Психология боя: Психология боя и солдатский фатализм

Прикладная психология боя — «Красная звезда»

Просмотров: 474

опробована на полигоне Раевский в динамике специального учения по военно-политической работе.

Активной фазе специального учения под руководством заместителя командующего Воздушно-десантными войсками по военно-политической работе генерал-майора Виктора Купчишина предшествовала отработка полного спектра методических и практических вопросов деятельности специалистов военно-политической работы и психологической службы в десантных частях и подразделениях, решающих задачи в полевых условиях. Эти мероприятия проводились в соответствии с планами подготовки к участию частей и подразделений ВДВ в СКШУ «Кавказ-2020».

В ходе практических занятий и тренировок основное внимание привлечённых к учению специалистов было сосредоточено на том, что формирование, поддержание и восстановление у десантников устойчивого морально-психологического состояния, необходимых морально-боевых качеств для действий в боевой обстановке носят системный, комплексный характер и строятся, исходя из особенностей боевых задач, морально-психологического состояния частей и подразделений, степени напряжённости информационно-психологического противоборства. При этом особенно подчёркивалось, что только при формировании достаточной убеждённости военнослужащие способны успешно выполненять функциональные обязанности согласно своему предназначению. Военно-политические работники войскового звена по плану тренинговой составляющей учения осваивали методы конструктивного планирования своей работы при выполнении учебно-боевых и боевых задач части и подразделения, учились точно оценивать обстановку в районе боевых действий в интересах военно-политической работы, определять формы, методы и средства влияния на морально-политическое и психологическое состояние личного состава своих войск и войск противника в боевых условиях. Особое внимание уделялось овладению ими эффективными приёмами и способами работы по формированию надлежащего морально-политического, психологического состояния личного состава.

– Я недавно окончил военный вуз и впервые участвую в подобных учениях. Столь полезный теоретический и прикладной материал непременно пригодится мне и коллегам в дальнейшей работе, – поделился впечатлениями заместитель командира десантно-штурмовой роты по военно-политической работе гвардии лейтенант Никита Пантюхин.
Основными направлениями психологической подготовки десантников уже традиционно стали формирование у них всесторонних знаний о глубинном содержании боевых действий, представлений об особенностях современной войны, повышение уровня психологической устойчивости и выносливости, выработка непритязательности, неприхотливости, умеренности в желаниях и потребностях. А ещё привитие доверия к командирам, снижение психических травм методами самовнушения, повышение уровня профессиональных и боевых навыков и умений, физиологической и психологической выносливости в экстремальных условиях служебной деятельности. Как отметил начальник психологической службы одного из соединений ВДВ гвардии капитан Владислав Меньших, именно отработке воспитательных и прикладных психологических методик по этим направлениям и уделялось особое внимание в ходе специального учения, что, несоменнно, обогатило личный арсенал участников учения перспективным профессиональным инструментарием.

Для создания реальной картины моделировались и дополнительные факторы боя: огневая завеса, задымление, интенсивная стрельба холостыми боеприпасами, взрывы имитационных средств

В основу активной фазы специальных учений по военно-политической работе был заложен показ практических действий подразделений ВДВ по разрешению кризисной ситуации в районе протестных действий вблизи миротворческой сторожевой заставы и осуществление практических действий подразделений миротворческого батальона в ходе решения задач по преодолению колонной района протестных действий оппозиционных сил. Также по легенде учения десантники отработали действия группы специального назначения по освобождению заложников из полевого лагеря незаконного вооруженного формирования. Самым стрессово насыщенным и динамичным эпизодом учения стало преодоление десантниками психологической полосы препятствий. Эта комплексная полоса препятствий предназначена для формирования психологической устойчивости военнослужащих к стресс-факторам боя, которая включает в себя: полосу препятствий для подразделений, предназначенных для действий в горной местности, искусственные заграждения в виде ветровала, двухметрового забора из колючей проволоки, бурелома, грязевой ванны, огненной деревни, участка разрушений, бетонного коллектора, участка инженерных заграждений. И здесь десантникам привлечённого к учению подразделения пришлось мобилизовать все свои силы и выносливость для преодоления сложнейших препятствий.

– В этом упражнении каждый десантник, что называется, выкладывался по полной, – прокомментировал действия подчинённых командир взвода гвардии старший лейтенант Максим Смехов. – При этом сказалось умение военных профессионалов мобилизоваться в нужный момент, правильно расчитать свои силы и применить те навыки, которые постоянно отрабатывается в ходе тренировок с усложнением учебной обстановки.
Для создания реальной картины моделировались и дополнительные факторы боя: производились поджог объектов полосы препятствий и задымление, велась интенсивная стрельба холостыми боеприпасами из стрелкового оружия, применялись различные виды имитационных средств. Общую картину реального боя дополняли громкие аудиозаписи боевой обстановки: крики пострадавших, выстрелы, взрывы и другие звуковые эффекты, а также загримированные под тяжелораненых военнослужащие, муляжи.

После преодоления элементов психологической полосы препятствий войсковые психологи проводили мероприятия по изучению эмоционального состояния прошедших комплексное испытание десантников и снятию у них психического напряжения. При этом нашлось место и концерту художественной самодеятельности, организованному прямо в поле. Его основной составляющей стало выступление группы «Синева» новороссийской десантно-штурмовой дивизии. Некоторые из популярных песен о службе в десантных войсках подхватывали зрители, отражая свою личную причастность к легендарной крылатой гвардии.

Полигон Раевский,
Краснодарский край

Владимир СОСНИЦКИЙ, «Красная звезда» 

Психологическая подготовка бойца!

Уверенность в себе, психологическая готовность дать отпор, навык жестких переговоров. 

 О ЧЕМ    речь?  

Как вырубить противника и при этом не получить ни одного удара?

Как приобрести уверенность, чтобы ваше состояние передавалось людям?

Как поставить человека на место когда это необходимо?

Как применять запрещенные приемы, которые дают преимущество над противником?

________________
Всему этому и многому другому мы обучаем на специальном тренинге «Боевая психология».

 Над чем   работаем?

Страх и волнение.

Страх и волнение в конфликтах это нормальные вещи. Так проявляется инстинкт самосохранения. 

Думаете настоящие бойцы не испытывают страх? Нет это не так, страх не испытывают только придурки, которые как правило не выживают. Но настоящий боец знает как не дать своему страху сковать себя. 

Как действует страх? — защитные реакции организма. 

Страх, может проявлять себя по-разному, посмотрите какие бывают наиболее распространенные варианты

Бежать — часто разумное решение, но не всегда комфортное.

Замереть — «сковывание» — самое опасное состояние, когда тело вас не слушается и вы ничего не можете сделать.

Ресурсное состояние — это когда энергия страха побуждает действовать решительно и агрессивно. Это мощный ресурс, который позволяет одерживать победу.

 Решение  — существуют техники, которые позволяют направить свой страх в правильное русло. Энергию вашего же страха можно заставить работать на вас, а не против вас. 

Мы знаем эти техники и они разбираются на тренинге «боевая психология». Вот некоторый список вопросов, которые входят в программу тренинга: 

• Как преодолеть волнение в конфликте?

• Почему боевой спорт не всегда помогает от обычных уличных гопников?

• 10 ключевых ошибок в уличной драке.

• Как быстро включиться на максимум в уличной драке?

• Как решиться на первый удар когда это нужно но все равно страшно?

• Страхи-блокировщики: не сработает, меня найдут, меня изобьют, кто-то увидит и т.п.

• Самоконтроль — умение во время остановиться.

 

__________________
Страх — это естественный мощный ресурс человека, просто нужно понять как с ним работать, иначе, страх будет контролировать вас!    

Боевая НЕ психология.

Наш тренинг не про то, как уговорить противника не бить вас. Силовой вариант решения конфликта иногда бывает единственно верным выходом. И к такому варианту вы всегда должны быть готовы на 100 %. 
   

 Вес ваших слов 
если вы не готовы на 100 % применить силовой вариант, то все ваши слова теряют свой вес. Потому что вы сами перестаете в них верить. 

Полная боевая готовность придает вашим словам, жестам и мимике серьезность.

В программе тренинга:

• Анатомия: уязвимые зоны, которые можно пробить с одного удара.
• 5 ключевых отличий уличного боя от спарринга в зале.
• Тактика боя против нескольких противников, что нужно знать чтобы выжить и победить.
• Искусство вооружаться — как превращать любой предмет под рукой в оружие.
• Секреты внезапной атаки, как получить преимущества в первые же секунды контакта.
• Способы уберечь себя от подлых внезапных ударов.

____________________
Суть вышеописанного вмещается в старую мудрость: «доброе слово и кольт, лучше чем просто доброе слово». 

 Осведомленность  делает вас очень трудной мишенью.

На улице часто можно столкнуться с различными хитростями и уловками. В результате сами не поймете как так получилось, что оказались на земле с разбитым лицом. 

Самый опасный удар — которого не видишь. Даже подросток может нокаутировать взрослого человека, если сделает это внезапно и умело. 

______________
На тренинге мы расскажем какие способы хулиганских разводов бывают.

 Внешность  — уверенный внешний вид.

Как сразу дать понять, что к тебе лезть не  стоит?

Нужно знать, как себя держать, чтобы гопники изначально не расценивали вас как жертву. Уверенно выглядящий человек, никогда не привлечет нездоровый интерес со стороны уличных хулиганов, даже если их несколько. 

На тренинге мы объясняем от чего зависит внешний уверенный вид.

Есть и еще один момент — важно самому уметь правильно считывать человека. Например, в случае конфликта с какой-то группой, важно быстро определить лидера, а также цель, кого вырубать в первую очередь. 

В программе тренинга

• Признаки, по которым считывают твою неуверенность.
• Ролевые распределения в компаниях. Как быстро вычислить главного.
• Как показать еще из далека, что ты далеко не жертва, а скорее наоборот.
• Правильная жестикуляция в разговоре.
• Визуальное доминирование. 

_______________________
Уверенный внешний вид на 90% уменьшает вероятность того, что кто-то захочет испытать вас на прочность.

 Жесткие  переговоры

Далеко не всегда правильным решением будет силовой вариант. Зачастую он невозможен или не выгоден вам. Умение решить все на словах — очень полезный навык.

Представьте, произошел конфликт, причем вы не один, а например со своей девушкой. Вышли поговорить с конфликтером один на один, а там оказалось их пятеро, какие варианты? Бежать — не вариант, драться — шансов мало, разумный вариант — разговаривать.  

Как в такой ситуации разговаривать, когда противник знает, что он сильнее, и вы знаете об этом? Как сделать так, чтобы противник сам выбрал вариант разойтись по-хорошему и без драки? Вот в том числе об этом вы узнаете на тренинге «боевая психология».

Что еще будет в блоке по переговорам?

•  Уверенный голос — сильные голосовые модели, которые подходят именно тебе.
• Слабые голосовые модели, использование которых дает противнику повод не воспринимать тебя всерьез. 
• Скрытые стойки в разговоре, которые уберегут от внезапного нокаута.
• Способы морального подавления разговором.
• Что говорить — универсальные клише, которые подходят под 90% ситуаций.
• Сложные ситуации: ты один их много — как разойтись на словах и сохранить достоинство.

________________
При правильном разговоре, вы выходите победителем даже ни разу не ударив оппонента. Совершенно нормальным будет то, что бывший противник проникнет уважением к вам. 

 

 Юридический  аспект самообороны.

Если вдруг пришлось применить свои навыки, то нужно знать как действовать дальше, чтобы не оказаться за решеткой! 

К сожалению, действующее законодательство так устроено, что защищать себя можно только когда вас уже чуть-ли не режут на части. Именно поэтому большинство случаев реальной защиты себя с точки зрения закона признается превышением. На тренинге мы даем понимание как минимизировать пагубные последствия.

• Как себя позиционировать в случае применения навыков, чтобы это классифицировалось как самооборона.
• Главные ошибки разговора со следователем, которые 100% обернуться против вас
• Как различить, когда можно применять навыки, а когда еще нет с точки зрения закона.
• Факторы, влияющие на решение судей.
• На практике, за что могут привлечь, а чего не стоит бояться. 

__________________

Даже если вы хотя бы ознакомитесь с основными ошибками и сумеете их избежать, то это значительно увеличит шансы не загреметь. 

Что из себя представляет тренинг по боевой психологии?

Это двухдневный тренинг, где происходит обучение на основе моделирования типовых ситуаций конфликтов и нападений. 

ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
В программе тренинга логично перемешаны теоретические занятия и практическая отработка. 

Практические занятия представляют из себя моделирование конфликтных ситуаций, где прорабатывается поочередно роль нападающего, свидетеля и защищающегося.

И когда подобная ситуация возникнет в реальности, то вы сможете максимально быстро найти правильный выход из ситуации.

_____________
Вы получаете 3-D картину типовых ситуаций.

Отзывы людей, которые прошли этот тренинг.    

Тренинг построен очень интересно, присутствует теория и практика. Мне понравилось, что мы рассмотрели бой не с одним противником, а с несколькими. 

Так же как решить конфликт в словесной форме: как сказать, что сказать, как себя вести — это важные критерии в конфликтных ситуациях и от них зависит исход конфликта. Всем советую сходить для расширения кругозора в этой сфере! 

Мальцев Иван, февраль 2020 г.

Боевая психология очень важна — умение вести бой, доказать свою точку зрения, вывернуть ситуацию таким образом,чтобы из жертвы стать хищником. Открытием было вызвать в себе состояние боеспособности — ресурсное состояние, когда уже сил нет, а ты их можешь вернуть из неоткуда. Однозначно рекомендую! 

Маслаков Василий, 2020 г.

Мне этот тренинг был очень интересен с точки зрения экстремальных ситуаций, мы моделировали конфликтные ситуации и анализировали поведение в них. Открытием было, что я часто ставил себя в пассивную роль в конфликтах, но теперь я знаю как действовать. Приходите на тренинг и сами все узнаете! Рекомендую, не зря пришел. 

Олег Бабич, январь 2020 г.

Запомнил с тренинга, что нужно бить первым, если драки не избежать. Знаю теперь куда бить, как бить, чтобы было эффективно, неважно какой рядом противник, какой весовой категории. Психологически противника можно тоже подавить , здесь работают различные голосовые модели и эффективность их была разобрана на тренинге. 

Иван Старовойтов, февраль 2020 г.

Что еще будет на этом тренинге? 

 Решительность —   важнейшее качество бойца!

Готовность бить первым, действовать иногда жестко и решительно применять на практике приемы единоборств в случае необходимости — это отличает бойца от остальных обычных людей.

Знать приемы мало, пускай даже самые эффективные, запрещенные и жесткие. Нужно быть еще и морально готовым применить их на живом человеке, а не на груше или манекене. Это особенно актуально для тех, кто еще только начал обучаться самообороне. 

_____________
Бить первым — важный принцип, уличного боя. На тренинге мы показываем почему это важно! 

 Большая разница  —  между реальной улицей и уютным залом.

Реальный конфликт сильно отличается от того, что происходит в спортивном зале. Нет ни мягких стен, ни защитной амуниции, нет правил. 

Но главное — в реальном конфликте, ваш оппонент испытывает к вам сильный негатив! Он может и хочет вас унизить, оскорбить, избить, а может даже покалечить!

_____________________
Ключевая разница — негативные эмоции. Человек в реальном конфликте часто слетает с катушек.  

Кому этот тренинг точно не нужен: 

• Тем, кто не готов менять себя и вылезать из рамок своего комфорта.
• Тем, кто не испытывает вообще никакого страха перед дракой и серьезным конфликтом.
• Тем, для кого не важно отстаивание своей личной территории.
• Тем, кто без проблем способен ударить первым и вообще применяет силу не задумываясь.
• Тем, кто считает, что с ним ни при каких обстоятельствах не может произойти конфликт с применением физической силы.

Как организованы занятия «Боевая психология»?

Занятия организованы по системе тренинга. То есть обычно это 2 воскресных дня с 11.00 до 18.00 с перерывами на обед и кофебрейки. 

Что с собой нужно взять?

С собой нужна обычная спортивная форма, блокнот и ручка. Так же рекомендуем иметь при себе боксерские бинты (можно без них).

Насколько большой риск получить травму на этом тренинге?

В программу тренинга входят только безопасные отработки с использованием всех защитных мер. Мы используем отработанные методики обучения, которые доказали свою безопасность. Риск получения травмы не более чем на занятиях футболом или волейболом.

В чем отличие базового курса самообороны от этого тренинга?

Прежде всего тем, что базовый курс, это чисто силовой вариант решения конфликта. По-сути это изучение классических единоборств. А боевая психология, это полный взгляд на конфликт со всех сторон. 

______________________

Но, эти обе программы очень круто друг друга дополняют, поэтому мы их объединили в специальное предложение под названием «Основной курс самообороны».

______________________

Стоимость обучения.

Цена за весь тренинг — 8000 р.

ЛАЙФХАК: данный тренинг выгодней проходить вместе с базовым курсом самообороны. 

 50% Скидка  

на тренинг в пакете с базовым курсом. 

Если вы проходите боевую психологию вместе с базовым курсом, то это будет не только дешевле, но и эффективней! 

Вы получаете полный объем знаний по этой тематике в рамках «основного курса самообороны». 

Сами навыки боевой психологии работают гораздо лучше в связке с силовым вариантом решения конфликта, который изучается на базовой программе.

________________

 
Итого, цена: 4000 р.

---

Забронируйте себе место заранее!

Оставить заявку

Или позвоните по телефону:

(921) 993 55 53

Главная > Новичкам > Психология

Психология реального боя

Первейшее оружие солдата, которое он должен развить, чтобы профессионально действовать в рукопашном, бою, — его разум. Его способность думать и реагировать под давлением обстоятельств без паники жизненно необходима в рукопашном бою.

Как и в любом другом боевом искусстве, один из первейших принципов обучения солдат рукопашному бою — дать им прочную психологическую подготовку. Подобно боксеру, солдат, обученный рукопашному бою, будет обладать психологическим преимуществом перед нетренированным противником. Боксер полагает, что если он действительно обучен и мысленно готов к соревнованию, противник не сможет одолеть его — как и враг не сможет победить солдата, хорошо подготовленного к рукопашному бою. Даже если сами приемы не используются, знание их — неоценимая психологическая поддержка солдату, достаточно обученному рукопашному бою.

Солдату нужно развивать свой разум. Он должен уметь реагировать без паники и в доли секунды. Хороший солдат постоянно держит эту цель в памяти в процессе обучения. Он должен шлифовать способность контролировать себя в рукопашном столкновении.

Принципы рукопашного боя в основном те же, что и в дзюдо, боксе, кикбоксинге и в других стилях борьбы. Важно понять, что этот тип боя не только дает возможность получить превосходные наступательные навыки, но и позволяет любому человеку, независимо от роста и телосложения, хорошо обученному этой технике, ощутить такую высочайшую уверенность в себе и своих боевых способностях, которой он не мог бы добиться никаким другим способом.

ЧУВСТВО ОПАСНОСТИ

Хорошо обученный солдат никогда не рассчитывает на то, что ему встретится совершенно нетренированный противник. Ошибочно сделав такое предположение, он может оказаться объектом неожиданного активного нападения. Когда солдат занимает положение, чтобы применить захват, враг может контратаковать его ударом руки или ноги.

Уверенность в себе — замечательное свойство, однако самомнение — очень сомнительное качество. Оно ведет к поражению. Солдаты специальных сил обучаются не допускать самонадеянных действий, напоминая себе о возможных опасностях, с которыми они могут столкнуться, и их последствиях.

Солдат учат никогда не использовать приемы ради достижения внешнего драматического эффекта. Способ ваших боевых действий сам по себе не имеет никакого значения. Все, что нужно делать в бою, — это найти самое верное и наиболее экономное решение возникшей проблемы.

Это означает быть быстрым. Хорошо обученный солдат не разбрасывается. Если он собирается напасть на врага, то делает это как можно быстрее, особенно когда имеет дело более чем с одним противником. Задержка в нападении снижает его шансы на успех.

Солдат может отступить, чтобы изменить ситуацию, или найти кратчайший путь выхода из боя — обучение подскажет ему, как следует поступить. Выживание — единственное, что имеет значение. А гордости и самолюбию не место в армейском рукопашном бою.

КОНТРОЛЬ НАД СТРАХОМ

Контроль над страхом очень важен. Это — одна из основ, на которых строится уверенность в себе. Чувство опасности и связанный с ним выброс адреналина в кровь мобилизует нас на борьбу или дает нам силы убраться подальше от опасной ситуации. Вы должны выбрать, будут ли ваши действия борьбой или бегством, и если вы промедлите с этим выбором до того момента, пока не возникнет опасность и спокойное обдумывание станет недоступным, вы можете легко ошибиться и сделать неправильный выбор. Кроме того, сам по себе «адреналиновый удар» может оказаться пугающим, если вы не понимаете, что происходит, или не ожидаете этого. А это может «заморозить» солдата перед лицом нападающего.

Самое главное в боевом обучении — научиться выбирать метод борьбы импульсивно, рефлекторно, непроизвольно. Особенно это важно для солдата, сражающегося голыми руками. Бегство приведет только к преследованию, и преимущество (возможность искалечить или убить вас) будет целиком находиться на стороне преследователя. Колебание при рассмотрении проблемы «бороться или бежать» попросту даст ему это преимущество за счет потери вашей собственной инициативы. Нерешительность в бою чаще всего означает поражение. Даже одна-единственная потерянная доля секунды может решить: жизнь или смерть, победа или поражение.

Кас д’Амато, последний тренер Майка Тайсона, всегда говорил: «Страх — Друг исключительных людей». Он подразумевал волну адреналина, которая вызывается страхом, — ту самую волну, которая заставляет бороться. Но прежде вы должны выработать в собственном мозгу условный рефлекс. Если тело солдата — ствол ружья, а его руки и ноги — пули, то его ум — спусковой механизм. Отсутствие спускового механизма делает все остальные части оружия бесполезными. В тренировочном зале правильно размещенные мешки для ударов и зеркала для наблюдения создают в умах солдат убеждение, что они могут «справиться с собой», а это поможет справиться и с действительно угрожающей ситуацией. И тогда солдат, чей ум должным образом подготовлен, чтобы оставаться сильным и спокойным, противостоя опасности, благополучно переносит наращивание адреналина в крови, напряжение сил и боль физического столкновения.

Он не впадает в панику, но использует свои ощущения опасности и чувство страха, преобразуя свирепую агрессию в нечто вроде луча лазерного прицела, который может быть обращен на его врага и направлен точно в нужную точку с самыми разрушительными результатами. В ситуации, созданной страхом, ноги солдата могут начать подгибаться, во рту у него пересохнет, а губы опухнут, и голос его задрожит от возбуждения. Правильное обучение учит его игнорировать эти ощущения: ведь все они — частные проявления общего нарастания концентрации адреналина в крови. И хотя это несколько неприятно, но все же весьма естественно. Эти ощущения имеют тенденцию уменьшаться по интенсивности тем заметнее, чем дольше и чаще солдат испытывает их. И тогда страх, который естественным образом возникает в боевых ситуациях, становится очень быстрым средством регулирования самочувствия солдата.

СУРОВАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ

Солдат, обучающихся невооруженному бою, учат быть стойкими и не позволять чувствам овладевать их умами, когда они имеют дело с врагом. Обученный солдат никогда не должен забывать, что цель врага — убить его.

Солдат не может позволить себе быть брезгливым. Если тычок пальцами в глаза противника или раздавливание его мошонки — единственный способ, чтобы выжить, то солдат должен будет сделать это. Поэтому он забывает об «игре по правилам». Когда солдату угрожает нападение, не может быть и речи о каких-то там правилах. Солдат делает все, что угодно, и использует все возможные средства, чтобы защититься.

Существует лишь одно-единственное правило: в бою нет никаких правил.

Солдат также учится не обманываться и быть скептическим настроенным по отношению к врагу, предлагающему обменяться рукопожатием или покончить дело миром. Это очень частая уловка, чтобы обмануть солдата и разрушить его оборону. Если обученный солдат принимает такое предложение, то делает это максимально осторожно. Предпочтительнее вовсе не допускать подобной ситуации. Часто срабатывает аналогичная уловка: кто-то предлагает сигарету и сразу же после того, как ее возьмут, наносит удар. В лондонском районе Ист Энд гангстер Реджи Крей был известен своим «сигаретным ударом». Он предлагал противнику сигарету и затем бил его кулаком в челюсть, как только тот собирался прикурить, определенно зная, что в этот момент челюсть будет расслаблена и может быть легко сломана.

ПРЕОДОЛЕНИЕ БОЛИ

Чтобы вести успешный рукопашный бой против вооруженного противника, солдат должен научиться справляться с болью, игнорируя ее в течение того времени, которое необходимо для эффективного ответа нападающему. Это позволит избежать куда большей боли, а возможно, и смерти.

Изучение способов преодоления боли — одна из самых серьезных и наиболее важных задач, которые встают перед солдатом. Ему придется переносить много физической боли в течение суровых недель обучения. Это никогда и ни для кого не было легко. У разных людей разная реакция на причиненную боль, и она может меняться в зависимости от обстоятельств. Необходимо научиться достигать адекватной степени контроля над своими болевыми реакциями. Известно немало случаев, когда солдаты, получившие переломы костей или другие серьезные повреждения в пылу сражения, все же доводили борьбу до конца. И это не какие-то «сверхлюди», а просто бойцы, считавшие, что они могут продолжать бой, и поступавшие именно так.

Хотя контроль над болью необходим в рукопашном бою, солдат все же должен прислушиваться к своему телу. Боль часто сигнализирует о том, что где-то что-то серьезно нарушено. Разумеется, при защите от вооруженного противника важно, чтобы солдат пересилил боль, но столь же важно, чтобы из-за ложно понимаемой стойкости он не навредил себе в процессе обучения. Это было бы опасно и пагубно.

ВООБРАЖАЕМЫЙ УСПЕХ

Когда солдат изучает рукопашный бой и приобретает боевые навыки, он сталкивается с фундаментальным парадоксом: как же он может заниматься тем, что может привести к смерти человека? Ответ состоит из двух частей. Сначала солдат должен изучить на практике все необходимые физические навыки типа ударов ногой, уклонений и тому подобных. Вторая часть основывается на воображении, независимо от того, включается ли оно как структурная составляющая в обучение или же проявляется само по себе, безо всякой специальной подготовки.

Профессиональные спортсмены и любители, особенно в последние годы, придавали большое значение развитию сложного механизма умственных навыков, включающего в себя представление о ходе поединка, оценку эмоционального состояния при выполнении приемов и соображения о совершенствовании техники. Солдат может принять для себя те же самые методы обучения и приспособить их к своим собственным целям.

Для солдата первостепенное значение имеют прагматичность и практичность обучения, а также очевидность результатов. Существующие способы обучения солдат необходимо построить таким образом, чтобы они сами смогли как можно раньше убедиться в пользе умственной подготовки.

ПРОСТОЕ УПРАЖНЕНИЕ НА РАССЛАБЛЕНИЕ

Солдат должен выбрать удобное положение — например, лежа на спине или сидя, скрестив ноги. Приняв удобную позу, он сможет контролировать свое умственное состояние. Начиная с головы и распространяя свое внимание вниз по телу к пальцам ног, он напрягает и затем расслабляет каждую часть тела, одновременно глубоко и размеренно дыша. Например, можно глубоко вдохнуть, скашивая глаза к носу, а затем медленно выпустить воздух из легких, расслабляя мышцы вокруг глаз.

ВАЖНОСТЬ ВООБРАЖЕНИЯ

Спортсмены высокого уровня единодушны в своих оценках воображения и даже тренируются в освоении самогипноза.

Врачи и физиологи с большим успехом используют воображение. И все же эта область еще покрыта тенью недоверия. Скептики насмехаются над самой мыслью о совершенствовании ума через воображение, но есть немало документированных свидетельств о пользе таких методов.

Воображение — многослойное явление, которое может использоваться для достижения многих вещей — от выработки уверенности до совершенствования приемов противостояния опасности. В недавно проведенном американцами эксперименте, связанном с развитием воображения, две группы учеников в течение месяца ежедневно тренировались в штрафных баскетбольных бросках. Одна группа физически занималась бросками мяча в корзину, в то время как другая группа сидела или лежала на скамейках и использовала свое воображение, осуществляя броски лишь мысленно.

В конце месяца обе группы встретились в матче на баскетбольной площадке, чтобы сравнить результаты. Группа, которая занималась воображаемыми бросками, выиграла со значительным преимуществом.

Ценность воображения заключается в том, что оно дает мозгу модель событий и приемов, еще не испытанных или не выполненных. Так, мы способны выполнить обычные задачи вроде приготовления пищи, управления автомобилем и так далее, потому что они много раз повторялись в нашем мозгу, создали модель того, как это делается, и дали достаточное представление о действиях тела, которые сопровождают эту модель.

Однако мы часто сталкиваемся с задачами и требованиями, с которыми прежде не были знакомы. В таких обстоятельствах мозг ищет самую близкую, наиболее соответствующую модель и пытается приспособить ее к насущной задаче — с переменным успехом.

Есть некоторая ирония в том, что мозг не может обнаружить существенных различий между моделью, основанной на прямом опыте, и моделью, основанной на предполагаемом опыте.

Следовательно, воображение позволяет мозгу создать модель незнакомого опыта до фактического столкновения с ним в реальном мире. Чтобы применить такую модель на практике, нужно выстроить как можно более яркий мысленный образ.

Если солдат хочет научиться соответствующему поведению в рукопашной борьбе, он должен не только воспроизводить перед своим внутренним мысленным взором приемы, которые он хотел бы использовать, но и почувствовать такие детали, как цвет, шум, выражения, болевые ощущения в теле и еще все что угодно из того, что сможет добавить реализма воображаемому бою. Повторение этого упражнения создает мысленную модель в реальных рукопашных боевых ситуациях.

И хотя образ не может в совершенстве соответствовать реальному миру, все же если воображаемая картина достаточно ярка, она может подготовить солдата к напряжению настоящего физического боя.

Разумеется, это не говорит о том, что солдат должен заменить всю физическую подготовку воображением, но его, конечно, нужно использовать как серьезное подспорье. В боевом смысле воображение полезно. Те, кто верят в это, смогут достичь лучших практических результатов.

ОБЩЕЕ ВООБРАЖЕНИЕ

Вообразите себя стоящим наверху большого пролета лестницы или у входа в лифт на верхнем этаже здания, где вы прежде бывали. Затем вообразите спуск по лестнице или (в случае лифта) мигание кнопок по мере того, как вы спускаетесь мимо каждого этажа. При этом ваше тело расслабляется все больше и больше.

Когда вы достигнете основания лестницы или опуститесь в лифте на первый этаж, вообразите себя в вашем любимом месте, которое расслабляет и успокаивает вас в реальной жизни, например возле любимого озера или в парке. Вообразите это место с таким большим количеством деталей, насколько это возможно для вас, представьте его достопримечательности и звуки, почувствуйте дуновение ветра на вашем лице.

Через несколько минут представьте, что вы опять стоите в самом низу лестницы или что начинаете подниматься наверх в лифте. По мере того как вы поднимаетесь, вы чувствуете себя все более отдохнувшим, энергичным и целеустремленным, как после хорошего, полноценного сна. Когда вы достигнете вершины, откройте глаза, вы должны почувствовать себя полностью восстановившим свои силы и абсолютно готовым к действию.

КОНКРЕТНОЕ ВООБРАЖЕНИЕ

Нижеприведенное упражнение предназначено для того, чтобы выполнить две вещи. Во-первых, оно должно позволить солдату мысленно заниматься приемами боевых искусств, которые ему, вероятно, придется когда-нибудь использовать, особенно если он пытается избежать боя. Во-вторых, оно должно помочь солдату поддержать уверенность в себе и почувствовать умственное превосходство над врагом, особенно при отработке приемов боевых искусств против воображаемых противников и террористов.

Представьте себя применяющим изученные вами боевые приемы против воображаемого захватчика или одного из ваших инструкторов, выступающего в качестве вашего противника. Вообразите в подробностях, как вы наносите ему решающий удар.

Каждый раз, когда вы занимаетесь, пробуйте добавлять в картину новые детали. Например, вообразите себя использующим подручные средства — камни и палки. Попробуйте наблюдать (или вообразить, что наблюдаете) за вашим противником как можно внимательнее в течение ваших ежедневных тренировок, подмечая его психологическое состояние и другие элементы, которые могли бы подсказать вам те приемы, с помощью которых он будет бороться с вами физически. Включите полученную информацию в свою умственную тренировку.

Очень важно всегда видеть себя наносящим поражение вашему противнику с наибольшей быстротой, самыми эффективными приемами и с наименьшим использованием грубой силы. Сначала «обдумайте» все в деталях, а затем «одолейте» противника.

Психология современного боя Новости РПО

19.02.2018

В Военном университете продолжается научно-образовательная эстафета «Научная школа — передовой отряд науки». 15 февраля состоялась презентация достижений научной школы «Психология войны и боя». В 2018 г. ей исполняется 20 лет.

Открывая встречу, заместитель начальника Военного университета генерал-майор Е.Г. Князева подчеркнула значимость образовательного проекта для вуза, который приближается к своему 100-летнему юбилею, отметил уникальность научной школы «Психология войны и боя». Глубоко символичен, по его мнению, и выбор дня презентации научной школы — 15 февраля, связанного с очередной годовщиной вывода войск из Афганистана: ведь психология войны и боя вырастала во многом из личного опыта преподавателей университета — участников боевых действий.

Руководитель и лидер научной школы член-корреспондент РАО   профессор А.Г. Караяни рассказал о том, как складывались теоретические основы психологии боя, об исследованиях целевого психологического ресурса участника боевых действий, психотехнологиях его развития, коррекции, доведения до требуемого уровня.

У военных психологов обширное поле исследований: это и психологическое обеспечение боевых действий в локальных военных конфликтах, психологическая подготовка к боевым действиям, формирование управленческих качеств у офицеров в боевой обстановке, психологическая помощь раненым военнослужащим; это и социально-психологическая реабилитация инвалидов боевых действий, и информационно-психологическое противоборство, психология экстремизма и терроризма.

В рядах научной школы трудятся 11 докторов, 5 кандидатов наук, 3 соискателя. В ее работе принимают участие десятки курсантов и слушателей. За время своей работы членами школы разработано 9 учебников, 31 учебное пособие, 7 монографий, проведено 7 научно-практических конференций психологов силовых структур.

Школа тесно интегрирована в российское психологическое сообщество и энергично взаимодействует с зарубежными коллегами.

Интерактивная форма доклада позволила принять участие в разговоре курсантам, войсковым психологам, ветеранам боевых действий и гостям Военного университета.

Фото

Комментарии к фотографиям

1. Доклад руководителя научной школы профессора А.Г. Караяни.
2. Характеристика научной школы.
3. В презентации приняли участие преподаватели и курсанты Военного университета, психологи из войск.
4. В докладе представлена история становления научной школы.
5. Презентация проходила в интерактивной форме. Ведущий Андрей Никифоров.
6. В программе встречи нашлось место Круглому столу, позволившему выступить многим членам научной школы.
7. Ведущаяя презентации Анна Шалимова.
8. Члены научной школы

Автор: Психологи силовых структур

Тема: Психологи силовых структур

страх # Aрмспорт # Armsport # Armpower.net

Как бороться со страхом? Существует ли какой-либо метод для борьбы с ним?

Страх является реакцией на ситуацию, которую мы интерпретируем как угрозу. Если кто-то нападает на нас, в нашем организме активируется реакция борьбы или бегства. Это эволюционно выработанный механизм, который позволяет максимально использовать возможности тела для того, чтобы справиться с опасностью – победить врага или избежать контакта с ним. Однако есть также страх, появляющийся в ответ на воображаемую ситуацию, которая ждет нас. Эта реакция начинается за несколько дней до боя и продолжается в течение определенного времени, исчерпывая наши резервы. Для нашего организма это безвыходная ситуация: ум начинает представлять опасность, организм пытается помешать ему выработать реакцию борьбы или бегства, в то время как риск не проходит, поскольку он присутствует только в нашем воображении. Когда дело доходит до борьбы, мы являемся узниками хронической стрессовой реакции, вызванной в самое неподходящее время.
Чтобы лучше справляться со стрессом, стоит использовать базы знаний физиологии организма, полезно применять методы релаксации. Кроме того, базовые знания когнитивной психологии могут помочь контролировать негативную реакцию.

Нужно ли быть храбрым, чтобы контролировать страх?

Мужество – это принятие меры, несмотря на страх, связанный с возможными последствиями этого действия. У нас нет прямого способа управления своими эмоциями: они – то, что мы испытываем. В то время как у нас есть возможность контролировать свое мышление и поведение, от них, а не от эмоций зависят наши действия. Работа со страхом начинается с контроля над собственным мышлением. Если мы не можем справиться с мыслями о поражении, тогда не сможем избежать появления страха, который является ответом на наше воображение.

Я читала, что интеллект и страх неразделимы, и те люди, которые говорят, что ничего не боятся, врут. Ведь не зря в народе бытует мнение, что «ничего не боятся только дураки». Что вы думаете об этом?

Когнитивная психология предполагает, что не ситуация вызывает у нас страх, а то, что мы думаем об этом и как мы ее воспринимаем. Интеллект, понимаемый как способность предвидеть последствия своих собственных действий, делает нас способными представить «наихудший сценарий». Если он используется должным образом, то также может приготовить нас к возможной беде. Тем не менее, в борьбе против стресса мысли о том, «что может пойти не так», не помогают. Сильная вера в успех – это то, что помогает мобилизовать наши ресурсы.

Видимо, когда человек боится, проигрыш практически гарантирован. Как это работает?

Не страх вызывает потерю. Страх является следствием наших мыслей о предстоящей битве. Проблема возникает, когда мы верим в то, что говорит нам разум. Важно помнить, что мысль о поражении – это всего лишь мысль, а не факт. Эффект поединка зависит от нашей подготовки, а также и от отношения к нему. Возможность справиться с негативными мыслями значительно помогает справиться со стрессом, причем не только в спорте.

Страх перед боем – естественное явление. Как сделать из него союзника, а не врага?

Если не извлекать из него понятия поражения, оно всегда будет провоцировать слабину. Исследования показали, что определенный уровень стресса необходим для оптимальной производительности. Его отсутствие не дает необходимого импульса, а переизбыток парализует. Держа его на оптимальном уровне, организм получает энергию, необходимую для преодоления задач.
Не стоит относиться к страху, как к тому, чего следует избегать любой ценой. Это невозможно. Результат будет гораздо лучше, если научиться принимать его, несмотря ни на что. Это навык, который можно выработать.

И как бороться с психологическими опасениями потери или травмы?

Тренировкой, надлежащей подготовкой и расстоянием к собственным мыслям. Они, чтобы показать нам возможную опасность, говорят только о ее возможном появлении, а не предвещают будущее. К сожалению, наш ум из всех возможных сценариев выбирает наиболее неблагоприятный и фокусируется на нем, поэтому не всегда стоит прислушиваться к нему. Как я справлюсь, зависит от моего выступления во время поединка, и факторов, находящихся вне моего контроля, на которые я не могу повлиять. Если сосредотачивать внимание на мысли о возможной потере или травме, уменьшается эффективность. Тем не менее, если есть объективные причины получения травмы (полученные ранее травмы или перетренированность), то разумно оценить возможные последствия и, к примеру, в этот раз «выйти из игры», чтобы защитить свое здоровье.

Некоторые бросают после проигрыша спорт. Как воспринимать потери правильно на благо себе?

Имейте в виду, что успех в различных областях жизни построен на чем-то большем, нежели на готовности к поражению, а также на способности делать правильные выводы. Таким образом мы получаем опыт – и это связано со мной как со спортсменом и свидетельствует о моей эмоциональной зрелости. Все зависит от моего отношения к неудаче. Важно также то, на чем я построил свою мотивацию в спорте. От того, как я могу мотивировать себя, зависят приложенные усилия, связанные с тренировками, боями и возможными неудачами.

Петр Богач – психолог, психотерапевт, сертифицированный специалист и когнитивно-поведенческой терапевт. Он работает с зависимыми людьми, страдающими от депрессии и тревожных расстройств. Работает по изменению негативного мышления.

Интервьюировала Иза Малковска

Караяни Александр Григорьевич — пользователь, сотрудник

Караяни Александр Григорьевич пользователь

доктор психологических наук с 1999 года

профессор по кафедре

член-корреспондент РАО с 24 ноября 2016 г.

Прежние места работы (Нажмите для отображения)

Военный университет

Соавторы: Караяни Ю.М., Зинченко Ю.П., АНЦУПОВ А.Я., Анцупов А.Я., Бархаев Б.П., Бекаревич О.Л., ВОЛОКИТИН А.А., Волобуева Ю.М., Гайдамашко И.В., Гнездилов Г.В., Горшков В.И., ДОБРОТВОРСКИЙ В.В., Дубяга В.Ф. показать полностью…, Евенко С.Л., Елбаев Ю.А., КАМЫШАНОВ А.А., КВАСОВ С.И., КРАСНОШТАНОВА Н.Н., Королюк Н.И., Крук В.Н., Лахманский Е.С., Малебашева Г.В., Малицкий Г.В., ОСТАШКИН В.Н., Останкович А.Е., ПОМОГАЙБИН В.Н., Перевалов В.Ф., Полянский М.С., РАЗДУЕВ В.А., РАЗМАЗНИН А.Н., САЛТРУКОВИЧ Н.Е., СКРИПНИКОВ О.И., СКРЯБИН В.Н., СТАТНЫЙ В.М., СУВОРОВ В.А., ТЮТЧЕНКО А.М., ФЕЛИМОНЦЕВ Н.М., ХРУСТАЛЕВА Т.А., Хакимова Шабуневич Р.Б., ЦЕЛЫКОВСКИЙ В.А., ЧОВДЫРОВА Г.С.

87 статей, 47 книг, 28 докладов на конференциях, 2 тезисов докладов, 2 патента, 18 наград, 2 членства в научных обществах, 9 членств в редколлегиях журналов, 1 учебный курс

Количество цитирований статей в журналах по данным Web of Science: 4, Scopus: 11

РИНЦ:

IstinaResearcherID (IRID): 11671214

3. Психология реального боя

Часть 1. Теория Не каждому человеку суждено быть бойцом. Если дух слаб, то не помогут ни приемы рукопашного боя, ни оружие. И. Лихтенфельд, создатель системы «Крав-Мага» Драка — по определению — это схватка без правил. Цель ее в том, чтобы причинить оппоненту максимальный ущерб, подавить физически и морально. Данную цель преследуют обе стороны. И те, кто нападают, и те, кто обороняются. Готовя себя к самообороне, забудьте о маневренном бое, который телевидение, видеофильмы и пресса предлагают в качестве эталона боевого искусства. Взять, например, пресловутые «бои без правил», популярные в США и России. Если присмотреться, любой турнир этой «драки в огражденном пространстве» как раз дракой и не является. Это типичный маневренный бой спортивного типа. Сходятся двое «крутых парней» и пытаются выяснить, кто из них сильнее, техничнее, быстрее, выносливее. Пальцами в глаза друг другу они не тычут, за волосы не хватают, по горлу и в пах не бьют, пальцы не ломают. Конечно, их спор на площадке достаточно груб, и кровь иной раз хлещет, только все равно это не драка. Интересно, что делал бы чемпион таких соревнований, если бы противник, вцепившись зубами в нос, свободной рукой начал откручивать ему яйца? А пара болельщиков охаживала бы в это время чемпиона кольями по спине? Между тем «в жизни», «на улице» подобное бывает сплошь и рядом. Реальный бой отличается от маневренного принципиально. Примерно так, как охота на кабана с рогатиной в руках отличается от закалывания борова шилом в сарае. Драка — та же охота на крупного зверя, то есть схватка с опасным противником, где риск очень велик. Но при этом, как на всякой настоящей охоте, достаточно высоки и шансы на успех. Можно утверждать, что степень риска и шанс победы соотносятся между собой поровну. В таком случае, что является решающим фактором, склоняющим чашу весов в ту или иную сторону? По моему глубокому убеждению (впрочем, не только моему) это психологическое состояние бойца. Не техника, не выносливость, не сила, хотя они тоже важны. Прежде всего — дух! Если на вас кто-нибудь нападает, значит этот «кто-то» уверен в своем превосходстве. Иначе не посмел бы лезть на рожон. Не имеет значения, какое превосходство подразумевается: физическое, численное, в оружии либо в чем-то другом. Вот эту уверенность и надо выбить из противника в первую очередь. Ведь уверенность, превратившаяся в свою противоположность — крайнюю неуверенность — называется страх. Со всеми вытекающими последствиями. Давайте вспомним такое неприятное существо как крысу. Насколько крыса уступает взрослому человеку по массе и силе? Видимо, раз этак в сто. Тем не менее, никто не желает связываться с крысой без крайней на то необходимости. Почему? Да потому, что она активно сопротивляется попыткам пришибить ее чем-нибудь. Крыса ловко уклоняется от ударов, а когда ее загоняют в угол, отважно бросается в атаку. Острыми зубами она впивается в руку или, хуже того, прямо в лицо. Человек в ужасе отшатывается и… терпит позорное поражение. В таком случае, что толку от его превосходства в оружии, силе и габаритах? А кто мешает вам действовать подобно крысе? Тем более, что разница в силе и массе вряд ли будет больше, чем в два раза. Острые же зубы вполне можно заменить каким-нибудь предметом. Чтобы пояснить свою мысль, приведу другой пример. Лет двадцать назад в СССР загранкомандировка в капиталистическую страну была пределом мечтаний для миллионов людей. Посмотреть на быт и нравы «за бугром» казалось очень заманчивым делом. Еще привлекательнее выглядела возможность купить себе, жене и детям кое-что из ширпотреба. Но денег меняли тогда всего-навсего 40 долларов. Не разгонишься. И вот один такой командировочный нарвался в Нью-Йорке на здоровенного негра с ножом, потребовавшего у него всю имеющуюся наличность. Это у нашего-то нищего! Советский «мэн» пришел в столь дикую ярость, что схватил подвернувшуюся под руку металлическую урну для мусора и разделал обалдевшего черномазого, что называется, «под орех»! Было нашему соотечественнику уже за сорок, никакими единоборствами он никогда в прошлом не занимался. Газетчики, оповестившие весь мир об этом происшествии, справедливо подчеркивали: «дух сильнее кулаков!» Ни один уличный хулиган не хочет стать калекой, тем более — погибнуть. Он лезет к вам из иных побуждений. Научитесь вызывать растерянность и страх у любого противника уже самыми первыми своими действиями. Шипы на запястьях у металлистов, мощные бутсы у рокеров, «боевая раскраска» у панков придуманы именно с этой целью. Они призваны создавать образ бойцов, с которыми лучше не связываться. Однако внешние атрибуты плохи тем, что видны заранее. Если вы научитесь ВНЕЗАПНО превращаться из безобидного обывателя в яростного хищника, результат будет потрясающий! Подобная трансформация всегда вызывает у «наезжающих» нечто вроде шока. Каким образом можно осуществить такое превращение? Поменяйте местами «охотника» (нападающего) с «жертвой» (роль которой уготована вам). Не вступайте в маневренный бой с противником, не пытайтесь соревноваться с ним по принципу «кто кого переиграет, кто обойдет на вираже?» Исходите из того, что он — сильнее. О каком соревновании, следовательно, может идти речь?! Лучше вообразите себя крысой, которую хотят загнать в угол, чтобы убить. И поступайте соответственно повадкам этого мелкого хищника. Проверено на практике. Очень помогает! Итак, ваша первая, самая главная, если хотите — единственная задача состоит в том, чтобы не давать противнику делать то, чего он хочет. Поэтому обороняйтесь решительно, смело и жестоко. Проявляя неуверенность, надеясь выбраться из неприятной ситуации «малой кровью», вы добьетесь лишь одного — враг навяжет вам свои условия. Драться придется все равно, но по его правилам и, образно говоря, «на его поле». Рукопашный бой по своей природе молниеносен. Превращая его в возню, вы только оттянете неизбежный финал на какое-то время: ведь противник, как мы условились, обладает превосходством. А «перед смертью не надышишься». Враг уверен в себе? Он нагло лезет на вас «как на буфет?» Прекрасно! Значит, сейчас он нарвется на крайне неприятный для себя сюрприз. Нарвется именно потому, что не ожидает сколько-нибудь серьезного сопротивления (в чем, кстати, вы должны убеждать его своей позой, словами и жестами). Дескать, немного потрепыхается этот козел (то есть вы), пискнет пару раз, а мы ему врежем хорошенько по сопатке, он и сломается. Можно будет ставить козла на рога, иными словами, всласть над ним измываться. Уверовал противник окончательно в свой успех, тут и пора вам стать крысой, кусающей прямо в лицо. Но уж бой ваш должен быть именно БОЕМ — с большой буквы. Главные его принципы таковы: ● Лучшая оборона, это атака. ● Атака хорошо проходит тогда, когда она внезапна. ● Лучшая атака та, которая максимально болезненна для противника. ● Лучшее средство причинить боль, это быть максимально жестоким. ● Жестокость невозможна без использования так называемых «запрещенных» приемов или оружия. ● Сражаться с оружием в руках всегда лучше, чем голыми руками. ● Первая атака должна сразу выводить противника из строя. Таким образом, эффективность любого приема необходимо оценивать степенью его болезненности и тем, с какой надежностью он приводит противника в состояние, не позволяющее ему продолжать бой. Что касается боли, то человек устроен таким образом, что от сильного болевого ощущения на какое-то время теряет способность контролировать свои действия. В этот момент он смотрит, но не видит, слышит, но не понимает, движется, но бестолково. Он весь поглощен своей болью: сгибается, прикрывает пораженное место руками, отпрыгивает назад, катается по земле, стонет либо кричит. Конечно, через несколько секунд противник адаптируется к боли и в какой-то мере восстановит свою боеспособность. Но в эти несколько секунд — огромное время для драки! — он практически не способен защищаться, а вы можете делать с ним все, что захотите. Нанесите ему еще один жестокий удар, и можете считать, что он вышел из боя надолго. У вас есть теперь выбор: убежать или добить окончательно. Что же касается травмирования (ведь только оно по-настоящему надежно выводит людей из строя), то в этом вопросе не должно быть никаких иллюзий. Приемы, не причиняющие врагу существенных повреждений, неизбежно приведут вас к поражению. Что толку, например, снова и снова бросать противника на землю, если он каждый раз вскакивает на ноги и с еще большей яростью бросается на вас? Какой смысл тыкать в него кулаком, если он только кряхтит в ответ и с удвоенной энергией продолжает вас лупить? В таком случае лучше просто стоять не сопротивляясь, надеясь, что пожалеют, сильно бить не станут. Именно так обычно думает тот, кто сдается без сопротивления. Он просто не уверен в том, что его действия могут причинить здоровенному «амбалу» какой-то ущерб. Или что ему одному удастся справиться сразу с несколькими нападающими. Сказанное объясняет значение оружия. В самом деле, серьезно ранить человека голой рукой не так-то просто. Особенно, если вы не имеете солидного опыта занятий боевыми искусствами. В таком случае, хорошо бы взять в руку что-нибудь острое, колючее, граненое. Скажем, кусок стекла. Или разбитую бутылку, какой-нибудь ржавый гвоздь, строительную арматуру, ножницы, да хотя бы металлическую вилку. Еще лучше — взять подходящие предметы в обе руки. Вот тогда вы будете вооружены до зубов: оружие в двух руках, плюс локти, колени, стопы (желательно в крепкой обуви), голова как большой ударный предмет, ну и сами зубы. Вон какой арсенал! С таким в самом деле можно натворить дел! Следующий вопрос — что травмировать, где делать дяде больно? Прежде всего, надо «отключать» конечности. Ведь что бы ни пытался сделать с вами противник, он делает это руками и ногами: бьет, хватает, догоняет, удерживает, махает цепью… Выбейте ему колено, и он осядет на землю, тем более не побежит вдогонку. Располосуйте руки так, чтобы кровь хлестала отовсюду или сломайте пальцы — он не сможет ни ударить, ни схватить, ни пырнуть ножом. И что интересно, даже самая серьезная травма руки или ноги намного гуманнее (в плане последствий), чем повреждение головы либо органов брюшной полости. Для того, чтобы противник ощутил сильную боль, получил травму, всерьез испугался «взбесившейся крысы», совсем ни к чему работать с ним на дальней дистанции. Чем дальше вы от него, тем выше вероятность ввязаться в маневренный бой. Тогда шансы на победу резко снижаются. Нет, все должно быть наоборот — как можно ближе к противнику, как можно травматичнее удары. Однако делать выпады и рывки в его сторону не обязательно. Ему надо? Пусть он и лезет. Да, вы атакуете. Но цели для атак, (точнее, для контратак) подает сам противник. Самый простой вариант самообороны — это обращать движения нападающих против них же. Кто-то бьет? Немного отклонитесь от линии атаки и ударьте навстречу, по атакующей конечности. Ваш удар, удвоенный силой встречного движения, легко размозжит бицепс любого «качка». Ощущение будет такое, словно ему рубанули по руке топором! Особенно, если в вашей руке в самом деле окажется пусть не топор, так ножка от стула. Или булыжник средних размеров. Тут и силы особой не требуется (важнее точно попасть), и результат совершенно замечательный! «Стопорящие» встречные удары по атакующей конечности не только крайне болезненны. Они, кроме того, вызывают боязнь повторно пускать в ход «обжегшуюся» руку или ногу. Такова естественная реакция организма на боль. Разумеется, ударить человека возможно лишь с такого расстояния, на котором и он может ударить вас. Поэтому не надо надеяться на то, что победишь врага, не получив ни одного синяка, Риск остается риском. Однако, несомненно и то, что действуя в духе крысы, яростно бросающейся в лицо, заменив ее острые зубы подручными предметами и дополнив их различными частями собственного тела (особенно ногами), вы снизите этот риск в несколько раз. И еще один важный момент. Если вы в самом деле желаете победить, никогда не ставьте себя в одинаковые условия с противником. Никаких правил чести! Чем больше хитростей и «подлянок» с вашей стороны, тем лучше. Это ему должно быть неудобно сражаться с вами, неудобно и страшно. А для этого используйте только те средства, в которых вполне уверены. Пусть их немного. Скажем, один-единственный хорошо отработанный удар ступней, по одному удару коленом, локтем, кулаком. Это уже техника, достаточная для того, чтобы разогнать целую шайку. Добавьте сюда оружие, умножьте на несокрушимый бойцовский дух, и вы спокойно размажете по стене всякого, кто посмеет «наехать» на вас. Посмотрим вокруг, нет ли поблизости живого примера такой тактики. Да вот он в углу, пеленает очередную муху. Нет, он не сражается, он обедает. Паук не соревнуется с крылатыми в скорости полета, не пытается противопоставить свои челюсти жалу осы. И вообще, он не суетится. Он использует СВОИ СРЕДСТВА, не подстраиваясь под противника. Зато использует их на все сто процентов. Он знает сильные стороны будущих жертв, и даже не пытается превзойти их. Именно поэтому они в самом деле становятся жертвами. Подумайте над этим. Просмотров: 5166 В представленой статье изложена точка зрения автора, ее написавшего, и не имеет никакого прямого отношения к точке зрения ведущего раздела. Данная информация представлена как исторические материалы. Мы не несем ответственность за поступки посетителей сайта после прочтения статьи. Данная статья получена из открытых источников и опубликована в информационных целях. В случае неосознанного нарушения авторских прав информация будет убрана после получения соответсвующей просьбы от авторов или издателей в письменном виде.

Сотрудничество Реклама на сайте

Психология и физиология смертельного конфликта на войне и в мире, Дэйв Гроссман

Я прочитал «О бою» подполковника Дэйва Гроссмана сразу после прочтения новой блестящей книги доктора Бесселя ван дер Колка «Тело сохраняет счет», и их сопоставление было чудесный.

Если бы я был книжным ди-джеем (возможно, самая глупая идея / фантазия, которая у меня когда-либо была), я бы определенно смешал эти два на своих литературных стальных колесах. Вот это да. Нет двух способов об этом. Это была заглавная буква L lame. Но вы правильно поняли? Книги были хороши вместе.

В любом случае.

Рейтинг Body Keeps Score — это травма. Все дело в том, насколько психологически опасным может быть воздействие определенных видов тревожных событий и условий.

On Combat — это все о том, как действовать, выживать и даже преуспевать в ситуациях крайнего насилия и опасности.

Рейтинг Body Keeps Score показывает, как наши тела и нервная система тренируются в течение длительного (или даже кратковременного) воздействия травмирующих событий и окружающей среды.И как повторно тренировать нашу нервную систему в случае ее нарушения.

On Combat — это все о том, как эффективная превентивная подготовка может подготовить человека к ежедневному воздействию опасностей и насилия и как лучше всего защитить этих людей от травм.

Это может показаться завершением дискуссии «или-или». Но для меня они являются противовесами в диалектике исцеления и устойчивости.

Мужские ценности:

Я терапевт, я мужчина, и я работаю с мужчинами.Хотя раньше на поле преобладали мужчины. Сейчас здесь в значительной степени преобладают женщины с преимущественно либеральными взглядами.

Хотя я лично не жалуюсь, в основном потому, что у меня очень либеральные и женские чувства. Я также осознаю, что типичная терапевтическая среда очень неприятна для значительной части людей, нуждающихся в психиатрических услугах.

К сожалению, отношение многих терапевтов таково, что людям с консервативной и мужской чувствительностью просто нужно «научиться быть уязвимыми и самораскрытыми».

Хотя это может быть правдой, это все равно, что просить цыпочку-хиппи из Беркли научиться быть обученным убийцей.

Это могло произойти, но для того, чтобы привести ее туда, нам, возможно, будет лучше пойти (проверить) ее сильные стороны и культурные наклонности и перенаправить (подтолкнуть) ее в желаемом направлении с течением времени.

Возможно, мы захотим апеллировать к ее чувству справедливости в отношении бесправных и ее потребности защищать и воспитывать молодых и беззащитных.

Либеральные идеологии превратили миротворцев, поэтов и художников в создателей бомб и уличных боевиков в середине 20 века.

Вспомните гражданскую войну в Испании и освободительную политику активистов эпохи 1960-х, таких как «Черные пантеры» и «Погодное подполье».

Дэвид Эйерс и Бернадин Дорн изначально не были боевиками. Они начинали как борцы за мир. И постепенно, постепенно их втягивали в насильственное сопротивление, основанное на их миролюбивых ценностях.

Интересно, сможем ли мы каким-то образом перевернуть это уравнение и заманить воинов на повестку дня «чувства и исцеления», апеллируя к их традиционным консервативным ценностям.

Я понимаю, что не все полицейские и военнослужащие консервативны или мужчины. Но здесь я рисую широкими мазками.

В любом случае.

Основная мысль, которую я пытаюсь сделать, заключается в том, что если мы, как терапевты, стремимся помогать людям на их пути к исцелению и восстановлению после травмы, то мы должны быть готовы и иметь возможность встретиться с нашими клиентами там, где они находятся, и подать апелляцию. своим ценностям, вместо того, чтобы настаивать на принятии наших ценностей.

Если мы хотим сделать терапию приятной и доступной для полицейских и солдат, мы могли бы начать с того, что назовем ее «психологической тренировкой» и подчеркнем, что она делает вас более эффективными и стойкими.

Я думаю, что сделать «психологический тренинг» приемлемым и доступным для людей с традиционными, консервативными, мужскими ценностями — это важная часть повестки дня Гроссмана. И да благословит его Бог за это (хотя я на самом деле не верю во все эти боги).

Как только они (или кто-либо другой) почувствуют себя в безопасности, будут поняты, объединены в союз и подтверждены, тогда бизнес «психологической подготовки» становится возможным.

Готов поспорить, что все согласны с тем, что военнослужащие и полицейские могут извлечь выгоду из эффективной «психологической подготовки».

Гроссман разбирается в культуре, говорит на жаргоне, разделяет ценности и опыт и создает своего рода «психологический тренинг», который эффективно действует в данной культурной среде. И я лично считаю, что это круто.

Консервативное искусство:

Хотя Гроссман явно не либерал. Он широко использует гуманитарные науки. Только он довольно мастерски и избирательно использует литературу, поэзию и историю, чтобы построить героическое предание, которое поддерживает и прославляет воина таким образом, который минимально оскорбляет целевую аудиторию.

Скорее, это относится к церебральным древним грекам. Гроссман относится к спартанцам.

В какой-то момент он говорит о 300 спартанских воинах, защищавших Спарту, и о битве при Фермопилах, которые были изображены в (чертовски гомоиронном) фильме 300.

Как гласит легенда, персы болтали и говорили, что мы ‘ У меня так много парней, что когда мы стреляем нашими стрелами, они темнеют в небе. Якобы спартанцы отстреливались «хорошо, тогда будем в тени».

Мне все равно, кто вы. Вот это дерьмо.

Чувствительные большие парни:

(ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ — предупреждение о спойлере)

Конечно, в книге полно анекдотов о великодушных героических подвигах, которые заставят вас немного поплакать.

Один из них был о маленькой девочке, которая подверглась сексуальному насилию и которой пришлось дать показания против преступника, чтобы получить обвинительный приговор.

Судя по всему, она совсем окаменела и замерзла на стенде. Ни ее родители, ни адвокат, ни психолог не могли помочь ей чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы давать показания.

Один из полицейских, участвовавших в этом деле, подошел к маленькой девочке и сказал, что он часто боялся выполнять свою работу, но одной из вещей, которые помогли ему сделать то, что было необходимо, был его значок.

Он снял значок и отдал девочке, сказав ей, что если она испугается, она сможет выжать значок (конечно, безопасно), и, может быть, это ей тоже поможет.

Думаю, это сработало, потому что маленькая девочка дала показания, и извращенец был осужден. Кстати, за службу коп награжден орденом «Отличник».

Что мне понравилось в этой истории, так это то, что полицейский смог выполнить свой долг и помочь маленькой девочке, будучи уязвимым. Связывание традиционных консервативных ценностей долга и служения с терапевтическими ценностями готовности чувствовать себя уязвимым.

Вот это дерьмо.

Другой анекдот рассказывает о полицейском-новичке, которого обучал уважаемый ветеран-коп, который сказал ему: «Вы не готовы к выпуску, пока не узнаете, каковы они на вкус». Это смутило новичка-копа.Он не мог понять, что ему положено попробовать.

Затем он натолкнулся на инцидент домашнего насилия, в котором маленькая девочка (опять же с изображением маленькой девочки) стала свидетелем того, как отец убил ее мать.

Новобранец заковал отца наручниками и попытался спасти мать, но было уже слишком поздно. Она уже была мертва.

В глазах маленькой девочки полицейский-новичок не только не смог реанимировать мать, но и был плохим парнем, который увел папу.

Когда он добрался до станции, он сломался.Полицейский-ветеран спросил новичка, «как они на вкус», имея в виду собственные слезы новичка. После этого новичок получил повышение.

Новичок-полицейский вышел на новый уровень, будучи сильным и функциональным в полевых условиях и уязвимым, когда это было безопасно и дозволено. Это то, что я люблю называть «исцелением и избавлением».

Опять действительно хорошее дерьмо. И это всего лишь несколько примеров.

Конечно, обе истории звучат несколько подозрительно, и мы могли бы поместить их в корзину, «этого дерьма на самом деле не было».

Но меня вообще не волнует, произошло ли это на самом деле, я рассматриваю истории как более или менее притчи, выполняющие определенную функцию. И при этом похвальный.

Это подводит меня к заключительному пункту.

Интеллектуальная нечестность?

Другой рецензент, которого я очень уважаю, отметил о работе Гроссмана, что она (перефразируя) опирается на ложное утверждение о том, что уровень насильственных преступлений и убийств выше, чем когда-либо.

Рецензент утверждал, что, согласно надежным экспертным источникам, на самом деле все обстоит наоборот i.е. количество насильственных преступлений и убийств значительно снизилось.

Я вообще-то думаю, что это зависит от того, как вы интерпретируете данные.

Сверхчеловеческие интеллектуалы, такие как Стивен Пинкер, утверждают, что уровень насилия находится на рекордно низком уровне и продолжает снижаться (см. Захватывающую книгу Пинкера на эту тему «Лучшее Анджелес нашей природы»).

Многие другие, в том числе Роберт Райт (ненулевое значение) и Мэтт Ридли (Rational Optimist), делают аналогичные выводы.

Гроссман утверждает, что если учесть улучшения в медицинских технологиях, уровень смертности на самом деле будет намного выше, чем в предыдущие эпохи.Утверждение о том, что количество покушений на убийство на самом деле находится на рекордно высоком уровне, а статистика, свидетельствующая о снижении количества убийств, обманчива.

Лучшая часть меня (плохой каламбур) склонна к Пинкеру и его друзьям. В основном потому, что они приводят такие убедительные аргументы, но также и потому, что все они объясняют снижение уровня насилия «цивилизованными» факторами, такими как повышение грамотности и уменьшение дискриминации.

Отчасти я склоняюсь к истории Пинкера, потому что она подтверждает мои гуманистические ценности и профессиональную миссию как педагога и терапевта.Мне нравится идея, что образование и социальная работа работают.

Но если бы я был копом или военным, я бы, наверное, хотел услышать историю о том, что «все катится к черту в корзине для рук» и «нам больше, чем когда-либо, нужны полицейские и солдаты».

Обе версии этой истории являются лечебными и защищают от травм и выгорания, в зависимости от вашего рода деятельности.

Я функциональный контекстуалист. Я готов отказаться от споров о заглавной букве «истина» в пользу изучения того, как каждая история выполняет определенную функцию в определенном контексте.

Я считаю, что интерпретация Гроссманом данных функционирует (частично) как оплот против выгорания и травм в его целевой популяции.

Так как я могу уменьшить выгорание и травмы любыми необходимыми средствами, особенно среди населения, которое (а) носит оружие и (б) охраняет нас. А пока я перейду к перемирию с большой буквы между «истиной и ложью» в пользу перемирия, ориентированного на оба / и инь / ян, исцеление и устранение, сосредоточенное на решении.

Я готов допустить возможность того, что насилие в некоторых отношениях растет.Особенно школьные перестрелки в стиле буйства. Я также готов допустить возможность того, что для поддержания мирного и функционального общества нужны и книги, и бомбы.

Лично я буду продолжать продвигать книжную половину этого уравнения. Кто знает, может, я даже отойду от своего нового увлечения и стану диджеем-книжным червем (передергивание). Но, черт возьми, я рад, что у меня есть красивый, безопасный дом и родина, где можно читать мои книги.

А еще я большой поклонник творчества подполковника Гроссмана.Так что я буду продолжать и настоятельно рекомендую эту книгу.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:

В книге есть несколько действительно неудобных мест. Я обнаружил, что первая глава почти нечитаема. Вот почему я ставлю ему 4, а не 5 звезд. Если у вас есть книга, держитесь там через нелепые части. В целом, это очень полезное, интересное, вдохновляющее и полезное чтение.

О бое, психологии и физиологии смертельного конфликта на войне и в мире: 9780964920545: Дэйв Гроссман, Лорен В.Кристенсен: Книги

В своем описании подполковника Дэйва Гроссмана журнал Slate Magazine сказал: «Гроссман — такая героическая, всесторонне компетентная фигура, что он мог бы выйти из видеоигры». У него пять патентов на свое имя, он опубликовал четыре романа, две детские книги и шесть научно-популярных книг, в том числе свой «вечный бестселлер» «Об убийстве» (продано более полумиллиона копий) и лучшую книгу New York Times. продаю книгу в соавторстве с Гленном Беком.

Он — рейнджер армии США, десантник и бывший профессор психологии Вест-Пойнта.У него черный пояс по ходзюцу, боевому искусству огнестрельного оружия, и он был введен в Зал славы боевых искусств США.

Исследование полковника Гроссмана было процитировано президентом США в общенациональном обращении, и он давал показания в Сенате США, Конгрессе США и многих законодательных собраниях штатов. Он был свидетелем-экспертом и консультантом в судах штата и федеральных судах. Он помогал обучать специалистов по психическому здоровью после резни в школе Джонсборо, а также участвовал в консультировании и судебных делах после массовых убийств амишей в школах Падука, Спрингфилд, Литтлтон и Никель Майнс.

Полковник Гроссман был приглашен для написания статьи «Агрессия и насилие» в Oxford Companion to American Military History, трех статей в «Энциклопедии насилия, мира и конфликтов» Academic Press и представил документы перед национальными съездами Американская медицинская ассоциация, Американская психиатрическая ассоциация, Американская психологическая ассоциация и Американская академия педиатрии.

После выхода на пенсию из армии США в 1998 году он был в разъездах почти 300 дней в году на протяжении более 19 лет.

Сегодня полковник Гроссман — директор исследовательской группы киллологов. Он написал и много говорил о террористической угрозе, со статьями, опубликованными в Гарвардском журнале права и гражданской политики и во многих ведущих журналах правоохранительных органов.

Психологических эффектов боя | киллология

Запись в научном справочнике; Гроссман Д. и Сиддл Б.К. «Психологические эффекты боя» в Энциклопедии насилия, мира и конфликтов, Academic Press, 2000.

Щелкните здесь для перевода на испанский

«Психологические эффекты боя»

Дэйв Гроссман и Брюс К. Сиддл

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ БОЯ — это концепция, охватывающая широкий спектр процессов и негативных воздействий, все из которых должны приниматься во внимание при любой оценке ближайших и долгосрочных издержек войны. В этой статье рассматривается широкий спектр психологических эффектов боя, в том числе:

• Психиатрические пострадавшие в ходе боевых действий

• Физиологическое возбуждение и страх

• Физиология рукопашного боя

• Цена убийства

• Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР)

Введение: наследие лжи

Изучение психологических эффектов боя должно начинаться с признания того, что есть некоторые положительные аспекты боя.На протяжении всей документированной истории эти положительные аспекты подчеркивались и преувеличивались, чтобы защитить самооценку комбатантов, почтить память павших и оправдать их смерть, возвысить и прославить политических лидеров и военачальников, а также манипулировать населением, чтобы поддержать их. войны и посылать своих сыновей на смерть. Но тот факт, что этими положительными аспектами манипулируют и эксплуатируют, не отрицает их существования. Есть причина для мощного притяжения борьбы на протяжении веков, и нет никакого смысла переходить от дисфункциональной крайности прославления войны к столь же дисфункциональной крайности отрицания ее привлекательности.

Способность распознавать опасность и противостоять ей, мощная групповая связь, возникающая во время стресса, впечатляющее зрелище нации, сосредоточенной и согласованной для достижения единой цели, беззаветная преданность абстрактным концепциям и целям и способность преодолевать мощные императивы инстинкта выживания и добровольной смерти за других: эти общие аспекты войны представляют как важные черты выживания, так и потенциально положительный комментарий к основной природе человека.Но если война действительно способна отражать некоторые обычно скрытые, положительные аспекты человечества, она бесспорно делает это ценой большой и трагической.

Одна очевидная и трагическая цена войны — это жертвы и разрушения. Но есть дополнительная цена, психологическая цена, которую несут выжившие в боях, и полное понимание этой цены слишком долго подавлялось наследием самообмана и преднамеренного искажения фактов. После удаления этого «наследства лжи», которое увековечивает и прославляет войну, невозможно избежать вывода, что сражение и убийства, лежащие в основе битвы, являются чрезвычайно травмирующими и психологически дорогостоящими усилиями, которые глубоко затрагивают всех, кто в них участвует. Это.

Эту психологическую цену войны легче всего наблюдать и измерить на индивидуальном уровне. На национальном уровне страна, находящаяся в состоянии войны, может ожидать небольшого — но статистически значимого — увеличения количества убийств в семье, вероятно, из-за прославления насилия и, как следствие, снижения уровня «подавления» естественных агрессивных инстинктов, которые Фрейд считал необходимым для существования цивилизации. На групповом уровне даже самая элитная единица обычно психологически разрушается, когда было нанесено от 50 до 60% потерь, а интеграция индивида в группу настолько сильна, что это разрушение часто приводит к депрессии и самоубийству.Однако нация (если она не уничтожена войной) обычно устойчива, и группа (если не уничтожена) неизбежно распадается. Но человек, выживший в бою, вполне может в конечном итоге заплатить огромную психологическую цену на всю жизнь. Кумулятивное воздействие этих эффектов на сотни тысяч ветеранов носит всеобъемлющий характер и имеет значительный потенциал для оказания глубокого воздействия на общество в целом.

Психиатрические жертвы на войне

Ричард Гэбриэл отметил, что: «Народы обычно измеряют« издержки войны »в долларах, потерях продукции или количестве убитых или раненых солдат.«Но» военные учреждения редко пытаются измерить цену войны с точки зрения индивидуальных страданий. Психиатрический срыв остается одним из самых дорогостоящих элементов войны, если его выразить в человеческих терминах «. Действительно, для комбатантов на каждой крупной войне в этом столетии была большая вероятность стать психиатрической жертвой, чем быть убитыми вражеским огнем.

Психиатрический пострадавший — это боец, который больше не может участвовать в бою из-за психического (в отличие от физического) истощения.Психиатрические травмы редко представляют собой необратимое истощение, и при надлежащем уходе их можно вернуть в очередь. (Тем не менее, израильские исследования показали, что после боев психиатрические жертвы сильно предрасположены к более длительным и более изнурительным проявлениям посттравматического стрессового расстройства.)

Фактическая жертва может проявляться по-разному, от аффективных расстройств до соматоформных расстройств, но лечение многих проявлений боевого стресса включает простое удаление солдата из боевой обстановки.Но проблема в том, что военные не хотят просто вернуть психиатрических больных к нормальной жизни, они хотят вернуть их в бой. И эти жертвы, по понятным причинам, не хотят этого делать.

Эвакуационный синдром — парадокс боевой психиатрии. Нация должна заботиться о своих психиатрических жертвах, поскольку они не представляют никакой ценности на поле битвы (действительно, их присутствие в бою может отрицательно сказаться на моральном духе других комбатантов), и их все еще можно снова использовать в качестве ценных закаленных пополнений, как только они оправились от боевого стресса.Но если комбатанты начнут осознавать, что сумасшедшие комбатанты эвакуируются, количество психиатрических жертв резко возрастет.

Продолжающаяся «близость» к полю боя (через передовое лечение, обычно в пределах досягаемости вражеской артиллерии) в сочетании с «ожиданием» быстрого возвращения в бой — вот принципы, разработанные для преодоления парадокса синдрома эвакуации. Эти принципы близости и ожидания доказали свою эффективность со времен Первой мировой войны.Они позволяют пострадавшему психиатру получить отдых, который является единственным текущим лекарством от его проблемы, при этом не сообщая еще здоровым товарищам, что безумие — это билет от безумия поля битвы.

Но даже при тщательном применении принципов близости и ожидания количество психиатрических травм по-прежнему огромно. Во время Второй мировой войны 504 000 человек погибли из-за психического коллапса американских боевых частей — этого достаточно, чтобы укомплектовать 50 дивизий.Соединенные Штаты понесли эту потерю, несмотря на попытки отсеять тех, кто умственно и эмоционально непригоден к бою, путем классификации более 800 000 человек 4-F (непригодные к военной службе) по психиатрическим причинам. В какой-то момент во время Второй мировой войны пациенты с психиатрическими больными выписывались из армии США быстрее, чем набирались новобранцы.

Суонк и Маршан, проведенное во время Второй мировой войны исследование комбатантов армии США на пляжах Нормандии, показало, что после 60 дней непрерывных боев 98% выживших солдат стали жертвами психических заболеваний.А остальные 2% были идентифицированы как «агрессивные психопатические личности». Таким образом, не так уж далеко от истины, чтобы заметить, что в непрерывных, неизбежных боях есть что-то, что сводит с ума 98% всех мужчин, а остальные 2% были сумасшедшими, когда попали туда. На рис. 1 схематически показаны эффекты непрерывного боя.

Следует понимать, что вид непрерывных, затяжных боев, приводящий к столь высокому уровню психиатрических потерь, в значительной степени является продуктом войн 20-го века.Битва при Ватерлоо длилась всего день. Геттисберг продержался всего три дня — и они взяли выходные. Только во время Первой мировой войны армии начали в течение нескольких месяцев вести круглосуточные бои, и именно во время Первой мировой войны впервые было замечено огромное количество психиатрических жертв.

Демократические страны этого столетия лучше, чем большинство других, признавали и справлялись со своими боевыми психическими потерями, а информация из незападных источников крайне ограничена, но теперь мы знаем, что опыт Америки во Второй мировой войне отражает универсальную цену современные, затяжные войны.Армии по всему миру испытали аналогичные массовые психиатрические потери, но многие просто загнали этих жертв в бой штыком, стреляя в тех, кто отказывался или не мог продолжать. Японские подразделения во время Второй мировой войны использовали уникальный набор мощных культурных и групповых процессов, чтобы отсрочить психиатрический срыв, но им удалось лишь временно отложить стоимость боя, цена которой в конечном итоге вылилась в массовое самоубийство. В конечном итоге потери в современных боях поистине ужасны, и ни одна нация или культура не смогли избежать этого.

Физиологическое возбуждение и страх

Солдат в бою терпит множество унижений. Среди них могут быть бесконечные месяцы и годы пребывания в условиях жары пустыни, душных джунглей, проливных дождей или замерзших гор и тундр. Обычно солдат живет среди роящихся паразитов. Очень часто наблюдается недостаток пищи, недостаток сна и постоянная неуверенность, которая разъедает чувство контроля комбатантов над своей жизнью и окружающей средой. Но как бы они ни были плохи, все эти факторы стресса можно найти во многих культурных, географических или социальных обстоятельствах, и когда компонент войны устранен, люди, оказавшиеся в этих обстоятельствах, не страдают массовыми психическими потерями.

Чтобы полностью осознать интенсивность стресса во время боя, мы должны помнить об этих других факторах стресса, одновременно понимая физиологический ответ организма на бой, что проявляется в мобилизации ресурсов симпатической нервной системы. И затем мы должны понять влияние «обратной реакции» парасимпатической нервной системы, которая возникает в результате предъявляемых к ней требований. Симпатическая нервная система (СНС) мобилизует и направляет энергетические ресурсы организма к действию.Это физиологический эквивалент солдат на передовой, которые фактически сражаются в воинских частях. Парасимпатическая нервная система отвечает за пищеварительные и восстановительные процессы организма. Это физиологический эквивалент телесных поваров, механиков и служащих, которые поддерживают военную часть в течение длительного периода времени.

Обычно тело поддерживает себя в состоянии гомеостаза, который гарантирует, что эти две нервные системы поддерживают баланс между их потребностями в ресурсах тела.Но в чрезвычайно стрессовых обстоятельствах срабатывает реакция «бей или беги», и СНС мобилизует всю доступную энергию для выживания. Это физиологический эквивалент того, чтобы бросить в бой поваров, механиков и клерков. Этот процесс настолько интенсивен, что солдаты очень часто страдают от стрессовой диареи из-за перенаправления энергии от несущественных парасимпатических процессов, и совсем не редкость потеря контроля над мочеиспусканием и дефекацией, поскольку тело буквально «сдувает свой балласт» и перенаправляет всю доступную энергию. в попытке предоставить ресурсы, необходимые для обеспечения выживания.Это отражено в исследованиях Второй мировой войны, в которых четверть ветеранов боевых действий признались, что мочились в штаны в бою, а четверть признались, что испражнялись в штаны в бою.

Комбатант должен заплатить физиологическую цену за столь интенсивный процесс расслабления. «Цена», которую платит организм, является столь же мощной «ответной реакцией», когда нарастают игнорируемые потребности парасимпатической нервной системы. Эта парасимпатическая реакция возникает, как только опасность и возбуждение минуют, и принимает форму невероятно сильной усталости и сонливости со стороны солдата.

Наполеон заявил, что момент величайшей опасности наступил сразу после победы, и, сказав это, он продемонстрировал мощное понимание того, каким образом солдаты становятся физиологически и психологически недееспособными из-за парасимпатической реакции, которая возникает сразу после наступления атаки. остановился, и солдат ненадолго считает себя в безопасности. В этот период уязвимости контратака свежих войск может иметь эффект, совершенно непропорциональный количеству атакующих войск.

В основном по этой причине поддержание «нераздуваемого» резерва исторически было важным в бою, при этом сражения часто вращались вокруг того, какая сторона может удержаться и развернуть свои резервы последней. Клаузевиц понимал опасность преждевременного истощения и истощения резервных сил (и он дает представление о первопричине истощения), когда предупреждал, что резервы всегда следует поддерживать вне поля зрения сражения.

В непрерывном бою солдат катится на американских горках через кажущуюся бесконечной серию этих всплесков адреналина и их последующих ответных реакций, а естественная, полезная и соответствующая реакция организма на опасность в конечном итоге становится чрезвычайно контрпродуктивной.Неспособные к бегству и неспособные преодолеть опасность с помощью короткой вспышки боя, позирования или подчинения, тела современных солдат в длительном бою исчерпывают свою способность истощать. Они впадают в состояние глубокого физического и эмоционального истощения такой степени, что кажется почти невозможным передать его тем, кто этого не испытал.

Большинство наблюдателей за боевыми действиями объединяют воздействие этого процесса физиологического возбуждения под общим заголовком «страх», но на самом деле страх — это когнитивный или эмоциональный ярлык для неспецифического физиологического возбуждения в ответ на угрозу.Влияние страха и сопутствующего ему физиологического возбуждения значительно, но следует понимать, что страх — это всего лишь симптом, а не болезнь, это следствие, а не причина. Чтобы по-настоящему понять психологические эффекты боя, мы должны точно понимать, что вызывает у людей такую ​​сильную реакцию страха. Становится все более очевидным, что существует два ключевых стрессора, вызывающих психологический урон, связанный с боевыми действиями. Эти факторы стресса: травма, связанная с тем, что вы стали жертвой межличностной агрессии с близкого расстояния; и травма, связанная с ответственностью убить другого человека с близкого расстояния.

Травма межличностной агрессии с близкого расстояния

Во время Второй мировой войны бойня и разрушения, вызванные месяцами непрерывных немецких бомбардировок в Англии и годами бомбардировок союзников в Германии, систематически совершались с целью причинения психологического ущерба гражданскому населению. Днем и ночью в результате намеренно непредсказуемой схемы гражданские лица, родственники и друзья были изувечены, убиты, а их дома разрушены.Это гражданское население испытывало страх и ужас такого масштаба, с которым немногие люди когда-либо столкнутся.

Это непредсказуемое, неконтролируемое царство шока, ужаса и террора — именно то, что психиатры и психологи до Второй мировой войны считали ответственными за огромное количество психиатрических потерь, понесенных солдатами во время Первой мировой войны. Исследование Корпорации по стратегическим бомбардировкам, опубликованное в 1949 году, показало, что у этих групп населения наблюдалось лишь очень небольшое увеличение психологических расстройств по сравнению с показателями мирного времени, и что это происходило в основном среди людей, уже предрасположенных к психическим заболеваниям.Эти взрывы, которые были направлены на то, чтобы сломить волю населения, по-видимому, в первую очередь послужили ожесточению сердец и укреплению решимости сражаться среди тех, кто их пережил.

Влияние страха, физиологического возбуждения, ужаса и физической депривации в бою никогда не следует недооценивать, но стало ясно, что другие факторы несут ответственность за психиатрические потери среди комбатантов. Один из этих факторов — влияние межличностной агрессивной конфронтации на близком расстоянии.

Американские горки, боевики и фильмы ужасов, наркотики, скалолазание, рафтинг, подводное плавание с аквалангом, прыжки с парашютом, охота, контактные виды спорта и сотни других способов преследуют современное общество страх. Страх сам по себе редко является причиной травмы в повседневной жизни в мирное время, но столкновение с межличностной агрессией и ненавистью со стороны сограждан на близком расстоянии — это ужасающий опыт совершенно иного масштаба.

Наивысший страх и ужас в большинстве современных жизней — это быть изнасилованным, подвергнутым пыткам или избиениям, подвергнуться физическому унижению перед близкими или подвергнуться вторжению в неприкосновенность дома агрессивных и злобных злоумышленников.Диагностическое и статистическое руководство Американской психиатрической ассоциации подтверждает это, когда отмечает посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). . . может быть особенно серьезным или более продолжительным, когда фактор стресса создан человеком. Посттравматическое стрессовое расстройство в результате стихийных бедствий, таких как торнадо, наводнения и ураганы, встречается сравнительно редко и в легкой форме, но острые случаи посттравматического стрессового расстройства неизменно возникают в результате пыток или изнасилований. В конечном счете, подобно торнадо, наводнениям и ураганам, бомбы с высоты 20 000 футов просто не являются «личными» и значительно менее травматичны как для жертвы, так и для агрессора.

Смерть или истощение статистически гораздо более вероятны в результате болезни или несчастного случая, чем в результате злонамеренных действий, но статистика не имеет ничего общего со страхом. С точки зрения статистики, курение сигарет — чрезвычайно опасное занятие, которое ежегодно приводит к медленным и ужасающим смертям миллионов людей во всем мире, но этот факт не отговаривает миллионы людей от курения, и во всем мире немногие страны заинтересованы в принятии законов для защиты своих граждан. от этой угрозы.Но присутствие одного серийного насильника в большом городе может изменить поведение сотен тысяч людей, и существует широкая традиция законов, направленных на защиту граждан от изнасилований, нападений и убийств.

Когда змеи, высота или темнота вызывают у человека сильную реакцию страха, это считается фобией, дисфункцией, отклонением от нормы. Но очень естественно и нормально реагировать на атакующего, агрессивного товарища человека фобическим ответом.Это универсальная человеческая фобия. Больше, чем что-либо другое в жизни, это преднамеренная, открытая человеческая враждебность и агрессия, которые атакуют самооценку, чувство контроля и, в конечном итоге, психическое и физическое здоровье людей.

Солдат в бою попадает прямо в эту самую психологически травмирующую среду. В конечном итоге, если комбатант не может получить передышку от боевой травмы, и если он не ранен или не убит, единственный доступный выход — это психологический выход из состояния психиатрической травмы и мысленного бегства с поля битвы.

Физиология рукопашного боя

Понимание стресса рукопашного боя начинается с понимания физиологической реакции на межличностную агрессию на близком расстоянии. Традиционный взгляд на боевой стресс чаще всего ассоциируется с боевой усталостью и посттравматическим стрессовым расстройством, которые на самом деле являются проявлениями, возникающими после и в результате боевого стресса. Брюс Сиддл определил боевой стресс как восприятие неминуемой угрозы серьезного телесного повреждения или смерти или когда ему поручено защитить другую сторону от неминуемой серьезной травмы или смерти в условиях, когда время реакции минимально.

Изнурительные эффекты боевого стресса были признаны веками. Такие явления, как туннельное зрение, исключение слуха, потеря тонкой и сложной моторики, иррациональное поведение и неспособность ясно мыслить, — все это наблюдались как побочные продукты боевого стресса. Несмотря на то, что эти явления наблюдались и документировались в течение сотен лет, было проведено очень мало исследований, чтобы понять, почему борьба со стрессом ухудшает работоспособность.

Ключевой характеристикой боевого стресса является активация SNS. Социальная сеть активируется, когда мозг воспринимает угрозу выживанию, что приводит к немедленному выбросу гормонов стресса. Этот «массовый разряд» предназначен для подготовки тела к борьбе или бегству. Реакция характеризуется повышением артериального давления и притока крови к большой мышечной массе (что приводит к увеличению силовых возможностей и улучшенным навыкам крупной моторики, например бегу от противника или атаке на него), сужению мелких кровеносных сосудов на концах придатков ( который служит для уменьшения кровотечения из ран), расширения зрачка, прекращения пищеварительных процессов и мышечного тремора.На рисунке 2 (ниже) схематически показаны эффекты увеличения частоты сердечных сокращений, вызванного гормонами, в результате активации СНС.

Активация SNS происходит автоматически и практически не контролируется. Это рефлекс, вызванный восприятием угрозы. Однажды инициированная, SNS будет доминировать над всеми произвольными и непроизвольными системами до тех пор, пока воспринимаемая угроза не будет устранена или ускользнет, ​​производительность ухудшится или парасимпатическая нервная система не активируется для восстановления гомеостаза.

Степень активации социальных сетей зависит от уровня предполагаемой угрозы. Например, низкоуровневая активация SNS может быть результатом ожидания боя. Это особенно характерно для полицейских или солдат за несколько минут до того, как они совершат тактическую атаку в потенциально смертоносную среду. В этих условиях у бойцов обычно увеличивается частота сердечных сокращений и дыхания, мышечный тремор и психологическое чувство тревоги.

Напротив, активация SNS высокого уровня происходит, когда комбатанты сталкиваются с неожиданной смертельной угрозой, и время на ответ минимально.В этих условиях экстремальные эффекты SNS вызовут катастрофический отказ систем визуального, когнитивного и моторного контроля. Хотя существует бесконечное количество переменных, которые могут запускать SNS, есть шесть ключевых переменных, которые оказывают непосредственное влияние на уровень активации SNS. Это степень злобного человеческого намерения, стоящего за угрозой; предполагаемый уровень угрозы, варьирующийся от риска получения травмы до возможности смерти; время, доступное для ответа; уровень уверенности в личных навыках и обучении; уровень опыта борьбы с конкретной угрозой; и степень физического утомления, сочетающегося с тревогой.

После активации SNS вызывает немедленные физиологические изменения, из которых наиболее заметным и легко отслеживаемым является учащение пульса. Активация SNS повысит частоту сердечных сокращений в среднем от 70 ударов в минуту (ударов в минуту) до более чем 200 ударов в минуту менее чем за секунду. По мере увеличения боевого стресса частота сердечных сокращений и дыхания будут увеличиваться до катастрофического отказа или до тех пор, пока не сработает парасимпатическая нервная система.

В 1950 г.Работа Л.А. Маршалла «Солдатский груз и мобильность нации» была одним из первых исследований, в которых было выявлено, как ухудшаются боевые характеристики, когда солдаты подвергаются боевому стрессу. Маршалл пришел к выводу, что мы должны отвергнуть суеверие, согласно которому в условиях опасности можно ожидать, что люди будут иметь больше, чем обычно, и что они превзойдут все свои усилия просто потому, что их жизни в опасности. Действительно, во многих отношениях реальность прямо противоположна, и люди, находящиеся в состоянии стресса, гораздо менее способны делать что-либо, кроме как слепо убегать от угрозы или атаковать ее.У людей есть три основные системы выживания: зрение, когнитивные процессы и двигательные навыки. Под стрессом ломаются все три.

Знаменательное исследование Брюса К. Сиддла в PPCT включало мониторинг реакции сотрудников правоохранительных органов на частоту сердечных сокращений при моделировании межличностных конфликтов с использованием имитационного оружия типа пейнтбола. Это исследование неизменно фиксировало увеличение частоты сердечных сокращений до более чем 200 ударов в минуту, с некоторыми пиковыми значениями частоты сердечных сокращений до 300 ударов в минуту.Это были симуляции, в которых бойцы знали, что их жизни ничего не угрожает. В реальной ситуации жизни и смерти комбатант (будь то солдат или офицер правоохранительных органов) сталкивается с абсолютной универсальной человеческой фобией межличностной агрессии и, безусловно, испытает физиологическую реакцию, даже более сильную, чем у субъектов Сиддла. Фундаментальная истина современного боя заключается в том, что стресс от столкновения с межличностной агрессией на близком расстоянии настолько велик, что, если его терпеть месяцами без каких-либо других средств передышки или побега, комбатант неизбежно станет психиатрической жертвой.

Еще больше, чем сопротивление стать жертвой агрессии с близкого расстояния, — это сильное отвращение комбатанта к агрессии против других людей. В основе этого страха — сопротивление среднего здорового человека убийству себе подобных.

Сопротивление убийству

Психиатрические потери, которые обычно ассоциируются с длительным пребыванием в боевых условиях, заметно сокращаются среди медицинского персонала, капелланов, офицеров и солдат, находящихся в разведывательном патрулировании в тылу врага.Ключевым фактором, который отсутствует в каждой из этих ситуаций, является то, что, хотя они находятся на передовой и противник может попытаться убить их, они не несут прямой ответственности за личное участие в убийствах с близкого расстояния. Даже когда существует равная или даже большая опасность смерти, бой будет намного менее напряженным, если вам не нужно убивать.

Существование сопротивления убийству лежит в основе этой дихотомии между убийцами и теми, кто не убивает. Это дополнительный, последний фактор стресса, с которым должен столкнуться комбатант.Чтобы по-настоящему понять природу этого сопротивления убийству, мы должны сначала признать, что большинство участников ближнего боя буквально «напуганы до глубины души». Как только пули начинают лететь, бойцы перестают думать передним мозгом, который является частью мозга, который делает нас людьми, и начинают думать средним мозгом, или мозгом млекопитающих, который является примитивной частью мозга, которая обычно неотличима от этого. животного.

В конфликтных ситуациях эту примитивную обработку среднего мозга можно наблюдать в существовании мощного сопротивления убийству себе подобных.Во время территориальных и брачных битв животные с рогами и рогами сталкиваются друг с другом относительно безобидным образом, гремучие змеи борются друг с другом, а пираньи сражаются со своим собственным видом взмахами хвоста, но против любых других видов эти существа развязывают свои рога, клыки и зубы без ограничений. Это важный механизм выживания, который не позволяет виду уничтожить себя во время территориальных ритуалов и брачных ритуалов.

Одним из главных современных открытий в области военной психологии является наблюдение, что это сопротивление убийству собственного вида также является ключевым фактором в человеческих боях.Бригадный генерал С.Л.А. Маршалл впервые заметил это во время своей работы в качестве официального американского историка Европейского театра военных действий во Второй мировой войне. Основываясь на своих послевоенных интервью, Маршалл в своей знаменитой книге «Люди против огня» пришел к выводу, что только 15-20% стрелков во время Второй мировой войны стреляли из оружия по незащищенным вражеским солдатам. Стрельба из специального оружия, например из огнемета, обычно производилась. Оружие, обслуживаемое экипажем, такое как пулемет, почти всегда стреляло. И стрельба значительно увеличилась бы, если бы ближайший лидер потребовал, чтобы солдат стрелял.Но когда их оставили на произвол судьбы, подавляющее большинство отдельных комбатантов на протяжении всей истории, похоже, не могли или не желали убивать.

Выводы Маршалла были несколько противоречивыми. Столкнувшись с озабоченностью ученых методологией и выводами исследователя, научный метод предполагает воспроизведение результатов исследования. В случае Маршалла все доступные параллельные научные исследования подтверждают его основные выводы. Опросы Ардана дю Пика о французских офицерах в 1860-х годах и его наблюдения за древними сражениями, многочисленные отчеты Кигана и Холмса о неэффективной стрельбе на протяжении всей истории, оценка Ричардом Холмсом скорости стрельбы аргентинцев во время Фолклендской войны, данные Пэдди Гриффита о чрезвычайно низкой смертности среди полков наполеоновской и американской гражданской войны, лазерные реконструкции исторических сражений британской армией, исследования ФБР по количеству неиспользованных стрельб среди сотрудников правоохранительных органов в 1950-х и 1960-х годах и бесчисленное множество других индивидуальных и анекдотических наблюдений подтверждают фундаментальный вывод Маршалла о том, что человек не является По натуре убийца.

Исключение из этого сопротивления можно наблюдать у социопатов, которые по определению не испытывают сочувствия или раскаяния к своим собратьям. Собаки питбулей разводились выборочно, чтобы гарантировать, что они совершат неестественный акт убийства другой собаки в бою. Точно так же человеческие социопаты представляют 2% Суонка и Маршана, которые не стали психиатрическими жертвами после месяцев непрерывных боев, поскольку их не беспокоило требование убивать.Но социопаты были бы несовершенным инструментом, которым невозможно управлять в мирное время, а социальная динамика очень затрудняет восприятие людьми такой черты. Однако люди очень хорошо умеют находить механические средства для преодоления естественных ограничений. Люди родились без физической способности летать, поэтому мы нашли механизмы, которые преодолели это ограничение и сделали возможным полет. Люди также родились без психологической способности убивать своих собратьев. Итак, на протяжении всей истории мы прилагали огромные усилия, чтобы найти способ преодолеть это сопротивление.С психологической точки зрения, историю войн можно рассматривать как серию последовательно более эффективных тактических и механических механизмов, позволяющих или заставляющих комбатантов преодолевать свое сопротивление убийству.

Преодоление сопротивления убийству

К 1946 году армия США согласилась с выводами Маршалла, и Управление кадровых исследований армии США впоследствии произвело революцию в боевой подготовке, которая в конечном итоге заменила стрельбу по мишеням в яблочко глубоко укоренившимся «условием» с использованием реалистичных, человеческих, поп-снарядов. вверх по целям, которые падают при попадании.Психологи знают, что этот вид мощного «оперантного кондиционирования» — единственный метод, который будет надежно влиять на примитивную обработку среднего мозга напуганного человека, точно так же, как пожарные учения заставляют испуганных школьников правильно реагировать во время пожара и повторять повторяющийся «стимул». -реагирующая «подготовка» в авиасимуляторах позволяет испуганным пилотам рефлекторно реагировать на аварийные ситуации.

На протяжении всей истории составляющими групп, лидерством и расстоянием манипулировали, чтобы позволить комбатантам и заставлять их убивать, но введение кондиционирования в современное обучение было настоящей революцией.Применение и совершенствование этих основных методов кондиционирования увеличило скорострельность с почти 20% во время Второй мировой войны до примерно 55% в Корее и примерно 95% во Вьетнаме. Подобные высокие темпы стрельбы, возникающие в результате применения современных методов кондиционирования, можно увидеть в данных ФБР о скоростях стрельбы правоохранительных органов с момента общенационального внедрения современных методов кондиционирования в конце 1960-х годов. На рисунке 3 представлено схематическое изображение взаимодействия между факторами, способствующими убийству, которыми манипулировали на протяжении всей истории, включая ключевой, современный компонент кондиционирования.

Один из самых ярких примеров ценности и силы этой современной психологической революции в обучении можно увидеть в наблюдениях Ричарда Холмса над Фолклендской войной 1982 года. Великолепно обученные (т.е. «подготовленные») британские силы не имели превосходства в воздухе и артиллерии и постоянно превосходили численностью три к одному, атакуя плохо обученных, но хорошо оснащенных и тщательно окопавшихся аргентинских защитников. Превосходные показатели стрельбы британцев (которые, по оценке Холмса, превышают 90%) благодаря современным методам обучения, были признаны ключевым фактором в серии британских побед в этой короткой, но кровопролитной войне.Любую будущую армию, которая попытается вступить в бой без подобной психологической подготовки, скорее всего, постигнет судьба, аналогичная судьбе аргентинцев.

Цена преодоления сопротивления убийству

Чрезвычайно высокая скорострельность, обусловленная современными процессами кондиционирования, была ключевым фактором, позволившим Америке заявить, что сухопутные войска США никогда не проигрывали крупных сражений во Вьетнаме. Но обусловленность, которая преодолевает такое мощное врожденное сопротивление, несет в себе огромный потенциал психологической реакции.В каждом обществе воинов есть «ритуал очищения», чтобы помочь вернувшимся воинам справиться со своей «кровной виной» и убедить их, что то, что они сделали в бою, было «хорошо». Особенности ритуала — сеанс «групповой терапии» и церемония возвращения ветерана в племя. Современные западные ритуалы традиционно предполагают длительные периоды во время марша или отплытия домой, парады, памятники и безоговорочное принятие со стороны общества и семьи.

Таблица I описывает некоторые ключевые факторы в процессах рационализации и принятия опыта убийств, используя пример войск США во Вьетнаме в качестве примера крайних обстоятельств, в которых ритуалы очищения не срабатывали.Например, бойцы не делают то, что они делают в бою за медали, они в значительной степени мотивированы заботой о своих товарищах, но после битвы медали служат своего рода «Бесплатной картой для выхода из тюрьмы»: могущественным талисманом, который провозглашает для них и для других то, что сделал боец, было благородно и приемлемо. Хотя медали были выданы после Вьетнама, социальная среда была такова, что ветераны не могли носить медали или свою форму публично. Точно так же молодому комбатанту необходимо присутствие зрелых, старших товарищей, к которым он мог бы обратиться за советом и поддержкой, но во Вьетнаме, особенно в пиковые годы войны, средний возраст комбатанта был, вероятно, меньше, чем во время любой другой войны в истории США. .Другие ключевые факторы, уникальные для американского опыта во Вьетнаме, включают отсутствие какой-либо действительно безопасной зоны внутри страны. Кроме того, индивидуальная система замены, которая мешала связям и обеспечивала то, что солдаты часто приходили и уходили как чужие. Использование самолетов для немедленного возвращения ветеранов в Америку, без обычного периода охлаждения и групповой терапии, который длился тысячи лет, когда ветераны плыли или возвращались домой.

Американским ветеранам Вьетнама в ритуале очищения в значительной степени отказывали, и множество исследований продемонстрировали, что одним из наиболее значимых причинных факторов посттравматического стрессового расстройства является отсутствие поддерживающей структуры после травмирующего события, которое в данном случае имело место. когда вернувшийся ветеран подвергся беспрецедентному нападению и осуждению.Традиционные ужасы боя были усилены современными техниками кондиционирования, сочетающими характер войны с беспрецедентной степенью общественного осуждения. Это привело к возникновению посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) среди 3,5 миллионов американских ветеранов Юго-Восточной Азии. По оценкам, от 0,5 до 1,5 миллиона случаев, хотя результаты этих исследований сильно различаются. Эта массовая заболеваемость психическими расстройствами среди ветеранов Вьетнама привела к «открытию» посттравматического стрессового расстройства, состояния, которое, как мы теперь знаем, всегда возникало в результате военных действий, но никогда раньше в таком количестве.Армии по всему миру учли эти уроки Вьетнама, а также во время британской войны на Фолклендских островах, во время вторжения Израиля в Ливан в 1982 году и в войне США в Персидском заливе уроки Вьетнама и необходимость проведения ритуала очищения были тщательно учтены и применены. Во время афганской войны бывшего СССР эта потребность снова игнорировалась, и возникшие социальные потрясения стали одним из факторов, которые в конечном итоге привели к краху этой нации. Действительно, доктрина Вайнбергера, позже именуемая доктриной Пауэлла, которая утверждает, что Соединенные Штаты не будут участвовать в войне без сильной социальной поддержки, является отражением трагических уроков, извлеченных из психологических последствий боевых действий во Вьетнаме.

ПТСР — психологическое расстройство, возникшее в результате травмирующего события. Посттравматическое стрессовое расстройство проявляется в постоянном повторном переживании травмирующего события, оцепенении эмоциональной реактивности и стойких симптомах повышенного возбуждения, что приводит к клинически значимым страданиям или нарушению социальных и профессиональных функций. Часто между травматическим событием и проявлением посттравматического стрессового расстройства проходит большая задержка. Среди ветеранов Вьетнама в Соединенных Штатах посттравматическое стрессовое расстройство было тесно связано со значительным увеличением количества разводов, увеличением числа случаев злоупотребления алкоголем и наркотиками, а также увеличением количества самоубийств.Действительно, данные Управления по делам ветеранов показывают, что по состоянию на 1996 год ветеранов Вьетнама умерло от самоубийств после войны в три раза, чем от действий врага во время войны, и это число увеличивается с каждым годом.

Но посттравматическое стрессовое расстройство редко приводит к насильственным преступным действиям, и исследования Бюро юстиции США показывают, что ветераны, в том числе ветераны Вьетнама, статистически менее подвержены тюремному заключению, чем не ветераны того же возраста. Ключевой гарантией в этом процессе, по-видимому, является глубоко укоренившаяся дисциплина, которую солдат усваивает во время военной подготовки.Однако с появлением интерактивных аркадных и видеоигр типа «наведи и стреляй» возникло серьезное беспокойство по поводу того, что общество подражает военной подготовке, но без такой жизненно важной гарантии, как дисциплина. Имеются веские доказательства того, что неизбирательное применение техник боевой подготовки в качестве развлечения гражданскими лицами может быть ключевым фактором во всем мире, стремящемся к резкому росту показателей насильственной преступности, включая семикратное увеличение числа нападений с отягчающими обстоятельствами на душу населения в Америке с 1956 года. Таким образом, психологическое воздействие Бои все чаще можно наблюдать на улицах народов по всему миру.

Заключение: культурный заговор

Важно признать, что хорошие цели были и будут достигаться в ходе боевых действий. Многие демократии обязаны своим существованием успешной борьбе. Мало кто станет отрицать необходимость борьбы против нацистской Германии и Императорской Японии во Второй мировой войне. И во всем мире цену цивилизации ежедневно платят воинские части, участвующие в миротворческих операциях, и внутренние полицейские силы, которые вынуждены вступать в ближний бой.Были и будут времена и места, где сражения неизбежны, но когда общество требует, чтобы его полиция и вооруженные силы участвовали в боевых действиях, важно полностью осознавать масштабы неизбежных психологических потерь.

Часто говорят, что «в любви и на войне все хорошо», и это выражение дает ценное представление о человеческой психике, поскольку эти близнецы, табуированные поля сексуальности и агрессии представляют собой две области, в которых большинство людей будут постоянно обмануть себя. и другие.Наша психологическая и социальная неспособность противостоять правде о последствиях боевых действий является основой культурного заговора репрессий, обмана и отрицания, которые помогали увековечивать и распространять войну на протяжении всей зарегистрированной истории.

В области психологии развития зрелый взрослый иногда определяется как человек, достигший определенной степени проницательности и самоконтроля в двух областях — сексуальности и агрессии. Это также полезное определение зрелости цивилизаций.Таким образом, двумя важными и обнадеживающими тенденциями последних лет стали развитие науки о человеческой сексуальности, получившей название «сексология», и параллельное развитие науки о человеческой агрессии, которую Д. Гроссман назвал «киллологией». Все согласны с тем, что продолжение исследований в этой ранее запретной сфере человеческой агрессии жизненно важно для будущего развития и, возможно, самого существования нашей цивилизации.

Глоссарий терминов….. «Психологические эффекты боя»

• Синдром эвакуации: парадокс боевой психиатрии. Психиатрических раненых необходимо лечить, но если солдаты начнут понимать, что психиатрических больных эвакуируют, количество психиатрических пострадавших резко возрастет.

• Страх: когнитивный или эмоциональный ярлык неспецифического физиологического возбуждения в ответ на угрозу.

• Средний мозг: иногда называемый мозгом млекопитающих, это примитивная часть мозга, которая обычно неотличима от мозга любого другого млекопитающего.Во время сильного стресса когнитивные способности обычно локализуются в этой части мозга.

• Operant Conditioning: Тренировка, которая подготавливает организм к реакции на определенный стимул определенной произвольной двигательной реакцией. Оперантное кондиционирование очень эффективно при подготовке людей к ответным действиям в крайне стрессовых обстоятельствах.

• Парасимпатическая нервная система: ветвь вегетативной нервной системы, отвечающая за пищеварительные и восстановительные процессы организма.

• Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР): психологическое расстройство, возникшее в результате травматического события. Посттравматическое стрессовое расстройство проявляется в постоянном повторном переживании травмирующего события, оцепенении эмоциональной реактивности и стойких симптомах повышенного возбуждения, что приводит к клинически значимым страданиям или нарушению социальных и профессиональных функций. Часто между травмирующим событием и проявлением посттравматического стрессового расстройства проходит длительная пауза. Посттравматическое стрессовое расстройство тесно связано со значительным увеличением количества разводов, увеличением количества самоубийств и увеличением случаев злоупотребления алкоголем и наркотиками.

• Психиатрическая травма: комбатант, который больше не может участвовать в бою из-за психического (в отличие от физического) истощения.

• Ритуал очищения: набор символических социальных механизмов, которые помогают вернувшимся ветеранам смириться со своими боевыми действиями и успешно интегрироваться в мирное общество.

• Симпатическая нервная система (СНС): ветвь вегетативной нервной системы, которая мобилизует и направляет энергетические ресурсы тела к действию.

Библиография ….. «Психологические эффекты боя»

• Габриэль Р. А. (1987). Больше никаких Героев: Безумие и психиатрия на войне. Нью-Йорк: Хилл и Ван.

• Грин, Б. (1989). Возвращение на родину. Нью-Йорк: Сыновья Дж. П. Патнэма.

• Гриффит П. (1989). Боевая тактика (американской) гражданской войны. Лондон.

• Гроссман Д. (1995, 1996).Об убийстве: психологическая цена обучения убивать на войне и в обществе. Нью-Йорк: Литтл, Браун и Ко.

• Холмс Р. (1985). Акты войны: поведение мужчин в бою. Нью-Йорк: Свободная пресса.

• Киган Дж. (1976). Лицо битвы. Хармондсворт, Англия: The Chaucer Press.

• Киган Дж. И Холмс Р. (1985). Солдаты. Лондон: Хэмиш Гамильтон.

• Маршал, С.А.(1978). Мужчины против огня. Глостер, Массачусетс: Питер Смит.

• Сиддл, Б. К. (1995). Заточка воина: Психология и наука о тренировках. Милльштадт, Иллинойс: Системы управления PPCT.

• Суонк, Р. Л., и Маршан, В. Э. (1946). Боевые неврозы: развитие боевого истощения. Архив неврологии и психологии, 55, 236-247.

© Академик Пресс, 1999. Все права воспроизведения в любой форме зарезервированы.

Краткое содержание книги «О бою: психология и физиология смертельного конфликта в условиях войны и мира»

Резюме для миротворцев из

Дэйв Гроссман и Лорен В. Кристенсен

Краткое изложение этой книги было написано Сэмом МакКинни, Школа анализа и разрешения конфликтов (S-CAR), Университет Джорджа Мейсона, в декабре 2012 года.

Эта часть была подготовлена ​​в рамках сотрудничества S-CAR / Beyond Intractability.

Шу Дэн выступил в качестве рецензента этого материала.

---

Образец цитирования: Гроссман, Дэйв и Лорен В. Кристенсен. О бою: психология и физиология смертельного конфликта в войне и мире . 2-е изд. Публикации исследований PPCT, 2007.

---

Дэвид Гроссман, бывший рейнджер армии США и профессор психологии Вест-Пойнта, написал «О бою: психология и физиология смертельного конфликта на войне и в мире» с бывшим офицером полиции Лорен Кристенсен. Книга основана на интервью и опросах солдат и полиции, личном опыте авторов и исследованиях, проведенных другими специалистами в этой области.Хотя Гроссман представляет книгу как произведение для военных и правоохранительных органов, он упоминает традиционных борцов за мир, говоря: «Я надеюсь, что эта книга будет полезна кротким, порядочным и проницательным духам в движении за мир». Автор включает военнослужащих, полицейских, специалистов по развитию, помощь и медицинский персонал под общим термином «воины мира» и считает, что все воины мира «должны учиться и осваивать бой, как пожарный учится и овладевает огнем». Я надеюсь, что при написании этого резюме я смогу извлечь и четко представить информацию, которая является наиболее важной для борцов за мир в сообществе по разрешению конфликтов.

В On Combat содержится много информации, которая более конкретно относится к обучению и философии вооруженного воина (некоторые из которых не были включены в этот обзор для краткости), но я считаю, что в книге есть содержание Это также может оказаться полезным для миротворцев несколькими способами. В современных зонах конфликтов часто нет линии фронта, поэтому любому, кто работает в одной из них, следовало бы понять последствия чрезвычайно высокого стресса для большинства людей. Точно так же понимание долгосрочных последствий боя для тех, кто сражается, может помочь в процессе реинтеграции солдат в постконфликтный период и может помочь миротворцам сочувствовать союзным военным и гражданским лицам в зонах боевых действий, с которыми они могут тесно сотрудничать.Кроме того, я бы сказал, что общее понимание эмоциональной травмы жизненно важно для любого, кто работает в любой сфере, связанной с конфликтом.

Это резюме разбито на разделы, основанные на группировании похожих тем и предметов вместе, а также примерно в соответствии с порядком изложения автором.

Физиологические реакции на экстремально высокий стресс

Существует широкий спектр возможных реакций и переживаний во время экстремально высоких стрессовых событий. Могут возникнуть более резкая фокусировка, четкость зрения, замедленное движение, временный паралич, диссоциация и навязчивые мысли.Когда происходит диссоциация (отстранение от физической и эмоциональной реальности), это может быть красным флагом для начала посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Потеря контроля над мочевым пузырем и кишечником в моменты напряженности — обычное явление, которое редко обсуждается. Гроссман использует это как пример нерешительности людей при обсуждении естественной реакции на бой.

Исследования Второй мировой войны показывают, что психических заболеваний было больше, чем физических. Среди людей, участвующих в бою более 60 дней подряд, 98 процентов из них начнут эмоционально срываться.Это может иметь долгосрочные последствия. Свидетельства российско-германской битвы под Сталинградом говорят о том, что участники умерли почти на тридцать лет моложе мужчин того же возраста, которые не выдержали битвы.

Разнообразие реакций на высокий стресс является результатом изменений в вегетативной нервной системе, той части физиологии человека, которая отвечает за автоматическую реакцию на раздражитель (симпатическая нервная система) и базовое поддержание организма (парасимпатическая нервная система). Когда срабатывает реакция «бей или беги», симпатическая нервная система начинает отключать такие вещи, как слюноотделение и пищеварение, одновременно увеличивая выработку адреналина (адреналина).По окончании действия следует парасимпатическая реакция, и тело пытается успокоиться. Реакция на это может варьироваться в зависимости от того, как долго длилось насилие или стресс. Солдаты, сражающиеся часами, устают и засыпают, потому что сожгли весь свой адреналин. Люди, пережившие лишь кратковременный случай насилия, могут какое-то время не уснуть.

Увеличение частоты пульса в ответ на страх коррелирует с ухудшением моторики и таких чувств, как зрение и слух.В конце концов когнитивные способности ухудшаются до точки, которую Гроссман называет черным состоянием (на основе работы Брюса Сиддла и Джеффа Купера). Он дает условия белого, желтого, красного, серого и черного, причем белый — безразличен, а черный — подавлен. Он считает, что ситуации с высоким давлением требуют желтого состояния, при котором моторные и когнитивные навыки работают с максимальной производительностью. Состояние «черный» считается состоянием, когда частота сердечных сокращений превышает 175 ударов в минуту из-за притока адреналина от стресса.В этот момент сужение сосудов, сужение кровеносных сосудов, пропускает в мозг меньше кислорода. Средний мозг — та часть, которую мы разделяем с животными, такими как собаки и медведи, — берет верх. Рациональная мысль улетучивается.

Во время боевых действий наблюдаются различные искажения восприятия, вызванные биомеханическими изменениями в теле. «Слуховое исключение» — это когда звуки, похожие на стрельбу, перестают слышаться или приглушаются. «Туннельное зрение» — это когда поле зрения сужается, вырезая периферию.В зависимости от окружающей среды тело может почти полностью сосредоточить свое внимание на звуковых или визуальных стимулах, как в случае, когда слух становится острее в условиях низкой освещенности. Сенсорное исключение также происходит, когда адреналин маскирует боль от травмы до тех пор, пока стресс не пройдет.

Могут проявиться и другие переживания, такие как потеря памяти и «тактическая фиксация», во время которых человек может повторять одно и то же снова и снова, ожидая каждый раз другого результата. Также есть искажения памяти.Люди, которые участвовали в экстремально высоких стрессовых ситуациях, могут неправильно запоминать события, считая их более негативными, чем они были на самом деле. Также может быть «эффект автопилота», во время которого человек может делать что-то, не задумываясь. Восприятие расстояния и глубины также может искажать.

Естественной реакцией на продолжительный стресс является желание поесть, хотя во время сильного стресса, когда человек находится в красном или более высоком состоянии, желание есть крайне маловероятно. Точно так же стресс может вызвать как выраженное усиление, так и уменьшение сексуальных желаний.Также возможно, что у женщины прекратятся менструации после особо стрессового происшествия.

Боевая психология

Убийство обычно сложно заставить кого-то сделать. По большому счету люди не любят убивать, однако от этого поступка может прийти радость. Гроссман представляет этапы, через которые проходит человек после того, как он кого-то убил в боевой обстановке. Первая стадия — это «эйфория выжившего», которая возникает в результате осознания того, что человек еще жив.За этим следует чувство раскаяния (и возможная рвота). Счастье, которое переживает выживший, будучи живым, трудно отделить от смерти другой стороны. Это может привести к вопросам морали и психического здоровья («Я только что убил и рад этому. Значит ли это, что мне нравится убивать?»). Заключительный этап — длительный процесс рационализации, который становится необходимым, когда действия (в данном случае убийство) не соответствуют личным системам убеждений («убийство — это неправильно»). Гроссман считает, что если этот процесс не удается, результатом может быть посттравматическое стрессовое расстройство.Убийцы могут по-разному реагировать в зависимости от уровня их эмоциональной готовности и контекста ситуации.

Устойчивость к убийству внутри своего вида присутствует у многих животных. Гроссман считает, что ни один другой вид не убивает себя так часто, как человечество, потому что люди веками разрабатывали лучшие методы обучения убийц и лучшие орудия убийства. Оружие было разработано на основе присущих людям физических слабостей, чтобы увеличить силу, мобильность, дистанцию ​​и защиту комбатанта.

Физическое расстояние и мобильность позволяют убивать. Однако убийство с расстояния также снижает психологическое воздействие на цель, поэтому согласие врага труднее всего добиться с помощью дальних атак, таких как удары с воздуха или артиллерия, хотя следует отметить, что, по словам Гроссмана, исследования показали точность оружия напрямую влияет на его психологическую мощь. Оружие, обслуживаемое экипажем, такое как пулеметы и пушки, и ближайшие лидеры также позволяют убивать, служа для распределения ответственности за смерть через социальную группу.

Позирование — еще один компонент боя. Украшение, боевые кличи и оружие военнослужащих служат для того, чтобы убедить другую сторону в глупости противостояния. Оружие считается особенно эффективным из-за громкого звука, производимого по сравнению с луком и стрелами. Эта поза предназначена для эмоциональной дестабилизации противника, возможно, прекращения боя до того, как он начнется. Однако исторически сложилось так, что большая часть убийств на поле боя происходит, когда одна сторона убегает.Гроссман считает это по двум причинам: во-первых, человечность жертв уменьшается, когда их глаза и лицо не видны, и во-вторых, существует глубоко укоренившееся желание (как у собак) преследовать, когда цель убегает.

Посттравматическое стрессовое расстройство

Люди по-разному реагируют на экстремально высокие стрессовые ситуации. То, что может травмировать одного человека, может не повлиять на другого. На предрасположенность к травме могут влиять другие предшествующие факторы, такие как физическое здоровье (заболевание в этот день) или межличностные отношения (ссора с супругом накануне вечером).Посттравматическое стрессовое расстройство может возникнуть после переживания предполагаемого события жизни или смерти, которое вызвало чувство страха и беспомощности. Симптомы повторяются (длятся не менее месяца) и могут включать гнев, тревогу, избегание, абстинентность, бессонницу, повышенное возбуждение, галлюцинации и повышенную бдительность.

Гроссман описывает типичную реакцию на посттравматическое событие:

«Сразу после этого вы можете испытать дрожь, потливость, озноб, тошноту, гипервентиляцию, головокружение, жажду, позывы к мочеиспусканию, диарею, расстройство желудка и нервозность.Позже той ночью вы можете испытывать нарушения сна и кошмары. Некоторые люди не страдают ни одним из этих симптомов, некоторые испытывают некоторые из них, некоторые — все. В дни после события вы можете быть озабочены тем, что произошло, когда вы снова и снова переживаете это в своей голове … Вы можете быть злыми, грустными, раздражительными, сверхчувствительными, уязвимыми, тревожными, напуганными, застенчивыми, параноиками, и боится быть осужденным другими. Вы можете чувствовать себя онемевшим, похожим на робота, неестественно спокойным и отчужденным от тех, кто «там не был».Ваше мышление может сбиться с толку, у вас могут возникнуть трудности с концентрацией внимания и у вас может быть нарушение памяти ». ( On Combat , стр. 393)

Симпатическая нервная система несет ответственность за симптомы посттравматического стрессового расстройства. Для больных нормально пытаться избегать стимула, который вызывает у них тревогу, но Гроссман считает, что может быть важно не убегать от стимула, предполагая, что он больше не представляет ситуацию возможной смерти. В качестве примера он приводит встречный огонь автомобиля, ошибочно принятый за выстрел.Если обратный огонь вызывает беспокойство, субъект должен прислушаться к еще большему количеству обратных реакций, чтобы избавиться от негативной реакции. Это может привести к разъединению эмоций и памяти.

Разбор Полетов

Для того, чтобы бороться с возможным началом посттравматического стрессового расстройства, после травмирующих событий следует проводить «анализ критических инцидентов». Гроссман цитирует доктора Грега Беленьки из Исследовательского института армии Уолтера Рида как лидера в области посттравматического стрессового расстройства и разбора полетов, а критический разбор инцидентов сильно напоминает военные «Отчеты о действиях».Для этих разборов есть две основные причины. Первая причина — просмотреть инцидент и проанализировать, что пошло не так, а что сработало. Вторая причина — попытаться справиться с возможной потерей памяти и когнитивным искажением, которые могли испытать участники и свидетели. Гроссман сформулировал два принципа подведения итогов: разделенная боль — разделенная боль, а разделенная радость — умноженная радость (приписывается писателю-фантасту Э. Э. «Доку» Смиту).

Ниже приводится краткое изложение рекомендаций Гроссмана по анализу критических инцидентов:

• Никого нельзя принуждать к участию.
• Следует сообщить, что стресс является основной проблемой, и, хотя не у всех будут проблемы со стрессом, психически здоровые люди могут помочь тем, у кого проблемы, выздороветь.
• Разбор полетов должен проводиться как можно скорее и проводиться кем-то из аналогичного происхождения или, что еще лучше, кем-то, кто уже был с группой раньше.
• Разбор полетов должен быть включен как часть более крупной программы выздоровления.
• Сосредоточьтесь на том, чтобы отделить эмоции от воспоминаний, а не просто выявить эмоциональную травму.

Подведение итогов следует проводить вскоре после инцидента, хотя позволяя участникам поспать раньше, можно улучшить их долговременную память. «Загрязнение памяти» может возникнуть в результате воздействия нового стимула до разбора полетов. «Реконструкция памяти» может произойти, когда группы подведут итоги вместе; один участник может использовать информацию, предоставленную другим участником, чтобы заполнить пробелы в своей собственной памяти.

Дыхание представлено как способ управления вегетативной нервной системой во время повышенного стресса.Это можно использовать во время опросов, чтобы разъединить воспоминания и эмоции, а также во время травмирующих инцидентов, чтобы уменьшить влияние реакции борьбы или бегства и уменьшить частоту сердечных сокращений. Гроссман выступает за аутогенное дыхание, которое также известно как боевое или тактическое дыхание. Этот процесс включает в себя вдох через нос на четыре секунды, задержку дыхания на четыре секунды, выдох на четыре секунды и снова задержку на четыре секунды. Это повторяется до тех пор, пока частота сердечных сокращений не начнет уменьшаться.

Важно быть готовым отреагировать на человека, пережившего сильный стресс, включая солдат, возвращающихся в домашние условия. Гроссман представляет идеи полковника морской пехоты США, а также авторов Джудит Акоста и Джудит Саймон Прагер (из их книги « Худшее уже позади: что сказать, когда каждый момент на счету »). Понимание, подтверждение и особенно заявления о поддержке и заботе имеют решающее значение для выздоровления жертвы травмы. Гроссман также берет у доктора Артволя рекомендации начать контакт и предложить поддержку жертве, не требуя информации о событии, выслушивать без осуждения (осторожно относиться к выражениям лица), держаться подальше от алкоголя или кофе и избегать шуток по поводу инцидента. , и поддержать их, когда они попытаются вернуться к нормальной жизни.

Гроссман указывает, что частота посттравматических стрессовых расстройств может быть выше, чем в предыдущих войнах, потому что мы ловим больше больных и делаем более качественную работу по лечению. Кроме того, он говорит, что выздоровление от посттравматического стрессового расстройства может сделать вас сильнее, поскольку оно обеспечивает прививку от стресса, признавая, что он «предпочитает подчеркивать позитивные ожидания. Позитивные самореализующиеся пророчества».

Обучение и подготовка

Пересказывая несколько историй о выдающихся индивидуальных действиях на войне, Гроссман подчеркивает, что один человек может оказать непропорциональное влияние на ситуацию, и продолжает обсуждение того, что значит быть воином.Для него это сводится к менталитету, который подготовлен и даже готов противостоять случаям межличностного конфликта. Необходимо избегать отрицания того, что плохие вещи действительно случаются, и вместо этого четко думать о том, какие действия следует предпринимать в ситуациях высокой интенсивности.

Обучение максимально реалистично — важно. Повторяющиеся действия позволяют воину действовать не задумываясь, как если бы он находился на «автопилоте». На самом деле можно испугаться безмолвия. Репетиция подходящих слов может предотвратить это.Хорошие тренировки могут повысить уверенность в себе и сделать людей менее восприимчивыми к последствиям сильного стресса и тревожности, которые возникают в результате работы. Гроссман приводит доводы в пользу того, что он называет «ветеранами перед битвой», имея в виду людей, которые прошли обучение, которое было достаточно напряженным, чтобы подготовить их к реальным сражениям. Во время военной и полицейской подготовки нельзя позволять проигрышу. В столкновениях между жизнью и смертью проигрыш приравнивается к смерти, поэтому обучение не должно заканчиваться до тех пор, пока обучаемый не выполнит все цели, указывающие на выживание в тесте.

Человек, попадающий в стрессовую ситуацию, также должен быть подготовлен физически. В этой связи сон рассматривается как основная причина психологического стресса. Гроссман цитирует исследование, проведенное армией США, в котором артиллерийские команды не спали в течение 20 дней. Одной группе было разрешено семь часов сна, а максимальная эффективность при стрельбе составила 98 процентов. Другой группе было разрешено спать только четыре часа. Их эффективность составляла 15 процентов.

Заключение

Дэйв Гроссман описывает межличностное насилие между людьми как «универсальную человеческую фобию» и указывает, что в «Диагностическом статистическом руководстве по психическим расстройствам» отмечается, что насилие со стороны других людей травмирует больше, чем насилие со стороны природы.Психологические и психологические реакции человека на насилие или чрезвычайно высокий стресс имеют широкий диапазон возможностей. Можно действительно быть «напуганным безмолвным» или «напуганным до чертиков». Когнитивные нарушения, как краткосрочные, так и долгосрочные, не редкость. Свидетели могут оказаться не в состоянии действовать. Выжившие могут испытывать чувство вины.

Психологически нельзя отрицать ужасные возможности. Физически человек должен быть свободен от факторов стресса, таких как обезвоживание, голод и особенно недостаток сна, чтобы иметь возможность эффективно функционировать.Повторяющиеся тренировки, прививки от стресса и тактическое дыхание могут помочь избежать того, чтобы вас полностью захватил раздражитель момента. Разбор полетов после инцидента может помочь выжившим, свидетелям и потерпевшим обработать событие и отделить эмоции от действий. Упражнения можно использовать для сжигания гормонов стресса. Дэйв Гроссман представляет убедительный аргумент в пользу того, что важно быть готовым распознавать психологические и физиологические реакции на чрезвычайно высокий стресс и насилие и действовать в соответствии с ними.

В бою подполковник Дэйв Гроссман

On Combat рассматривает, что происходит с человеческим телом в условиях смертельной битвы и влияет на нервную систему, сердце, дыхание, зрительное и слуховое восприятие, память, а затем обсуждает новые результаты исследований относительно того, какие меры могут принять воины. предотвратить такое истощение, чтобы они могли продолжать сражаться, выжить и побеждать.Краткий, но проницательный взгляд на историю показывает эволюцию боевых действий, развитие физических и психологических средств воздействия, позволяющих людям убивать других людей, с последующим объективным исследованием домашнего насилия в Америке. Авторы раскрывают природу воина, отважных мужчин и женщин, которые тренируют свой разум и тело, чтобы отправиться в то место, откуда другие убегают.

После изучения невероятного влияния нескольких настоящих воинов в битве, On Combat представляет новое и захватывающее исследование о том, как тренировать разум, чтобы научиться справляться со стрессом, страхом и даже болью.Расширяя популярную презентацию подполковника Гроссмана «пуленепробиваемый разум», аудиокнига исследует, что на самом деле происходит с воином после битвы, и показывает, как эмоции, такие как облегчение и самоуничижение, являются естественными и здоровыми способами переживания того, что он выжил. бой. Свежий и очень информативный взгляд на посттравматический стрессовый синдром (ПТСР) подробно описывает, как его предотвратить, как выжить, если он случится, как выйти из него сильнее и как помочь другим, кто его переживает.

В бою рассматривает критическую важность подведения итогов, когда воины собираются после битвы, чтобы поделиться тем, что произошло, критиковать, поучиться друг у друга и, для некоторых, начать исцеляться от ужаса.Слушатель изучит высокоэффективную технику дыхания, которая не только успокаивает разум и тело воина до и во время битвы, но также может быть использована впоследствии как мощное лечебное средство, помогающее отделить эмоции от воспоминаний. В заключительных главах обсуждаются христианские / иудейские взгляды на убийство в бою и предлагаются важные идеи, которые подполковник Гроссман поделился на протяжении многих лет, чтобы помочь тысячам воинов понять и смириться со своими действиями в бою. Последняя глава призывает воинов всегда бороться за справедливость, а не за месть, чтобы оставшиеся дни были здоровыми, наполненными гордостью за то, что они выполнили свой долг морально и этично.Эта насыщенная информацией аудиокнига открывает новые горизонты в своем видении, в своих обширных новых исследованиях и поразительных открытиях, а также в своих мощных, раскрывающих цитатах и ​​анекдотах от ведущих людей в сообществе воинов, людей, которые столкнулись с токсичной средой смертельного боя и теперь делиться своей мудростью, чтобы помогать другим.

On Combat прост для понимания и мощный по своему охвату. Это настоящая классика, которую будут слушать новые и опытные воины долгие годы.

Убийство на войне оставляет у ветеранов стойкие психологические шрамы, результаты исследования

Убийство на войне часто вызывает у ветеранов моральный конфликт, который может нанести ущерб их самооценке, отношениям и духовности, согласно исследованию исследователей UCSF из Медицинского центра по делам ветеранов Сан-Франциско, аффилированного с UCSF.

Многие из этих ветеранов — некоторые из которых уже могут страдать от посттравматического стресса (ПТСР) — страдают от чувства вины, стыда, гнева и изоляции, которые они переносят сложную психологическую травму, связанную с их военным опытом. Шира Магуэн, доктор философии, доцент кафедры психиатрии и психического здоровья UCSF, директор клиники интегрированной системы здравоохранения Сан-Франциско по делам ветеранов, которая занимается лечением ветеранов войны в Ираке и Афганистане, сказала, что эти эмоциональные шрамы иногда сохраняются десятилетиями.

Более раннее исследование Магуэна, проведенное при поддержке Научно-исследовательского института здоровья ветеранов (NCIRE), связывало убийство в бою с посттравматическим стрессовым расстройством, депрессией и самоубийством.Новое исследование, опубликованное в октябрьском выпуске журнала Consulting Psychologist за октябрь 2016 года, дополнительно исследует моральный ущерб, нанесенный убитыми ветеранами, и стигму, которую они несут.

Хотя не все умершие ветераны страдают от чувства вины или психического здоровья, Магуэн сказал, что растущее число ветеранов, обращающихся за услугами по охране психического здоровья, свидетельствует о том, что большое количество ветеранов получают моральный вред. Исследователи призвали общественность и медицинских работников позволить ветеранам выражать свои мысли, чтобы помочь им преодолеть эти конфликты.

«Гражданские лица, в том числе специалисты в области психического здоровья, имеют возможность и обязаны лучше понять опыт ветеранов и присоединиться к ним в противостоянии трудным истинам о жестокости войны, ее значении и ее последствиях», — заявили они в документе. «Поступая так, мы можем начать разрушать послевоенное молчание, которое маскирует моральный ущерб, поддерживает изоляцию и усиливает травму».

Магуэн и первый автор исследования Натали Перселл, доктор философии, которая руководит программой ухода за пациентами в SFVAHCS, инициировали исследования, информационно-пропагандистскую работу и модельные методы лечения ветеранов с моральными травмами.Они согласованы с программами посттравматического стрессового расстройства и общей психиатрии.

Программа лечения «Влияние убийства» (IOK) делает упор на самопрощение и помогает ветеранам исправить ситуацию, восстановить отношения, спланировать свое будущее и двигаться вперед. Упражнения включают в себя обсуждения в группах с другими ветеранами и написание писем убитому ими человеку. Ветераны и их защитники также поощряются к наведению мостов, особенно с духовным сообществом, которое все больше обеспокоено и сочувствует тяжелому положению и моральному ущербу ветеранов.

«Очевидно, что помощь ветеранам в проработке их жизненного опыта требует огромной чуткости, сочувствия и терпения», — сказал Перселл, доцент кафедры социальных и поведенческих наук в Школе медсестер UCSF.

Исследование основывалось на фокус-группах и индивидуальных интервью с 26 ветеранами войны, которые убили или считали, что их боевые действия стали причиной гибели других. Восемнадцать были ветеранами Вьетнама и восемь были отправлены в Ирак. Они описали, что чувствовали после убийства в бою, а некоторые рассказали о скрытых агониях.

Один ветеран сказал об этом так: «Все, что я знал, это то, что у меня внутри было больно, и я не знал, почему, понимаете? Я не знала, почему мне так плохо, если я не сделал ничего плохого. Я не был детоубийцей. Я не был — я сделал свою работу. Я делал то же, что и все остальные. Но всегда этот назойливый вопрос, почему мне так больно? »

Исследователи классифицировали способ описания ветеранами своего опыта в пяти областях: разговор, чувства, идентификация, отношения и совладание.

Большинство ветеранов сказали, что убийство было самым сложным военным опытом, о котором можно было говорить, но это была тема, о которой их чаще всего спрашивали другие.

«Многие ветераны боялись, что, если они заговорят об убийствах, их будут судить или неправильно охарактеризовать их представлениями других людей о том, что значит быть ветераном боевых действий», — сказал Перселл. «Когда спросили об убийстве, многие ветераны почувствовали тревогу, изоляцию и даже злобу, потому что большинство из них считало, что тот, кто не участвовал в войне, не мог понять, что такое убийство».

Она сказала, что многие ветераны также рассказывали о чувстве вины и стыда из-за своего опыта, в то время как другие чувствовали оцепенение после того, как подверглись такому количеству убийств и смертей в бою.

Многие описывали столкновение с «темной стороной» самих себя, о существовании которой они не подозревали до того, как убили в бою. Перселл сказал, что у некоторых ветеранов это нарушило их чувство идентичности, из-за чего им было трудно считать себя хорошими.

Изоляция была распространенной темой, поскольку многие ветераны чувствовали, что гражданские лица не могли понять или рассказать о своем опыте. Некоторым было трудно подобраться к другим, потому что им приходилось скрывать то, что они убили в бою.

Комментируя эти чувства, один ветеран сказал: «Сближение с людьми — было большой проблемой для — заставило меня развестись, волноваться, раздражаться все эти годы, и я вообще не разговаривал с моей бывшей женой или детьми. время.”

Многие ветераны хотели избежать любых напоминаний о своем боевом опыте, они обратились к алкоголю или изолировались от других.

Несмотря на глубину своих ран, Пёрселл сказал, что многие ветераны обнаружили, особенно когда они смогли связаться с другими ветеранами, что рассказы об их опыте в конечном итоге стали источником исцеления, как и добровольная помощь другим.

Калифорнийский университет в Сан-Франциско (UCSF) — ведущий университет, занимающийся укреплением здоровья во всем мире посредством передовых биомедицинских исследований, получения высшего образования в области наук о жизни и здравоохранения, а также передового опыта в области ухода за пациентами.В него входят ведущие аспирантуры стоматологии, медицины, медсестер и фармацевтики; выпускное отделение с признанными на национальном уровне программами в области фундаментальных, биомедицинских, переводческих и демографических наук; и выдающееся предприятие в области биомедицинских исследований. Он также включает в себя UCSF Health, в который входят три высококлассные больницы, Медицинский центр UCSF и детские больницы UCSF Benioff в Сан-Франциско и Окленде, а также другие партнерские и аффилированные больницы и поставщики медицинских услуг в районе залива.

Это ваш мозг на войне

В 2012 году легендарный BASE-прыгун Феликс Баумгартнер прыгнул с гелиевого шара на высоте 24 миль над Землей, установив рекорд самого высокого свободного падения в истории. Red Bull, спонсор, вложил в проект более 65 миллионов долларов и нанял некоторых из самых выдающихся ученых и инженеров мира, чтобы довести его до конца, но миссия почти потерпела неудачу — не из-за каких-либо технических проблем, а из-за того, что За несколько месяцев до прыжка у Баумгартнера развился ужасающий страх перед своим скафандром.

Примечание редактора: эта статья была первоначально опубликована 18 июня 2016 года.

Даже в самых экстремальных обстоятельствах можно управлять нежелательными эмоциями. Спортивный мир осознал это очень давно, поэтому сегодня умственные тренировки включены почти в каждый профессиональный вид спорта. Когда Баумгартнер попытался отказаться от прыжка, Red Bull обратился к своему секретному оружию: известному психологу по производительности по имени доктор Майкл Жерве, который быстро взял под контроль тревогу 43-летнего спортсмена.Падение Баумгартнера, преодолевшее звуковой барьер, было безупречным.

Элитных спортсменов на протяжении десятилетий применяли психологию производительности, но только в 1990-х годах военные США начали понимать, что ее можно использовать и для улучшения боевых характеристик. Это осознание во многом обязано усилиям тогдашнего профессора психологии Вест-Пойнта подполковника Дэйва Гроссмана, чьи теории о психологии и физиологии смертоносного боя подробно изложены в его бестселлерах научно-популярной литературы «О бою» и «Об убийстве». , »Во многом опирается на то, что он гиперболически называет« многомиллионной областью спортивной психологии.”

«Генералы думали, что это безумие», — рассказывает Гроссман Task & Purpose. «Они сказали:« То, что это работает в какой-то дурацкой игре, не означает, что это работает, когда кто-то пытается вас убить ». Мы рассматривали фундаментальный вопрос: является ли страх, который вы испытываете в Суперкубке, таким же страхом, как и страх, который вы испытываете в бою? Оказывается, да. Это здорово. Все, что мы можем использовать в спортивном мире, мы можем использовать в бою. Это одна из величайших революций нашего времени в повышении эффективности на поле боя.”

Конечно, популярные виды спорта не были связаны со смертельными боями с момента падения Римской империи, но, как быстро отмечает Гроссман, «физиологическое возбуждение — это физиологическое возбуждение». Другими словами, на физиологическом уровне нет разницы между подготовкой к свободному падению с края космоса и подготовкой к выбиванию двери в контролируемом повстанцами секторе Рамади. В обоих сценариях мозг и тело переходят в режим выживания. И в обоих сценариях даже самые способные умы почти всегда испытывают страх.

Смелость — это не отсутствие страха. Это способность контролировать его или заменять чем-то другим: гневом, состраданием, сосредоточенностью, верностью делу более великому, чем он сам. Для солдата эта способность может быть усилена пониманием того, как мозг и тело функционируют в условиях экстремального стресса. Способность идентифицировать эти физиологические процессы и знание того, что они абсолютно нормальны, может предотвратить неуверенность в себе и, следовательно, еще больший страх, когда они переживаются в пылу битвы.

«Мы можем обучать людей после события, чтобы помочь им понять и исцелить, но гораздо лучше сделать это заранее», — говорит Гроссман. «Мы хотим вакцину. Не пенициллин. Предупрежден — значит вооружен. Если вас предупредят, что эти вещи произойдут с вашим телом, они вас не ослепят ».

Для этого компания

Task & Purpose объединила усилия с Гроссманом. В серии анимированных рисунков, созданных нашим собственным Мэттом Батталья, мы расскажем, что происходит с мозгом и телом человека до, во время и после битвы.За десятилетия Гроссман опросил тысячи ветеранов боевых действий и сотрудников правоохранительных органов, чтобы развить представленные здесь теории. Но считайте это грунтовкой. Для более глубокого понимания психологии и физиологии войны мы рекомендуем прочитать «О бою» и «Об убийстве».

«Все по-разному интерпретируют страх», — говорит Гроссман.

Накануне битвы эмоции в любой боевой единице варьируются от волнения до сильной сосредоточенности и ужасающей тревоги.Гроссман объясняет, что все эти чувства совершенно нормальны:

«Все по-разному интерпретируют страх. Возьмем, к примеру, музыкантов. Один музыкант говорит: «Я запуталась перед выходом на сцену. Я чувствую, что меня вырвет. Я очень боюсь сцены ». Но он по-прежнему хорошо справляется со своей работой. Другой говорит: «Мужик, я накачался перед концертом. У меня урчит в животе. Мои нервы покалывают ». Они оба переживают одно и то же, но одного съедает, а другого накачивает.”

Однако есть одно чувство, очень распространенное среди солдат, готовящихся к бою: побуждение испражняться — или, как любит говорить Гроссман, «взять дерьмо с битвы».

«В нижней части живота каждого человека есть свалка токсичных отходов», — говорит он. «Реакция организма — выбросить эти токсичные отходы до того, как произойдет событие, связанное с жизнью и смертью, потому что при травме живота этот материал вытечет наружу и заразит рану. Так что перед мероприятием часто бывает диарея от стресса ».

В момент начала схватки тело инициирует драматическую реакцию, начиная с системы кровообращения, которая немедленно отводит кровь от поверхности тела.Гроссман объясняет, что это тело готовится принять повреждения.

«Это называется сужением сосудов. Прямо перед капиллярами происходит механическое отключение кровотока, а теперь артерии и ядро ​​тела удерживают вдвое больше крови. Вот почему лицо бледнеет ».

Для этого есть две основные причины. Во-первых, это помогает предотвратить синяки, которые случаются, когда капилляры и вены лопаются от травмы тупым предметом. Если нет крови, они остаются нетронутыми.Но что еще более важно, перенаправленный кровоток помогает человеку оставаться в живых достаточно долго, чтобы закончить бой.

«Представьте, что это было 5000 лет назад, и волк жует вашу руку», — говорит Гроссман. «Ты обрушиваешь ему голову камнем. Защищая свое племя. Он может практически перерезать эту руку и не добраться до артерии. Вы не истечете кровью в пылу битвы.

«Внутри каждого из нас живет собака, — говорит Гроссман.

Смерть товарища — самый кошмарный сценарий для любого солдата, но в то время как сердце скорбит, средний мозг — часть центральной нервной системы, которая помогает координировать сенсорную информацию с простыми движениями, а также контролирует бдительность — начинает работать в полную силу.

«Я называю средний мозг« щенком », — говорит Гроссман. «Внутри каждого из нас живет собака. И, столкнувшись с внезапной насильственной смертью, собака говорит: «Ого, это могли быть мы. Обратите внимание ». Это фундаментальный закон выживания. Прежде чем вы сможете помочь кому-либо выжить, вы должны сохранить себя. Так что это почти универсальный ответ: «Слава богу, это был не я» ».

Это потому, что вазоконстрикция в своей крайней степени влияет и на мозг.

«Поскольку кровь стекает с лица, кровь стекает из переднего мозга, и здесь нет рационального мышления», — объясняет Гроссман.«Я называю это« черным состоянием ». А при черном состоянии отвечает средний мозг, и вы будете делать то, чему вас научили, — ни больше, ни меньше. Вы будете делать то, на что были запрограммированы — ни больше, ни меньше ».

Таким образом, если солдат достигает состояния черного и не имеет надлежащей подготовки, есть большая вероятность, что он или она замерзнет. С другой стороны, хорошо обученный солдат, скорее всего, предпримет действия, чтобы нейтрализовать угрозу.

«Учитывая очевидную и реальную опасность, при сегодняшней тренировке стреляют почти все», — говорит Гроссман.

«Львиный рык — оглушительное, ошеломляющее событие», — говорит Гроссман. «Но лев не слышит его рыка, как и собака не слышит его лая. Их уши закрыты, и наши тоже. Порох — это наш рев ».

Это явление называется «слуховой изоляцией». Это результат того, что нерв, соединяющий внутреннее ухо и мозг, отключается в пылу битвы. По словам Гроссмана, 90% солдат сообщают о слуховой изоляции. «Вас застают врасплох в засаде.Бум. Бум. Бум. Выстрелы громкие и ошеломляющие. Вы открываете ответный огонь, бум. Выстрелы стихают, но слух по-прежнему ухудшается.

Зрение солдата также может зависеть от боя, и Гроссман использует две разные так называемые модели хищников — «нападающего льва» и «динамику волчьей стаи», чтобы объяснить это.

Большинство солдат испытывают туннельное зрение. «Атакующий лев похож на ракету с тепловым наведением. Он цепляется за одну цель и никогда не отпускает », — говорит он. «Это туннельное видение.”

Иногда, однако, вместо того, чтобы сосредоточиться на своей цели, солдат начинает внимательно следить за всеми движущимися частями на поле битвы, как волк, охотящийся со своей стаей. «Это то, чего мы хотим», — говорит Гроссман. «Когда я работаю с высокопоставленными гражданскими операторами, такими как LAPD SWAT, удивительно видеть, как они развивались. Почти все они перемещаются между этими двумя моделями: увеличивают масштаб, чтобы устранить цель, а затем отступают, чтобы увидеть, что происходит ».

Есть еще одно явление, связанное с видением, которое широко оспаривается, но которое, как утверждает Гроссман, реально, и это опыт того, что он называет «замедленным временем».”

«Сотни людей говорили мне, что видят пулю в бою», — говорит он. «Многие смогли позже указать, куда попала пуля, и они не смогли бы сделать это, не отслеживая пулю глазами. Не нравится матрица. Это как в пейнтболе, где пуля летит достаточно медленно, чтобы ее можно было отследить глазами ».

Разум раненого солдата часто представляет возможности в форме иррациональных мыслей или даже галлюцинаций. Гроссман объясняет, что это не психотический эпизод.Это механизм выживания.

«Во Флориде был офицер полиции», — говорит он. «В нее выстрелили 10 раз, и посреди этой перестрелки она говорит себе:« Я выхожу замуж через шесть месяцев, и ты не собираешься меня останавливать ». И она убила двух ублюдков, которые стреляли в нее. Год спустя она вернулась на работу. Так что да, это иррациональные мысли, но в то же время они мотивируют мысли «.

Тот факт, что кто-то пытается убить вас, уже достаточно плох, если ваш разум и тело не делают странных и чудесных вещей.Но если вас предупредили о них, они вас не ослепят ».

«Есть много способов, которыми люди реагируют на бой, и есть много способов, которыми люди реагируют на убийство, и все они в порядке», — говорит Гроссман.

Один из ответов — это то, что он называет «эйфорией выживания» — чувство эйфории, переживаемое после жизненного события, такого как интенсивная перестрелка. «Это естественная реакция организма: я жив. Это удовольствие от попадания в цель, как вас учили делать в условиях боевого стресса.Вы остановили смертельную угрозу. Вы спасли себе жизнь. Вы спасли другие жизни. Это нормально — чувствовать себя по-настоящему хорошо ».

На физиологическом уровне после битвы происходит еще кое-что, что может оказаться фатальным, если солдаты к нему не подготовлены: тело расслабляется, и кровоток начинает возвращаться в норму.

«Наконец-то ты победил. Вы пробили волку голову. Вы выиграли битву. Затем вы расслабляетесь, истекаете кровью и умираете. Поэтому важно помнить, что тело всегда будет иметь обратную реакцию.Из раны, которая не истекла кровью в пылу битвы, потом льется кровь. Поэтому сегодня мы сразу же наложили на рану жгут. Люди должны понимать важность этого ».

Для многих ветеранов боевых действий настоящая борьба не начинается, пока они не окажутся за тысячи миль от поля битвы, объясняет Гроссман:

«Мы попадаем в ситуацию, когда люди сначала испытывают эйфорию, а затем испытывают чувство вины. Они думают: «Я убил этого человека, и мне это понравилось.На биологическом уровне средний мозг — мозг щенка — не испытывает угрызений совести из-за того, что ему пришлось убивать. Но затем другой мозг, человеческий мозг, который сидит на нем, говорит: «О, я должен чувствовать себя виноватым». Затем идет процесс, который длился всю жизнь, пытаясь рационализировать это. Но мы можем остановить все это сразу, дав им понять, что это нормально — чувствовать себя хорошо ».

Каждый, кто смотрел военный фильм за последние 40 лет, знаком с концепцией ретроспективного кадра. Обычно это происходит примерно так: солдат, недавно вернувшийся с войны, идет по улице, он слышит или видит что-то, что напоминает ему о битве, и, бум, нас переносят обратно на поле битвы.Это голливудская преувеличенная интерпретация вполне реального психологического процесса, называемого «памятью на одно испытание».

«Сколько раз в детстве вы касаетесь горячей плиты?» — говорит Гроссман. «Один раз. Вы касаетесь его, кричите, и возникает мощный неврологический путь. Средний мозг говорит: «Никогда больше не прикасайся к этой плите». Но попытка убить вас в бою гораздо более травматична. И, как и в случае с горячей печью, создается вся эта сеть нейронов, и, если вас не предупредили, вы даже не подозреваете, что она там есть.Затем вы слышите громкий хлопок, ваше сердце колотится, и вы задыхаетесь. Предупреждаем, что щенок может прийти в гости. Мы предупреждаем людей, что они могут повторно испытать всю интенсивность, страх и физиологическое возбуждение от этого события. Это может превратиться в посттравматическое стрессовое расстройство, если вы не справитесь с ним должным образом, но само по себе это не посттравматическое стрессовое расстройство. Это нормально. Все нормально.»

Многие ветераны боевых действий имеют тенденцию избегать разговоров о войне. Или, когда они это делают, они говорят об этом расплывчато или пренебрежительно.Это естественно. Мозгу просто не нравится возвращаться к травмирующим событиям. Но попытка похоронить эти тяжелые воспоминания только придает им сил, объясняет Гроссман.

«Вы буквально сведете себя с ума, пытаясь не думать об этом», — говорит он. «Вы буквально сведете себя с пути психического заболевания. Вы должны смириться с памятью. Вы должны отделить память об этом событии от связанных с ним эмоций. Одна из техник, которая сейчас набирает обороты в терапевтическом мире, как травяной пожар, — это просто выпить воды, пока вы говорите об этом.Потребление жидкости в организме — это мощный биологический процесс, который загружает средний мозг и помогает ему понять, что мы в безопасности. Это простой способ разделить воспоминания и эмоции, и всего лишь один или два раза, говоря об этом, без эмоций, возникающих в поездке, можно полностью разорвать эту связь. Так что говорить об этом за кружкой пива с друзьями на самом деле потрясающе полезно, если только вы не напьетесь, и тогда это начинает становиться контрпродуктивным ».

Сразу после боевого развертывания многие, если не большинство, солдаты начинают более глубоко ценить относительное спокойствие и комфорт гражданской жизни.Мысль о том, что придется вернуться «туда», почти невыносима. Но так бывает не всегда. Некоторые солдаты, даже те, кто пережил самые тяжелые бои, теряют поле боя. По словам Гроссмана, в этом нет ничего необычного.

«Вы используете эту изначальную модель овчарки, и есть люди, которые продолжают ее искать, и в этом нет ничего постыдного», — говорит он. «Я знал парня, который отслужил несколько туров по Вьетнаму. Он сказал, что это был величайший опыт в его жизни.Многие ребята были вынуждены уехать во Вьетнам, но, за редким исключением, никого не заставили поехать второй раз. Они пошли снова, потому что хотели, потому что это был звездный час в их жизни.