Что это white: White — перевод, транскрипция, произношение, примеры

Эти тонкие версии белых привилегий часто используются в качестве удобной и легкой точки входа для людей, которые могут сопротивляться этой концепции. Именно поэтому они остаются такими популярными. Это простые, повседневные вещи, удобства, о которых белые люди не вынуждены думать.

К этим часто используемым примерам относятся: 

• Аптечка с пластырями «телесного цвета», которые соответствуют оттенку кожи только белых людей.
• Продукты, необходимые белым людям для ухода за волосами, находятся в ряду с надписью «уход за волосами», а не в небольшом отдельном разделе «этнические продукты для волос».
• Продуктовый магазин с разнообразными продуктами, отражающими культурные традиции большинства белых людей.

Но корень этих проблем часто игнорируется. Белые люди могут отмахнуться от таких примеров, сказав: «Мои волосы кудрявые и требуют специального средства» или «Моя семья из Польши, и в продуктовом магазине трудно найти традиционную польскую еду».

Это может быть правдой. Но причина, по которой необходимо признать даже эти простые привилегии белых, заключается в том, что ущерб выходит за рамки неудобств, связанных с покупкой товаров и услуг. Эти привилегии символизируют то, что мы могли бы назвать «силой нормальности». Если кажется, что общественные места и товары предназначены для одной расы, а потребности людей других рас разделены на специальные секции, это указывает на что-то скрытое.

Белые люди чаще путешествуют по миру, ожидая, что их потребности будут легко удовлетворены. Цветные люди путешествуют по миру, зная, что их потребности находятся на периферии. Признание этого означает признание существующих пробелов.

Белая привилегия как «сила пользы сомнения»

«Сила нормального» выходит за рамки местного CVS. Белые люди также с большей вероятностью увидят положительное изображение людей, похожих на них, в новостях, телешоу и фильмах. Скорее всего, к ним будут относиться как к личностям, а не как к представителям (или исключениям) стереотипной расовой идентичности. Другими словами, они чаще очеловечиваются и даются в пользу сомнения. У них больше шансов получить сострадание, получить индивидуальный потенциал, пережить ошибки.

Это имеет негативные последствия для цветных людей, которые без этой привилегии сталкиваются с последствиями расового профилирования, стереотипов и отсутствия сострадания к своей борьбе.

В этих сценариях белые привилегии включают в себя следующие факты:

• Правоохранительные органы с меньшей вероятностью будут преследовать, допрашивать или обыскивать белых людей, потому что они выглядят «подозрительно».
•  Оттенок кожи белых людей не будет причиной того, что люди будут сомневаться в том, чтобы доверять их кредиту или финансовой ответственности.
•  Если белых людей обвиняют в преступлении, они с меньшей вероятностью будут считаться виновными, с меньшей вероятностью будут приговорены к смертной казни и с большей вероятностью будут представлены средствами массовой информации в честной и детализированной манере (см. кампанию #If TheyGunnedMeDown).
•  Личные ошибки или ошибки белых людей, скорее всего, не будут использованы для того, чтобы позже лишить возможности или сочувствия людей, разделяющих их расовую идентичность.

Эта привилегия невидима для многих белых людей, потому что кажется разумным, что человек должен испытывать сострадание по мере того, как он путешествует по миру. Кажется логичным, что у человека должен быть шанс проявить себя лично, прежде чем его осудят. Это якобы американский идеал.

Но эта привилегия часто не предоставляется цветным людям — с ужасными последствиями.

Например, такие программы, как ныне заброшенная политика Нью-Йорка «Остановить и обыскать», нацелены на непропорционально большое количество чернокожих и латиноамериканцев. Цветные люди с большей вероятностью будут арестованы за преступления, связанные с наркотиками, несмотря на то, что они употребляют наркотики с той же скоростью, что и белые. Некоторые люди не выдерживают этих стереотипов. В 2017 году цветные люди, которые были безоружны и ни на кого не нападали, с большей вероятностью были убиты полицией.

Те, кто переживает случаи расового профилирования — будь то изощренные или жестокие — не остаются незатронутыми. Они часто страдают от посттравматического стрессового расстройства, и эта травма, в свою очередь, затрагивает их друзей, семьи и ближайшее окружение, которые в результате подвергаются собственной уязвимости.

Исследование, проведенное в Австралии (имеющей тяжелую историю порабощения чернокожих и коренных народов), прекрасно иллюстрирует, как привилегии белых могут проявляться в повседневном общении — ежедневные напоминания о том, что никто не достоин такой же пользы от сомнения отдан другому. В ходе эксперимента люди разной расовой и этнической принадлежности пытались садиться в общественный автобус, говоря водителю, что у них недостаточно денег, чтобы заплатить за поездку. Исследователи зафиксировали более 1500 попыток. Результаты: 72% белых разрешили остаться в автобусе. Только 36 процентов чернокожих получили такую ​​же доброту.

Точно так же, как цветные люди не сделали ничего, чтобы заслужить такое неравное обращение, белые люди не «заработали» несоразмерный доступ к состраданию и справедливости. Они воспринимают это как побочный продукт системного расизма и предвзятости.

И даже если они не осознают этого в своей повседневной жизни, когда ходят по улицам, эта привилегия является результатом сознательного выбора, сделанного давным-давно, и выбора, который все еще делается сегодня.

Белая Привилегия как «Сила накопленной силы»

Возможно, самый важный урок о привилегиях белых — тот, которому учат меньше всего.

«Сила нормального» и «сила пользы сомнения» — это не просто подсознательные побочные продукты прошлого различения. Это целенаправленные результаты расизма — своего рода уроборос, — которые позволяют постоянно воссоздавать неравенство.

Эти силы не существовали бы, если бы не системный расизм. И системный расизм не может продолжаться, пока эти силы не будут господствовать.

Вы можете представить это как круговорот белизны воды, где расизм — это дождь. Этот дождь населяет землю, давая некоторым областям больше доступа к жизни и ресурсам, чем другим. Испарение — это привилегия белых — невидимое явление, которое является одновременно и результатом дождя, и причиной, по которой он продолжается.

Макинтош задала себе важный вопрос, вдохновивший ее на создание знаменитого эссе «Белая привилегия: распаковка невидимого рюкзака»: «Что у меня есть из того, что я не заработала?» Наша работа должна включать в себя постановку двух предстоящих уточняющих вопросов: Кто построил эту систему? Кто его поддерживает?

Ответы на эти вопросы могли бы заполнить несколько книг. Но они приводят примеры белых привилегий, которые вы не найдете во многих широких объяснениях.

Например, способность накапливать богатство долгое время была привилегией белых — привилегией, созданной открытым системным расизмом как в государственном, так и в частном секторах. В 2014 году исследовательский центр Pew Research Center опубликовал отчет, согласно которому средний собственный капитал белого домохозяйства составлял 141,9 доллара.00; для чернокожих и латиноамериканских домохозяйств эта сумма упала до 11 000 и 13 700 долларов соответственно. Разрыв огромен, и великие «эквалайзеры» его не сокращают. Исследования, проведенные Университетом Брандейса и Демосом, показали, что разрыв в расовом богатстве не сокращается, когда цветные люди учатся в колледже (средний белый человек, поступивший в колледж, имеет в 7,2 раза больше богатства, чем средний чернокожий, поступивший в колледж, и в 3,9 раза больше, чем средний белый человек, поступивший в колледж). средний латиноамериканец, поступивший в колледж). Они также не сокращают этот разрыв, когда работают полный рабочий день или когда тратят меньше, а откладывают больше.

Вместо этого разрыв в значительной степени зависит от наследования — богатство передается от одного поколения к другому. И это богатство часто приходит в виде унаследованных домов со стоимостью. Когда белые семьи могут накапливать богатство благодаря своей способности зарабатывать или стоимости дома, они с большей вероятностью будут поддерживать своих детей в раннем взрослом возрасте, помогая с такими расходами, как обучение в колледже, первые автомобили и первые дома. Цикл продолжается.

Это привилегия, которой лишены многие цветные семьи, отказ, который начался с работы общественных лидеров и управляющих недвижимостью. После Второй мировой войны, когда Г.И. Билл предоставил белым ветеранам «ковёр-самолет для среднего класса», расистские законы о зонировании разделили города со значительным населением цветного населения — от Балтимора до Бирмингема, от Нью-Йорка до Сент-Луиса, от Луисвилля до Оклахома-Сити, Чикаго, Остин и другие города.

Эти запретительные практики зонирования эволюционировали от городских постановлений до красной черты Федеральной жилищной администрации (которая не давала кредиты чернокожим или тем, кто жил рядом с чернокожими), и к более коварным методам, прописанным в строительных нормах и правилах. Результат: цветным людям не разрешалось воспитывать детей и вкладывать деньги в районы с «высокой стоимостью жилья». Цикл продолжается и сегодня. До краха 2008 года цветные люди были непропорционально мишенью для субстандартных ипотечных кредитов. А разнообразие районов продолжает коррелировать с низкой стоимостью недвижимости в Соединенных Штатах. По данным Century Foundation, четверть чернокожих американцев, живущих в бедности, живут в бедных районах; только 1 из 13 обедневших белых американцев живет в районе с высоким уровнем бедности.

Составное неравенство. По сей день более 80 процентов бедных чернокожих учащихся посещают школу с высоким уровнем бедности, где уровень отстранения от занятий часто выше, а ресурсы часто более ограничены. После окончания школы препятствия остаются. Экономическое прощение и доверие по-прежнему имеют расовые различия. Согласно исследованию Университета Висконсина, 17% белых претендентов на работу с криминальным прошлым получили ответ от работодателя; только пяти процентам чернокожих заявителей с криминальным прошлым перезвонили. По данным Национального бюро экономических исследований, чернокожие американцы на 105% чаще, чем белые, получают дорогостоящую ипотеку, а латиноамериканцы — на 78% чаще. Это после учета таких переменных, как кредитный рейтинг и отношение долга к доходу.

Зачем упоминать эти вопросы в статье, определяющей привилегии белых? Потому что прошлый и настоящий контекст имущественного неравенства служит прекрасным примером привилегий белых.

Если привилегия, от латинского корня термина, относится к законам, которые имеют влияние на отдельных лиц, то что может быть более эффективным, чем история законов, которые явно нацелены на расовые меньшинства, чтобы не пускать их в соседние районы и лишать их доступа к богатству? и услуги?

Если белые привилегии «имеют больший доступ к власти и ресурсам, чем цветные люди [в той же ситуации]», то что может быть более показательным, чем доступ к богатству, доступ к соседям и доступ к власти для сегрегации городов, отказывать в кредитах и ​​увековечивать эти системы?

Этот пример белых привилегий также иллюстрирует, как системное неравенство просачивается в менее вредные версии белых привилегий. Неравенство в богатстве способствует «силе сомнения» каждый раз, когда белому человеку предоставляется более низкая ставка по ипотеке, чем цветному человеку с такими же кредитными данными. Неравенство в богатстве усиливает «силу нормальности» каждый раз, когда предприятия предполагают, что их самая прибыльная потребительская база — это белая база, и соответствующим образом корректируют свои продукты.

И этот пример белых привилегий служит важной цели: он переосмысливает силу сознательного выбора в разговоре о том, что такое белые привилегии.

Конечно, люди могут не знать об этих несправедливостях. По данным Pew Research Center, только 46% белых говорят, что они получают «значительную» или «значительную» выгоду от преимуществ, которые общество не предлагает чернокожим. Но сознательный выбор стал , а стал , чтобы сохранить эти привилегии. И это выходит за рамки кредитных специалистов и законодателей. Многочисленные опросы показали, что многие белые люди поддерживают идею расового равенства, но в меньшей степени поддерживают политику, которая могла бы сделать его более возможным, например, возмещение ущерба, позитивные действия или реформу правоохранительных органов.

Таким образом, белые привилегии — это не только способность находить то, что вам нужно в магазине, или перемещаться по миру без того, чтобы ваша раса определяла ваши взаимодействия. Это не просто подсознательный комфорт от того, что вы видите мир, который служит вам как обычно. Это также возможность хранить молчание перед лицом расового неравенства. Это способность взвесить потребность в протесте или конфронтации с дискомфортом или неудобством высказывания. Вы сами выбираете, когда и где вы хотите отстаивать свою позицию. Это знание того, что вы и ваше человечество в безопасности.

Какая это привилегия.

Коллинз — старший писатель отдела обучения толерантности.

Белая идентичность в Америке — это идеология, а не биология. История «белизны» доказывает это.

За последние несколько недель американцы стали свидетелями зверств, с которыми чернокожие американцы, к сожалению, слишком хорошо знакомы: убийства, совершенные полицией, и ужасные, но обычные случаи расовой дискриминации. Эта несправедливость продолжается десятилетиями, и чернокожие устраивают протесты в основном в одиночку. На этот раз ощущения другие, потому что жестокость против полиции и антирасистские демонстрации произошли во всех 50 штатах, в маленьких городах, а также в больших городах, да и во всем мире. На этот раз демонстранты не только черные; они демонстрируют прекрасное разнообразие рас и этнических групп, которые вместе на улицах заявляют, что жизни черных имеют значение.

Эта история включает в себя белых людей, считающих себя личностями без осмысленной расовой идентичности, а также белых националистов и клановцев.

Сейчас возникает потребность в культурных изменениях, в образовании, которое рассказывает историю превосходства белых в Америке и историю чернокожих американцев как граждан и творцов. Пожалуйста, не думайте, что это одно и то же. История чернокожих, с одной стороны, и несправедливость по отношению к чернокожим, с другой, — это две разные истории, даже несмотря на то, что история афроамериканцев включает в себя разрушительные жертвы зверств против чернокожих.

Я рад видеть, что так много людей стекаются к историям о чернокожих американцах и превосходстве белых — двум темам, с которыми должен быть знаком каждый американец. Потому что нам нужно знать, что построение белизны имеет свою историю. Эта история включает в себя белых людей, которые считают себя личностями без значимой расовой идентичности, а также белых националистов и клановцев, разгуливающих в своих. В истории белых людей гораздо больше.

Американцы до сих пор пытаются понять, что раса — это идеология, а не биологический факт, больше похожий на колдовство, чем на эмпирическую науку. Столь же трудно понять, кажется, мысль о том, что нашей идее одной большой белой расы, к которой вы либо принадлежите, либо вне ее, меньше века.

Белая идентичность не просто возродилась к жизни полномасштабной и неизменной, как думает большинство людей. Белизна сильно недооценивается, оставляя миллионы людей в неведении об истории, постоянной характеристикой которой являются изменения. Белизна менялась со временем, в разных местах и ​​в бесчисленных ситуациях человеческого рейтинга.

Позвольте мне повторить еще раз: у белизны есть история, значения которой меняются. Ни ученые, ни обычные люди не смогли договориться ни об определении белых людей — кто белый, а кто нет — ни о количестве рас, которые считаются белыми. Разногласия царят и царят с тех пор, как в эпоху Просвещения 18-го века было изобретено современное научное представление о человеческих расах. Nota bene : изобретен в 18 веке.

До эпохи Просвещения люди классифицировали себя и других в соответствии с кланом, племенем, королевством, местностью, религией и бесчисленным множеством идентичностей в зависимости от того, что люди считали важным в себе и других. До эпохи Просвещения европейцы могли видеть человеческие различия, они могли видеть, кто высокий, кто низкий, кто светлокожий, кто темнокожий, различия они объясняли религией, культурными привычками, географией, богатством и климатом, среди самых обычных характеристик, но не гонка.

Но ученые эпохи Просвещения начали классифицировать человечество по группам, которые стали называть расами, определяемыми в соответствии с телесными измерениями, такими как цвет глаз, цвет кожи, рост и размеры черепа. Наиболее устойчивая классификация принадлежит Иоганну Фридриху Блюменбаху (1752–1840), профессору немецкого Геттингенского университета. Блюменбах основывал свою классификацию на размерах черепа и разделил человечество на пять «разновидностей», которые он расположил в соответствии со своими эстетическими предпочтениями.

Хотите больше подобных статей? Подпишитесь на THINK в Instagram, чтобы получать обновления самого важного культурного анализа недели

На двух концах Блюменбах разместил черепа, которые он считал уродливыми, африканца и азиата. Рядом с африканцем был таитянин. Рядом с азиатом был коренной американец. В середине был «самый красивый череп» Блюменбаха — молодой грузинки, бывшей секс-рабыней в Москве, где она умерла от венерической болезни. Ее красивый череп стал основой для названия, данного белым людям; уроженка Южного Кавказа (между Черным и Каспийским морями), она вдохновила ярлык «кавказка».

История американской белизны со времен Просвещения изобилует множеством очаровательных фигур. Все, от Томаса Джефферсона, Ральфа Уолдо Эмерсона, Франца Боаса, Малкольма Икса, Майкла Новака и Тони Моррисон, повлияли на наше представление о белизне. Я написал целую длинную книгу о том, как развивалось это мышление, под удобным названием «История белых людей», которая развивает то, что я только что сказал.

Слишком легко думать, что ирландские, итальянские, славянские или греческие иммигранты и их дети «становятся» белыми. Но эта риторическая конструкция игнорирует то, что американцы думали о белизне до 19-го века.40с. Затем ученые-расисты и обычные люди думали, что существует несколько белых рас, таких как кельтская (ирландская) раса, северно-итальянская раса, восточно-европейская еврейская раса, южно-итальянская раса и т. англо-саксонская/саксонская/тевтонская/нордическая белая раса сверху, в зависимости от того, когда вы разговаривали и с кем. Взрослые мужчины-иммигранты из этих якобы низших белых рас могли голосовать, тогда как чернокожие мужчины, родившиеся в США, не могли.

Почему 1940-е годы такой переломный момент? Потому что нацисты в Германии совершали расистские преступления, утверждая, что евреи в расовом отношении отличаются от немцев.

Почему 1940-е годы стали таким поворотным моментом? Потому что нацисты в Германии совершали расистские преступления, утверждая, что евреи отличаются от немцев в расовом отношении, что евреи не были арийцами, во что также верила возмутительно большая часть американцев, например, Генри Форд, ярый антисемит.

В 1940-х годах, когда надвигалась еще одна мировая война и высшим приоритетом было национальное единство, эксперты учили американцев, что белизна — это единство, а это ключевой момент, используемый для поддержки античерной сегрегации.

Унитарная белизна сохранялась до конца 20 века, когда иммигранты из Латинской Америки и Азии усложнили классификацию американских рас. Сейчас мы живем в эпоху, когда раса (черная, белая и т. д.) сосуществует с этнической принадлежностью (латиноамериканец, неиспаноязычный). Кто знает, какие классификации принесет будущее? Кое-что мы уже можем видеть: белизна была наиболее ценной, когда ее защищали законы и обычаи отчуждения, когда законы больше не применялись, а обычаи отходили на второй план, когда американцы топтали цветные барьеры и женились на ком пожелают, независимо от расы. В то же время белизна продолжает восстанавливаться, поскольку испаноязычные американцы все чаще объявляют себя белыми, наряду с созвездием американцев, которые могут похвастаться смешанными расами и калейдоскопом оттенков кожи.

С белизной у нас еще не покончено, но она не обязательно должна быть такой же белизной, как два-три поколения назад, как поколение назад, несмотря на героические усилия белых националистов подкрепить ее оружием.