Обнял девушку: TikTok — Make Your Day

Содержание

На Пушкинской улице мужчина обнял незнакомую девушку и украл из ее сумки телефон

Добавить сайт в избранное

В минувшую субботу в Центральном районе Петербурга по горячим следам задержали мужчину, подозреваемого в краже телефона у прохожей. Об этом сообщает пресс-служба УВО по Петербургу и Ленобласти.

На Пушкинской улице преступник подошел к прохожей и, сделав вид, будто они знакомы, обнял ее. Воспользовавшись растерянностью девушки, мужчина вытащил из ее сумки Iphone, а потом сказал, что обознался и ушел.

Прохожая быстро поняла, что телефон пропал, и сразу же сообщила приметы грабителя правоохранителям. Подозреваемого задержали недалеко от места происшествия. По факту произошедшего возбуждено уголовное дело.

Фото: телеканал «Санкт-Петербург»

Репортаж Ещё

Залп из пушки Петропавловской крепости произвела лауреат медали «За оборону Ленинграда»

Полуденный залп с Нарышкина бастиона Петропавловской крепости сегодня прогремел, конечно, в честь Дня Победы. Произвела выстрел из пушки ветеран Пальмира Григорьевна Смолянинова.

9 мая 19:39

Главными героями Парада Победы на Дворцовой площади стали жители блокадного Ленинграда

Праздничное шествие прошло сегодня на Дворцовой площади Петербурга. Главными гостями парада стали ветераны и жители блокадного Ленинграда. У каждого из них своя история, которая трогает за душу.

9 мая 14:07

Участниками парада Победы стали военнослужащие СВО, а зрителями – ветераны и жители Донбасса

На Красной площади прошел военный парад в честь 78-летия Великой Победы. В нем приняли участие более 8 тысяч военнослужащих – в том числе прибывшие из зоны проведения специальной военной операции.

9 мая 13:50

Петербуржцы поделились своими воспоминаниями о блокаде Ленинграда

Многие свидетели страшных военных лет встретили войну совсем юными. Но страшные годы блокады, голод, бомбежки и пережитое горе не сломило дух нынешних героев.

9 мая 12:43

Первые лица Петербурга возложили цветы к монументу Мать-Родина на Пискаревском мемориальном кладбище

В преддверие 78-й годовщины Великой Победы торжественно-траурная церемония состоялась на Пискаревском мемориальном кладбище. Под стук метронома была объявлена минута молчания. Затем к подножию монумента Мать-Родина возложили цветы. По традиции, пришли на Пискаревское кладбище ветераны, жители блокадного Ленинграда, в памяти которых навсегда осталось то самое 9 мая 1945 года.

8 мая 15:45

Я всё ещё верю в то, что однажды он разглядит во мне девушку. Но пока он смотрит сквозь меня и видит других — ЛитБери на vc.ru

15 просмотров

Двухкомнатная квартира, где жил Мод, оказалась на удивление чистой и ухоженной. Первый этаж, просторный зал и спальня. Кухня маленькая, тесная, но по сравнению с той, что в общежитии, она кажется раем. Я никогда не любила скопления людей в узком пространстве. А здесь настоящий простор. Сам себе хозяин. Можно делать всё, что угодно. А главное – убираться не по графику дежурств, а по собственному желанию.

– Квартира принадлежит тебе? – спросила я, осматриваясь.

– Нет. Она съёмная.

– А зачем тебе две комнаты? – продолжала спрашивать я. – Здесь кто-то ещё живёт?

– Раньше сестра жила. Потом уехала домой, к матери. Я надеялся, она вернётся.

Я уловила грусть в его голосе. Кажется, он скучает по своей сестре. Возможно, она ему ближе, чем кто-либо другой. Я тоже была бы рада брату или сестре, но родители решили по-другому. Одного ребёнка им оказалось достаточно. А теперь уже поздно. Я живу отдельно, и родительская семья от меня всё дальше и дальше. Наверное, так и должно быть.

Мод пошёл на кухню. И я направилась следом.

– Ты хочешь есть или пить? – поинтересовался он. Открыл холодильник, с минуту постоял, посмотрел, потом закрыл обратно.

– Честно говоря, не планировал сегодня ужинать дома.

Нет, я не была голодна. Гораздо интереснее мне было за ним наблюдать. Мне показалось, он немного стесняется. Однако пытается это скрыть.

– И какие у нас планы на эту ночь? – задала я вопрос.

Сегодня мне почему-то хотелось быть смелой, даже дерзкой. Я глядела ему прямо в глаза, но он свой взгляд уводил в сторону.

– Я что-то не так сказала?

Он закашлял.

– Всё в порядке. Просто звучит двусмысленно. А от тебя это, вообще, странно слышать.

– Почему?

– Ты… другая. Не по возрасту.

– Маленькая? – нахмурившись, я скрестила руки на груди. Именно так мне и представлялось. Что он смотрит на меня глазами взрослого дяденьки.

– Ну, почему сразу так? – стал отнекиваться Мод. – Я этого не говорил.

– Зато подумал, – добавила я. – И можешь не оправдываться. Я сама вижу. Не понимаю только, зачем тогда ты за мной ухаживал.

Он усмехнулся.

– По-твоему, мужчина ухаживает за девушкой, преследуя какую-то скрытую цель?

– По-моему, да.

Он покачал головой.

– А если мне нравится сам процесс? Видеть, как ты улыбаешься, слышать твой голос, твой смех. Это всё радует меня. Поднимает настроение. Я думал, тебе это тоже нравится.

– Да, – я опустила голову. – Извини… Кажется, у меня разыгралось воображение.

– Ну, что ты, Полин? – он подошёл близко, обнял меня своими большими руками и нежно погладил по голове. – Ты самая лучшая. Только не надо грустить. Возможно, я сказал или сделал что-то не так. Ты прости меня, если я виноват, – и прибавил тихо. – Только, пожалуйста, не уходи.

Странные эти слова. Я снова растолковала их по-своему. А потом поняла, что он просит остаться с ним не только этой ночью, а вообще. Что ему от меня надо и что я могу ему дать? Я бы не задавалась этим вопросом, если бы на его месте был любой другой. Но это Мод! А он один такой.

Усадил меня на диван в большой комнате, включил телевизор. Какой-то старый лирический фильм, смутно знакомый мне. Мод принёс кружки с чаем и блюдце с вареньем.

Клубничное, сказал он. Варила его мама. Очень сладкое, особенно если намазать на хлеб. Любимый вкус детства. И чай не просто в пакетиках, а крупнолистовой, свежезаваренный. Мод и здесь постарался. Не удивлюсь, если он умеет готовить. Добрый, заботливый, хозяйственный. Из него бы получился отличный семьянин. Почему он до сих пор один?

Я спросила его об этом. На что Мод сказал:

– Знаешь, за столько лет надоели все эти случайные связи и отношения, которым срок – не больше двух недель.

– Неужели ты никогда по-настоящему не был влюблён? – я бы удивилась, если бы это было так.

– Влюблён был и не раз, – ответил он. – Сначала в школе, потом в институте. Жениться даже хотел. Только не срослось… А потом – череда сплошных встреч и расставаний. Так, чтобы забыться…

Он откровенен со мной. Но я не знаю, радоваться этому или огорчаться. Я всё ещё не оставляю надежды на то, что однажды он разглядит во мне девушку. Но пока он смотрит сквозь меня и видит тех, других, что словно тени промелькнули на его пути и свернули в другую сторону. Ему почти тридцать, и в этом возрасте, я знаю, подводят первые важные итоги жизни. Что удалось достичь, а что ещё впереди. Мне слишком рано об этом думать. Я едва успела шагнуть во взрослую самостоятельную жизнь. Но Мод там давно. И успел повидать многое. Иначе не появлялась бы в его светлых голубых глазах периодически затаённая грусть. Такое бывает только у тех, кто пережил что-то особенное, сильное, значимое. Он, конечно, не расскажет мне всего. Не доверится, зная, что я могу не понять. А мне бы очень хотелось, чтобы он стал ближе. Ещё ближе. Мод так часто говорит мне, что он рядом. Но именно сейчас, когда я у него дома, никогда ещё он не был так далеко. Близость измеряется пространством и временем. А мы, похоже, с ним в разном и том и другом. Я – здесь, на его диване. Мод – воспоминаниями блуждает где-то за пределами квартиры. Увы, мне очень жаль…

… Сквозь сон я ощутила прикосновение его крепких, надёжных рук, которые подняли меня и отнесли в спальню, положили на кровать, потом заботливо накрыли одеялом. А ещё я слышала шаги, удаляющиеся от меня. Он ушёл спать в другую комнату, чтобы не тревожить меня. Или он просто не захотел остаться. Зачем, если его вполне устраивает то, что есть?

Обида не помешала мне провалиться в сон. Может, завтра я вспомню о ней и решу, что нам с Модом больше не нужно видеться. Он видит во мне кого угодно, только не девушку. Свою девушку.

Я же готова увидеть в нём целый мир. Если бы он только открылся мне…

* * *

– В магазин, где ты работаешь, требуются продавцы? – поинтересовалась я.

Мод проснулся первым и к тому времени, как я встала, уже приготовил завтрак. Пока я приводила себя в порядок в душе, он накрывал на стол.

Оказавшись на кухне, я вновь осмотрелась. Здесь было просто и очень чисто. Каждый предмет был на своём месте. Обычная газовая плита, на которой остывает сковорода. А на столе блюдо с румяными оладушками. И сладкий чай разлит по чашкам.

– Ты волшебник? – улыбаясь, спросила я. Он выдвинул мне стул. Сама любезность.

– Да, колдую иногда, – ответил Мод. – Порой что-то получается.

– Что ещё ты умеешь делать помимо того, что вкусно готовишь? – я попробовала оладушек. Он был очень вкусным. К своему стыду, я бы так приготовить не смогла. У меня оладьи и блины обычно подгорают.

Мод смущённо улыбался. Мне нравится его видеть таким. Как будто он становится ещё на шаг ближе.

– Я говорил тебе, что работаю в магазине компьютерной техники, – напомнил он. – На самом деле я в ней не так уж хорошо разбираюсь. Мой напарник – да, он хороший специалист.

– А как ты там оказался?

В наши встречи мы больше говорили обо мне. И Мод, хоть и был откровенен, о своей настоящей жизни рассказывал мало. Я много узнала о его прошлом – детство, школьные годы. Он с упоением делился воспоминаниями, и было видно, что этот период его жизни прошёл ярко, насыщенно эмоционально.

Но что сейчас?

– Меня приятель позвал, – пояснил Мод. – Сам потом свалил, ну, а я остался. У владельца дела шли не самым лучшим образом. И я предложил ему продать мне долю.

То, что он совладелец магазина, мне известно.

– Что ты думаешь делать с этим дальше? – продолжала спрашивать я. Мне, действительно, было интересно. – Будешь развивать свой бизнес?

– Было бы здорово, если бы так получилось. Только у меня не хватает опыта. И элементарных знаний, – он допил свой чай и убрал кружку в раковину. – Ты спрашивала, нужен ли в магазин продавец. Нет, Полин, к сожалению, места заняты.

– В таком случае завтра мне придётся уехать домой.

Я произнесла это слишком печально, заранее рассчитывая, что произведу желаемый эффект. Раньше не замечала за собой таких способностей. Правду говорят: мы отражаемся в других людях, как в зеркалах. И видим то, о чём до этого не подозревали. Я не знала, что я манипулятор. Но, находясь рядом с Модом, чувствую себя как-то по-особенному. И очень хочу понять, что же чувствует он.

– Когда ты вернёшься? – спросил Мод, не оборачиваясь.

ИСТОРИЯ «ТЫ ВСЕ ЕЩЕ РЯДОМ»

ТОЛЬКО НА «ЛИТБЕРИ»

Момент, изменивший меня: я обнял плачущую девочку на детской площадке и преодолел парализующую тревогу | Дети

В детстве я был ужасно застенчив; почти немой в школе и даже университете. Я не выносил, когда меня замечали, и если бы я говорил, люди бы меня замечали, поэтому я говорил как можно меньше. Я научился притворяться менее застенчивым, когда стал старше, но даже в свои 30 я все еще ужасно стеснялся себя. Я часто отчаянно хотел что-то сказать или сделать, но если бы это действие заставляло людей осознать, что я существую, я чувствовал бы себя почти парализованным от беспокойства, физически неспособным говорить или двигаться.

Это был жаркий летний день около четырех лет назад. Я был со своим партнером и нашим малышом на огромной игровой площадке, фантастической игровой площадке, самой большой из всех, что мы когда-либо видели; был даже миниатюрный поезд, на котором можно было покататься. Мы заметили некоторых друзей, которые просто отдыхали в том же месте, что было приятным сюрпризом. Было солнечно, народу было много: царила веселая, почти ярмарочная атмосфера.

Я заметил двух маленьких девочек почти сразу, как только мы вошли на детскую площадку. Самой старшей было около 10 лет, и она командовала своей сестрой (я полагаю), которой на вид было лет семь. Они оба были забрызганы чем-то вроде зеленой краски. Они были одни, родителей рядом не было. Я потерял их из виду, но через некоторое время они стали играть рядом с нами. Я прекрасно осознавал, что они позади нас, как старшая была нетерпелива со своей сестрой. Я отвернулся от них, когда наши друзья ахнули; старшая ударила сестру. Она оттащила от нас младшую девочку, но далеко уйти не смогла, так как ее сестра бросилась на землю, крича, плача и отказываясь вставать. Мы стояли в нашей маленькой группе и наблюдали за ними. Я очень хотел утешить ее, но не мог.

Если бы мужчина сказал: «Она нам не нужна, вы ее удочерите?» Я бы без раздумий сказала «Да»

Тогда я подумала: чего же я жду? Почему я жду, когда кто-то даст мне разрешение делать то, что я считаю правильным? Почему бы нам не сделать что-нибудь вместо того, чтобы стоять и неодобрительно цокать языком? Я подошел к девочке и протянул руку. Я хотел помочь ей подняться и найти с ней ее родителей, но вместо этого она крепко обняла меня и не отпускала. Звучит мелодраматично, если я скажу, что чувствовал с ней психическую связь, но это было так. Я мгновенно почувствовал, как ее эмоции захлестнули меня; горе и одиночество от критики и унижения. Огромные эмоции, переполняющие маленького ребенка. Мы стояли на коленях на земле, крепко обнявшись, и нам показалось, что это надолго; в какой-то момент я попыталась отойти, но она не отпускала меня. Мы не сказали друг другу ни слова, но рыдали в объятиях друг друга. Я почувствовал самую глубокую связь, которую когда-либо чувствовал.

Старшая девочка убежала и снова появилась с мужчиной, которого я принял за их отца. Она обвиняюще указала на меня. Он был большим парнем. Высокий, мускулистый, татуированный. Мне пришло в голову, что он, вероятно, рассердится на незнакомца, обнимающего его ребенка, и может накричать на меня или даже ударить меня. Эта мысль, очевидно, пришла и моему партнеру и друзьям: они подошли, как будто чтобы защитить меня. «Ребенок был расстроен», — объяснили они массивному парню. Никто из нас не был физически внушительным или очень высоким, а я всего 5 футов 2 дюйма: даже холодильник выше меня. Я решил, что не имеет значения, ударил ли он меня. В тот момент единственное, что имело значение в этом мире, это успокаивать маленькую девочку в моих руках. Я знала, что если мужчина скажет: «Нам она не нужна, вы ее удочерите?» Я бы сказал «Да» без колебаний, независимо от того, что моя семья думала об этом.

Мужчина не рассердился. Он только кивнул и протянул руки к своему ребенку. Она успокоилась, и я почувствовал, что она совсем его не боится. Мы медленно расстались, и она охотно подошла к нему. Он поднял ее, и она обвила руками его шею. Он унес ее, и сестра последовала за ними. Мне было интересно, будут ли у старшей девочки проблемы с отцом, и какая у нее была мама. Я смотрел, как они исчезают в толпе, а затем бросился в общественный туалет, чтобы смыть зеленую краску с рук и выплакаться.

В тот день я узнал, что могу говорить, а если я не могу говорить, то могу действовать, что зачастую проще. Я до сих пор нахожу речь трудной и утомительной. Но теперь я знаю, что если мне нужно, я могу. Мне больше не нужно ждать «разрешения» (от чего? От кого?). Я могу дать себе разрешение. Я хотел бы снова увидеть маленькую девочку, но я бы не узнал ее, если бы она не была покрыта зеленой краской.

Это был обычный день на детской площадке, но четыре года спустя он был и остается самым важным моментом в моей жизни.

Меган Маркл обнимает 14-летняя девочка, оплакивая смерть королевы Елизаветы

Логотип ET Online

Поиск