за исключением того, что его блузка была несколько больше украшена вышивкой, а его большое пальто было выкрашено в черный цвет. Все эти предметы одежды, в том числе и сапоги, изготовлялись самими духоборами.

Три женщины из дома Ивачина также носили характерную национальную одежду. На матери была блузка необычного покроя из шерстяной ткани цвета выцветшего цвета электрик и короткая шерстяная юбка, гораздо более плотная и грубая по плетению, с красными и белыми полосами по всей длине. Из-под них виднелись грубо связанные и теплые серые чулки, а крепкие грубо сшитые и тяжелые сапоги завершали внешний вид ее наряда, за исключением своеобразной шапки Свободы, которую носили патриоты Французской революции. Шляпка обычно украшена розеткой или красной, а ее вершина украшена хохолком того же цвета. Дочь была одета в том же общем стиле, что и старшая женщина, только фартук и отделка были более яркого цвета. Одежда ее невестки была красиво расшита цветами и отделана с большим вниманием к внешнему виду, чем у двух других женщин в доме. У всех были сапоги такие же тяжелые, как у британского сельскохозяйственного рабочего, и, как и следовало ожидать, их походка была неуклюжей и тяжелой, как у людей, сломленных излишним тяжелым физическим трудом. Ни одна из женщин деревни не была равна по телосложению среднему мужчине. Немногие были выше пяти футов и трех дюймов ростом, но все казались сильными и привыкшими к работе. Из почти двухсот человек, населявших деревню, я не видел никаких различий в типе женщин, все были невысокими, толстыми в талии и лодыжках, с круглыми лицами и полными, невыразительными чертами.

Красивое ткачество

Во время еды я любовалась прекрасной декоративной работой, выполненной иглой на одежде невестки, а в конце хозяйка дома показала образцы их ткачества, крашения и вышивка. Предметы, которые они выставляли, носили как полезный, так и декоративный характер. Некоторые ткачества были особенно тонкими, текстура некоторых столовых скатертей была такой же, как у лучших ткацких станков Белфаста. Почти все белье было соткано с простым узором в клетку или подгузник красного цвета по бокам и на концах, и в их расположении было проявлено много вкуса и мастерства. Темная шерстяная ткань, из которой шили женские юбки, очень напоминала ирландский фриз. Одежда мужчин была сделана из аналогичного материала, но в целом более светлого цвета. Некоторые из платков, которые носили женщины, были прекрасно вышиты тонкой шерстью, и работа была выполнена настолько хорошо, насколько мог желать самый придирчивый критик художественной вышивки, узор был обычно правильным или геометрическим и почти церковным в простоте и гармонии. Вязание, показанное мне невесткой, было таким же тонким, как знаменитые шетландские шали, и такого же тонкого качества. Основными цветами для тканых тканей, по-видимому, были коричневый, палевый и серый, но в трикотажных изделиях и в более декоративных частях товаров, предназначенных для личной одежды, яркая окраска является обычным явлением. Крашение, прядение и ткачество выполняются сообществом. Пряжу прядут на старинной прялке. Для крашения в ход идут анилиновые красители, а общественный ткацкий станок я видел, — по частям, ибо он еще не был собран и не использовался со времени основания села. Это было примитивное деревянное устройство, которое выглядело бы удивительно архаичным по сравнению с современными механическими чудесами, из которых изготавливают ткани общего пользования, но его эффективность при умелом управлении не вызывала сомнений.

Когда мы закончили рассматривать и восхищаться работой женщин, Ивачин через переводчика выразил желание, чтобы мы увидели его сокровища, а именно, его библиотеку. Из-под сидячей скамьи, оббегая две стороны комнаты, он достал ящик восемнадцати дюймов в длину и фут в высоту и ширину. Он был прочно сконструирован, как сундук с сокровищами. Он был зажат по углам ковками причудливой формы. Его замок был почти таким же массивным, как замок английского собора, а ключ был целых шесть дюймов в длину и был таким же красивым, как и тяжелым. Когда крышка была откинута, можно было увидеть семейную библиотеку.

Четыре книги в богатом кожаном переплете, переплеты с прекрасной резьбой и резьбой, две из них с латунными переплетами по углам, как раньше были Библии, каталог Маккормика и полдюжины брошюр или трактатов дополняли каталог. Ивачин с любовью обращался с ними и «прочел вслух отрывок-другой из Библии, которая была напечатана — как, впрочем, и все, за исключением инвентарного буклета, — русским шрифтом. Куснизов не умел читать, — он сказал, что научится читать по-английски, а не по-русски, — но Ивачин читал нам некоторые христианско-общинные теории из памфлета Толстого, к которому, как и ко всей его расе и религии, он имел отношение. высочайшее благоговение, как воплощение всех личных и общественных добродетелей. Он сказал переводчику, что, когда он научится говорить по-английски — он только начал и выучил его медленно, потому что он не часто бывал в городе, а кто-нибудь, говорящий по-английски, приезжал в деревню очень редко, — он научится читать по-английски. Английский, потому что он хотел узнать о канадском правительстве, канадских обычаях и канадской истории, и он знал, что все это он может узнать, читая книги и газеты. Но он думал, что потребуется много усилий, времени и терпения, чтобы прочитать английские символы. «Русские буквы, — сказал он, — легко читаются; не то, что англичане». Я сказал ему, что все дело в пользе, на что он самоуверенно засмеялся, показывая при этом такие крепкие, блестящие и правильные зубы.

Концерт духоборов

Во время обеда Ивачин пообещал пригласить некоторых жителей села спеть, и пока мы смотрели книги, наш хозяин выражал свою признательность за сложность и запутанность английского языка , они приходили по одному и по двое. Церемониальная любезность, которая приветствовала наше прибытие, отметила приветствие, данное каждому вновь прибывшему. Каждого торжественно представили переводчику и мне, и мужчины величественным взмахом сняли шапки, поклонились на русский манер, а затем обменялись рукопожатием на английский манер. Женщины качнулись в «благотворительном реверансе», а затем направились к краю скамейки, где их сильно обутые ноги свешивались на фут над земляным полом. Всего их было восемь, невысокие, коренастые, крепкие фигуры, и в своих причудливых головных уборах, плетеных жакетах и ​​ярко вышитых фартуках красного, зеленого или синего цвета они составляли живописную компанию. Мужчины сидели вместе за столом и свободно болтали друг с другом в промежутке, предшествующем началу музыки, но женщины не сказали ни слова, а молча сидели, опустив глаза, пока Ивачин не дал знак, что концерт может начаться. Куснизов исполнял обязанности регента. У него был пронзительный, но не дисгармоничный тенор, и, очевидно, он был музыкальным авторитетом деревни. Ивачин объяснил нам, что они будут петь в основном гимны и псалмы. Он, казалось, несколько извинялся за это и объяснял, что они могли бы петь песни, но сочли, что лучше этого не делать, так как присутствовали несколько молодых девушек. Объяснение несколько озадачило нас, так как эти серьезные и богобоязненные люди вряд ли могли петь что-то смешное или рискованное. Так что я просто сказал, что сам пел псалмы в размер каждое субботнее утро в церкви — мой пресвитерианский пастор не присутствовал, чтобы опровергнуть мое утверждение о регулярности моих посещений, — и уселся, наслаждаясь музыкальной программой. Наступила минутная тишина, а потом послышался дрожащий голос Куснизова, «чувствующий» по нотам, как бы неуверенный в тональности, но напевающий вернее и полнее после второго такта. Остальные присоединились к голосам различной сладости и силы в грубой и эффектной гармонии.

Музыка была очень медленной и скорбной по своему характеру, и все это было в миноре, многие интервалы и фразы имели почти странный эффект. Все голоса были гнусавыми по качеству, но хотя пение оскорбило бы все каноны музыкальной критики, общий результат был далеко не неприятным. В основном мужчины и женщины пели в унисон, хотя иногда Ивачин, обладавший богатым грубым баритоном, впадал в гармонию, а его жена, чей голос был чистым и сильным альтом, часто пробовала партию. Все женщины пели с опущенной головой и без всякого выражения, будь то выражение лица или музыкальное, но мужчины, казалось, гораздо полнее проникались духом музыки и пели так, как будто осознавали значение выбранных фрагментов. Это была «Песнь Избавления», — сказал Ивачин переводчику, хотя мне никогда не доводилось слышать более скорбной хвалебной поэмы. Если бы эта странная мелодия музыкально символизировала духоборское чувство радости, она заставила бы воображение работать сверхурочно, чтобы вообразить торжественность духоборской панихиды.

После того, как я похвалил их исполнение этой песни, они начали исполнять метрический псалом. С музыкальной точки зрения это было любопытное сочинение, нечто вроде хоровой фуги, где гармония создавалась за счет повторения частей, подобно тому, как мы пели в колледже. Как и предыдущая песня, она была в миноре, и в частом и беспорядочном скрещивании частей, неправильности ее размера и странности ее интервалов она была близка к полному воплощению музыкального хаоса. В своей бесформенности он отдаленно напоминал увертюру из «Сотворения мира» Гайдна. Затем они спели что-то гораздо более веселое — что-то с неожиданными ругательствами и йодлями, более яркое, хотя и более варварское. Каждый куплет или раздел начинался с solus Куснизова, остальные не присоединялись до второго или третьего такта. Каждый куплет завершался неприятным уплощением заключительного тона и акцентированием гнусавости голоса, а нота часами обрывалась хором, регент, видимо, в силу своего служебного положения, продлевал обратите внимание на заметный интервал после того, как остальные замолчали.

Куснизов как будто обрадовался моей похвале пения и выказал почти детское удовольствие, когда я сказал ему, что никогда на всех концертах, которые я посетил в Европе и Америке, я не слышал музыки, подобной той, которой нас развлекали. После того, как были спеты четыре или пять отрывков, я попросил их спеть единственный известный мне русский мотив: «Да здравствует Царь», русский народный гимн, аранж которого подобен большинству гимнов «Боже Все- Ужасный. » Мою просьбу в интерпретации обсуждали с некоторым оживлением, но в конце концов Ивачин объяснил, что, когда они думают обо всем, что заставило их терпеть русское правительство, они не могут петь гимн. Он сказал, что теперь они не русские; они приехали в Канаду, чтобы служить Богу и быть канадцами, и как только они достаточно выучат язык, они будут петь канадский национальный гимн. Он попросил меня спеть для их развлечения и был вежливо скептичен, когда я сказал, что ничто, кроме соображений дружбы и желания сохранить их хорошее мнение, не помешало мне уступить.

Дом духоборов, колония Саскачеван, ок. 1902 г. Архивы Гленбоу NA-949-102.

Музыкальная программа длилась, должно быть, значительно больше получаса, и все это время женщины сохраняли позу вялой флегматичности. Единственным исключением была маленькая девочка лет десяти или двенадцати, которая мало пела, но робко глядела на меня из-за края трубы и для которой я, несомненно, казался таким же странным, как гость с Марса.

Прогулка по деревне

После того, как я официально поблагодарил их за музыку, а Кузнизов произнес в ответ витиеватую речь, Ивачин предложил прогуляться по деревне. Женщины, уходя, опустили Ивачина, его жену, переводчика и меня в реверансах, а мужчины приподняли шапки с широким взмахом русского воинского салюта, уходя.

Деревня состояла из одной длинной улицы. Он шел по прямой и имел около ста пятидесяти футов в ширину. Он был аккуратно огорожен перилами с обеих сторон, и все здания были выстроены фронтоном к дороге. Все они были построены по тому же общему плану, что и у Ивачина, — со средним входом, жилой частью, ближайшей к дороге, и конюшней в другом конце здания. Изредка можно было увидеть ограду из столбов, тянущуюся от дороги вглубь участка, но в целом между коммунальными владениями не было разделения. В задней части каждой конюшни стоял один или несколько стогов хорошо высушенного сена, у некоторых крестьян было до пятидесяти тонн сена. Мы зашли в несколько конюшен и увидели скот. Все они были в очень розовом состоянии, действительно пригодные для мясника. В каждом дворе было здание, использовавшееся как зернохранилище. Его строительство было во всех случаях таким же тщательным, как и строительство жилого дома, стены имели хорошо построенные «фундаменты», были тщательно оштукатурены и аккуратно выбелены. Почти в каждом случае против амбара был пристроен навес для орудий, хорошо снабженный связующими средствами — в каждом случае Маккормик — упряжью, плугами, косилками, граблями и всеми необходимыми сельскохозяйственными орудиями. На дворе виднелись телеги и сани. Стога для сена были аккуратно поставлены на платформы, готовые к установке. Вся деревня дышала порядком, заботой, чистотой и порядком, которые выгодно отличались бы от атмосферы многих канадских усадеб. Забота об их имуществе была очевидна со всех сторон. В сараях для инструментов я обнаружил аккуратно свернутые переплетные холсты, и даже железные части их рубанков были смазаны, чтобы защитить их от ржавчины!

Дальнейшее свидетельство процветания

Во всех зернохранилищах было больше или меньше зерна. У одного человека было 600 бушелей пшеницы, 1100 бушелей ячменя и 400 бушелей овса. У другого было 830 бушелей пшеницы и 600 бушелей овса и ячменя, а у многих других, по-видимому, было почти, если не совсем одинаковое количество зерна, хотя я не запрашивал точные количества в других случаях, кроме этих двух. Семен Чернов, урожай зерновых которого упоминается последним, рассказал мне через переводчика много интересных фактов. От него я понял, что общинный строй теряет многих своих приверженцев и быстро заменяется правами Индивидуума. Это был высокий, неуклюжий парень, с черными глазами и бурной речью. Очевидно, он уловил тот факт, что ценность человека для общества прямо пропорциональна его способностям как работнику. «Мои трое сыновей, — сказал он, — работали в секции прошлым летом. Они напряженно работали в течение шести месяцев. Они вернулись домой с 500 долларами. Они положили деньги в деревенскую казну. Два сына Шербиннена ушли с моими и вернулись с ними. Работали на одном участке. В казну они положили всего 180 долларов. Следующим летом мои мальчики снова идут в секцию, но в казну свои деньги не кладут. О, нет! Они купят себе скот и плуги. Правильно ли в глазах Господа, что каждый из моих мальчиков сдает в два раза больше, чем его?

Тома политической экономии не могли бы с большей краткостью и силой изложить дело индивида в противовес сообществу. И это был не единственный случай, когда я наблюдал во время моего пребывания там, где духоборы ослабляют власть над коммунистическими теориями. Сначала они не соглашались вносить свои приусадебные угодья в индивидуальном порядке, а хотели, чтобы Отдел внутренних дел передал землю целиком, после выполнения общиной необходимых обязанностей. Этого, разумеется, Департамент делать отказался, настаивая на выполнении ведомственных правил в отношении индивидуального въезда и индивидуального исполнения дворовых повинностей. Более года дело спорилось между правительством и духоборцами, но что касается Ростернской слободы, то дело решено. Поселенцы полностью подчинились правилам Департамента, и шесть месяцев назад на землю в индивидуальном порядке претендовал почти каждый мужчина требуемого возраста в Терпенни. Находясь там, я выписал необходимые квитанции на оплату 10 долларов за проживание четырех мужчин, причем деньги были выплачены переводчику как должностному лицу Департамента. Как признак быстро растущего благосостояния поселения, они покупают землю в больших количествах почти у каждого поселенца, желающего увеличить свои владения за счет покупки. Чернов, Ивачин, Куснизов и Попов все хотели, чтобы я оказал влияние на Министерство внутренних дел, чтобы они могли выбрать для покупки казенные земли рядом с ними. В настоящее время правительство отказывается продавать какие-либо из этих земель по той причине, что железнодорожные гранты не были выбраны компаниями. Из-за быстрого притока поселенцев в страну Ростерна они опасаются, что другие могут закрепить за собой земли, когда они будут выставлены на продажу, хотя, благодаря праву на более длительное проживание и повторным заявлениям о покупке, они чувствуют, что имеют приоритет притязаний.

Соблюдение канадского законодательства

Но наиболее важным признаком растущего признания канадских обычаев и законов является изменение отношения духоборов к законам о браке. Брак у духоборов является не гражданским договором, а религиозным таинством, и их вера в этом отношении на практике является тем же, чем католическая вера является в теории. Российское правительство никогда не вмешивалось в их принципы в отношении брака. Регистрация брака там неизвестна, и, естественно, приехав в Канаду, они продолжали жениться и выдаваться замуж без извещения отдела актов гражданского состояния и регистрации своих союзов. Они считают, что ни один мужчина и женщина не должны продолжать жить вместе как муж и жена, если они не любят и не уважают друг друга. Для двоих, несовместимых по расположению, продолжать жить в брачных отношениях они считают грехом. Гораздо лучше было бы, если бы несчастливая пара рассталась и, если так настроена, искала бы более близких по духу партнеров. Поэтому, когда духоборы впервые прибыли в Канаду и их появление стало темой критики со стороны газет и политиков, которые мало знали об их обычаях и верованиях и желали лишь дискредитировать правительство, во время правления которого они мигрировали, было заявлено, что , и до тех пор, пока истина не была известна, все думали, что духоборы были «свободными любовниками», и что их беспорядочное сожительство было позором для земли, которую они выбрали для своих домов. На самом деле мало кто более целомудрен.

Их вера в брак является логическим следствием их религиозной системы, но их история свидетельствует о том, что расторжение брачных уз практически неизвестно. За последние пятьдесят лет, сказал мне Ивачин, среди всех тысяч духоборов был лишь один случай развода между мужем и женой. Может ли какое-либо другое сообщество на земле указать на такую ​​запись, как эта? И сверх того, по крайней мере, ростернские духоборы показали свою готовность в этом, как и во всяком другом деле, подчиняться духу и букве канадского закона. Каждый брак, заключенный в Терпенни с начала 19 века.01 было зарегистрировано, и каждое рождение также. Духоборы понимают, что канадские законы созданы в духе справедливости и предназначены для защиты гражданских прав, и быстро изменяют свою практику во многих вопросах, чтобы соответствовать изменившимся условиям жизни в стране, где законы создаются. с целью стабильности и прочности социальной ткани.

Посещение коммунальной бани

Общеизвестно, что духоборы — народ безукоризненно чистоплотный. У них есть общая баня, которую Ивачин привел меня посмотреть. Это было глиняное плетеное здание, похожее по конструкции на все остальные в деревне, размером около двенадцати на двадцать футов. Половина здания была в земле, стены возвышались не более чем на четыре фута. Дверь была очень маленькой и низкой, к ней вела грубая лестница. Внутри здание было разделено на большее и меньшее помещение поперечной перегородкой. Меньшее отделение располагалось ближе к входу и служило топочной. Почти всю ее занимал большой глиняный камин. Он был окружен прерийными валунами или моренами, некоторые из которых имели почти три фута в диаметре.

Когда кто-либо из членов общины хочет искупаться, они несут в баню кучу дров и разводят огромный костер. Через час после этого валуны хорошенько прогреются. Затем купальщики идут в большую внутреннюю комнату и, раздевшись, растягиваются на деревянных скамьях, которые ее окружают. Огонь гасят, а затем на груду камней выливают ведра с водой. Все здание сразу наполняется потоком. Купальщики остаются в камере с потоком в течение часа или более, затем умываются холодной водой, надевают одежду, и купание заканчивается. Ивачин сказал мне, что баня обычно используется три или четыре раза в неделю, мужчины и женщины пользуются ею в разные дни.

Он использовался вчера, в здании еще тепло. Он предложил подогреть ее для меня рано утром следующего дня, если я останусь на ночь и позабочусь принять ванну. Он сказал, что принимал ванну на турецкий манер, с горячим воздухом вместо струи, но очень предпочитал русский способ. Духоборы считают частые купания настолько необходимыми, что они построили общественную баню еще до того, как возвели свои собственные жилища, живя в палатках или под фургонами, пока она не была закончена.

Свадьба духоборов

Мы побрели обратно на деревенскую улицу, отмечая повсюду признаки бережливости, трудолюбия, бережливости и достатка. К этому времени мы насчитывали довольно большую группу, каждый житель деревни, которому меня представили, считал своим долгом сопровождать нас и помогать в оказании почестей этому месту. Каждый житель деревни, мимо которого мы проходили, приподнимал шляпу или кланялся с той же церемонной вежливостью, которая отличала поведение Ивачина. Дети с любопытством поглядывали на переводчика и на меня из-за темных входов или из-за краев стога сена. В одном доме мы застали людей, то есть женщин, в состоянии большой домашней суеты и волнения. Расследование показало, что днем ​​должна была состояться свадьба, что невесту ждали с минуты на минуту. Хозяйка дома стала почти разговорчивой, когда рассказала переводчику об обстоятельствах. Жениться должен был ее мальчик, и он с отцом уехал в деревню Иеролофка, чтобы вернуться с невестой и ее отцом. Она сердечно пригласила всех нас на церемонию бракосочетания и последующий пир, все время сметая снег с входа с энергией, которая свидетельствовала о ее естественном волнении. Мы заверили ее, что обязательно будем присутствовать, а затем предоставили ей завершить приготовления к приему невесты. Она позвала нас, однако, чтобы мы могли взглянуть на только что оштукатуренную и выбеленную крохотную спальню в глубине прихожей, и с гордостью указала на новую железную печку, самодельную деревянную кровать — (постельного белья не было). – это принесла бы невеста) – деревянные булавки на стене, гей-календарь Маккормика и другие простые бытовые предметы, необходимые молодоженам.

Затем, по просьбе Ивачина, мы отправились посмотреть, как родился и зарегистрировался первый ребенок в Терпенни. Это был крепкий человечек, только что начавший ползать, и его радостное кукареканье от того, что он оказался в центре внимания такой знатной и многочисленной компании — ибо к этому времени нас было уже около двадцати, — показывало, что он в полной мере осознал свое временное значение. Его младшая сестра, младенец, которому не было и двух месяцев, лежала в дубовой люльке причудливой формы с высокими концами, прочно сложенной, как линейный боевой корабль. Он стоял не на качалках, как это принято в Канаде, а подвешивался к потолку на двух кожаных ремнях и раскачивался, а не раскачивался. Мать снимала платок с лица младенца, чтобы показать его нам, когда мы услышали крик снаружи и поняли, что прибыла свадебная вечеринка. Мы мельком увидели быстро везущиеся фермерские сани и, торопливо попрощавшись с историческим ребенком, спящим младенцем и гордой матерью, поспешили вверх по улице к недавно покинутому дому.

По прибытии мы нашли там целую деревню. Сани въехали в чисто подметенный двор, и жители выстроились вокруг него полукругом между ним и домом. Посреди саней стоял большой брачный сундук, а на нем, лицом к задней доске, сидели жених и невеста, оба смело одетые, причем девушка особенно блистала в красном, зеленом и пурпурном. На другом краю сундука, лицом к лошадям, стояли еще две девушки, обе предполагаемые невесты, хотя их женихов не было видно. На заднем борту слейта сидел отец невесты, и когда мы подошли, он был в середине долгой молитвы, умоляя Небеса благословить приближающийся союз, дать молодой паре благословение плодородия, даровать его дочери любовь мужа, привязанность родителей мужа и благосклонность деревни. Это была впечатляющая картина: жители деревни в парадных костюмах, широкая долина за ней, снежная равнина и яркое солнце — все это вместе создавало картину, которая надолго останется в памяти.

Когда, наконец, отец закончил свою молитву, он помог своей дочери слезть с большого сундука и выбраться из саней. Он поцеловал ее и подал руку жениху, который также поприветствовал невесту. Взявшись за руки, пара вошла в дом, отец и остальные члены свадебного кортежа последовали за ними. У дверей их встретил отец жениха, приветствовавший их короткой речью и многочисленными поклонами. Затем собрание, которое до сих пор хранило чинное молчание, разразилось гулом болтовни. Невесту окружили деревенские девушки, которые рассматривали ее наряд,
мимолетные замечания о вышивке и других украшениях. Пожилые женщины суетятся, готовя большой свадебный пир. В антракте мужчины болтали о сельскохозяйственных работах, о перспективах весны, о приближающемся паломничестве ростернских купцов в деревню с целью проведения ежегодной распродажи инвентаря и т. д. Жених выглядел, как на канадских свадьбах, наименее важный человек в собрании, и я долго и тщетно искал его. Когда мне наконец указали на него, я очень удивился его чрезвычайной молодости. Его отец сказал, что ему 18 лет; но выглядел он не старше четырнадцати. Лицо у него было мальчишеское, почти детское, а общая осанка и поведение — как у неразвитого незрелого юноши. Невесте, как мне сказали, тоже было 18. Она была на полголовы выше своего жениха, широкая в бедрах и плечах и глубокая в груди. Она держалась тоже со спокойным достоинством и мягкостью, которые нас очень располагали.

Я так понял, что к заключению брака у духоборов принцы имели мало отношения. Союзы согласовываются родителями, хотя следует предположить, что любым существующим привязанностям уделяется некоторое внимание. Но из-за крайней юности, в которой заключаются браки, и существующей у детей духоборов умственной привычки подчинять свои индивидуальные суждения суждениям своих родителей, очень редко какие-либо осложнения вызываются предшествующими привязанностями.

День быстро приближался, когда жители деревни собрались на брачную службу. В течение часа они пели псалмы и гимны, а затем принимали участие в большом свадебном пиршестве. Запах овощного супа наполнил дом, и молодые люди занялись расстановкой одолженных столов, чтобы максимально использовать каждый доступный дюйм пространства. Отец жениха уговаривал меня остаться на фестиваль. Они будут петь, сказал он, в течение часа, а затем примут участие в свадебной трапезе, а затем наступит завершение религиозной церемонии, когда он, отец жениха, будет просить у Всевышнего благословения на молодую пару, после чего родственники невесты возвращались домой. Но переводчик объяснил, что нам предстоит долгий путь через страну, которая была малонаселенной и почти неизведанной, и, кроме того, нам предстояло преодолеть трудный переход через долину Саскачевана. Поэтому, хотя и неохотно, нам пришлось послать за нашей командой. Пока мы их ждали, добрая жена подала нам обжигающий чай в стаканах, и мы съели еще размокшего черного хлеба, развлекаясь за едой пением, ибо музыкальная часть службы началась.

Семья Эвашен, гр. 1902 г. (слева направо) Джон, Джейкоб-младший, Джейкоб-старший. Джон Кознецов, Анастасия (урожденная Кознецова), Мария.

Факты о прогрессе

В промежутках между различными песнями Ивачин сообщил нам несколько общих фактов о прогрессе и нынешнем положении ростернского поселения духоборов. В Терпенье — деревне, которую мы посетили, — проживало от 100 до 170 жителей — всего сорок семь семей. На двоих у них было двадцать лошадей, сто тридцать крупного рогатого скота и сорок овец. В деревне Йеролофка, в десяти верстах, было пятьсот голов крупного рогатого скота и сто лошадей. Прошлой осенью жители Терпенни вспахали девятью упряжками быков или лошадей за три недели 325 акров земли, а при таком количестве вспашек в этом году они будут обрабатывать тысячу акров. Их основной культурой будет пшеница, но будет выращиваться много ячменя и льна. По его словам, в прошлом году урожай был хорошим, но зерна еще не продали. Нынешняя цена была слишком низкой. Он сказал, что они подождут, пока у них не будет железной дороги, и тогда они смогут получить лучшую цену за свое зерно. Они не знали, когда построят дорогу, но полагали, что мистер Сифтон позаботится о том, чтобы у них были надлежащие транспортные средства. У них было десять мельниц, работающих на воде, в Терпенни и Иеролофке. Чтобы получить необходимое водоснабжение, жители Терпенни построили канал длиной в две мили, и все это было сделано лопатой, и все это было сделано женщинами деревни, в то время как мужчины работали в поле или на железной дороге. Он был завершен прошлой осенью и будет введен в эксплуатацию этой весной. Используемые камни были теми, что раньше находились в старом форте Гудзонова залива в Принс-Альберте, и были объединены почти в сотню миль. Мука, ​​конечно, перемолота «прямо», и из нее получился бы такой же темный хлеб, который широко употребляется духоборами.

У жителей Терпенье 47 дворов. В этом году люди Hierolofka засеют 4000 акров земли. В качестве примера экстенсивного характера их сельскохозяйственных работ они купили в прошлом году сорок связующих, семьдесят косилок и сто двадцать плугов. Почти все это было куплено в кредит, и нет лучшего комментария к их коммерческой надежности, чем тот факт, что на 1 января этого года, хотя едва ли был продан бушель зерна, менее пятнадцати процентов не было уплачено. и это считается хорошим банком. Они используют все, например  Autolycus , это «скупщики непродуманных пустяков», подбирающие гвозди, старые подковы или подобные вещи, и уносящие их домой и пускающие в ход. Они покупают только самое необходимое, научившись в суровой школе московского произвола, что экономия — это богатство. В городах, в которых они торгуют, купцы заботятся о том, чтобы в деревню прибыло больше поселенцев того же класса. Рассказывают, что поначалу при переселении духоборов было сильное противодействие, но те, кто знает их лучше всех, отзываются о них, как о земледельцах или как обывателях, только о них. Через несколько лет духоборы окажутся в завидном финансовом положении, даже в богатстве. Они миролюбивы, законопослушны, трудолюбивы и бережливы, стремятся выучить английскую речь и желают следовать канадским обычаям.

До свиданья, Терпенни

Пока Ивачин и переводчик рассказывали мне эти факты, я жевал ломти черного хлеба, прихлебывал обжигающе пресный чай, а в паузах разговора слушал странная минорная музыка на свадьбе и наблюдение за подготовкой к последующему застолью. Комната была наполнена запахом овощного супа, а воздух горячим и гнетущим от скопления стольких людей на таком маленьком пространстве. Поэтому я не пожалел, когда было объявлено, что команда готова. Было много рукопожатий, поклонов и снятия шапок, когда мы выходили из комнаты. Мать подтолкнула мальчишеского жениха вперед, чтобы проститься, и его величественная, бесстрастная невеста величаво присела в реверансе, когда мы вошли в дверь. Провожать нас вышли Ивачин, Чернов и несколько деревенских парней, а почти все остальные продолжали петь, и гул их монотонного пения был последним, что мы слышали о Терпенни.

Мы удобно закутались в наши меха и ушли с многочисленными любезными пожеланиями от наших хозяев счастливого пути, крепкого здоровья и долгой жизни, всеобщего процветания и всех других желанных благословений. Через несколько минут Терпенни превратился в низкое черное пятно на фоне пылающего западного неба. Спускаясь по легкому склону, мы вились в долину Саскачевана, и в лиловых сумерках зимних сумерек пересекли реку и благополучно взобрались на крутой берег за ней. Было совсем темно, когда мы достигли восточного уровня. Некоторое время мы шли спокойно, каждый поглощенный воспоминаниями обо всем, что мы видели и узнали в тот день от этих богобоязненных, упорных, трудолюбивых людей. И переводчик озвучил мою невысказанную мысль, когда воскликнул: «Ну, они были хорошие русские, и из них получатся хорошие канадцы». JR

Особая благодарность Коринне Постникофф из Каслгара, Британская Колумбия, за ее помощь при вводе данных для этой статьи.

Объединение христианской онтологии Толстого и Достоевского

Сравнительная критика Толстого и Достоевского — это непрерывный диалог, который был и остается полезным средством для понимания творчества обоих авторов. Причин частого сравнения множество, но, возможно, наиболее важным фактором является то, что эти два автора представляют собой уникальное условие, предлагая точки зрения двух монументальных авторов, которые имеют физическую близость, как географическую, так и временную.

Широко распространенный вывод из этих различных критических анализов состоит в том, что Толстой и Достоевский почти диаметрально противоположны. Этот вывод сделан на основе многих различных способов анализа, включая, помимо прочего, структурный,[1], лингвистический,[2] и философский[3]. Джордж Штайнер в своей книге « Толстой или Достоевский » делает широкое заявление о различиях между авторами:

Выбор между Толстым и Достоевским предвещает то, что экзистенциалисты назвали бы выключение ; оно навязывает воображение той или иной из двух радикально противоположных интерпретаций судьбы человека, исторического будущего и тайны Бога. . . . Эта конфронтация затрагивает некоторые преобладающие в западной мысли двойственности, восходящие к платоновским диалогам.[4]

Эта репрезентативная цитата показывает разрыв между взглядами на Толстого и Достоевского в современной критике. Интересно, что Толстой и Достоевский, похоже, не видели оснований для сравнения между собой и даже, как утверждают некоторые, мало уважали художественные способности другого автора.[5]

Основной источник всех расхождений между этими двумя авторами лежит в эпистемологии каждого автора. Толстой — одержимо рациональный автор. Его жизнь и искусство поглощены поиском рационального ответа на вопросы о смерти, сексуальности и множестве социальных проблем. Достоевский, с другой стороны, мало ценит рациональность, находя ее совершенно неспособной ответить на парадоксы жизни, как он постоянно указывает в своих формулировках теодицеи. Эту разницу можно увидеть, если оба человека задумаются над тем, какую функцию выполняет религия. В конце жизни Толстой обсуждает это в Царство Божье внутри вас . Он говорит:

Сущность всякого религиозного учения заключается не в стремлении к символическому выражению сил природы, не в боязни этих сил, не в тяге к чудесному, не во внешних формах, в которых оно проявляется, как воображают люди науки; сущность религии заключается в способности людей предвидеть и указывать путь жизни, по которому должно двигаться человечество в открытии нового учения о жизни, в результате чего все будущее поведение человечества изменяется и отличается от всех это было раньше. [6]

Он полностью верит, что только «человеческая способность» может привести нас на правильный путь человечества, вывод, который Достоевский находит смехотворным. Стоит отметить, насколько это рассуждение о религиозных потребностях людей перекликается с великим инквизитором Достоевского, утверждающим, что Христу «есть три силы, только три силы, способные победить и пленить навеки совесть этих бессильных мятежников за их счастье — эти силы суть чудо, тайна и авторитет»[7]. Если правда, как утверждают многие[8], что Великий инквизитор действительно говорит за Достоевского о потребностях человека, то Толстой и Достоевский действительно стоят на противоположных концах спектра при обсуждении способности человеческого разума осмысливать мир.

В конце концов, однако, для целей этого эссе интересно не то, насколько различны эти авторы, а то, как, в одном принципиальном аспекте, убеждения этих авторов могут быть согласованы, чтобы сформировать последовательную систему убеждений. Вопрос не в том, согласуются ли произведения Толстого и Достоевского друг с другом без различия; ибо они, конечно, нет. Цель этого эссе, скорее, состоит в том, чтобы показать, что у каждого автора есть некоторые религиозные постулаты, которые могут быть поддержаны другим автором, в то время как ни у одного из авторов нет последовательной системы убеждений, которая стоит сама по себе. С этой целью в данном эссе будут рассмотрены религиозные воззрения Толстого и Достоевского в их magnum opera , Война и мир, и Братья Карамазовы . В нем будет обсуждаться, почему христианская философия повседневной жизни Толстого достойна восхищения, но не может быть поддержана его религией, основанной на разуме. С другой стороны, основанная на вере религия Достоевского более богословски основана на христианстве, но выводы, которые он делает из этой веры и применяет к повседневной жизни, как в своих произведениях, так и в реальной жизни, в лучшем случае сомнительны. Цель не в том, чтобы попытаться объединить этих мыслителей ради единства; скорее, это эссе пытается понять, как можно объединить убеждения двух великих художников, чтобы сформировать правильную ориентацию в мире, к чему оба мужчины отчаянно стремились в своих вымышленных мирах и в своей жизни.

Одним из препятствий, делающих этот проект трудным, является невозможность зафиксировать в камне то, чего ни один из авторов не придерживался в своей практике веры. Дело в том, что убеждения обоих мужчин были чрезвычайно динамичны и довольно резко менялись в течение их интеллектуальной жизни. Хотя «Братья Карамазовы» можно рассматривать как образец убеждений Достоевского, делать подобные заявления в отношении любого из романов Толстого — предательская основа. В то время как утверждение Толстого о физической, сельской жизни, воплощенной в русской крестьянской жизни и рассмотренной в Война и мир  в этом эссе является постоянным на протяжении всей его творческой жизни до самой смерти, вопрос разума против веры сильно колеблется в его творчестве. Точно так же «Братья Карамазовы»  можно, безусловно, рассматривать как кульминацию веры Достоевского, но нельзя претендовать на это в отношении «Война и мир» . Причина, по которой в этом эссе выбран номер «Война и мир» , заключается в том, что именно в этом конкретном романе мы можем ясно увидеть те аспекты убеждений Толстого, которые можно сравнить с убеждениями Достоевского. В романе также достаточно видно борьбы Толстого с рационализмом, чтобы обсудить и это, хотя способ наблюдения, который наиболее способствует пониманию влияния рационализма Толстого, является биографическим, прослеживая его борьбу с разумом в религии на протяжении всей его жизни. работы и его жизни.

 

I. Резолюция Толстого в «Война и мир»

В «Война и мир» Толстовская критика русской буржуазной жизни очевидна с первых страниц, когда мы впервые видим вечер в доме Анны Павловны. 9] Он продолжает разоблачать в романе лицемерие и тщеславие высшего общества России, и на протяжении всего романа мы видим, как многие персонажи отходят от выполнения общественных ожиданий, возлагаемых на дворянство. Это развитие есть движение к двум разным, но родственным ценностям, которые при удачном сочетании приводят Толстого к полноценной жизни. Эти идеалы просто оценивают быть* и понимать важность места.

Эти идеи и их развитие в романе наиболее отчетливо видны в трех центральных мужских персонажах, Андрее, Пьере и Николае Ростове. Между этими персонажами существует интересный баланс, связанный с этими двумя ценностями в романе. Уважение к как страстно преследуется и обретается Андреем, в то время как Ростов, кажется, уже обладает этим пониманием в своей жизни. Наоборот, у Ростова сначала отсутствует основа понятия места, а к концу он поглощен значением места в своей жизни, тогда как с самых начальных стадий романа Андрей, кажется, сознает необходимость какой-то заземленности в место. Между тем, Пьер совершенно безроден, ему не хватает ни понимания  – это  и место, и, в конце концов, оба значения сбалансированы.

 

II. Онтология Толстого

Для Толстого уважение к жизни — это глубокое, искреннее восприятие важности как в самом динамичном его смысле. Это почти хайдеггеровское понимание того, что есть , мы видим, как Эндрю цепляется за него на разных уровнях в моменты своего прозрения. На самом деле корреляции между хайдеггеровской деконструкцией онтологии и прогрессивным пониманием жизни Эндрю уходят глубоко, как видно из первого шага, который делают и Хайдеггер, и Эндрю в своем восстановлении это . Хайдеггер делает первый шаг, указывая на временность бытия, которую общество пыталось ниспровергнуть с помощью структур. Он утверждает:

Значение Бытия того сущего, которое мы называем Dasein, оказывается временностью [Zeitlichkeit]. . . . Хотя и верно, что при таком истолковании Dasein как временности ответ на руководящий вопрос о смысле бытия вообще не дается как таковой, тем не менее почва, из которой мы можем его пожинать, будет подготовлена[10].

Этот первый шаг, т. е. признание временности как , — это именно то, что происходит с Андреем в его первом прозрении в битве при Аустерлице, когда он размышляет,

, как по-разному скользят эти облака по этому высокому бесконечному небу. ! Как же я раньше не видел этого высокого неба? И как же я счастлива, что наконец нашла его! Да! Все суета, ложь, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего, кроме этого. Но даже его нет, нет ничего, кроме тишины и покоя. Слава Богу! . . .[11]

В этот момент Эндрю впервые осознает всю глупость простого предположения  как . Он видит, как облака проплывают, появляются перед его глазами и затем исчезают. Он видит их мимолетными и тут же переполняется счастьем за место существования облаков, за небо, что соответственно указывает на его счастье от осознания своего временного бытия  в большей сфере существования.

По ходу романа Болконский переживает еще два события, которые доводят его понимание жизни до конца. Второе прозрение снова вызвано наблюдением за природой, на этот раз за старым дубом, который он замечает в своих путешествиях. Когда он впервые замечает это, дерево голое, кажется безжизненным. Когда он идет через лес позже той весной, он удивляется этому,

Старый дуб, совершенно преображенный, раскинув сенью сочной темно-зеленой листвы, стоял, зачарованно и слегка дрожа в лучах вечернего солнца. . . . «Да, это тот самый дуб», — подумал князь Андрей, и вдруг им овладело беспричинное весеннее чувство радости и обновления. . . . Нет, жизнь не заканчивается в тридцать один год! . . . Мне недостаточно знать, что во мне есть, — это должны знать все: . . . все должны знать меня, чтобы моя жизнь не проживалась для себя, пока другие живут так обособленно от нее, а чтобы она отражалась в них всех, и они и я могли жить в согласии!»[12]

Это целостное понимание красоты совместного существования в сочетании с пониманием временности существа — вот что мы видим в последнем просветленном свидетельстве Болконского после того, как он был ранен в Бородинском сражении. После последнего страстного разговора с Наташей Андрей возвращается к размышлениям о жизни и смерти, когда вдруг думает:

Любовь? Что такое любовь? . . . Любовь препятствует смерти. Любовь это жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть ,  все существует , только потому, что я люблю. Все объединяет только это. Любовь есть Бог, и умереть означает, что я, частица любви, вернусь к общему и вечному источнику. [13]

В этом окончательном понимании, в сочетании с его более поздним пониманием смерти, Эндрю достигает уровня осознания природы как , который превосходит все, что выражает кто-либо еще в романе. Словно в доказательство этого, Толстой предоставляет Андрею привилегию доказывать временность бытия своей смертью**.0003

Николас, похоже, не сталкивается с какой-либо фундаментальной дилеммой, связанной с природой  как . На протяжении всего романа единственное, что потрясает его любовь и страсть к жизни и человечеству, — это бедствия войны. Страстная вовлеченность в жизнь, по-видимому, характерна для Ростова, что одинаково заметно и у Николая, и у Наташи на протяжении всего романа, особенно у Николая во время охоты на волков и у Наташи во время танца после охоты, когда рассказчик спрашивает:

.

Где, как и когда была эта юная графиня. . .впитав из русского воздуха, она вдохнула тот дух и приобрела ту манеру, которую pas de châle  можно было бы предположить, что давным-давно стерлись? . . . Она сделала все правильно, с такой точностью, с такой точностью, что Анисья Федоровна… . . слезы стояли у нее на глазах, хотя она и смеялась, глядя на эту стройную, грациозную графиню, воспитанную в шелках и бархатах и ​​так непохожую на себя, которая все же могла понять все, что было в Анисье и в Анисьем отце, и в матери, и в тете, в каждый русский мужчина и женщина.[14]

У Наташи мы видим именно то, что имеет в виду Андрей, когда желает, чтобы «мы с ними жили в согласии!»[15]. с жизнью, особенно в Наташе, изображенной в первом эпилоге так:

Ее черты стали более четкими и имели спокойное, мягкое и безмятежное выражение. В ее лице уже не было того неугасимого оживления, которое прежде горело там и составляло его прелесть. Теперь ее лицо и тело часто были единственным, что можно было видеть, а ее душа была совсем не видна. В глаза бросалась только сильная, красивая и плодовитая женщина. Старое пламя теперь очень редко зажигалось в ее лице[16].

Это изменение не изображается уничижительно. Вместо этого он призван показать медленное взросление одного персонажа, который действительно обладает некоторым пониманием как жизни, так и места с самого начала романа и который во многих отношениях действительно представляет как жизнь, так и мир. место Пьера, о котором речь пойдет позже.

 

III. Реальная жизнь в «Война и мир»

Критики всегда признавали важность дихотомии деревни и города в романах Толстого от «Детство, отрочество, юность » до « «Война и мир» и «Анна Каренина» . Штайнер кратко резюмирует, как именно эта парадигма работает для Толстого:

Толстой видел опыт морально и эстетически разделенным. Есть жизнь города с ее социальной несправедливостью, ее искусственными сексуальными условностями, ее жестокой демонстрацией богатства и ее способностью отчуждать человека от сущностных моделей физической жизнедеятельности. С другой стороны, есть жизнь в полях и лесах с ее союзом разума и тела, ее принятием сексуальности как священной и творческой и ее инстинктом цепи бытия. . .[17]

Это видно не только в художественной литературе Толстого, но и в его жизни. Толстой процветал в своем имении в Ясной Поляне, работая в поле вместе с крестьянами. Знакомый, видевший, как он пахал поле вдовы, заметил, как чувствовал себя Толстой после каторжного трудового дня, отметив, что

Лев Николаевич был в самом счастливом расположении духа, а в голосе его звучало сердечное сочувствие, без тени сентиментальности. «Я поражен, — сказал он, — как это люди лишают себя самого блаженного состояния, самых счастливых часов жизни — часов труда в поле. Сознание несомненной пользы, сладкое чувство утомления, превосходный аппетит и крепкий сон — вот награда труженикам поля». . . . Говорил он о многих интересных вещах: о пустоте и мелочности человека в городе, о пустой, фальшивой городской суете и о крайнем моральном физическом бессилии и развращенности горожан[18].

Толстой разъяснил эту концепцию в философских терминах в Исповедь , утверждая, что

действительно спасло меня . . . в том, что мне удалось вырваться из своего замкнутого круга, увидеть жизнь простых рабочих и понять, что только это и можно назвать настоящей жизнью. Я понял, что если я хочу понять жизнь и ее смысл, я должен жить настоящей жизнью, а не тунеядцем. Я понял, что я должен принять смысл, данный жизни настоящим человечеством, слиться с этой жизнью и таким образом проверить ее смысл[19].]

В этой цитате проявляется неразрывность понятий признания бытием и проживания того, что Толстой называет «настоящей жизнью».

Мы видим прекрасный акт осознания — самым полным образом — важности быть в Эндрю, но наиболее полное и полноценное осознание реальной жизни мы получаем в Николае. Для Толстого уравнение простое: крестьянская жизнь равна реальной жизни. Сам Николай приходит к этому выводу в первом эпилоге, когда посвятил себя сельскому хозяйству. Он быстро замечает крестьян и принимает их простой, но страстный метод ведения сельского хозяйства. Рассказчик говорит, что «он любил «наших русских крестьян» и их быт всей душой, и именно поэтому понял и усвоил тот единственный способ и способ хозяйства, который давал хорошие результаты»[20]. конечно, больше, чем намеки на собственную жизнь Толстого и уважение к крестьянам Ясной Поляны. В конце достаточно сказать, что, по Толстому, нельзя правильно ориентироваться на жизнь и на Бога, не практикуя простого сопричастия с самой жизнью через физическую, жизненную и уважительную деятельность с землей.

 

IV. Полный человек

В романе есть два персонажа, которые служат олицетворениями, один олицетворяет уважение к как , другой — участие с местом или хорошую жизнь. Особенно полезно при рассмотрении этих персонажей эссе «Русскость, женственность и романтическая эстетика в Войне и мире » Лауры Олсон. Олсон обсуждает, как оба персонажа служат толстовскими моделями жизни. На протяжении всего эссе она утверждает, что их женственность и связь с народной жизнью служат индикаторами их моральной и эстетической ценности.   [21]

Платон Каратаев — одна из ключевых женских фигур в понимании романа Олсон. Она утверждает, что женский голос Каратаева, постоянные упоминания о его округлости, а также схожесть мифологизации крестьянина и женственности служат индикаторами его женской природы.[22] Важность этой характеристики заключается в центральном статусе Каратаева как модели для Пьера. Олсон отмечает,

Мифическая женственность Каратаева. . . играет важную роль в Война и мир  потому что это связано с идеалом того, как прожить свою жизнь. Из комментария рассказчика становится ясно, что Каратаева нужно ставить в пример Пьеру. . . Идеал отвергает самосознающее, обособленное «я» (представленное в романе Пьером) как центр всякого знания и нравственности. Вместо этого он постулирует самостоятельную основу на основе связи и общности (Каратаев). В этом смысле изображение Каратаева представляет собой критику западного индивидуализированного взгляда на себя.[23]

Это описание идеала, изображенного у Каратаева, и есть тот самый идеал, реализуемый стремлением Андрея к гармоничному существованию, и именно Каратаев сообщает это качество Пьеру. В более быстрой трансформации Пьер совершает тот же процесс реализации, что и у Андрея, с его первым прорывом, когда он смотрит на небо,[24] напоминая прозрение Андрея. Наконец, после смерти Каратаева, «он научился во всем видеть великое, вечное и бесконечное, и потому — чтобы видеть его и наслаждаться его созерцанием — он, естественно, отбросил подзорную трубу, в которую он до сих пор глядел поверх голов людей, и радостно созерцал вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь вокруг себя»[25]. Таков процесс, посредством которого Пьер проникается пониманием  – это  в самом динамичном смысле.

Вторым персонажем, используемым в качестве средства взросления Пьера, является Наташа. Хотя она также является динамичным персонажем, она представляет более высокую ценность, то есть реальную жизнь. Хотя в конце романа у Пьера нет явной привязанности к месту или к простому участию, подобно Николаю, он все же открыл в своей супруге настоящую жизнь. Как фигура русскости обращение с Наташей равнозначно ориентации Николая на крестьянина. Пьер делает эту оценку, как отмечает рассказчик:

У Пьера было радостное и твердое сознание, что он неплохой человек, и он чувствовал это потому, что видел свое отражение в жене. Он чувствовал, что хорошее и плохое внутри себя неразрывно смешано и наложилось друг на друга. Но на жене отразилось только то, что было в нем действительно хорошего, все не совсем хорошее было отвергнуто[27].

На этом заключительном этапе мы видим завершение наиболее неполноценного персонажа в квадранте главных героев Толстого, от Наташи, у которой есть своего рода врожденное чувство как важности есть и воплощение реального, Андрею и Николаю, каждый из которых стремится обрести одну из переплетающихся ценностей, и, наконец, Пьеру, которому вначале не хватает обоих толстовских идеалов, но заканчивается целостным пониманием жизни вместе с другие.

 

V. Проблема перемен в  Война и мир

Существует комментарий рассказчика, который с удивительной частотой встречается в моменты осознания изменений этими главными героями, что определяет эпифанические моменты. Например, после одного из таких случаев рассказчик отмечает, что «это не было результатом логических рассуждений, а было прямым и таинственным отражением». [28] Это становится почти мантрой, объясняющей мыслительный процесс, окружающий эти драматические реализации. Возникает вопрос, который необходимо задать всеведущему в других отношениях рассказчику, а, следовательно, и Толстому: является ли это утверждение расплывчатым, потому что нет никакого способа объяснить эти изменения, или они вставлены намеренно, чтобы попытаться скрыть проблему причинно-следственной связи? этих действий? Иными словами, присуща ли мистика этим обращениям, т. е. снам и видениям Андрея, или обращению Пьера через Платона Каратаева, истинному пониманию обращения Толстым, или это какая-то deus ex machina  в реалистическом романе из-за неспособности Толстого распознать корни обновления? Проблема для Толстого заключается в том, что к обновлению ведет не «способность людей предвидеть и указывать путь жизни»[29], а некое обостренное сознание, а именно вера. На самом деле, именно в этот момент некоторые нити обрываются, поскольку Толстой не в состоянии предоставить подходящее средство для перемен. С его стороны существует молчаливое признание того, что разум не может дать человеку предварительное понимание, необходимое для понимания его жизненных ценностей, как он признал в истории своего собственного преобразования.[30] Здесь подходит Достоевский.

 

VI. Вера и любовь как катализатор обновления в Братья Карамазовы

В Братья Карамазовы описаны четыре основных спасительных перехода. Сначала предсмертное спасение Маркела, затем обращение Зосимы, эйфорический момент просветления Алеши и, наконец, пробуждение Дмитрия. Есть заметное сходство между обращениями этих людей в Братья Карамазо v и в Война и мир . Например, сцена обращения Алеши содержит многие из тех же эфирных связей с небом, что и у Андрея и Пьера.[31] Что еще более важно, регенерации, наблюдаемые в «Братья Карамазовы» , иррациональны, как и в «Война и мир» . Но отличие творчества Достоевского в том, что мы видим то, что на самом деле приводит героев к этому.

В каждом обращении есть горькое осознание испорченности мира; для Маркела — его собственная болезнь, для Зосимы — его жестокость к Афанасию, для Алеши — разложение тела Зосимы, а видение Дмитрия оборванных мужиков доводит его до слез. Противостоя злу в мире, каждый персонаж совершает сознательный скачок веры, чтобы принять Бога, не будучи в состоянии понять жизнь. Их спасение — это освобождение. Персонаж перестает пытаться понять, как устроена жизнь, и в результате осознает нечто гораздо более важное в жизни, т. е. гармонию это . Эта гармония производится деятельной любовью, к которой призывает Зосима. Он говорит: «По мере того, как ты будешь продвигаться в любви, ты будешь укрепляться в реальности Бога и в бессмертии своей души»[32]. Эта действенная любовь есть единственный способ борьбы с бессмысленными страданиями на земле, и тем не менее, это активная любовь возможна только с предварительной верой, которая принимает и Бога, и страдание. Вот почему Иван отмечает, что человек даже не признает страдания другого человека[33]. Признать страдание — значит быть принужденным к сознательному принятию или отрицанию природы Бога. В этом романе принятие может быть сделано только через веру; нет никакой возможности рационализировать страдания ребенка в колодце или голодающего крестьянского младенца. Активная любовь — это тоже ответ Великому инквизитору. Что иногда забывают, так это то, что Великим инквизитором движет любовь. Он утверждает, что навязывает свою социальную конструкцию «ради счастья смиренных»[34]. Это то абстрактное понятие любви, которое умеют практиковать все, от госпожи Хохлаковой до Ивана. Однако Иисус проявляет активную любовь еще до того, как слышит доводы Великого инквизитора. Когда он впервые выходит на сцену, он практикует чудеса, акты любви.[35]

Последний отпор доводам Великого Инквизитора — пропаганда активной любви, встречающаяся на протяжении всего романа. Достоевский постоянно использует смерть, чтобы показать, как эта вера может продолжать влиять на других. Эта тема, безусловно, важна, учитывая использование им этого стиха из Писания для контекстуализации всего романа: «Истинно, истинно говорю вам, если пшеничное зерно не упадет в землю и не умрет, оно останется одно; она приносит много плода». [36] Влияние смерти Маркела распространяется на весь роман, и без нее не было бы персонажей веры и любви. Нет ничего, что указывало бы на то, что какой-либо из этих персонажей исключителен, но при этом они не обладают чертами толпы, которые Великий Инквизитор считает основными принципами своего проекта. Простая вера — это все, что нужно, чтобы превзойти эти характеристики человечества и принять человеческую свободу.

VII. Проблема применения в Братья Карамазовы

Хотя Зосима является фокусом положительного образца веры в романе, он также является центром своего рода духовности, которая имеет проблематичные последствия, если рассматривать ее в свете христианства. Роджер Андерсон отмечает, что

Зосима обладает радикальным и качественно иным типом сознания, которое непосредственно постигает тайны космического единства. Он проповедует недифференцированное единство, простирающееся в стороны без исключения, соединяющее каждого индивидуума со всеми другими проявлениями существования. Сюда входят не только все остальные люди, но и растительная жизнь и неодушевленные предметы (камни и почва). Союз также простирается вертикально, чтобы соединить все формы существования с Богом.[37]

Андерсон подкрепляет этот аргумент, указывая на проповедь Зосимы: «Все подобно океану, все течет и смешивается; прикосновение в одном месте вызывает движение на другом конце земли. . . Тогда бы и птицам, снедаемым всеохватывающей любовью, молился бы в каком-то восторге, и молился бы, чтобы они простили тебе твой грех»[38]. анимизму Достоевского, его концепция гармонии и тем не менее противоречит основному постулату христианства, т. е. трансцендентности и единственной божественности Бога. В конце концов, концепция Достоевского , являющееся , которое стоит без каких-либо оговорок, не может согласовываться со строго библейским пониманием места человека на земле.

 

VIII. Синхронизация Толстого и Достоевского

В заключение справедливо сказать, что оба автора создали системы верований, гораздо более сложные и запутанные, чем позволяет характер этого эссе. Также справедливо отметить, что каждая система верований проблематична, если рассматривать ее в свете Библии. Возможно, это не означает, что авторы принимают их собственные термины, и это эссе не следует воспринимать как умаление рассматриваемых романов.*** Изображение Достоевским необходимости веры как основы спасительного обращения в нерациональное мир силен, и Достоевский указывает на бесполезность основывать свои глубочайшие убеждения на чем-либо другом, особенно на разуме. Война и мир , с другой стороны, разрушает популярную сегодня дуалистическую концепцию как , которая исключает важность физической связи и участия человека в жизни; для Толстого христианство по своей сути выступает за конкретное участие в жизни. С этой целью его обращенные персонажи приступили к пониманию взаимодействия, которого христианство требует от своих последователей. Сочетание веры Достоевского с толстовской ориентацией на жизнь объединяет два великих изображения человечности в одно.

 

Сноски

*Из-за ограниченности английского языка термин «бытие», относящийся к философскому понятию понимания человеческого существования, будет выделен курсивом в этом эссе во избежание путаницы с другими возможными значениями. термина для обозначения простого существования.

** Единственными двумя центральными персонажами молодого поколения, которые умирают в романе, являются Андрей и Каратаев, что указывает на их принципиальную гармонию и мир с существо.

*** Оба автора, казалось, не стеснялись изменять христианское учение, чтобы оно соответствовало их убеждениям, особенно Толстой, который перевел и отредактировал свой собственный Новый Завет, предав анафеме все чудеса Христа и все остальное, что не соответствовало его концепции христианства. .

[1] Михаил Бахтин, Проблемы поэтики Достоевского, изд. и транс. Кэрил Эмерсон (Миннеаполис: University of Minnesota Press, 1984). [2] Джеймс М. Кертис, «Метафора для Достоевского то же самое, что метонимия для Толстого», Славянское обозрение, Vol. 61, 1, (Весна 2002, 109-27. [3] Лев Шестов, Достоевский, Толстой и Ницше, пер. Бернард Мартин и Спенсер Робертс (Акрон: издательство Университета Огайо, 1969). [4] Джордж Штайнер, Толстой или Достоевский: очерк старой критики (Нью-Йорк: Альфред А. Кнопф, 1959), 11. [5] C. P. Snow, The Realists, (New York: Charles Scribner’s Sons, 1978) 178. Сноу делает следующее заявление: Можно спорить, и многие из нас это делали, независимо от того, Война и мир или «Братья Карамазовы » — высшая точка всех романов. . . . Ни Толстой, ни Достоевский не подумали бы. . . [это] сравнение разумно. Достоевский. . . не мог понять, к чему вся эта суета вокруг Толстого. Толстой. . . имел еще меньше пользы для одного ровесника его собственного роста. [6] Лев Толстой, Царство Божие внутри вас, Пер. Констанс Гарнетт (Линкольн: University of Nebraska Press, 1984) 87-8. [7] Федор Достоевский, Братья Карамазовы, Пер. Констанс Гарнетт, изд. Ральф Э. Мэтлоу (Нью-Йорк: WW Norton & Company, 1976), 236. [8] Д. Х. Лоуренс, «Великий инквизитор», Федор Достоевский, «Братья Карамазовы», пер. Констанс Гарнетт, изд. Ральф Э. Мэтлоу (Нью-Йорк: WW Norton & Company, 1976), 829–36. См. также Альбер Камю, «Отказ от спасения», Федор Достоевский, «Братья Карамазовы», пер. Констанс Гарнетт, изд. Ральф Э. Мэтлоу (Нью-Йорк: WW Norton & Company, 1976), 836-841. [9] Лев Толстой, Война и мир, пер. Эйлмер Мод и Луиза Шанкс Мод, изд. Джордж Гибиан, 2-е изд. (Нью-Йорк: WW Norton & Company, 1996), 1. [10] Мартин Хайдеггер, «Бытие и время», Основные сочинения, пер. Джоан Стамбо, Дж. Гленн Грей и Дэвид Фаррелл Крелл, изд. Дэвид Фаррелл Крелл (Сан-Франциско: HarperCollins Publishers, 1993), 60, курсив редактора. [11] Толстой, Война и мир, 244. [12] Там же, 371–372. [13] Ibid., 870. Курсив добавлен для выделения. [14] Там же, 454. [15] Там же, 372. [16] Там же, 1020. [17] Штайнер, 87. [18] Э. Кассин и др. и др., Лев Толстой и Ясная Поляна, (Москва: Издательство «Прогресс», б.д.), 83. [19] Лев Толстой, «Исповедь», изд. А. Н. Уилсон, Лев и соты, пер. Роберт Чендлер (Сан-Франциско, Harper & Row, 1987), 23 года. [20] Лев Толстой, Война и мир, 1012. [21] Лаура Дж. Олсон, «Русскость, женственность и романтическая эстетика в войне и мире», Русское обозрение, Vol. 56, 4 (октябрь 1997 г.), 515-531 [22] Там же, 517-8. [23] Там же, 519. [24] Лев Толстой, Война и мир, 902. [25] Там же, 977. [26] Олсон 516; Олсон отмечает, что «Она [Наташа] дворянский ребенок, ‘сестра’, которая становится ‘любовницей’ нескольких персонажей мужского пола. Она также фигура музы: как для любящих ее персонажей, так и для рассказчика она действует как спонтанный источник эстетической силы и близости к народным корням». [27] Лев Толстой, Война и мир, 1023. [28] Там же, 1023. [29] Лев Толстой, Царство Божие внутри вас, 87. [30] Лев Толстой, «Исповедь». [31] Федор Достоевский, Братья Карамазовы, пер. Констанс Гарнетт, изд. Ральф Э. Мэтлоу (Нью-Йорк: WW Norton & Company, 1976), 340–1. [32] Там же, 48. [33] Там же, 218. [34] Там же, 240-1. [35] Там же, 229–30. [36] Иоанна 12:24 [37] Роджер Б. Андерсон, «Мифические последствия религиозных учений отца Зосимы», Славянское обозрение, Том. 38, 2 (Jun., 1979), 274. Следует отметить, что Андерсон не делает того же, что и это эссе, в отношении значения проповеди Зосимы, хотя и указывает на ее несоответствие большинству христианских богословий. [38] Достоевский, 299.

 

Процитированные работы

Андерсон, Роджер Б.. «Мифические последствия религиозных учений отца Зосимы», Славянское обозрение. 38.2 (1979): 272-289.

Бахтин Михаил. Проблемы поэтики Достоевского. Эд. И Транс. Кэрил Эмерсон, Миннеаполис: Миннесотский университет, 1984

Берри, Венделл. Искусство обыденности: аграрные очерки Венделла Берри. Вашингтон: Контрапункт, 2002.

Камю, Альбер. «Отказ от спасения», Федор Достоевский, «Братья Карамазовы». 836-841.

Кертис, Джеймс М.. «Метафора для Достоевского то же, что метонимия для Толстого». Славянское обозрение. 61.1 (2002): 109-127

Достоевский, Федор. Братья Карамазовы. Транс. Констанс Гарнетт, изд. Ральф Э. Мэтлоу, Нью-Йорк: В.В. Нортон и компания. 1976

Хайдеггер, Мартин. Основные сочинения «Бытие и время». Транс. Джоан Стамбо, Дж. Гленн Грей и Дэвид Фаррелл Крелл. Эд. Дэвид Фаррелл Крелл, Сан-Франциско: издательство Harper Collins Publishers, 1993.

Кассин Э. и Г. Расторгуев и В. Янков. Лев Толстой и Ясная Поляна. Москва: Издательство «Прогресс». нд

Лоуренс Д.Г. «Великий инквизитор». Федор Достоевский. Братья Карамазовы. 829-836.

Олсон, Лаура Дж. «Русскость, женственность и романтическая эстетика в войне и мире», Русское обозрение. 56.4 (1997), 515-531.

Шестов Лев. Достоевский, Толстой и Ницше. Транс. Бернард Мартин и Спенсер Робертс. Акрон: Издательство Университета Огайо, 1969.

Сноу, С.П. Реалисты. Нью-Йорк: Сыновья Чарльза Скрибнера, 1978.

Штайнер, Джордж. Толстой или Достоевский: Очерк старой критики. Нью-Йорк: Альфред А. Кнопф. 1959.

Толстой Лев. «Исповедь», изд. А.Н. Уилсон. Лев и соты. Транс. Роберт Чендлер. Сан-Франциско: Harper & Row, 1987.

______. Царство Божие внутри вас. Транс. Констанс Гарнетт. Линкольн: University of Nebraska Press, 1984.

______. Война и мир. Транс. Эйлмер Мод и Луи Шэнкс Мод, изд. Джордж Гибиан. 2 ^и изд. Нью-Йорк: WW Norton & Company, 1996.

 

Вам также может понравиться

(включая текущую статью)

Опубликовано: 20 октября 2018 г.

Мемориальный музей-квартира Достоевского в Кузнецком переулке, д. 5/2 в Санкт-Петербурге посвящен изображению великого русского писателя как личности. с акцентом на его рабочие привычки, на его заботы и особенно на его семейную жизнь. Даже обсуждение его величайших романов представлено в контексте рассказа […]

Опубликовано: 13 августа 2017 г.

Несколько слов об этой книге. к порокам низменным», русские ждали около трех столетий, прежде чем их последующие культурные достижения — в музыке, искусстве и особенно в литературе — получили широкое признание в Британии. Эссе в этом вдохновляющем сборнике свидетельствуют о масштабах и разнообразии […]

Опубликовано: 15 апреля 2015 г.

Роман Достоевского «Братья Карамазовы» начинается с особенно неудовлетворительной ноты. Вымышленный рассказчик заявляет в своем «От автора», что герой книги — Алексей Федорович Карамазов. Вскоре за этим заявлением следует признание: «Для меня он примечателен, но я решительно сомневаюсь, что мне удастся доказать это читателю» (Достоевский 3). […]

Опубликовано: 8 апреля 2015 г.

Функция насильственной смерти в «Братьях Карамазовых» Фёдора Достоевского сложна: она служит движущей силой произведения, ставит под сомнение свободу действий и нравственность многих персонажей, обеспечивает решительная резолюция. В центре романа стоит убийство Федора Павловича одним из его сыновей.