На мой взгляд это было уже лишним: «Я пришел в театр с улицы в 60 с лишним лет»
«Я пришел в театр с улицы в 60 с лишним лет»
Сергей Киселев / Агентство «Москва»
Один из старейших в Москве – Театр имени Моссовета – готовится к своему 100-му сезону в сентябре. Художественный руководитель театра Евгений Марчелли рассказал в интервью «Ведомости. Городу» о том, чем собирается удивлять зрителя и как идет подготовка к премьере «Гамлета», которым откроют юбилейный год.
– Евгений, в прошлом месяце вы отпраздновали 65-летие. Как чувствуете себя после такой даты?
– Да так же, как и до нее. Ко всем этим красивым цифрам я отношусь с большой долей юмора и иронии. Фактически же ничего не меняется – человек сначала живет один день, потом два, год, 10 лет, потом 50 лет и один день…
– Даже итогов для себя никаких не подводили?
– Нет, единственное, жалко, что начинаешь потихонечку задумываться о старости. Я люблю физические нагрузки, в бассейн, например, хожу. Становится страшно, что в какой-то момент мне станет это не по силам, что потеряю форму.
– А если говорить не о физической, а о творческой форме?
– Она от возраста не зависит. Просто связь с тем, что тебя питает, вдохновляет, двигает в правильном направлении, вырубается и все. Как будто кто-то тумблер выключил – щелк! Дальше ты можешь логически что угодно делать: правильно выбирать пьесу, артистов, художников, а таинства того, что называется театром, уже не будет. В этом смысле мне очень повезло с моим учителем по режиссуре в Щукинском училище Александром Михайловичем Поламишевым. Он был гениальным, на мой взгляд, педагогом. Но я видел его собственные спектакли, поставленные в разных театрах, и меня они не вдохновляли. Тогда я очень четко понял, что можно как угодно грамотно режиссерски разобрать материал, но попробуй его поставь. Театр в этом плане удивительное место. Зашел дилетант и вдруг раз – пронзил навылет. По какому принципу, он и сам не знает. Интуиция! Мне кажется, театр, как парфюмерия, – больше интуитивная история, чем методологическая.
– Интуитивный метод хорош, никто не спорит.
Но сейчас вы руководитель крупного московского театра, и Депкульт требует от вас максимальной рациональности. Как с этим быть?
– Выключать в себе руководителя, театрального деятеля. Но только на короткий срок, когда ты ставишь спектакль. Все остальное время – очень трезвая, логистическая, стратегически выверенная работа. Руководство театром – сложная задача.
– Вы уже полтора года руководите Театром имени Моссовета. Его нынешний репертуар – результат интуиции?
– Да, а также логики и компромисса. Наш театр, я считаю, находится на особой территории. Здесь действуют свои традиции, своя эстетика, наработанная программа. Их нельзя в один день прийти и разрушить. Театр имени Моссовета – это огромный корабль, который не так легко развернуть, но можно попробовать изменить его направление, придав новый импульс. Искать немного другую драматургию, приглашать интересных современных режиссеров… Придя на должность художественного руководителя, я пересмотрел весь репертуар и могу сказать, что это очень грамотный и профессиональный театр, но музейно-традиционный.
Илья Золкин, Елена Лапина
– А что значит – пьесы, не соответствующие вашим вкусам? Есть примеры?
– Из последних – пьеса Татьяны Загдай «Человек в закрытой комнате». Когда режиссер Павел Пархоменко, поставивший до этого «Игроков» Гоголя и «Маму» Зеллера, дал ее почитать, мне показалось, что это какая-то чернуха. Девочка приехала хоронить отца, никак не может пристроить труп и возит его туда-сюда.
Но Паша меня переубедил: «Это, наоборот, встреча родных людей. Но после смерти одного из них. Потому что до этого они жили и не знали друг друга». У меня у самого часто такое в жизни бывало. Вот есть в твоем окружении человек, и ты его присутствие не особо ценишь. А уходит он из жизни, и начинаешь жалеть, что многого не успел узнать, сказать, сделать.
Сам я, конечно, ставлю только те пьесы, которые мне нравятся, которые вдохновляют или творчески стимулируют.
– Вы, наверное, единственный сейчас руководитель театра, который сталкивается с таким количеством критики и неприятия в социальных сетях и телегам-каналах. Вас это как-то трогает?
– Меня нет в соцсетях.
– Но вам же пересылают эти тексты?
– Ну, не все, фрагменты. Что-то совсем уж густое и жирное я не читаю, потому что, безусловно, такое отношение травмирует. Но меня легко мочить, я человек из провинции. У меня нет никакой защиты в виде друзей и знакомых, которых приобретают, работая в столичных театрах.
– Вы прошли огромный путь от артиста до режиссера и руководителя. Что в вашем случае было движущей силой?
– Поскольку папа работал в театре, руководил оркестром, то я вырос за кулисами. Но путь мой был еще длиннее – я успел поработать и реквизитором, и радистом, и монтировщиком.
– Вы могли в детстве насмотреться театральной жизни и навсегда отравиться ею. А вам она понравилась. Почему?
– Мне всегда нравилась эта территория безответственной работы. Я пытался найти себе другое применение, даже устраивался лаборантом в НИИ, чертежником.
– Ушли, как за цыганским табором?
– Да, попросил папу пойти в институт, забрать документы. Самому было стыдно. И все, больше я из театра не выходил. Работал осветителем, кричал через весь зал номера фонарей, пока однажды режиссер не сказал: «Жень, а ты не хочешь артистом стать?» «С чего, вдруг?» «Голос, – говорит, – у тебя мощный». И начал я потихонечку эту мысль в себе вынашивать.
Втайне от родителей поехал поступать. В Москве везде пролетел, а в Ярославле поступил, и с первого же курса меня затащило в режиссуру. Начал делать отрывки, этюдики, подсказывать что-то однокурсникам. Но все это втихаря, чтобы мастера не узнали. И где-то на 3-м курсе меня вдруг осенило – почему бы не поставить спектакль? Опять же подпольно, по выходным, дома. Это был водевиль Эжена Лабиша, мы показали его мастерам, и вместо ожидаемого скандала нам разрешили его играть, как играют дипломные спектакли. С этого момента я понял, что режиссура – это моя профессия. Дальше уже было Щукинское училище, разные театры, десятки спектаклей, и вдруг я стал одним из лучших режиссеров театральной провинции. Меня это тогда очень удивило, потому что и до того у меня были приличные работы. А с «Тильзит-театром» мы даже по миру смогли поездить.
– Сколько в том «Тильзит-театре» было зрителей в зале?
– Советск – очень маленький город. Зрителей, прямо скажем, не было. Любой спектакль мог пройти 8-10 раз максимум, несмотря на то что мы его репетировали 2-3 месяца, умирали, разбивались, мучались.
– В чем тогда для вас был смысл?
– Я был молод, театр был главным сумасшедшим явлением в моей жизни. Сначала вся труппа должна была подчиняться строгому режиму монастыря – только работа, это уже потом начались развлечения. Мы были вместе 24/7 двенадцать месяцев в году! Репетировали на море, после алкогольных посиделок, при свечах, рыдая. Так было с «Ромео и Джульеттой». Много радикальных идей мы реализовали, печальных в том числе. Кончилось все тем, что в наш театр перестали ходить зрители. Как-то раз на «Маскарад» был продан один единственный билет. И тот командировочному дядьке, у которого гостиница оказалась по соседству. Он хотел уйти, но мы его закрыли и заставили смотреть спектакль. 50 человек на сцене – и они потрясающе сыграли! Это был лучший «Маскарад»! Так что творчески у меня что-то получалось, а вот по организаторской части успехи сначала были не очень большими.
– Сколько зрителей сейчас в Театре имени Моссовета? И поменялись ли они с вашим приходом?
– Слава богу, зал заполняется.
Инерция это или хорошая работа нашей билетной службы – это вопрос, потому что, да, мне хотелось бы немного поменять публику. Сейчас она в основном возрастная, женская, консервативная. А нужно, чтобы в Театр имени Моссовета приходила молодежь. И не только на школьную программу. Пока же ее еще мало, и самый малопосещаемый спектакль – это мои «Жестокие игры». Но на него ходит совсем другая публика. Та, которая расположена ко всему новому. Для которой не обязательно наличие медийных персон на сцене, как, например, в комедии «8 любящих женщин». Я утопически убежден, что со временем такой публики будет все больше и больше. 2-3 года на это нужно.
Илья Золкин, Елена Лапина
– Почему вы решили поставить «Гамлета»?
– Ой, это опять моя отчаянная глупость! Каждый режиссер хочет поставить два спектакля – «Чайку» и «Гамлета». А у меня еще есть третий – «Фауст» Гете. «Чайку» я уже ставил, «Фауста» вынашиваю, а вот про «Гамлета» подумал, что хватит вынашивать. Нужно брать и делать, а то засохнет и снова начнется долгий период размышлений.
Мне это интересно еще и потому, что есть три приглашенных артиста – Кирилл Быркин (актер Тетра наций) на роль Гамлета и Анна Галинова (актриса Тетра наций) на роль Офелии. Не то чтобы в нашем театре нет никого на эти роли – есть, и блестящие актеры. Но у Кирилла и Ани уникальные типажи. Я когда встретил Быркина во время работы в Театре наций над спектаклем «Страсти по Фоме», то сразу подумал, что мой Гамлет должен быть вот таким. Физиологически таким. Ну а к нему – нестандартная Офелия. Некое такое существо. Как Аня Галинова. Клавдия должен был играть Александр Домогаров. Сначала он сказал, что подумает, а потом ушел на три месяца в отпуск – как раз на период работы над спектаклем. Поэтому пригласили крутого артиста Сергея Юшкевича из «Современника», он принес с собой ощущение нового для меня театра, другой школы. Премьера «Гамлета» – в начале октября, а летом я начну репетировать «Бесприданницу» Островского.
– Впереди у вас еще столетие Театра имени Моссовета – страшная цифра!
– Опять же это только цифра.
Театру – сто, а нашему в нем пребыванию у кого-то 60 лет, у кого-то шесть, у кого-то полтора года. Мы лишь взяли эстафетную палочку и пробуем передать ее дальше. Не более того. А сам сезон хочется построить интересно, творчески насыщенно, с огромным количеством премьер. У Театра имени Моссовета же раньше одна-две премьеры в год были, а сейчас – восемь. После «Гамлета» и «Бесприданницы» я снова примусь за «Маскарад» Лермонтова.
– Вам не кажется, что лермонтовский «Маскарад» с его карточными играми, дуэлями и интригами в высшем свете Петербурга рифмуется с сегодняшними «Содержанками» Богомолова?
– «Содержанки» – это территория бесконечного и безрезультатного поиска радости, удовольствия, счастья. Это все такая безответственность, одноразовый ожог, а в «Маскараде» наоборот. Их роднит разве что тема некой гульбы. Арбенин завязал с игрой, женился на молодой женщине и впал в состояние фантастического счастья, с возрастом стал мудрым, но немощным. Однако бывших игроков не бывает.
Зашел, сыграл одну партию, все страсти забурлили в нем снова, и Арбенин начинает фантастическое падение, но уже с удовольствием. И тащит за собой жену. Дело даже не в ревности к любовнику, он ревнует ее к жизни. Жена молодая, ей жить, а ему – умирать. И он хочет ее увести за собой. Вообще маскарад – территория, где, надев маску, можно быть самим собой. Творить что хочешь. Маска скроет все твои дикие желания.
– А у вас в жизни есть маска?
– Она у всех есть. И не одна. С детьми мы одни, с нашими животными другие, с близкими людьми третьи, в компании четвертые. Я прихожу в тот же театр и надеваю маску художественного руководителя.
– У кого-то маска срастается с лицом, а кто-то остается живым человеком.
– Ну вот это трудный момент. С годами ты неизбежно забираешься в футляр, но мне как можно дольше хочется оставаться живым. Даже играя роль художественного руководителя. Поэтому внутри театра я предлагаю свободное общение с артистами – без отчеств, на «ты».
Мы занимаемся очень тонкими вещами, и в нашем деле важно доверие, короткая дистанция. К тому же можно обращаться на «вы» и нахамить в секунду – это же не магическая защита.
Мне хочется в театре сохранять человеческие взаимоотношения. Я захожу и со всеми здороваюсь – по 10 раз, по 20, чтобы никого не пропустить, чтобы никто не мог сказать, что я зазнался. И да, это тоже маска. Я не такой приветливый. Если в поезде еду, то из всех пассажиров в купе только я молчу. Буду двое суток ехать – двое молчать. Я не люблю быть в центре внимания, не люблю свои юбилеи отмечать. Меня в день рождения даже в театре не было. Мама так в детстве воспитала – заходишь в автобус, говори тихо. И вот до сих пор неловко, когда кто-то обращает на меня внимание.
Проблемы с лишним весом: помогают ли диеты кремлевские, Дюкана, японские, по Малаховой, по Королевой, по Ковалькову, что будет, если не есть 53 дня, откровенный рассказ педагога по вокалу, которая весит 107 кг — 21 апреля 2023
За свои 34 года Ольга перепробовала десятки разных диет
org/Person»>Фото: личный архив Ольги БаштовойПоделиться
Педагог по вокалу из Москвы Ольга Баштовая весит 107 килограммов и не стесняется откровенно рассказывать, как ей живется. Ранее наши коллеги из MSK1.RU уже публиковали ее колонки о том, с какими проблемами сталкиваются люди с лишним весом в повседневной жизни, в том числе с поиском одежды, и чем оборачиваются истории, когда ее путают с беременной. Сегодня она рассказывает о том, как перепробовала десятки диет и ненавидела себя, выслушивая обидные оскорбления от других.
Если у вас хоть иногда возникает мысль оскорбить толстого человека, высказать свое «фуууу» или поучить свысока, как ему нужно жить, то, пожалуйста, остановитесь и подумайте. Вы ничего полезного не сделаете. Толстые сами себя ненавидят, причем так сильно, что никакие самые изощренные и остроумные обзывательства не превзойдут эту внутреннюю неприязнь.
Что ж, совет хороший, но как это сделать? Никто не рассказал. Поэтому каждые новые слезы опускали меня всё ниже, на самое дно самооценки, где я не знала, как справиться с горем иначе, чем съесть еще одну тарелку макарон и булочку.
К сожалению, в школах не учат справляться с эмоциями более экологично. В семьях — тоже, ведь наши родители и сами не знают таких премудростей, а потому имеют такие же зависимости: от вкусной еды или от алкоголя, сигарет и чего-то еще потяжелее. Потому что тот несчастный человек внутри не выдерживает свою печаль. В итоге получается замкнутый круг: негативное событие — заедание — чувство вины, стыд — самонаказание — заедание — стыд, ненависть — заедание. И так до бесконечности.
Сейчас Ольга научилась принимать себя с лишним весом и не стесняется рассказывать о своих проблемах
Фото: личный архив Ольги Баштовой
Поделиться
Постепенно в этом цикле с каждым новым витком я начала верить, что со мной не всё в порядке: что я не такая, как все, что не заслуживаю доброго отношения, не имею таких же прав, не могу любить, не могу дружить, не должна чего-то хотеть и о чем-то мечтать, не имею возможности выбирать, с кем встречаться и ложиться в постель, не могу претендовать на счастье.
С таким отношением к себе выживать очень трудно. Поэтому я придумала свой способ оставаться на плаву: я стала прикольной девчонкой, чтобы меня любили, уважали, ценили, принимали. Тогда я не знала, что это можно получать и просто так. Благо, от мамы и папы мне достались качества лидера, ум, чувство юмора и какое-то личное обаяние — они и стали моим основным оружием. В борьбе за собственную жизнь.
Боюсь даже представить, сколько таких же детей выросло как есть. Теперь это уже неуверенные, забитые, пессимистичные, ни к чему не стремящиеся, ничего от этой жизни не желающие, плывущие по течению взрослые люди.
Прежде чем сказать, что толстые — это просто ленивые, подставьте другое слово: толстые — это просто несчастные, без мотивации и веры, что всё можно изменить. А даже если человек находит в себе силы что-то делать со своей проблемой, то натыкается на другую: у нас так мало адекватной информации про снижение веса. Какие-то кощунственные адские сушки, жиротопки, убийственные диеты типа одно яичко и пол-огурчика в день, истощающие детоксы, антипаразитарные терапии, капельницы, марафоны по похудению, основанные на личном опыте любого блогера.
Я всё это прошла. Диет было не меньше пары десятков: кремлевские, Дюкана, японские, по Малаховой, по Королевой, по Ковалькову, по всем на свете. Я колола себе дорогущие уколы прямо в живот, чтобы не хотеть есть.
Килограммы, конечно, уходили. Но всегда возвращались. После голода мне еще и желчный пришлось удалять, потому что там образовались камни.
Диеты — это не выход. Нужно в корне менять свой образ жизни: сбалансированно и разнообразно питаться, не бояться и не демонизировать еду, увеличивать подвижность, давать себе любимую нагрузку, будь то тренажерка или танцы. Звучит круто, кажется простым, но на деле очень сложно принять, что надо прямо взять и всю жизнь изменить, когда многие годы ты спасался от боли только едой.
Своим жизненным опытом Ольга делится уже не в первый раз
Фото: личный архив Ольги Баштовой
Поделиться
А еще многие толстые в глубине души надеются, что сейчас масштабное обследование у очередного эндокринолога покажет, что на самом деле весь этот вес от какой-то болезни.
Что это не потому что мы много едим и мало двигаемся, а потому что у нас в организме сбой. Горькая правда в том, что таких людей с реальными нарушениями по статистике очень маленький процент. Всегда есть хрупкая надежда, что я именно в этот процент попадаю. Но когда толковое обследование показывает, что внутренних причин нет, остается сожалеть и стараться принять это. И действовать.
На мой взгляд, понять, принять и делать очень трудно без работы с головой. Потому в следующий раз расскажу, как я познакомилась со своим психиатром и почему это спасло мне жизнь.
Использование— «Мое личное мнение…» Всегда ли бессмысленно использовать слова «личное» и «лично»?
Как правило, слово личное используется в этих сценариях, чтобы указать (или просто подчеркнуть), что вопрос на самом деле является личным (от них самих без какого-либо другого контекста, который мог бы повлиять на это). Давайте посмотрим на ваши примеры предложений.
Она личный мой друг.
Без «личного» там нельзя точно сказать, насколько они друзья. Друг с работы? Друг из школы? Позвонить другу на личное друг подразумевает несколько менее поверхностные отношения.
Это мое личное мнение…
У человека может быть несколько мнений по одному вопросу. Например, профессиональное мнение ученого-климатолога о том, является ли глобальное предупреждение антропогенным явлением, вероятно, будет состоять в том, что факты указывают на то, что это так, в то время как лично они могут думать, что это просто увековечение естественных климатических циклов.
И, как указывали некоторые другие, общественный деятель может добавлять к своему мнению префикс «личное» при публичном выступлении, чтобы отделить свое собственное мнение от мнения своей компании или организации.
Лично , я бы вам посоветовал…
Юрист может дать своему другу, который не является клиентом, неофициальный совет о том, что произойдет, если он подаст иск или судебное разбирательство.
Офицер полиции может дать человеку, с которым разговаривает, неофициальные указания, как поступить с выдвинутым им обвинением.
Менеджер сказал, что рассмотрит этот вопрос лично .
Если менеджер , а не изучает вопрос лично, он может изучить его через одного из своих подчиненных, который предоставит ему отчет по делу.
Лично , плевать ли…
Опять же, человек может быть вынужден принять определенное безличное мнение в силу своей профессии. Сотруднику дорожной полиции может быть лично наплевать, что кто-то едет по шоссе на 20 км/ч выше разрешенной скорости, когда все остальные на 15 км/ч, но профессионально он никогда не мог бы этого сказать.
У меня есть личный интерес к этому вопросу.
Если вы выступаете против пиратства игр разработчика игр, потому что у вас есть вложения в акции их компании, и вы не хотите, чтобы ваши инвестиции были потеряны, это деловой интерес.
Если вы выступаете против пиратства этих игр только потому, что считаете пиратство неправильным и что люди не должны воровать, это моральный интерес. Но если вы выступаете против пиратства этих игр, потому что вам нравятся игры этого разработчика и вы хотите продолжать играть в другие игры от этого разработчика, это личный интерес.
Так что да, слово личное действительно полезно в этих контекстах и не совсем лишнее.
наречий — Является ли использование «лично» в «Мне лично что-то не нравится» излишним?
спросил
Изменено 9 лет, 9 месяцев назад
Просмотрено 26 тысяч раз
В чем разница между следующими?
- Лично я не люблю музеи восковых фигур.
- Я не люблю музеи восковых фигур.
Наречие лично здесь, кажется, ничего не подчеркивает. Это лишнее?
- наречия
- разговор
- избыточность
- акцент
Добавление слова «лично» сообщает, что говорящий признает субъективный характер своих предпочтений. Это также исключает интерпретацию утверждения как попытку убедить слушателя.
Лично я стараюсь его не использовать.
9Технически избыточен, так как все мнения индивидуальны, однако может в некоторой степени изменить тон высказывания. Он эффективно снимает акцент с самого мнения, делая акцент на его держателе.
Например, предположим, что я в группе людей, и мы пытаемся решить, пойти ли в Музей мадам Тюссо или посмотреть пьесу. Если я скажу: «Мне не нравятся музеи восковых фигур», мой тон будет очень окончательным и окончательным; похоже, я настаиваю на том, чтобы пойти на спектакль. С другой стороны, «я лично не любит музеи восковых фигур», звучит как гораздо более мягкое утверждение и подразумевает, что, хотя это мое мнение, я все же, возможно, захочу пойти.
Я думаю, что, хотя этот термин используется слишком часто, он определенно служит очень конкретной цели.
Ваш пример:
Лично я не люблю музеи восковых фигур
и
Я не люблю музеи восковых фигур
В этой конкретной ситуации, используя слово «лично», индивидуум подчеркивает, что другие могут быть другого мнения.
Если я спрошу кого-нибудь: «Вам нравится мой рисунок?», и он ответит: «Лично я думаю, что он слишком темный», я могу сказать, что человек говорит мне, что рисунок слишком темный для им, учитывая их личные вкусы, но вполне может быть не слишком мрачным для многих других людей. Добавление лично — это то, что подчеркивает степень неуверенности держателя мнения в том, что другие разделяют его мнение.
По крайней мере, лично я так считаю.
1 Это зависит от контекста и отношений субъекта и аудитории.
Если человек обычно или часто носит шляпу или рубашку какой-либо организации, и аудитория узнает эту ассоциацию, включение наречия «лично» помогает отличить мнение говорящего от мнения организации.
Использование «лично»
(1) противопоставляет свои предпочтения предпочтениям своей семьи, церкви, профессионального сообщества, политической партии или другой группы сверстников.
Мои одноклассники настояли на экскурсии в музей восковых фигур, но лично я не люблю музеи восковых фигур.
(2) означает, что у других людей могут быть другие предпочтения/мнения, и что говорящий «соглашается не соглашаться», а не считает других людей «неправильными».
Контекстно избыточен. Мнение уже является личным, поэтому для того, чтобы это предложение действительно было правильным, за ним должно следовать что-то вроде 9.0005
«но другие мнения расходятся.»
Выражение мнения само по себе («мне нравится», «мне не нравится») само по себе никоим образом не является ни несубъективным, ни убедительным.
Лично для мнения используется, чтобы подчеркнуть различие в предпочтениях или мыслях.
Это предложение можно было бы контекстуализировать другим способом (чтобы убрать избыточность), если бы оно следовало за каким-то утверждением о музеях восковых фигур, например:
Надпись на табличке: «В мире более 1000 музеев восковых фигур».
Мужчина поворачивается к вам и говорит: «Лично я не люблю музеи восковых фигур»
(количество музеев восковых фигур подразумевает, что они должны нравиться некоторым людям). важное отличие. В таком случае он был бы не просто излишним, а излишним.
Думаю в вашем примере это на самом деле неактуально. Я думаю, что основное отличие в том, как бы я его использовал в любом случае, примерно так:
Я бы никогда не сделал ничего подобного
означает, что вы хотите сказать другому человеку, что вы не согласны с тем, что он собирается сделать, указывая на то, что у вас есть с этим «проблема».
В отличие от:
Лично я бы никогда не сделал ничего подобного
, в котором вы хотите сказать человеку, что никогда бы так не поступили, и, возможно, убедить его в обратном, но вы не будете возражать, если он все равно это сделает.
P.S.: Не обижайтесь на мою орфографию/грамматику, английский не является моим основным языком, но я склонен полагать, что чувствую его хорошо, но не стесняйтесь поправлять меня, где это необходимо.
Лично по моему опыту использование слова «лично» таким образом дает оттенок: «Поскольку вы спросили, вот мое мнение, но имейте в виду, что оно может не совпадать с общепринятым или господствующим мнением». Это подчеркивает, что мнение, которое вы даете, основано исключительно на вашей собственной точке зрения. Если вы скажете: «Мне не нравятся музеи восковых фигур», это просто констатация факта. Если вы скажете: «Лично мне не нравятся музеи восковых фигур», это сделает утверждение более похожим на «Мне не нравятся музеи восковых фигур, но другим они могут понравиться».
Использование «лично» смягчает утверждение и выражает понимание того факта, что другие могут чувствовать иначе.
Как правило, да, это будет считаться излишним (при условии, что мнение говорящего совпадает с преобладающим мнением, что обычно считается таковым (потому что именно так оно и стало преобладающим мнением).
Есть такое вещь как массовое мнение, общепринятое мнение, разделяемое впечатление.В тех случаях, когда широко распространенные убеждения были убедительно выражены, было бы неуместно отделить чье-либо мнение как «личное», если оно расходится с «нормой».0005
Во всех остальных случаях (в том числе, когда возникают сомнения относительно того, что представляет собой преобладающее мнение) следует проявлять сдержанность и избегать дублирования.
Когда люди спрашивают, не хочу ли я узнать их личное мнение, я отвечаю: «Нет, мне нужно мнение Джека, я подумал, что оно может быть у вас под рукой».
Да, это одно из раздражающих повторений, граничащее со словесным тиком.
Я не понимаю, почему большая часть этого обсуждения вращается вокруг вопроса о том, добавляет ли термин «лично» субъективный характер исходному утверждению. Когда говорящий произносит фразу «Мне не нравятся музеи восковых фигур» или «Мне не кажется, что это хорошая идея», субъективный характер уже подразумевается, поскольку субъектом предложения является говорящий. Следовательно, фраза, начинающаяся с «я чувствую» или «я думаю», может только подразумевают, что следующее утверждение является мнением и не может быть истолковано как объективный факт. Продолжая эту линию рассуждений, исключение слова «лично» не означает, что говорящий пытается включить мнения других, о своей профессии или достичь определенного уровня объективности. Логически говоря, слово «лично» совершенно лишнее.
Это не значит, что слово «лично» не вошло в современную речь именно для обсуждаемой цели. Каким-то образом это слово, кажется, подразумевает, что следующее утверждение относится к говорящему, хотя в этом отношении предложение совершенно ясно.