Просить у девушки извинения: Как красиво и оригинально попросить прощения у девушки

Содержание

6 примеров того, как не стоит извиняться, если вы не хотите испортить отношения / AdMe

Умение признавать свою неправоту и приносить внятные извинения тем, с кем вы поступили несправедливо, — это показатель личностной зрелости. Это умение необходимо в отношениях с любимыми и с детьми, с коллегами по работе и в интернет-пространстве. Но порой, принося извинения, мы совершаем ошибки, которые не способствуют восстановлению отношений, а, наоборот, усложняют их.

AdMe.ru рассматривает 6 примеров того, как не стоит извиняться, если вы не хотите испортить отношения и обострить ситуацию. В конце статьи вас ждет бонус — рекомендации ученых, как приносить извинения так, чтобы они звучали убедительно.

1. Увиливать от извинений, сваливая вину на других и обстоятельства

Никому не нравится просить прощения и признаваться, что в чем-то был неправ. Для этого требуется мужество — мужество признать свое несовершенство, мужество смотреть в глаза человеку, которого обидели, мужество найти и произнести слова извинения. Да и наше эго мешает нам признать свою неправоту.

И вот мы спорим и оправдываемся. Но понимание того, что мы можем быть неправы, что можем кого-то задеть и что за это надо просить прощения, — важная часть взросления. Важно иметь мужество честно признать оплошность и не сваливать свою ответственность на обстоятельства или действия другого человека.

2. Извиняться за один и тот же проступок много раз

Казалось бы, чего проще — попросить прощения и со спокойным сердцем жить дальше. Но некоторые умудряются «залипнуть» на этом неприятном моменте и без конца повторяют: «Прости! Ты же на меня больше не сердишься?» Что рано или поздно вызывает раздражение второй стороны.

Приносить извинения надо кратко, искренне, один раз и больше не возвращаться к этому вопросу.

3. Обесценивать нанесенный ущерб

Если в ответ на какую-то оплошность вам сказали: «Ничего страшного», то не стоит говорить: «Действительно! Подумаешь!» Лучше попросить прощения и спросить, как вы можете возместить причиненный ущерб.

4. Извиняться в шутливо-безразличной форме

Если человек, который хочет извиниться, в шутливой форме говорит: «Ну извиняйте», разводя руками, это не выглядит как искреннее сожаление.

За попыткой перевести все в шутку может стоять желание разрядить напряжение, создавшееся в отношениях, но, как правило, юмор в подобных ситуациях выглядит неуместно и издевательски. Лучше приберечь шутки и юмор для более подходящих моментов.

5. Приносить извинения так, что «пострадавшему» хочется пожалеть вас самих

Извинения нужны, чтобы признать свою ошибку и наладить отношения, подчеркивает профессор Международной бизнес-школы Брандейского университета (США) и коуч Энди Молински (Andy Molinsky). И приносят извинения не для облегчения собственной совести, а для того, чтобы тот, кому они адресованы, почувствовал себя лучше.

Если же вы привлекаете внимание к собственным чувствам, а не к совершённой оплошности, то заботитесь о себе любимом, а не о пострадавшей стороне.

6. Извиняться и продолжать вести себя точно так же

Извинения взрослого человека предполагают, что он вынес из своего поступка урок на будущее. А извиняться и продолжать вести себя точно так же — абсолютно незрелое и бессмысленное поведение.

Бонус: как извиняться убедительно

Американским профессором, специалистом в области менеджмента и человеческих ресурсов Роем Левицки (Roy Lewicki) и его коллегами были проведены исследования по изучению извинений. Эти исследования показали, что есть 6 элементов, которые делают извинение убедительным и эффективным. И чем больше элементов из этих 6 содержит ваше извинение, тем более убедительно оно звучит.

Вот эти элементы:

1. Выразить свое сожаление.

2. Объяснить, почему произошла ошибка.

3. Признать свою ответственность за произошедшее.

4. Выразить сожаление о произошедшем.

5. Пообещать возместить ущерб. При этом желательно уточнить, в чем конкретно это будет заключаться.

6. Попросить прощения. Стоит понимать, что эта часть извинений более уместна, если вы извиняетесь перед близкими и родными людьми, а в ситуации делового общения ее лучше пропустить.

Эксперименты показали, что наиболее важными элементами являются признание своей ответственности и обещание возместить ущерб. А также, несомненно, зрительный контакт и искренность.

Иллюстратор Leonid Khan специально для AdMe.Media

AdMe/Психология/6 примеров того, как не стоит извиняться, если вы не хотите испортить отношения

Когда лидеры должны извиняться и когда не должны

Когда лидеры должны извиняться и когда не должны | Большие Идеи Этика и репутация
Статья, опубликованная в журнале «Гарвард Бизнес Ревью Россия»

Барбара Келлерман

14 марта 2010

Когда мы, пусть и непреднамеренно, обижаем кого-то, от нас ждут извинений — признания своей неправоты, раскаяния. Прося прощения, мы пытаемся загладить вину и восстановить прежние отношения с человеком. Другое дело — лидеры: они отвечают не только за себя, но и за действия сотен, тысяч, а то и миллионов людей. В этом случае важно понимать, на ком именно лежит вина. Немаловажны и масштабы причиненного ущерба. Если лидер считает необходимым публично покаяться, то это значит, что его ошибки наверняка привели к серьезным, а то и необратимым последствиям.

Извинения лидеров, обращенные к отдельным сотрудникам или организациям в целом, исполнены особого смысла: признание вины выходит за рамки межличностных отношений и становится элементом политики. Это сродни хорошо поставленному спектаклю, ведь каждое слово оказывается достоянием общественности. Публичное извинение — шаг в высшей степени ответственный для самого лидера и организации, которую он представляет. Иногда самое правильное — не оправдываться, хотя бывает и наоборот: не желая просить прощения, лидер совершает самоубийственную ошибку.

Точно так же готовность признать свою вину может расцениваться как признак силы или слабости. Немаловажно и правильно выбрать момент: любой руководитель, даже одиозный, своевременным раскаянием может заслужить симпатии людей, а запоздалым или неискренним — навсегда погубить свою репутацию и запятнать всю организацию.

Почему же мы извиняемся? Почему ставим себя в трудное, унизительное, а то и рискованное положение? В этом смысле особенно уязвимы руководители, ведь, принося публичные извинения, они попадают под прицел общественного мнения и ставят под удар свою репутацию. Очевидно, что во всем следует соблюдать меру: незачем каяться часто и по любому поводу. Для этого нужны веские причины. В своей книге «Моя ошибка: социологический аспект извинений и примирения» Николас Тавучис (Nicholas Tavuchis. Mea Culpa: A Sociology of Apology and Reconciliation. Stanford University Press, 1994) советует просить прощения лишь в том случае, если поступки, которые «невозможно не совершить, не останутся незамеченными и могут испортить отношения сторон, настоящие и будущие».

Так как же быть? Как и когда лидерам нужно приносить публичное извинение?

Актуальность проблемы

Никогда еще вопрос о том, следует ли лидерам приносить публичные извинения, не обсуждался так горячо. В частности, в США за последнее десятилетие сформировалась и укоренилась культура покаяния — извинений за всевозможные нарушения. Аарон Лейзер в книге «Об извинениях» (Aaron Lazer. On Apology. Oxford University Press, 2004) доказывает это многочисленными примерами: «В газетах ведущие колонок национальных и международных новостей отмечают растущее значение публичных покаяний лидеров. В статьях, где даются советы читателям, в радио- и телепрограммах подчеркивается важность признания вины для межличностных отношений».

Представители профессий, в прошлом не замеченных в особой смиренности, обсуждают этическую сторону своей деятельности. Например, сейчас многие медики говорят о необходимости просить у пациентов прощения за врачебные ошибки — дебаты охватили весь медицинский мир.

Кроме того, новые законодательные акты в этом отношении заметно упрощают положение врачей. В 2003 году власти штата Колорадо приняли закон, согласно которому при рассмотрении любого гражданского иска суды не должны расценивать извинения врачей «как доказательство их вины и повод для привлечения к уголовной ответственности» (некоторые штаты не трактуют как «улику» выражение сочувствия в зале суда, хотя извинение перед потерпевшим — другое дело). Раньше медики и подумать не могли о признании своих ошибок, боясь предстать за это перед судом. Как отмечает профессор права из университета Флориды Джонатан Коэн в книге «Честное признание врачебной ошибки» (Jonathan R. Cohen. Toward Candor After Medical Error. Harvard Health Policy Review, Spring 2004), «именно молчание — нежелание признать ошибку и извиниться — часто приводит к судебным тяжбам».

Примечательно и то, что все чаще публичные извинения приносят лидеры. Это выгодная тактика: так они расплачиваются, причем по минимальным ценам, за свои профессиональные просчеты.

Деловые издания окрестили лето 2000 года сезоном раскаяний. Тогда главы многих корпораций словно наперебой публично просили прощения за самые разные прегрешения: за небезопасные перелеты, плохую телефонную связь, проколотые шины и т.д. Гендиректор компании Cerner, разработчика медицинских и медико-административных информационных систем, по электронной почте прислал своим топ-менеджерам оскорбительное для них письмо. Когда же акции компании резко подешевели, он попросил прощения за грубость. Этьен Рашу, генеральный директор авиакомпании Air France по Европе и Северной Африке, извинился перед израильским бизнесменом после того, как один из пилотов назвал Тель-Авив — центр израильской индустрии, торговли, финансов, культуры, спорта и развлечений — израильско-палестинским городом. Джон Чемберс, глава Cisco Systems, ведущего производителя оборудования для создания инфраструктуры глобальных сетей, попросил прощения у провайдеров за то, что компания не уделяла должного внимания их нуждам.

Порой лидеры каются даже за грехи, к которым лично не имеют отношения. Программа визита канцлера ФРГ Вилли Брандта в Польшу в 1970 году предусматривала церемонию возложения венков к памятнику жертвам Варшавского гетто. Канцлер приблизился к памятнику, поправил венок, отошел назад и вдруг… встал на колени. Это был искренний душевный порыв. Протокол не обязывал канцлера делать что-то подобное, тем более что самому Брандту, участнику антинацистского Сопротивления, каяться было не в чем. Поступок канцлера стал символом покаяния немцев за зло, причиненное в годы минувшей войны гитлеровцами польскому народу в целом и польским евреям в частности. В 1995 году Хельге Вемайер, глава Bayer Corp., американского подразделения немецкой компании Bayer AG, выразил глубочайшее сожаление по поводу того, что деятельность концерна IG Farben, состоявшего из BASF, Bayer, Hoechst и других химических и фармацевтических компаний, способствовала началу холокоста. IG Farben за год до прихода к власти Гитлера пожертвовал 400 000 марок нацистской социал-демократической партии, а во время войны все его компании, в том числе Bayer, проводили научные эксперименты в концлагерях.

Президент Клинтон долго отрицал любовную связь с Моникой Левински, пока не понял, что если он хочет найти выход из ситуации, ему не остается ничего другого, как публично покаяться — лучше всего в телевизионном обращении к нации. Свое выступление он начал с признания неподобающих отношений с сотрудницей Белого дома. Затем президент заявил, что «совершил ошибку» и сожалеет о том, что ввел страну в заблуждение. В заключение он пообещал супруге и дочери сделать все возможное, чтобы восстановить прежние семейные узы и сосредоточиться на государственных делах. Своим раскаянием Клинтон преследовал две цели: вернуть доверие американского народа и исправить семейные отношения. Видя умонастроение соотечественников и зная их отношение к извинениям, Клинтон понял, что должен до дна испить чашу раскаяния и что только путь искупления и прощения выведет его из унизительного положения, в котором он оказался.

Совсем недавно, в 2005 году, Кеннеди Томпсон, глава американской финансовой корпорации Wachovia обнародовал данные расследования деятельности всех своих банков во времена рабовладения (оно проводилось по закону, согласно которому все компании, использовавшие рабов в кредитных, страховых и других финансовых операциях, должны открывать соответствующую информацию).

Оказалось, что банк Georgia Railroad and Banking Co. поставлял рабов для строительства железных дорог, а Bank of Charleston принимал их в качестве залога за кредит. В своем выступлении Томпсон заявил: «От лица Wachovia Corporation я приношу извинения всему американскому народу, особенно афроамери-канцам и потомкам африканцев». Чуть раньше, в январе того же года, участие в работорговле двух своих банков — Citizens Bank и Canal Bank — признала компания JP Morgan Chase.

Публично посыпают голову пеплом не только главы корпораций. За последние семь лет бывший министр обороны США Роберт Макнамара не раз говорил о своей вине за многие ошибочные решения, принятые во время Вьетнамской войны. Лидер республиканцев в сенате Трент Лотт извинился за высказанное им в публичной речи предположение, что стране удалось бы избежать многих проблем, если бы на президентских выборах 1948 года победил Стром Термонд (тогдашний сенатор от штата Южная Каролина был убежденным сегрегационистом и поддерживал расистские организации). Каялся и президент Мексики Висенте Фокс: он обидел соотечественников, заявив, что мексиканцы готовы выполнять в США работу, «за которую не берутся даже черные». Популярный американский телеведущий и проповедник Пет Робертсон извинялся за свой призыв к властям США убить президента Венесуэлы Уго Чавеса, представляющего «страшную опасность» для США, и за слова о том, что инсульт, постигший премьер-министра Израиля Ариэля Шарона, — это божья кара за «передел святой земли». Архиепископ Бостонский кардинал Бернард Ло раскаялся в том, что покрывал священников-педофилов из своей епархии. Приносила публичные извинения и популярная телезвезда, глава медиаимперии Harpo Productions Опра Уинфри, которая, как писал в свое время журнал Vanity Fair, «оказывает большее влияние на культуру, чем любой президент университета, политик или религиозный деятель, за исключением, может быть, папы римского». В одном из своих дневных телешоу «властительница душ» горячо нахваливала отвергнутый прежде восемнадцатью издательствами якобы автобиографический роман Джеймса Фрея «Миллион мелких кусочков», и в результате книга 15 недель подряд занимала первое место в престижнейшем списке The New York Times и разошлась тиражом 3,5 млн экземпляров. Критики выступили с разгромными рецензиями на это произведение, а журналисты доказали, что сюжет был выдуман лишь ради обогащения.

Лоуренс Саммерс, ректор Гарвардского университета, принес извинения за свою речь на закрытой экономической конференции, в которой утверждал, что женщины не добиваются больших успехов в точных науках из-за генетического отличия от мужчин. Вызвав бурю негодования и в самом университете, и за его пределами, президент извинился, затем еще и еще… Несколько дней после конференции Саммерс рассылал письма членам гарвардского научного сообщества. В них говорилось: «Я искренне сожалею о своем необдуманном замечании». На встрече с преподавателями Саммерс сказал: «Я приношу глубочайшие извинения всем, кто немало способствовал плодотворному участию женщин в научной и общественной жизни университета». Спустя два дня, в другом письме, тоже адресованном преподавателям, Саммерс писал: «Если бы я мог повернуть время вспять, то куда осторожнее выбирал слова, высказываясь по столь непростым вопросам… Я должен был предоставить слово специалистам. Я особенно сожалею о том, что подставил под огонь критики тех, кто лишь отчасти не согласен с моими оценками». (Саммерс извинился весьма завуалированно, и, похоже, без особого энтузиазма. Но никто не знает, смогло бы его своевременное раскаяние предотвратить волну гнева и не пришлось бы ему и тогда, в результате вотума недоверия, подавать прошение об отставке.)

Безусловно, извинение, как любое социально-этическое явление, отражает культуру, в которой эти явления сформировались. К примеру, в Японии, в отличие от других стран, извинения лидеров не воспринимаются как нечто из ряда вон выходящее. По словам одного обозревателя, японское общество вообще «не знает себе равных в искусстве приносить извинения». И все же, безусловно можно отметить следующую тенденцию: умение признавать свою вину и просить прощения как модель взаимодействия членов социума все больше ценится в мире. Несмотря на разнообразность проявлений (скажем, у глав некоторых китайских компаний есть заместители, основная обязанность которых — извиняться и выражать сожаление), культура извинений, конечно, — явление универсальное.

В отличие от Клинтона, взявшего на себя вину за свои собственные поступки, глава Coca-Cola Дуглас Айвестер в конце 1990-х извинялся перед европейскими потребителями за недостаточно быструю реакцию компании на тревожные сигналы, поступавшие из Европы. «Разумеется, мы должны были принести извинения значительно раньше», — признал он, отвечая или, по крайней мере, пытаясь отвечать за всю компанию. В начале июня 1999 года отравились десятки бельгийских школьников: все они пили кока-колу, после чего у них началась сильная рвота. Разразился самый серьезный за всю историю компании скандал. Но еще в середине мая владелец одного из баров в Антверпене жаловался, что то же самое произошло с четырьмя его клиентами, — на это сообщение компания не отреагировала. Позже, когда в больницы попало еще несколько детей, причиной отравления объявили некачественную углекислоту, которая использовалась на предприятии в Антверпене для газирования напитков, а также нарушение технологии на заводе в Дюнкерке, выпускающем банки. Газеты наперебой писали об отравленных крысиным ядом банках с кока-колой. Вскоре появилась информация о сотнях заболевших во Франции. Айвестер с самого начала допустил ошибку, что и вызвало негодование общественности: он и управляющие европейским подразделением компании закрыли глаза на проблему, сочтя безосновательными жалобы людей. Представители Coca-Cola на встрече с министром здравоохранения Бельгии утверждали, что «речь идет о небольшом отклонении вкуса и цвета», которое могло вызвать головную боль, но не «нанести вред здоровью детей». Айвестер дрогнул, лишь когда правительства Франции, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга запретили продавать кока-колу в своих странах. Только тогда он пообещал провести тщательное расследование и принес извинения.

Еще до этого во Франкфурте, в главном европейском представительстве концерна, Айвестер сделал попавшее во все европейские СМИ заявление, в котором сказал: «Вопросы здоровья людей для нас важнее прибыли». Он добавил, что вместе с ним о случившемся сожалеют все топ-менеджеры Coca-Cola. Наверное, Айвестер решил, что чем больше раз он извинится, тем выше будут шансы компании получить прощение. Его речь, опубликованная бельгийскими газетами, пестрела многочисленными «мне очень жаль», «мы сожалеем» и «я прошу прощения». Дальнейшей расследование, однако, показало, что недомогания были вызваны скорее массовой истерией, нежели отравленной кока-колой (многие дети, которые жаловались на тошноту, вообще не пили ее в те дни). Тем не менее Дуглас Айвестер серьезно подмочил свою репутацию неспособностью быстро урегулировать кризис. Он подал в отставку, пробыв на своем посту лишь два года.

Примеры Клинтона и Айвестера показывают, что руководители просят прощения только в случае крайней политической необходимости. Но и из этого правила есть исключения, что подтверждает выступление Клинтона, сделанное им в 1998 году во время краткосрочного визита в столицу Руанды Кигали. Президент США принес извинения жителям этого африканского государства за геноцид 1994 года, в результате которого экстремисты, принадлежащие к народности хуту, за четыре месяца убили 800 000 человек, в основном принадлежащих народности тутси. «Мы действовали недостаточно быстро после начала массовых убийств. Мы не должны были превращать лагеря беженцев в убежища для убийц. Мы не сразу назвали эти преступления своим именем — геноцид», — сказал он. Геноцид в Руанде — один из самых кровавых в послевоенной истории, но никто не возлагал на Клинтона вину за происшедшее в Африке. Покаяние президента США было вызвано скорее искренним состраданием, нежели стратегическими соображениями. Клинтон взял на себя ответственность за трагедию и предостерег мировое сообщество от политики бездействия перед угрозой массовых убийств.

Мы видим четыре возможных ответа на вопрос, почему лидеры готовы терпеть психологический дискомфорт и рисковать, принося извинения. По нашему мнению, этим они достигают четырех целей.

Личные цели. Лидер допускает ошибку или совершает проступок. В этом случае цель его публичного покаяния — получить прощение соратников.

Институциональные цели. Один или несколько членов коллектива, ответственность за который несет лидер, допускают ошибку или правонарушение. Лидер приносит публичные извинения, чтобы сохранить коллектив и защитить его репутацию.

Коллективные цели. Один или несколько членов коллектива, ответственность за который несет лидер, допускают ошибку или правонарушение, ущемляя интересы одного человека или группы людей, не принадлежащих к этому коллективу. Цель извинений лидера — восстановить отношения с пострадавшей стороной.

Нравственные цели. Лидер искренне сожалеет по поводу ошибки или правонарушения, допущенной одним человеком или целой организацией. Он приносит публичные извинения, чтобы «снять грех с души». Первые три цели носят по большей части стратегический характер и связаны в основном с личными интересами. Последняя цель — бескорыстная: мы просим прощения потому, что просто не можем поступить иначе. Повторимся, общий принцип универсален: лидеру следует приносить извинения лишь в том случае, если таким образом он достигает одну из перечисленных целей.

советуем прочитать

«Кризисами не разбрасываются»: кто извлечет пользу из следующей рецессии

Кевин Уитакер, Кристиан Кетелс, Мартин Ривз

Инновации — бесплатно

Хиппель фон Эрик

Стратегия крупной сделки

Поснер Роналд, Шапиро Бенсон

Двенадцать элементов: чего вам не хватает для успешной карьеры

Дэниел Гоулман, Ричард Бояцис

Войдите на сайт, чтобы читать полную версию статьи

советуем прочитать

Китайский ответ: как бизнес КНР действовал во время эпидемии

Кевин Вайтакер, Ларс Фесте, Мартин Ривз, Синтия Чен, Филипп Карлссон-Шлезак

Модернизация по-корейски

Евгения Чернозатонская

Как налаживать связи на конференциях

Дори Кларк

5 шагов для профессионального роста ваших сотрудников

Моник Валькур

Лучший способ попросить извинения

Прочитать «Жизнь в рамках разума» на Substack

Как принести извинения

способ принести извинения. Якобы пост был о том, как родители или опекуны должны просить детей извиниться, но вскоре стало ясно, что совет применим ко всем. Предложение Джоэллен о том, как сформулировать извинение, принимает следующую форму:

Прости за…
Это неправильно, потому что…
В будущем я…
Ты меня простишь?

Каждый шаг важен и выполняет разные функции. Первый раздел («Прошу прощения за…») показывает, что вы понимаете, что сделали.

Неправильно: извините за грубость.
Справа: извините, что говорю, что никто не хочет быть вашим другом.

В разделе «Прошу прощения за…» извиняться за то, что задел чьи-то чувства, неуместно, потому что это не показывает, что вы понимаете неправильное действие, которое вы предприняли. Этот раздел требует, чтобы вы были конкретны в своих действиях.

Второй раздел («Это неправильно, потому что…») показывает, что вы понимаете не только то, что ваше действие было неправильным, но и процесс рассуждения, лежащий в основе того, почему это было неправильно. Это показывает, что у вас есть хорошие шансы эффективно избежать причинения подобного вреда в будущем, потому что вы знаете, как отличить правильное от неправильного и применить это к своим действиям. Это тот раздел, где уместно сказать: «Это было неправильно, потому что это причинило тебе боль».

Третий раздел («В будущем я…») показывает, что вы берете понимание, продемонстрированное в первых двух разделах, и переводите его в конкретные действия. Четвертая часть («Ты простишь меня?») дает возможность другому человеку решить, принимаются ли извинения. Я также думаю, что было бы неплохо добавить дополнительный раздел на тему «как я могу загладить свою вину перед вами?» Это показывает ваше стремление сделать все правильно и дает другому человеку возможность выбрать лучший способ сделать это.

Как просить извинения

Эффективное требование извинений — это просто зеркало эффективного извинения. Если вы чувствуете, что кто-то вас обидел, и вы заинтересованы в конструктивном подходе к проблеме, то важно, чтобы ваша просьба об извинениях адекватно уполномочивала другого человека принести эффективные извинения. Это также задает тон всему разговору и показывает, что ваша цель — конструктивный диалог, а не месть или возмездие.

Эффективный запрос на извинения будет выглядеть так:

Вот что вы сделали…
Это неправильно, потому что…
Вот что вы могли бы сделать вместо этого…
Я хотел бы извиниться [или другое конкретное действие]

Конкретизируйте действия, которые были неправильными

Первый раздел («Вот что вы сделали…») крайне важен, потому что он информирует другого человека о том, с каким конкретным действием у вас возникла проблема. Как и в первой части извинения, здесь неуместно говорить «ты был груб» или «ты сделал мне больно».

Простая фраза «ты меня обидел» не дает другому человеку информации, необходимой для эффективного извинения. Чтобы принести эффективные извинения, человек должен знать, какие действия он предпринял, которые вы считаете неправильными. Будьте конкретны. Самый эффективный способ адекватно описать действия человека — представить, что вы рассказываете о случившемся третьему лицу, которое ничего не знает о ситуации.

Плохо: вы сделали так, чтобы я не мог участвовать в разговоре.
Хорошо: оба раза я пытался рассказать свою историю, вы меня перебивали и говорили поверх меня.

Конкретность при извинениях поможет избежать путаницы. Я знаю, что обижаюсь, когда люди лгут мне, даже если это несущественная или «белая» ложь. Однако люди склонны лгать мне, когда боятся, что я рассержусь, если они скажут мне правду. Например, если у партнера назначено свидание с новым романтическим интересом, но он говорит, что встречается с другим другом, я рассержусь. Но важно, чтобы я прямо заявил, что злюсь на нечестность, а не на то, что мой партнер идет на свидание. Требование извинений за свидание было бы контролем и лишением прав, и мой партнер мог бы разумно отказаться извиняться. Однако, если я укажу конкретно, что меня расстраивает нечестность, мы обходим эту ловушку. Просто сказать «твои действия причинили мне боль» недостаточно, чтобы мой партнер понял, что меня беспокоит только нечестность.

Конкретизация действий, за которые вы хотите получить извинения, также помогает избежать ситуации, когда одна или обе стороны имеют ложные факты. Иногда вы можете сказать: «Вот что вы сделали…», а другой человек ответит: «Я этого не делал». Даже если вы им не верите, это переориентирует разногласия на спорные факты. Любое конструктивное разрешение конфликта требует, чтобы конкретный конфликт был идентифицирован, и если он фактический, это действительно важно знать.

Также важно четко различать вещей, которые вы наблюдали , вещей, которые вы слышали из вторых рук , и ваших интерпретаций ваших наблюдений . «Ты ударил меня» — это прямое наблюдение. «Терри и Джин сказали, что вы их ударили» — это наблюдение из вторых рук. «Тебе нравится бить людей» — это интерпретация. В частности, часто бывает бесполезно представлять свои интерпретации как факты. Ваши интерпретации не являются фактами, и все наблюдения открыты для интерпретации. Оставлять место для факта, что ваши интерпретации не являются определенными, и оставаться открытыми для альтернативных объяснений, важно в любом конструктивном обсуждении.

Объясните проблему

Второй раздел («Это неправильно, потому что…») служит еще одним способом сузить полемику. Часто два человека могут согласиться с тем, что произошло, но расходятся во мнениях относительно того, было ли это неправильным.

Простое указание на то, что вы пострадали от действий кого-то другого, недостаточно, чтобы показать, что его действия были неправильными. Здоровое установление границ может навредить людям. Как заметила Эмма Фетт, «»Я стал жертвой актов контроля» — это не то же самое, что «Я стал жертвой сопротивления другого человека моему контролю»». Как заметил Франклин Во:

люди, подвергающиеся жестокому обращению, искренне считают, что если они говорят партнеру что-то сделать, а партнер этого не делает, то они сами подвергаются насилию. Я разговаривал со многими людьми, которые жалуются: «Мой партнер не делает то, что я им говорю!» Мне больно, когда мой партнер не позволяет мне их контролировать! Это злоупотребление! Мой партнер оскорбляет меня, не слушаясь меня!

Очевидно, что это ситуация, когда сторона чувствует себя обиженной, но на самом деле ее не обижают. Но большая проблема заключается в том, что людям разрешено иметь разные этические нормы и предпочтения в отношениях. Этика сложна, и разумные умы могут расходиться во мнениях относительно того, что правильно или неправильно в любых данных обстоятельствах. В то время как некоторые вещи не подлежат обсуждению (например, нарушение четко обозначенных физических границ является неправильным), большая часть этики, связанной с межличностными отношениями, широко обсуждается и вовсе не очевидна.

Большая часть процесса построения круга общения включает в себя поиск людей, чья этика и предпочтения совпадают. Мне нравится, когда со мной обращаются определенным образом, поэтому я ищу людей, разделяющих мои предпочтения относительно того, как люди должны относиться друг к другу, и избегаю людей с противоречивыми предпочтениями. Я стараюсь быть максимально открытым в своих мнениях и предпочтениях в отношении межличностных отношений, отчасти потому, что они не разделяются всеми, и я хочу, чтобы все знали, во что они ввязываются. Такая открытость в отношении моих предпочтений, как правило, привлекает совместимых людей и отталкивает несовместимых.

Однако это не идеальная система, и два человека никогда не соглашаются во всем на 100%. Так что даже среди друзей могут быть довольно существенные разногласия по поводу этики и предпочтений. Когда вы просите извиниться, неразумно ожидать, что другой человек уже знает и согласен с тем, почему его действия были неправильными, если только это не очевидно. Объяснение причин, по которым вы считаете действия другого человека неправильными, гарантирует, что другой человек знает о ваших этических предпочтениях и предлагает ему либо согласиться, либо не согласиться. Даже если процесс приводит к разногласиям, разногласия по поводу того, как люди должны себя вести, могут быть очень информативными для будущих решений относительно ваших границ с этим человеком и того, какие отношения вы хотите иметь.

Расскажите людям, как они могли бы работать лучше

Третий раздел («Вот что вы могли бы сделать вместо…») важен тем, что это способ показать, что вы уважаете потребности другого человека и что вы рассмотрели контекст. Просто указывать на проблемы неконструктивно, если вы не предлагаете потенциальное решение. И если вы предлагаете решение, которое удовлетворяет потребности другого человека, но при этом позволяет избежать проблемного поведения, тогда другой человек знает, что вы пытаетесь быть конструктивным и что вы считаете его потребности столь же важными, как и свои собственные.

Плохо: ты не должен был есть последний кусок курицы.
Хорошо: вы могли бы спросить, не хочет ли кто-нибудь еще последний кусок, и вы могли бы съесть оставшуюся пасту, если бы вы все еще были голодны.

Когда вы просите извиниться, легко создать впечатление, что важна только ваша точка зрения. Когда вы испытываете боль, трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме вашей боли. Этот раздел позволяет другому человеку понять, что его точка зрения по-прежнему имеет значение, что вы приняли во внимание его потребности и что вы не совершили фундаментальную ошибку атрибуции (когда ваши собственные действия рассматриваются как реакция на ситуацию, в которой вы находитесь, но действия других рассматриваются как показатель их характера).

Предлагая разумное решение, вы также сообщаете о своих предпочтениях. В то время как второй раздел сообщает о ваших предпочтениях в абстрактной форме, этот раздел переводит их в действия. Часто разногласие, которое кажется большим, когда оно обсуждается на абстрактном уровне, оказывается довольно небольшим, когда дело доходит до того, как оно проявляется в виде действия. Это еще один способ сосредоточить внимание на разногласиях и позволить людям либо прийти к консенсусу, либо углубиться, чтобы добраться до сути разногласий.

Спросите, что вы хотите

Заключительный раздел («Я хотел бы извиниться [или другое конкретное действие]») важен, потому что он информирует другого человека о том, как загладить свою вину. Если извинений достаточно, другой стороне, как правило, полезно знать об этом. Если необходимы какие-то другие действия, крайне важно, чтобы другая сторона знала о том, что необходимо. Просить о том, чего вы хотите, — важная часть любых межличностных отношений, и это особенно важно, когда вы чувствуете себя обиженным. Если есть путь к исцелению, нарисуйте карту другому человеку. Не всегда разумно ожидать, что другой человек сможет найти свой путь самостоятельно.

План диалога

Если следовать описанным выше шагам, другая сторона будет иметь хорошее представление о том, где вы находитесь, и будет иметь информацию, необходимую им для понимания вашей точки зрения. Но это не обязательно означает, что они безоговорочно согласятся с вашей точкой зрения. Вышеуказанные шаги предназначены в качестве отправной точки для разговора. При правильном выполнении они продемонстрируют, что вы подходите к разногласию с конструктивной точки зрения, и предоставят необходимую информацию. Но даже у самых благонамеренных и понимающих людей могут быть разногласия по фактам, интерпретациям, этике/предпочтениям и разумности запрашиваемого решения. В некоторых ситуациях достичь консенсуса будет легко. Вы сформулируете свои проблемы, другой человек увидит свою ошибку и извинится. В других случаях это займет некоторое время назад и вперед. Следует помнить, что во многих областях разногласий разумные люди могут не согласиться.

Даже когда дело доходит до фактических споров, разумные люди могут не согласиться. Воспоминания людей ненадежны, а воспоминания о травмирующих событиях особенно ненадежны, поэтому любой спор, который опирается на человеческие воспоминания для определения того, что произошло, опасен. В таких ситуациях может быть благоразумно рассмотреть модель фактов другого человека и дать ответ, который вы бы дали, если бы это было правдой. Признание ненадежности памяти может означать, что невозможно однозначно сказать, что произошло, но это нормально. Вы все еще можете согласиться с тем, что , если бы произошло при других представленных фактических обстоятельствах, и согласитесь, что определенные действия были бы неправильными. В этой ситуации также может быть полезно, если вы являетесь обвиняемой стороной, попытаться загладить свою вину независимо от того, признавая, что ваша память ошибочна и что другой человек может быть прав в отношении того, что произошло. В то же время, если вы являетесь пострадавшей стороной, может быть полезно признать, что ваша собственная память о событиях может быть ошибочной, и проявить понимание, если у другого человека другие воспоминания.

Когда просить извинения

Подобно эффективному извинению, эффективный запрос извинений требует значительно больше времени и усилий, чем обычный вариант. Когда вам больно, у вас может не быть такой пропускной способности, и это нормально. Если кто-то причиняет вам боль неправомерно, вы не обязаны сообщать об этом факте максимально полезным способом.

Но в то же время трудно быть уверенным, что другой человек определенно не прав, пока не услышишь его версию истории. Если вы можете представить себе ситуацию, в которой их действия могли быть уместными, часто лучше не относиться к ним так, как будто их вина предопределена.

Как правило, качество вашего запроса на извинения должно быть пропорционально вашему желанию получить извинения и/или вести конструктивный диалог. Обычно это будет соответствовать желанию иметь хорошо функционирующие отношения с человеком. Если вы надеетесь провести конструктивное обсуждение того, как вы пострадали, и выйти с другой стороны, чувствуя друг друга позитивно, в ваших интересах сделать вашу просьбу как можно более эффективной. Точно так же, если для вас чрезвычайно важно, чтобы другой человек понял, что он сделал по какой-то другой причине, вероятно, лучше всего выполнить описанные выше шаги. Если для вас менее важно дозвониться до человека, возможно, мы не стоим времени и энергии. Это всегда личное решение, и не каждое выражение боли должно быть максимально конструктивным. Однако, если ваша цель — улучшить отношения, возможно, стоит потратить время и энергию, чтобы эффективно попросить извинения.

авторское право 2015 г., Уэсли Фенза

Уэсли Фенза, поверенный, юрист Fenzalaw.com
Уэсли Фенза, поверенный, адвокат на LinkedIn
Уэсли Фенза, поверенный, адвокат на Facebook
Уэсли Фенза, поверенный, юрист в Твиттере
Уэсли Фенца, поверенный, юрист в Google Plus
Уэсли Фенза, поверенный, юрист Института правовой информации
Уэсли Фенза, поверенный, юрист на Авво
Уэсли Фенза, поверенный, юрист на UpCounsel
Уэсли Фенза, поверенный, адвокат на Zoominfo
Уэсли Фенца, поверенный, адвокат Юстии
Уэсли Фенза в Твиттере
Уэсли Фенза в Google Plus
Уэсли Фенза на YouTube
Уэсли Фенза на Pinterest
Уэсли Фенза на Goodreads
Уэсли Фенза на Patreon
Уэсли Фенза на Storify
Уэсли Фенза в Instagram

Эта запись была размещена в Культура и общество с пометкой Извинения, Этика. Добавьте постоянную ссылку в закладки.

Как заставить кого-то извиниться? : NPR

Джинни Томас оставила более чем минутное голосовое сообщение для Аниты Хилл и попросила Хилл извиниться за то, что в 1991 году она обвинила ее мужа — тогдашнего кандидата в Верховный суд Кларенса Томаса — в сексуальных домогательствах. Эми Дикинсон консультирует звонящих по вопросам искусства и дипломатия вымогательства извинений.

НИЛ КОНАН, ведущий:
Ранее в этом месяце Джинни Томас оставила голосовое сообщение для Аниты Хилл, в котором попросила Хилл извиниться за обвинения, выдвинутые ею против Кларенса Томаса 20 лет назад в ходе его утверждения на место в Верховный суд США. Помимо политики, то, как г-жа Томас потребовала извинений, многих удивило.
Эми Дикинсон хорошо знает искусство и дипломатию моей вины. Она ведет синдицированную колонку «Спросите Эми» для Chicago Tribune. И хотя люди часто спрашивают ее, как лучше всего извиниться, есть и другой часто задаваемый вопрос, как получить извинения. Так ты все еще ждешь этого, извини? Вы пробовали спрашивать? Наш номер телефона 800-989-8255. Пишите нам по адресу [email protected]. Вы также можете присоединиться к беседе на нашем сайте. Это на npr.org, нажмите на TALK OF THE NATION. Эми Дикинсон присоединяется к нам из студии в Филадельфии. Приятно снова видеть тебя в программе.
Мисс ЭМИ ДИКИНСОН (обозреватель Chicago Tribune): Привет, Нил.
КОНАН: И требование извинений в телефонном сообщении, кажется, не очень часто срабатывало, и уж точно не с Джинни Томас.
Мисс ДИКИНСОН: Ну, если подумать, то, как она это сделала, можно назвать классикой. На самом деле она не требовала извинений. Насколько я помню, она предлагала Аните Хилл возможность извиниться за то, чего Анита Хилл, очевидно, не делала. Я чувствовал, что Анита Хилл ответила очень правильно, сказав: «Мне не за что извиняться». Что она могла бы сделать, так это отбить мяч и предложить не извинения, которые звучали бы так: Мне жаль, что ты расстроен, знаешь, потому что это то, что люди склонны делать, они уклоняются от извинение, просто отражая в ответ чувства человека.
КОНАН: Или, если я кого-то обидел, мне ужасно жаль.
Мисс ДИКИНСОН: Верно. Верно.
КОНАН: Ага. Но я не…
Мисс ДИКИНСОН: Но, вы знаете…
КОНАН: Да, на самом деле я не собирался.
Мисс Дикинсон: Если подумать, извинения начинаются в раннем детстве. А у детей, конечно, такое тонко настроенное чувство справедливости. Когда мы учим ребенка извиняться, это включает в себя ритуал. Знаешь, ты говоришь, я хочу, чтобы ты передал извинения своей сестре, а потом подведешь их. Ребенок говорит, что я сожалею, и тогда ребенок ждет. А другой ребенок говорит, хорошо. Вы знаете, в этом есть ритуал. Очень важно, чтобы это было предложено определенным образом, и чтобы человек затем признал, понимаете, человек должен признать, что перед ним извинились.
КОНАН: А еще, время от времени родитель должен сказать, и я хочу, чтобы ты имел это в виду, когда извиняешься.
Мисс ДИКИНСОН: Вот почему мне нравится то, что делают некоторые родители: они говорят, что попросят своих детей пожать друг другу руки. Иногда они просят своих детей обнять их, и я думаю, что это хорошо. Это как бы подчеркивает то, что только что произошло.
КОНАН: Итак, вещи, которые мы изучаем в детстве, часто не так просты, и их легко применить, когда мы вырастем.
Мисс ДИКИНСОН: Как быстро мы забываем. И я думаю, что для взрослых очень важно научиться извиняться. Конечно, самые лучшие извинения приносятся очень быстро, искренне и просто. Например, вы говорите, что мне очень жаль, я извиняюсь. Это один из способов. Другой способ — сказать: «Я не могу поверить, что только что это сказал, или я не знаю, о чем я думал, когда говорил это». Надеюсь, ты сможешь простить меня. Знаешь, это лучше всего делать очень-очень быстро после того, как кто-то обидел другого человека.
КОНАН: Но время от времени у вас есть что-то, что продолжается, в данном случае, 20 лет.
Мисс ДИКИНСОН: Я знаю. И на самом деле, это так часто происходит в семьях, где я получу письмо в свою колонку. Я удивлен тем, как часто я получаю письма от людей, которые хотят, чтобы я дал им слова, чтобы они могли потребовать, а затем много, много, много лет спустя получил извинения за оскорбление, которое произошло давным-давно.
И я действительно не думаю, что требование извинений работает. Например, если вы что-то требуете, а затем получаете это, вероятно, это вас не очень удовлетворяет. Вы потребовали этого. Но один из способов, возможно, получить извинения, если вы считаете, что вам их должны, — это сказать: вместо того, чтобы извиняться передо мной, я действительно хотел бы поговорить о том, что произошло. Вы открываете это как тему и даете человеку некоторую свободу и свободу действий. И другой человек может решить сказать: «Я знаю, я знаю, я… когда я думаю об этом, я могу представить, что вы, должно быть, чувствовали». Мне очень жаль. Это похоже на общее соглашение обсуждать это как тему.
КОНАН: Но иногда слова «извини» включают в себя признание того, что я был не прав и что нужно что-то сделать, чтобы исправить то, что произошло все это время назад.
Мисс ДИКИНСОН: Верно. И вы должны вот почему — вы знаете, очевидно, что Анита Хилл не собирается извиняться. Как она сказала, я чувствую, что не сделала ничего, за что можно было бы извиниться. Так что, если вы откроете это как более общую тему, вы можете обсудить это, возможно, даже не прибегая к извинениям. Вы можете просто проветрить тему вместе. И знаешь, я думаю, можно сказать, что я понимаю, как ужасно я тебя обидела.
КОНАН: М-м-м.
Мисс ДИКИНСОН: Вы знаете, это признание того, что человек чувствует.
КОНАН: (неразборчиво)
Мисс Дикинсон: Продолжайте.
КОНАН: Я просто хотел вовлечь в разговор некоторых абонентов. Мы говорим с Эми Дикинсон из Ask Amy о том, как вымогать и получать извинения. 800-989-8255. Электронная почта: [email protected]. И начнем с Мэри, Мэри звонит нам из Антилопы в Калифорнии.
МЭРИ (звонивший): Привет, Нил. Спасибо, что ответили на мой звонок.
КОНАН: Конечно.
МЭРИ: Ага. У меня был джентльмен, с которым я работала шесть лет, и у нас абсолютно прекрасные отношения. Люди говорили, что мы были как брат и сестра. Нам было очень весело. А потом в прошлом году это стало очень враждебной средой, и я просто не мог больше там работать. Я не хотел продолжать терпеть оскорбления. Это было не от него. Это было от других сотрудников, и это просто плохая ситуация. И я пошел дальше. Но когда я сказал ему, что ухожу, это было похоже на расторжение брака. Он орал и кричал минут 20, обзывал меня всякими именами. А я просто взял и ушел.
Примерно через две недели я вернулся, потому что мы были так закрыты, и я сказал, знаешь, я просто очень хотел поговорить о том, как ты обращался со мной. Я сказал, что это было очень обидно, и я действительно думаю, что ты должен извиниться передо мной. И он сказал, ну, я не был действительно зол. О, нет, нет. И он никогда особо не извинялся. И по сей день мы время от времени сталкиваемся друг с другом в профессиональном плане, а он ведет себя так, как будто ничего и не было.
КОНАН: И…
МЭРИ: И это то, что я носил с собой около восьми лет.
Мисс ДИКИНСОН: Вау, Мэри, мне кажется, ты такая развитая, как будто ты все сделала правильно. Интересно, возможно, когда вы сказали, что должны извиниться передо мной, вы заставили его защищаться. И он, конечно, вел себя ужасно, так что в этом нет никаких сомнений. Но если вы сказали, что я хотел бы поговорить об этом, я хочу, чтобы вы знали, как я был обижен и разочарован…
КОНАН: Как вы думаете…
Мисс Дикинсон: …и затем вы ждете, и вы видите, что человек говорит.
КОНАН: Да. Не слишком ли поздно возвращаться назад, когда вы в следующий раз встретитесь, в одном из тех профессиональных случаев, скажите, что знаете, я — я до сих пор не могу оправиться от того, что произошло в тот день и как это было больно?
МЭРИ: Наверное, могла бы. Не знаю, хватит ли у меня смелости это сделать. Я как бы только что попытался отпустить это, и я согласен с Эми. Я имею в виду, что теперь, послушав здесь некоторое время, я понимаю, что единственное, что я, вероятно, не должен был говорить, это то, что я действительно чувствую, что ты должен извиниться передо мной.
КОНАН: Ну…
МЭРИ: Я определенно научилась. Я ценю это.
Мисс ДИКИНСОН: Даже несмотря на то, что он должен извиниться перед вами. Но иногда, когда вы бросаете это туда, если кто-то ведет себя настолько плохо, что он, знаете ли, должен вам извиниться, есть шанс, что он снова будет плохо себя вести, когда вы попросите извинения.
КОНАН: И вот электронное письмо от Джеки(тел.) из Тусона, как раз по этому поводу. Мне кажется, извинения ничего не стоят, если вам приходится об этом просить. Итак…
МЭРИ: Совершенно верно.
КОНАН: Мэри, удачи.
МЭРИ: Большое спасибо.
КОНАН: Ценю это. Посмотрим, сможем ли мы перейти к этому письму от Росса. Мой отчим избил нас с мамой около 40 лет назад, когда мне было всего 15. Он никогда не извинялся за это. С тех пор временами он был образцовым отцом. В других случаях он возвращается к своим прошлым моделям поведения в состоянии алкогольного опьянения. Недавно, с помощью более чем пары пива, я представляю, он сказал, что любит меня. Но я все еще хочу устных извинений. И ей интересно, какими могут быть ваши, ваши комментарии.
Мисс ДИКИНСОН: Вообще-то, мне интересно, сможете ли вы получить хотя бы подтверждение. Я имею в виду, разве это не было бы хорошо, если бы человек хотя бы признал, что его поведение, которое он действительно делал, на самом деле делало эти вещи и что его поведение было настолько разрушительным. Знаешь, иногда я не знаю даже о получении извинений от оскорбительных людей. Иногда, честно говоря, обидчики ищут кого-то, кого они обидели, и пытаются извиниться. Но на самом деле — что это такое, это способ проявить некоторую силу. Иногда это очень, очень сложно.
Я вполне понимаю желание извиниться. Но мне интересно, пойдет ли простое признание на то, что я предполагаю, что этот человек хочет попытаться двигаться дальше и, возможно, даже простить это оскорбительное поведение. Но это тоже было бы трудно сделать, конечно, без какого-либо подтверждения.
КОНАН: Это отличается, когда это человек или когда это учреждение, если вы злитесь на школу за то, как школа не смогла защитить вас или что-то в этом роде в прошлом, когда вы были маленькими? И уместно ли просить у учреждения извинения?
Мисс ДИКИНСОН: Боже, я даже никогда об этом не думала. Я пытаюсь вспомнить времена, когда в учреждениях было хорошо, может быть, как в Военно-воздушной академии, у которой были проблемы. Они…
КОНАН: М-м-м. С сексуальными домогательствами и прочим, да.
Мисс ДИКИНСОН: Но опять же, это признание, и это да. Я думаю, на самом деле, институциональные извинения могут работать. Конечно, когда они заканчиваются признанием того, что было сделано неправильно и как они подвели конкретных людей, абсолютно.
КОНАН: Это может быть трудно, потому что тогда это, возможно, признание ответственности.
Мисс Дикинсон: Верно…
КОНАН: И адвокаты могут не позволить им сказать это.
Мисс ДИКИНСОН: Но вы знаете, мы все думаем о Нельсоне Манделе и движении, которое он как бы возглавил, как о способе примирения, знаете ли, с расовой болью в Южной Африке. И это действительно своего рода модель привлечения людей и просьб их признать то, что они сделали, а затем очень быстро предлагает прощение. Это действительно очень сложно сделать.
КОНАН: Мы говорим с Эми Дикинсон из «Спросите Эми» о том, как, надеюсь, получить подтверждение или признание извинений. Вы слушаете TALK OF THE NATION от NPR News.
И пойдем рядом с Кристиной(ph), Кристина с нами из Помпано-Бич во Флориде.
КРИСТИНА (звонящий): Привет. Как дела?
КОНАН: Я в порядке, спасибо.
КРИСТИНА: Что ж, у меня было кое-что, что было еще свежо в моей памяти, и я хотела бы рассказать об этом. Мы с мужем сейчас в разводе. А недавно, ближе к концу отношений, он стал очень оскорбительным. А у нас был случай, когда собака потерялась на полтора часа. Мы любим эту собаку. И я ищу собаку на лестнице, и мой муж подошел и ударил меня в бок — ах ты, глупая, ты глупая — сбил меня с лестницы. Это было не намеренно, чтобы сбить меня с ног, но я не получил за это извинений. И я спросил его, знаешь, на следующий день, на следующий день, я такой: «Послушай, ты сделал мне больно (неразборчиво), ну, знаешь, ты мог бы извиниться. И мне действительно сказали, что ты это заслужил. И я действительно не получил никаких словесных извинений, пока его действия не стали известны, и он не начал проявлять раскаяние в своих действиях, а не в словах.
КОНАН: Хм.
КРИСТИНА: Знаешь, я как бы пропустила это мимо ушей и, знаешь, кстати, отплатила ему, дала ему понять, что меня это очень задело, потому что требование извинений не сработало. Это было, знаете ли, как будто вы просили об этом (неразборчиво), понимаете?
КОНАН: Когда вы сказали, что он показал своими действиями, что ему жаль, что вы подразумеваете под этим?
КРИСТИНА: Он бы… Я проснулась утром, он плакал и обнимал меня, пока я спала, и, знаете, проявлял раскаяние…
КОНАН: Хорошо.
КРИСТИНА: (неразборчиво) он сожалел, и искренне сожалел сам по себе, не говоря, знаете, мне не следовало этого делать, извините, когда я попросила его об этом. Ему пришлось прийти к этому самому, думая, что это неправильно.
КОНАН: Эми?
Мисс ДИКИНСОН: И на самом деле это хороший пример того, как иногда просьбы или требования того, что мы называем извинениями, не всегда работают. Как будто мы хотим написать сценарий для другого человека, а у него есть свой собственный сценарий. Где, может быть, если вы скажете, ничего себе, я чувствую себя так — я опустошен. Мне так больно из-за твоих действий, и мое сердце разбито. И тогда вы позволяете другому человеку сказать, что я, знаете, я это вижу, я узнаю это. Мне очень, очень жаль, что так случилось. Мне жаль, что я был виноват. Вы знаете, это — вы не кормите их словами, вы не требуете извинений, но то, что вы говорите, это то, что вы говорите очень, очень, очень честно о том, что вы чувствуете.
КОНАН: Кристина, удачи.
КРИСТИНА: Что ж, спасибо.
КОНАН: Вот электронное письмо от Эйприл(ph) из Шарлоттсвилля в Вирджинии. Мой отец бросил нашу семью, когда я был ребенком. Мне сейчас далеко за 30. Несколько лет назад я снова связался с ним. В моем первом общении с ним я дал ему понять, как глубоко меня затронул и ранил его уход. Он был достаточно добр и казался искренне счастливым, что я снова появилась в его жизни, но он никогда не извинялся. Я пытался отпустить это, но нужно услышать извинения — но нужно услышать извинения. Я пытаюсь позволить его действиям говорить о том, что он чувствует. Если по его поведению я знаю, что он понимает, как причинил мне боль, и искренне пытается загладить свою вину в будущем, этого для меня будет достаточно.
Итак, снова пытаемся найти какое-то завершение, наблюдая за чьими-то действиями, а не за их словами.
Мисс ДИКИНСОН: Верно. И дорогая, мой отец сделал то же самое со мной. И я рад, что не сделал этого — я не тратил много времени на погоню за извинениями, потому что я как бы — вот как я это вижу. Парень, который собирается бросить свою семью, не тот парень, который собирается подойти и сказать именно то, что вам нужно. Но мы с моим стариком должны прийти к хорошему, хорошему моменту, когда мы просто поладим. Мы очень хорошо ладим. И… но я очень рад, что не заставил его сказать конкретные слова, которые он, честно говоря, сказать не в состоянии.
КОНАН: Вот Микки (тел. ) из Южного Форт-Майерса, который пишет: 10 лет назад я бросила своего прекрасного мужа-алкоголика, потому что он полностью вышел из-под контроля. К моему удивлению, в прошлом месяце он позвонил, чтобы извиниться за то, что испортил хорошую вещь. Я не знаю, засчитываются ли извинения. В это время он был пьян. Я считаю, что если ты любишь человека, извинения не нужны.
Мисс ДИКИНСОН: О, я очень, очень не согласна, потому что я, как и все мы, состою в самых разных отношениях, с братьями, сестрами и родителями, и у меня есть муж, который , я должен сказать, научил меня многому извиняться, потому что был так хорош в этом. И какой отличный способ перевернуть страницу. Если что-то случится, и вам станет плохо, а человек скажет: «О, я не могу поверить, что я это сделал, мне очень, очень жаль, пожалуйста, прости меня — все готово».
КОНАН: Эми, мы закончили. Спасибо.
(Звук смеха)
Мисс Дикинсон: Прошу прощения.
КОНАН: Я тоже. Эми Дикинсон ведет синдицированную колонку «Спросите Эми» для Chicago Tribune.