Невозможно забыть человека с которым было хорошо: Невозможно забыть человека с которым было хорошо. Бывают люди, которые западают в душу. От которых невозможно избавиться. О которых думаешь двадцать ч…

Содержание

Как забыть человека, с которым вы никогда не будете вместе?

Что делать, когда чувства есть, но выразить их нет возможности, когда между вами, в силу каких-то обстоятельств, просто не может быть отношений и вы никогда не будете вместе? Не пожив друг с другом, не пройдя невзгоды и ссоры, этот человек кажется идеальном, поэтому перестать думать о нем сложно.

В этой статье:

Как его забыть и начать двигаться дальшеКак помочь себе перестать чувствовать боль

Как его забыть и начать двигаться дальше

осознай правду и откажись от иллюзий – вы не будете вместе, прими это как данность, признайся в этом сама себе, да, это неприятно, да больно, но жизнь не идеальна и далеко не все в ней зависит от тебя;
если ты хочешь плакать, не сдерживай себя, ты имеешь право выражать свои чувства, ведь ты переживаешь утрату той непрожитой жизни. Дай себе время, выскажи близком человеку или другу всю боль, обиду и сожаление, которые в тебе накопились. За разрядкой приходит облегчение;
после разрядки, каждый раз, когда тебя вновь одолевают мысли об этом человеке, останавливай себя. Говори себе: «хватит». «Я уже выплакала слезы о тебе, я уже потратила силы и время, теперь – все, я двигаюсь дальше»;
перестань общаться с этим человеком – не ходи на праздники, где он может быть, старайся составлять день так, чтобы с ним не пересекаться, по крайней мере, пока твои чувства не успокоятся;
не превращайся в сталкера – перестань следить за ним, за его статусом в соцсетях, за фотографиями, которые он публикует, лучше заблокируй или удали его странички;

начни жить не вопреки, а ради – ради себя, ради новых впечатлений и новых знакомств, а не ради того, чтобы доказать ему, как много он потерял;
начни жить своей жизнью, приобретай новый опыт, найди увлечения, займись саморазвитием, найди то, что приносит тебе восторг, удовольствие, вызывает чувство любопытства;
больше общайся с близкими и друзьями, знакомься с новыми людьми, но не начинай отношения, если это лишь бегство от одиночества;
не пытайся забыть мужчину и отрицать свои чувства, прими их с благодарностью: влюбленность, восторг, эйфория, счастье от того, что он был в твоей жизни – это нормально, хорошо, что ты испытала все эти чувства, они наполнили твою жизнь и обогатили ее.

Прими их с благодарностью и двигайся дальше, потому что впереди тебя ждут не менее сильные чувства, встречи, восторг и новые знакомства.

Как помочь себе перестать чувствовать боль

Отношения становятся невозможными по разным причинам. Твой любимый женат, или наоборот, ваша семья распалась из-за любовницы или ты любишь парня, чье сердце занято. Но обстоятельства разрыва не так важны, как та боль, что после него остается. Она способна портить тебе жизнь месяца и годы, пока ты не поймешь, что пора ее пережить и оставить в прошлом.

Удали психологические якоря

Для того, чтобы помочь себе пережить этот сложный период потери отношений и не впасть в депрессию, важно избавиться от болезненных воспоминаний о любимом человеке. Постараться минимизировать общение, убрать из поля обозрения все вещи, напоминающие об образе любимого.

Неправильно будет удалять его номер из телефонной книжки, вносить его в «черный список» в социальных сетях, сжигая мосты и строить крепости, лишая партнера любой возможности связаться. Так невозможно забыть человека, наоборот, ты будешь постоянно думать, что любимый хочет с тобой связаться, но не может.

Не нужно уходить в себя. Достаточно просто удалить переписку, а наличие бывшего возлюбленного в друзьях в социальных сетях никак не помешает.

Часто психологи дают рекомендации, что пережить потерю отношений поможет смена внешности или образа. Это можно отнести к вредным советам, ведь глядя в зеркало на новое платье или прическу , ты будешь вспоминать о своих чувствах, которые так хотела забыть. При это не впадай в другую крайность, забывая о своей внешности. Грязные волосы и растянутые треники не избавят от душевных переживаний.

Не пытайся прожить боль в одиночку

Пережить потерю отношений сложно. Хочется стереть из памяти все воспоминания о любимом, отпустить его образ , так милый сердцу. Расставание сложный период жизни, но есть способ пережить его легче. Ищи поддержки у :

Мамы;
Друга/ подруги;
Дневник;
Психолога.

Мама. Именно к мамам мы часто обращаемся, проходя трудные моменты в жизни. Мама способна помочь советом и просто позаботиться о тебе в трудную минуту. Тут главное не переусердствовать, говоря маме о своих чувствах. Ведь твою боль она примет как свою собственную.

Друг/подруга. Необязательно рассказывать другу во всех подробностях о том, что тебе приходится переживать. Простое дружеское общение обычно хорошо поднимает эмоциональное состояние. Сходите с другом в кино на комедию, посмейся от души. Общение с понимающим человеком как глоток воды в жару. Не упускай такой возможности.

Дневник. Хороший способ выговориться , сохранив свои чувства в тайне от всех — это вести дневник. Он поможет упорядочить мысли, выплеснуть свою боль на бумагу. Она все стерпит.

Психолог. Пожалуй, самым эффективным способом выйти из депрессии будет обращение к психологу. Специалист поможет правильно и экологично пережить разрыв, осознать свои ошибки, оставить обиды, отпустить болезненную привязанность.

У психолога есть все инструменты, чтобы сделать это легко, быстро и безболезненно. Просто нужно следовать его советами тебе станет легче.

Стремись привлечь позитивные эмоции в свою жизнь

Забыть об отношениях, которым не суждено быть счастливыми обычно хорошо помогают позитивные эмоции. Просто попробуй переключить свои мысли , сосредоточиться на том, то ты любишь. В погоне за женским счастьем забыла о своих увлечениях? Настала пора вспоминать.

Можно начать с ежедневных прогулок. Так, в процессе движения, сможешь снизить гормон стресса, в котором ты постоянно пребываешь при мыслях о возлюбленном. Прогулка на свежем воздухе станет действительно приятным временем, чтобы оставить тяжелые мысли и проветрить голову. А еще ты станешь бодрее и здоровее. А это уже маленькие шаги на пути к своему личному счастью.

Заведи питомца. Конечно, им невозможно заменить несчастную любовь, зато сколько позитива он тебе подарит. Животные требуют постоянного внимания, по этой причине тебе просто некогда будет замыкаться в своей боли. А сколько настоящей любви питомиц подарит тебе в ответ.

Сделай упор на работу. Этот способ, позволит отвлечь голову от мыслей о нем и подзаработать денег. А они, в свою очередь, помогут тебе стать чуточку счастливее.

Наполняйте повседневную жизнь полезными мелочами, пробуйте новые цвета, вкусы, запахи, звуки. Попроси друзей скинуть тебе энергичную и бодрую музыку. Прекрасное настроение тебе обеспечено.

В завершении статьи хочется подытожить вышесказанное:

Удаляй то, что вызывает болезненные ассоциации,
Не замыкайся в себе, обязательно обратись за помощью к психологу или близким тебе людям
Наполняй жизнь позитивом, и ты не успеешь заметить, как станешь счастливее.

Соблюдая эти пункты, не пробуй полностью избавиться от своих чувств, но и не погружайся в них целиком, не застревай в прошлом. Да, любовь – это большая часть жизни, но это всего лишь часть, а не вся жизнь целиком.

Не могу забыть человека, с которым ничего не было

Анна 16.

07.2016

Здравствуйте! Меня зовут Анна и мне 17 лет. 2 месяца назад познакомилась в соц.сети с парнем, он сам меня нашел и добавился. (Ему 20 лет) Начали общаться с утра и до ночи, он сам мне постоянно писал первым, интересовался как у меня дела, моей учебой и другими сферами. Вскоре через недельку нашего общения он позвал меня гулять (очень волновалась по этому поводу, боялась ему не понравиться и поэтому долго отказывалась от гулянок). Но все же переборола себя и пошла с ним на прогулку. Все было идеально, мы разговаривали не умолкая, гуляли очень долго, держались за руку, а в конце прогулки обнялись на прощание. Через день мы снова пошли гулять, но уже не было всего того, что было на первой прогулки. Меня это очень насторожило, попрощались мы «сухо» так сказать. На следующий день он мне не писал, хотя был в онлайне. Я решила написать ему первой, спросить в чем дело? На что он ответил, что был занят и начал говорить, что не хочет ко мне привязываться, т.

к уходит в армию через месяц, а у него на носу защита диплома и т.п. Говорил, какая я классная,но хочет ограничить наше общение, чтобы в армию уходить было не так тяжело.. После этих слов я очень плакала, переживала. Далее через 4 дня мы также отправились на прогулку и снова все повторилось как и на первой встречи. Мы обнимались, держались за руку, разговаривали ни о чем и нам было хорошо. К слову сказать, это была наша последняя прогулка.. Далее мы начали отдаляться, теперь первый он мне не писал, а писала ему я… И как то в голову мне взбрело, признаться ему в своей симпатии. Я написала ему все как есть, о том что нравится, что начинаю ревновать.. На что он мне ответил, не ревнуй и думай о том, что я скоро ухожу в армию+еще добавил, что отношения ему не нужны.. Тогда было очень больно и неприятно все это слышать. После этого он пропал на неделю, в сети его не было, после я узнала, что у него был сломан интернет. Но за эту неделю у знакомых я увидела его фотографию с другой девушкой, где они в обнимку стоят.

Ну думаю ладно, может быть просто подруга.. Когда он починил интернет, он сидел постоянно в сети, но мне не писал, я тоже не хотела ему навязываться. Далее прошел почти месяц после нашей последней прогулки, он защитил диплом, с этим я его поздравила, мы немного пообщались. Я думала, может быть после этого мы пойдем и погуляем, ведь он теперь полностью освободился, но выйти гулять у нас так и не получилось. Я всегда искала повод написать ему, потому что хотела общаться как раньше, но подруги все твердили хватит навязываться, ты ему не нужна..И наступил день, когда он уходил в армию, я пожелала ему удачной службы, а он мне написал, что благодарен, что я всегда его поддерживала и понимала.

Проблема вот в чем, я постоянно думаю о нем, постоянно провожу время на его странице, слежу за обновлениями. Я не могу его забыть, потому что он очень мне нравится и я надеюсь, что после армии у нас может что-то получиться.. Подскажите пожалуйста что делать в этой ситуации? Заранее спасибо!

как забыть мужчину, с которым даже не было отношений? (2 ответа)

Здравствуйте, Анна! молодой человек ведет себя непоследовательно — невозможно сказать, что он испытывает к Вам и какая мотивация у него на отношения с Вами — читать мысли другого человека невозможно. Или это была его незрелость, т.е. не готов был в целом к отношениям, или у него есть страх (отношений или того, что Вы ему симпатичны и он хотел бы отношений, но боится расстояния и того, что Вы можете не дождаться и не хочет возлагать на Вас эту ответственность), или ещё не разобрался сам в своих чувствах к Вам. НО — пока очевидно одно — на словах он говорил Вам о том, что не заинтересован в отношениях, Вы его по сути и не знаете (есть у него другие отношения или нет), пытается дистанцироваться от Вас, сам инициативу не проявляет. У Вас два варианта — ИЛИ ждать пока он вернется (НО не стоит строить иллюзий по поводу его отношения к Вам — все-таки он уже озвучил, что отношения ему не нужны, НО поведение его амбивалентно — он мог и встретиться с Вами, погулять, тем самым давая надежду Вам — или это интерес или эгоизм), писать ему, поддерживать и т.д. ИЛИ перевернуть страницу, не пытаясь создавать его иллюзорный образ, придумывая его самой себе и жить дальше; возможно даже третий вариант — через год с ним связаться и посмотреть как он отнесется к тому, что Вы появились. НИкто не может принять это решение за Вас и заставить его разобраться в своих чувствах тоже. Решайте как готовы поступить — пытаться с ним связываться и продолжать общение, чтобы посмотреть, что будет в отношениях через год (но рискуете столкнуться с тем, что он также будет не заинтересован в отношениях), или услышать его, что он будет отвечать Вам, если Вы продолжите с ним общаться (будет ли утверждать, что ему отношения не нужны, просить Вас не писать ему и т.д.). Время все расставит постепенно по своим местам.

Шендерова Елена. Москва. Возможна работа по телефону, skype, watsapp.

Как отпустить человека, с которым ничего не вышло? (1 ответ)

Советы по категориямДеньгиДети—Беременность и роды—Дошколята—Подростки—ШкольникиЗависимости—Алкогольная—Любовная—Наркотическая—НикотиноваяЗдоровье—здоровый образ жизни;зож—Онкология—ПсихосоматикаИнтересно—Искусство—Исполнение желаний—Общество—РелигииКрасота и внешность—Правила похуденияКризисы—Возрастные кризисы—Кризис в семье—Личностный кризисО смерти—Суицидальное поведениеОтдыхОтношения—Дружба—Конфликты и ссоры—Любовь—ОдиночествоПищевое поведение—Анорексия—БулимияПсихология и психологиРабота, бизнес, карьера—Выбор профессии—Конфликты на работеСамопознание—Постановка цели—СамооценкаСексСемья—Взрослые дети и родители—Измена—РазводСон и сновиденияСтрахи и фобии—Панические атаки—Тревога, тревожные состоянияСтресс и депрессия—Психологическая травмаЭмоции и чувстваЯ и психолог—Как выбрать психологаДругое

Почему забывание полезно для вашей памяти

Кто из нас не волновался, когда мы снова потеряли свой телефон или полезли в тайники своего разума в поисках знакомого имени и не нашли ничего?

Наша культура бомбардирует нас директивами, чтобы улучшить наши когнитивные способности и научить наш мозг запоминать информацию, и умственные ошибки могут вызывать тревогу. Мы беспокоимся: это нормальная потеря памяти или начало слабоумия?

Скотт А. Смолл, доктор медицинских наук, директор Исследовательского центра болезни Альцгеймера при Колумбийском университете и автор недавно опубликованной книги, 9 лет.0007 Забвение: преимущества невоспоминания (Penguin Random House 2021) содержит сообщение: для большинства людей провалы в памяти не только нормальны, но и необходимы для функционирования здорового мозга — так же важны, как и способность запоминать.

В Забывание , доктор Смолл, профессор неврологии Бориса и Роуз Кац в Колумбийском университете, где он также занимает должности в области психиатрии и радиологии, интерпретирует современную науку о памяти, чтобы объяснить, почему забывание приносит пользу нашим когнитивным и творческим способностям и даже нашему личному и общественному здоровью.

Новости психиатрии поговорили с доктором Смоллом о науке о памяти, о том, как память и забывание работают вместе, о разнице между рутинным и «патологическим» забыванием и о том, как мы можем лучше справляться с вещами.

Ваше обучение, исследования и клиническая работа были сосредоточены на нейрогенеративных заболеваниях, вызывающих слабоумие. Что побудило вас написать книгу о положительных сторонах потери памяти?

Важность забывания — относительно новое понятие для науки. Примерно десять лет назад нормальное забывание — в отличие от «патологического» забывания, возникающего при болезни и старении, — считалось пассивным процессом, не имеющим никакой полезной цели. Затем начали объединяться исследования из многочисленных областей, показывающие, что внутри нейронов существуют отдельные молекулярные «наномашины» — одна для памяти, а другая для забвения. Эти результаты указывают на активный механизм в нашем мозгу, который помогает нам очищать ненужные части информации, чтобы мы могли сохранить наиболее важную для долгосрочного хранения.

Это захватывающее открытие открывает перед специалистами по памяти новый путь к лучшему пониманию того, как мозг хранит и извлекает воспоминания, а также о нарушениях человеческого мозга, которые мешают мозгу активно забывать.

Каковы положительные стороны способности забывать?

В мире, наполненном информацией, очень важно иметь возможность уменьшить шум и отбросить ненужные детали, чтобы они не мешали доступу к новым знаниям или идеям. Без нашего ведома, особенно во время сна, мозг постоянно выбирает, какие воспоминания оставить, а какие можно очистить и забыть. Способность забывать помогает нам расставлять приоритеты, лучше думать, принимать решения и проявлять больше творчества. Нормальное забывание в сочетании с памятью дает нам гибкость ума, позволяющую улавливать абстрактные понятия из трясины сохраненной информации, позволяя нам видеть лес за деревьями.

Я хотел бы добавить, что эти преимущества не относятся к типу «патологической» забывчивости, обычно вызываемой болезнью Альцгеймера и другими формами слабоумия, страданиями сотен пациентов, которым я пытался помочь на протяжении всей своей карьеры и которым я посвящаю свою книгу. Я говорю о естественных процессах, с которыми мы рождаемся и которые происходят у всех здоровых людей и необходимы для работы мозга.

Существует ли такая вещь, как фотографическая или ультрапамять?

Способность запоминать существует в спектре, сходном с другими чертами, такими как низкий или высокий рост, общительность или застенчивость. Фотографическая память, система памяти, в которой снимки никогда не тускнеют, — это что-то вроде мифа, скорее фикция, чем наука. Есть люди, у которых очень хорошая память на определенные вещи, но не на все. Например, при редком заболевании, известном как гипертиметический синдром (также известном как высшая автобиографическая память или HSAM), люди могут вспомнить огромное количество жизненных событий в ярких подробностях (включая несущественные события, такие как поездка в Target), но они не обязательно обладают способностью вспоминать всю информацию, такую как номера телефонов или куда они положили свои ключи. Зачем кому-то фотографическая память, дающая равный доступ и к страданию, и к радости? Никогда не забывать — держаться за обиды, мелкие обиды и травмирующие переживания — было бы бременем и, в худшем случае, заключило бы нас в тюрьму с болью.

Какая связь между ПТСР и памятью?

Посттравматический синдром — это состояние, при котором травматические или пугающие воспоминания остаются внедренными в мозг, как шрапнель, препятствуя естественному восстановлению мозга. Это болезнь чрезмерной эмоциональной памяти — расстройство «воспламенения мозга», характерное для других психических состояний, таких как обсессивно-компульсивное расстройство, тревожные расстройства и фобии. При этих расстройствах ключевые области мозга переполняются постоянно активными сигналами. И наоборот, болезни «мозг на льду», такие как болезнь Альцгеймера или болезнь Паркинсона, характеризуются разрушенными нейронными сетями, которые со временем постепенно деградируют.

Я хотел бы выразить особую благодарность моему коллеге Ювалю Нериа, директору нашего центра посттравматического стресса и травм, который руководил моим анализом и написанием на тему памяти и посттравматического стресса и является героем этой главы.

Что мы можем сделать, чтобы избавиться от бесполезных воспоминаний?

Один из выводов, к которым я пришел в этой книге, заключается в том, что лучший способ не допустить, чтобы не только посттравматический стресс, но и любые болезненные воспоминания стали слишком горячими, — это оставаться в обществе, искать дружбу и любовь и участвовать в жизни. Социальное взаимодействие, по-видимому, подавляет ту часть мозга, которая хранит слишком много эмоциональных воспоминаний, подавляя огонь. Это одна из причин, по которой отсутствие контактов с людьми вызывало такую озабоченность во время COVID-19.пандемия. Изоляция и одиночество связаны со многими неблагоприятными последствиями, от депрессии, высокого уровня тревоги и уровня самоубийств до снижения иммунных и когнитивных функций.

Наряду с вовлечением в жизнь еще один способ помочь мозгу активно забывать — это принять сознательное решение отпустить обиды, обиды и прошлые разочарования. Чем больше мы останавливаемся на болезненном воспоминании или размышляем о событиях, связанных с этим воспоминанием, тем сильнее становятся нейронные связи вокруг воспоминания.

Есть что-то в старой поговорке «Чтобы простить, нужно забыть». Большинство семейных разногласий возникает из-за неспособности забыть. Семейный терапевт, с которым я разговаривал о моей книге, в шутку сказал, что если бы кто-то смог изготовить лекарство, которое могло бы ускорить забвение обид и оскорблений, он бы разбогател!

– Карла Кантор

?

У меня мало воспоминаний о четырехлетнем возрасте — факт, который меня смущает теперь, когда я отец четырехлетнего ребенка. Мы с сыном отлично проводим время вместе; В последнее время мы строим версии знакомых мест (кофейня, ванная) из Lego и совершенствуем «флипперу» — движение, в котором я держу его за руки, пока он кувыркается назад с моих плеч на землю. Но сколько из нашей радостной жизни он будет помнить? Что я помню из четырехлетнего возраста, так это накрашенные красным ногти злой няни; стереосистема из полированного серебра в квартире моих родителей; особый коридор с оранжевым ковром; некоторые комнатные растения на солнце; и мельком лицо моего отца, возможно, тайно всплывшее в памяти с фотографии. Эти разрозненные образы не складываются в картину жизни. Они также не могут осветить какую-либо внутреннюю реальность. У меня нет воспоминаний о собственных чувствах, мыслях или личности; Мне говорили, что я был веселым, болтливым ребенком, склонным к длинным речам за обеденным столом, но не помню, чтобы я был таким. С моим сыном, счастливым и разговорчивым, так весело находиться рядом, что я иногда оплакиваю от его имени его будущую неспособность вспомнить себя.

Если бы мы могли яснее увидеть себя в детстве, мы могли бы лучше понять направление и характер нашей жизни. Остаемся ли мы такими же людьми в четыре года, какими будем в двадцать четыре, сорок четыре или семьдесят четыре? Или мы существенно изменимся со временем? Исправление уже сделано или в наших историях будут неожиданные повороты? Некоторым людям кажется, что они сильно изменились за эти годы, и прошлое кажется им чужой страной со своеобразными обычаями, ценностями и вкусами. (Эти бойфренды! Эта музыка! Эти наряды!) Но у других есть сильное чувство связи с самим собой в молодости, и для них прошлое остается домом. Моя свекровь, живущая недалеко от родительского дома в том же городе, где она выросла, уверяет, что она такая же, какой всегда была, и с новым негодованием вспоминает свой шестой день рождения, когда ей обещали пони, но так и не получили. Ее брат придерживается противоположного мнения: он оглядывается на несколько разных эпох своей жизни, каждая со своим набором взглядов, обстоятельств и друзей. «Я прошел через множество дверей, — сказал он мне. Я тоже так думаю, хотя большинство людей, хорошо меня знающих, говорят, что я всегда оставался тем же человеком.

Постарайтесь вспомнить жизнь такой, какой вы жили много лет назад, в обычный осенний день. В то время вы глубоко заботились об одних вещах (девушка? Depeche Mode?), но не обращали внимания на другие (ваши политические обязательства? ваши дети?). Определенные ключевые события — колледж? война? свадьба? Анонимные Алкоголики? — еще не существовало. Ощущается ли то «я», которого вы помните, таким же, как вы, или как незнакомец? Кажется, вы вспоминаете вчерашний день или читаете роман о вымышленном персонаже?

Если у вас есть прежние чувства, вы, вероятно, продолжатель; если последнее, вы, вероятно, разделитель. Вы можете предпочесть быть одним другому, но вам трудно изменить свою точку зрения. В стихотворении «Радуга» Уильям Вордсворт писал, что «Ребенок — Отец Человека», и этот девиз часто цитируют как истину. Но он сформулировал эту идею как стремление — «И я мог бы пожелать, чтобы мои дни были / Связаны друг с другом естественным благочестием», — как бы говоря, что, хотя было бы хорошо, если бы наши детство и взрослость были связаны, как концы радуги, связь может быть иллюзией, которая зависит от того, где мы находимся. Одна из причин пойти на встречу выпускников старшей школы — это почувствовать себя самим собой из прошлого: возобновится старая дружба, всплывут старые шутки, возродится старая влюбленность. Но путешествие во времени прекращается, когда вы выходите из спортзала. Оказывается, ты все-таки изменился.

С другой стороны, некоторые из нас хотят отключиться от себя в прошлом; обремененные тем, кем мы были раньше, или заключенные в клетку тем, кто мы есть, мы желаем многочастной жизни. В объемистом автобиографическом романе «Моя борьба» Карл Ове Кнаусгаард — мужчина средних лет, который надеется сегодня стать лучше, чем был в молодости, — задается вопросом, имеет ли вообще смысл использовать одно и то же имя на протяжении всей жизни. Глядя на фотографию себя в младенчестве, он задается вопросом, какое отношение имеет этот маленький человек с «раскинутыми руками и ногами и искаженным криком лицом» к сорокалетнему отцу и писателю, которым он является сейчас, или к «серому сгорбленному старику, который через сорок лет, возможно, будет сидеть, пуская слюни и дрожа, в доме престарелых». Он предлагает, возможно, лучше использовать ряд имен: «Например, плод можно назвать Йенс Ове, а младенца — Нильс Ове. . . Гейру Ове от десяти до двенадцати лет, Курту Ове от двенадцати до семнадцати лет. . . Тор Уве от двадцати трех до тридцати двух лет, Карл Уве от тридцати двух до сорока шести лет и так далее». В такой схеме «первое имя будет обозначать возрастной диапазон, второе имя — преемственность, а последнее — семейную принадлежность».

Моего сына зовут Питер. Меня нервирует мысль о том, что когда-нибудь он может стать настолько другим, что потребует нового имени. Но он учится и растет каждый день; как он мог не становиться всегда кем-то новым? У меня к нему противоречивые устремления: продолжать расти; продолжай быть собой. А как он себя увидит, кто знает? Философ Гален Стросон считает, что некоторые люди просто более «эпизодичны», чем другие; они прекрасно живут изо дня в день, независимо от более широкой сюжетной линии. «Я нахожусь где-то в конце эпизодического диапазона этого спектра», — пишет Стросон в эссе под названием «Ощущение себя». «Я не воспринимаю свою жизнь как повествование с формой и мало интересуюсь своим собственным прошлым».

Возможно, Питер вырастет эпизодической личностью, живущей настоящим моментом, не заботящейся о том, образует ли его жизнь единое целое или набор частей. Но даже в этом случае не избежать парадоксов изменчивости, которые имеют свойство вплетаться в нашу жизнь. Думая о каком-то своем старом постыдном поступке, мы говорим себе: «Я изменился!» (Но так ли это?) Нам наскучил друг, одержимый тем, что произошло давным-давно, и мы говорим: «Это была другая жизнь — теперь ты другой человек!» (Но она ли это?) Живя рядом с нашими друзьями, супругами, родителями и детьми, мы задаемся вопросом, те ли это люди, которых мы всегда знали, или они пережили изменения, которые мы или они изо всех сил пытаемся увидеть. Даже если мы неустанно работаем над улучшением, мы обнаруживаем, что куда бы мы ни пошли, мы там (в таком случае, какой в этом смысл?). И все же иногда мы вспоминаем о себе прежнем с чувством удивления, как будто вспоминая прошлую жизнь. Жизнь длинная, и ее трудно увидеть. Что мы можем узнать, спросив себя, всегда ли мы были такими, какие мы есть?

Вопрос о нашей преемственности имеет эмпирическую сторону, на которую можно ответить научно. В 1970-х годах, работая в Университете Отаго в Новой Зеландии, психолог по имени Фил Сильва помог начать исследование тысячи и тридцати семи детей; испытуемые, все из которых жили в городе Данидин или его окрестностях, изучались в возрасте трех лет, а затем снова в возрасте пяти, семи, девяти, одиннадцати, тринадцати, пятнадцати, восемнадцати, двадцати одного, двадцати шести, тридцати двух, тридцать восемь и сорок пять лет исследователями, которые часто опрашивали не только испытуемых, но также их семью и друзей. В 2020 году четыре психолога, участвовавшие в исследовании в Данидине, — Джей Бельски, Авшалом Каспи, Терри Э. Моффит и Ричи Поултон — обобщили то, что было изучено на данный момент, в книге под названием «Происхождение вас: как детство формирует дальнейшую жизнь». Он объединяет результаты нескольких связанных исследований, проведенных в Соединенных Штатах и Соединенном Королевстве, и таким образом описывает, как за десятилетия изменились около четырех тысяч человек.

Джон Стюарт Милль однажды написал, что молодой человек подобен «дереву, которому необходимо расти и развиваться со всех сторон в соответствии с тенденцией внутренних сил, которые делают его живым существом». Изображение предполагает общее распространение и подъем, на что неизбежно влияют почва и климат, и этому может помочь небольшая разумная обрезка здесь и там. Авторы «Происхождения вас» предлагают более хаотичную метафору. Они предполагают, что люди подобны штормовым системам. Каждый отдельный шторм имеет свой особый набор черт и динамики; между тем, его будущее зависит от многочисленных элементов атмосферы и ландшафта. Судьба любого конкретного Харви, Эллисон, Айка или Катрины может быть частично определена «атмосферным давлением в другом месте» и «временем, которое ураган проводит в море, собирая влагу, прежде чем обрушится на сушу». Дональд Трамп в 2014 году сказал биографу, что он был тем же человеком в свои шестьдесят, каким он был в первом классе. В его случае, пишут исследователи, в эту идею не так уж трудно поверить. Однако бури формируются миром и другими бурями, и только эгоистичная погодная система верит в свою абсолютную и неизменную индивидуальность.

Попытки понять человеческую погоду — показать, например, что дети, подвергшиеся жестокому обращению, несут на себе отпечаток этого жестокого обращения во взрослом возрасте — предсказуемо неточны. Одна из проблем заключается в том, что многие исследования развития носят «ретроспективный» характер: исследователи начинают с того, как люди живут сейчас, а затем обращаются к прошлому, чтобы выяснить, как они к этому пришли. Но многие проблемы мешают таким усилиям. Память подвержена ошибкам: людям часто трудно вспомнить даже основные факты о том, что они пережили десятилетия назад. (Например, многие родители не могут точно вспомнить, был ли у ребенка диагностирован СДВГ; люди даже не могут вспомнить, были ли их родители злыми или милыми.) Существует также проблема систематической ошибки при зачислении. Ретроспективное исследование тревожных взрослых может обнаружить, что многие из них выросли с разведенными родителями, но как насчет многих детей после развода, у которых не развилась тревожность, и поэтому они никогда не участвовали в исследовании? В ретроспективном исследовании трудно установить истинное значение какого-либо отдельного фактора. Таким образом, ценность Данидинского проекта заключается не только в его длительности, но и в том, что он является «перспективным». Это началось с тысячи случайных детей, и только позже были выявлены изменения по мере их появления.

Работая на перспективу, исследователи Данидина начали с классификации своих трехлетних детей. Они встречались с детьми по 90 минут с каждым, оценивая их по двадцати двум аспектам личности — неугомонность, импульсивность, своенравие, внимательность, дружелюбие, коммуникабельность и так далее. Затем они использовали свои результаты, чтобы определить пять основных типов детей. Сорок процентов детей считались «хорошо приспособленными» с обычной смесью детских черт личности. Еще четверть оказались «уверенными» — более, чем обычно, чувствовали себя комфортно с незнакомцами и новыми ситуациями. Поначалу пятнадцать процентов были «сдержанными» или сдержанными. Примерно каждый десятый оказался «заторможенным»; такая же доля была определена как «недостаточно контролируемая». Заторможенные дети были заметно застенчивы и исключительно медленно соображали; неуправляемые были импульсивны и раздражительны. Эти определения личности, сделанные после кратких встреч и незнакомцами, легли в основу полувековой дальнейшей работы.

К восемнадцати годам стали видны определенные закономерности. Хотя уверенные в себе, сдержанные и хорошо приспособленные дети продолжали оставаться такими, эти категории были менее четкими. Напротив, дети, которые были отнесены к категории заторможенных или недостаточно контролируемых, оставались более верными себе. В восемнадцать лет некогда заторможенные дети оставались немного в стороне и были «значительно менее сильными и решительными, чем все остальные дети». В то же время неконтролируемые дети «описывали себя как склонных к опасности и импульсивных» и «наименее склонны из всех молодых людей избегать вредных, захватывающих и опасных ситуаций или вести себя рефлексивно, осторожно, осторожно или планомерно». Подростки из этой последней группы, как правило, чаще злились и считали себя «обиженными и жертвами».

Исследователи увидели возможность оптимизировать свои категории. Они собрали вместе большую группу подростков, которые, казалось, не шли по намеченному пути. Затем они сосредоточились на двух меньших группах, которые выделялись. Одна группа «отдалялась от мира», принимая образ жизни, который, хотя и мог быть вполне полезным, был также сдержанным и осмотрительным. А другая группа такого же размера «двигалась против всего мира». В последующие годы исследователи обнаружили, что люди из последней группы с большей вероятностью были уволены с работы и имели проблемы с азартными играми. Их нравы были стойкими.

Эта долговечность отчасти объясняется социальной силой темперамента, который, как пишут авторы, представляет собой «машину, проектирующую другую машину, которая затем влияет на развитие». Эта вторая машина представляет собой социальную среду человека. Тот, кто выступает против мира, будет отталкивать других, и он будет склонен интерпретировать действия даже благонамеренных других как отталкивание; эта негативная социальная обратная связь усилит его оппозиционную позицию. Тем временем он будет заниматься тем, что психологи называют «выбором ниши» — предпочтением социальных ситуаций, укрепляющих его расположение. «Хорошо приспособленный» пятиклассник может на самом деле «с нетерпением ждать перехода в среднюю школу»; когда она доберется туда, она может даже вступить в какой-нибудь клуб. Ее подруга, которая уезжает от мира, может предпочесть почитать за обедом. А ее брат, который идет против всего мира — группа немного склонна к мужскому полу, — будет чувствовать себя как дома в опасных ситуациях.

Благодаря такому саморазвитию, пишут авторы, мы создаем жизнь, которая делает нас еще более похожими на самих себя. Но есть способы вырваться из этого круга. Один из способов, которым люди меняют курс, — это их интимные отношения. Исследование Данидина предполагает, что если человек, который склонен идти против мира, женится на правильном человеке или найдет правильного наставника, он может начать двигаться в более позитивном направлении. Его мир станет более благотворным сотворчеством. Даже если большая часть истории написана, всегда можно переписать.

Исследование в Данидине многое говорит нам о том, какое значение имеют различия между детьми с течением времени. Но что такого рода работа может рассказать о более глубоком, более личном вопросе нашей собственной преемственности или изменчивости? Это зависит от того, что мы имеем в виду, когда спрашиваем, кто мы такие. Мы, в конце концов, больше, чем наши склонности. Все мы подпадаем под любое количество категорий, но эти категории не полностью охватывают нашу идентичность.

Во-первых, есть важный смысл в том, что то, кто вы есть, определяется не тем, что вы из себя представляете, а тем, что вы делаете. Представьте себе двух братьев, которые растут в одной спальне и имеют схожие характеры — умные, жесткие, властные и амбициозные. Один становится сенатором штата и президентом университета, а другой становится боссом мафии. Делают ли их параллельные темпераменты похожими людьми? Те, кто следил за историями Уильяма Балджера и Джеймса (Уайти) Балджера — братьев из Бостона, руководивших Сенатом штата Массачусетс и преступным миром соответственно, — иногда предполагают, что между ними было больше общего, чем различий. («Они оба очень круты в своих областях», — заметил биограф.) Но мы были бы правы, если бы относились к такой точке зрения скептически, потому что это требует отбрасывания совершенно разных жизней братьев. У Жемчужных ворот их никто не перепутает.

«Он интереснее у бассейна».

Мультфильм Лайзы Доннелли

Братья Балджеры необыкновенны; немногие из нас ломаются так плохо или хорошо. Но все мы делаем удивительные вещи, которые имеют значение. В 1964 году режиссер Майкл Аптед помог снять «Семеро вверх!», первый из серии документальных фильмов, которые будут посещать одну и ту же группу из дюжины или около того британцев каждые семь лет, начиная с семилетнего возраста; Аптед представлял проект, последний раз обновленный в 2019 году с помощью «63 Up», как социально-экономическое исследование «об этих детях, у которых есть все, и о других детях, у которых ничего нет». Но по мере развития сериала хаос индивидуальности покушался на ясность категоризации. Один участник стал служителем-мирянином и ушел в политику; другой начал помогать сиротам в Болгарии; другие занимались любительским театром, изучали ядерный синтез и создавали рок-группы. Один сам превратился в документалиста и ушел из проекта. Реальная жизнь, неудержимая в своих частностях, взяла верх над схематическими замыслами создателей фильма.

Даже кажущиеся незначительными или тривиальными элементы могут повлиять на то, кто мы есть. В конце этого лета я посетил семейное мероприятие с отцом и дядей. Когда мы сидели за столиком на улице и болтали, наш разговор зашел о «Звездном пути», научно-фантастическом телешоу, премьера которого состоялась в 1966 году. Мой отец и дядя с детства смотрели различные его воплощения, а мой папа, в частности, является его искренним поклонником. Пока вокруг нас шла вечеринка, мы все по памяти цитировали вступительный монолог оригинальной версии — «Космос: последний рубеж. Это путешествия космического корабля «Энтерпрайз». . . .» — и аплодировали себе за наше исполнение. «Звездный путь» — это сквозная линия в жизни моего папы. Мы склонны преуменьшать подобные причуды и увлечения, но они важны для того, кто мы есть. Когда Леопольд Блум, главный герой романа Джеймса Джойса «Улисс», бродит по дублинскому кладбищу, его не впечатляют общие надписи на надгробиях, и он считает, что они должны быть более конкретными. «Такой-то и такой-то, колесник, — воображает Блум, или на камне, выгравированном кастрюлей, — я приготовил хорошее ирландское рагу». Когда нас просят описать себя, мы склонны говорить в общих чертах, находя подробности нашей жизни несколько смущающими. Но другу, выступающему с надгробной речью, не мешало бы отметить, что мы играли на гитаре, собирали старинные телефоны и любили Агату Кристи и Мец. Каждая совокупность деталей подобна отпечатку пальца. У некоторых из нас были одни и те же отпечатки на протяжении всей жизни; у других было несколько наборов.

Сосредоточение внимания на реалиях нашей жизни может противоречить нашим интуитивным представлениям о нашей преемственности или изменчивости. Гален Стросон, философ, который говорит, что мало понимает свою жизнь «как повествование», наиболее известен своими аргументами против идей свободы воли и моральной ответственности; он утверждает, что у нас нет свободы воли и мы не несем окончательной ответственности за то, что делаем. Но его отец, Питер Стросон, тоже был философом и прославился, среди прочего, защитой этих концепций. Гален Стросон может заверить нас, что с точки зрения первого лица его жизнь кажется «эпизодической». Тем не менее, с точки зрения воображаемого биографа от третьего лица, он является частью длинной дуги сюжета, которая простирается на несколько жизней. Мы можем чувствовать себя прерывистыми внутри, но быть непрерывными снаружи, и наоборот. Такого рода расхождение может быть просто неизбежным. Каждую жизнь, наверное, можно рассматривать с двух сторон.

Я знаю двух Тимов, и у них противоположные интуитивные представления о собственной преемственности. Первый Тим, мой тесть, уверен, что с двух до семидесяти двух лет у него был такой же веселый и дерзкий характер. У него были те же интересы — чтение, Вторая мировая война, Ирландия, Дикий Запад, янки — на протяжении большей части его жизни. Он один из самых самостоятельных людей, которых я знаю. Второй Тим, мой школьный друг, считает свою жизнь радикально прерывистой, и это правильно. Когда я впервые встретил его, он был настолько тощим, что ему отказали в сдаче крови из-за недостаточного веса; над ним издевались и помыкали старшие дети, и он находил утешение в мысли, что его родители поздно взрослели. Эта идея показалась его друзьям надуманной. Но после школы Тим внезапно превратился в высокого мужчину с телосложением героя боевиков. Он изучал физику и философию в колледже, а затем работал в лаборатории неврологии, прежде чем стать офицером морской пехоты и отправиться в Ирак; он поступил на финансы, но с тех пор ушел, чтобы изучать информатику.

«Я изменился больше, чем большинство людей, которых я знаю», — сказал мне Тим. Он поделился ярким воспоминанием о разговоре с матерью, когда они сидели в машине возле автомастерской: «Мне было тринадцать, и мы говорили о том, как люди меняются. А моя мама, психиатр, сказала мне, что люди, как правило, перестают так сильно меняться, когда им за тридцать. Они начинают принимать себя такими, какие они есть, и жить с собой такими, какие они есть. И, может быть, из-за того, что в то время я был несчастным и злым человеком, эта идея показалась мне оскорбительной. И тогда я поклялся, что никогда не перестану меняться. И я не остановился».

Имеют ли два Тима полную картину? Я знаю своего тестя только двадцать из его семидесяти двух лет, но и за это время он совсем изменился, стал более терпеливым и сострадательным; судя по всему, в жизни, которую он прожил до того, как я встретил его, тоже было несколько глав. И в фундаментальном смысле мой школьный друг не изменился. Сколько я его знаю, он был привержен идее стать другим. Для него настоящая трансформация требовала успокоения; бесконечные изменения — это своего рода постоянство.

Гален Стросон отмечает, что существует множество способов, которыми люди могут относиться ко времени в своей жизни. «Некоторые люди живут в режиме повествования, — пишет он, а у других — нет тенденции рассматривать свою жизнь как историю или развитие». Но дело не только в том, чтобы быть продолжателем или разделителем. Некоторые люди живут эпизодически как форма «духовной дисциплины», тогда как другие «просто бесцельны». Презентизм может быть «ответом на экономическую нищету — разрушительное отсутствие возможностей — или огромное богатство». Он продолжает:

Есть лотосоеды, бродяги, полевые лилии, мистики и люди, которые усердно работают в настоящий момент. . . . Некоторые люди творческие, хотя им не хватает амбиций или долгосрочных целей, и они переходят от одной мелочи к другой или создают большие работы без планирования, случайно или по нарастанию. Некоторые люди очень последовательны в характере, знают они об этом или нет, форма устойчивости, которая может лежать в основе опыта непрерывности самости. Другие последовательны в своей непоследовательности и чувствуют себя постоянно озадачивающими и разрозненными.

Истории, которые мы рассказываем себе о том, изменились ли мы, должны быть проще, чем неуловимая реальность. Но это не значит, что они инертны. История моего друга Тима, в которой он клянется измениться навсегда, показывает, насколько ценными могут быть такие истории. Воспринимаете ли вы застой или сегментацию — это почти идеологический вопрос. Быть изменчивым — значит быть непредсказуемым и свободным; это быть не просто главным героем истории своей жизни, а автором ее сюжета. В некоторых случаях это означает принятие драмы уязвимости, решения и трансформации; это может также включать отказ принять конечность, которая является оборотной стороной индивидуальности.

Альтернативная точка зрения — что вы всегда были тем, кто вы есть — тоже ценна. Джеймс Фентон запечатлел некоторые из них в своей поэме «Идеал»:

Я есть я.
Это не экран.
Человек должен уважать
Каким он был.
Это мое прошлое
Которое я не брошу.
Это идеал.
Это сложно.

С этой точки зрения жизнь полна и разнообразна, и все мы проходим через приключения, которые могут изменить нас самих. Но самое главное, что мы это прожили. Тот же самый я, как бы он ни был изменен, все это впитал и все сделал. Это мировоззрение также включает в себя декларацию независимости — независимости не от прошлого «я» и обстоятельств, а от силы обстоятельств и выбора, который мы делаем, чтобы придать смысл своей жизни. Делители рассказывают историю о том, как они отремонтировали свои дома, попутно став архитекторами. Продолжатели рассказывают историю величественной собственности, которая останется самой собой, независимо от того, что будет построено. Какими бы разными ни казались эти два взгляда, у них много общего. Среди прочего, они помогают нам в нашем саморазвитии. Посвятив себя переменам в жизни, мой друг Тим мог бы ускорить их. Сосредоточив внимание на стойкости своего характера, мой тесть, возможно, взрастил и усовершенствовал свои лучшие качества.

Течение времени почти требует, чтобы мы рассказали какую-то историю: есть определенные способы, которыми мы не можем не измениться в жизни, и мы должны реагировать на них. Молодые тела отличаются от старых; возможности умножаются в первые десятилетия нашей жизни, а затем исчезают. Когда вам было семнадцать, вы каждый день по часу занимались игрой на фортепиано и впервые влюбились; теперь вы оплачиваете свои кредитные карты и смотрите Amazon Prime. Сказать, что сегодня вы тот же человек, что и несколько десятков лет назад, абсурдно. История, которая аккуратно делит ваше прошлое на главы, также может быть искусственной. И все же есть смысл навести порядок в хаосе. Дело не только в самоуспокоении: будущее вырисовывается, и мы должны решить, как действовать, исходя из прошлого. Вы не можете продолжить историю, не написав ее сначала.

Использование какой-либо одной учетной записи вашей изменчивости может быть ограничением. Истории, которые мы рассказали, могут оказаться слишком узкими для наших нужд. В книге «Жизнь тяжела» философ Киран Сетия утверждает, что некоторые бодрящие испытания — одиночество, неудачи, плохое здоровье, горе и т. д. — по существу неизбежны; тем временем мы, как правило, воспитаны в широко искупительной традиции, которая «принуждает нас сосредоточиться на лучшем в жизни». Одно из преимуществ утверждения, что мы всегда были теми, кто мы есть, заключается в том, что это помогает нам замалчивать разрушительные события, которые перевернули нашу жизнь. Но хорошо, как показывает книга, признавать тяжелый опыт и спрашивать, как он помог нам стать сильнее, добрее и мудрее. В более общем смысле, если вы долгое время отвечали на вопрос о преемственности одним способом, вы можете попробовать ответить на него другим. Для разнообразия представьте себя либо более непрерывным, либо менее непрерывным, чем вы предполагали. Узнайте, что открывает эта новая перспектива.

Акты саморассказа имеют свойство рекурсии. Я рассказываю себе историю о себе, чтобы синхронизировать себя с той историей, которую рассказываю; затем, неизбежно, я пересматриваю историю по мере того, как меняюсь. Долгая работа по пересмотру сама по себе может быть источником преемственности в нашей жизни. Один из участников серии «Вверх» рассказывает Apted: «Мне потребовалось почти шестьдесят лет, чтобы понять, кто я». Мартин Хайдеггер, часто непроницаемый немецкий философ, утверждал, что людей отличает наша способность «занять позицию» в отношении того, что и кто мы есть; на самом деле у нас нет другого выбора, кроме как задавать непрекращающиеся вопросы о том, что значит существовать, и о том, к чему все это приводит. Спрашивать и пробовать ответы так же важно для нашей личности, как расти для дерева.

В последнее время мой сын начал понимать, что он меняется. Он заметил, что больше не влезает в любимую рубашку, и показывает мне, как спит немного по диагонали в детской кроватке.

РубрикаРазное