Что делать если твоя девушка юля: Что делать, если твоя девушка Юля? Как ответить/в рифму продолжить фразу?
потерявшаяся 20 лет назад девушка нашла родную семью
В эфире программы «Особый случай» на Радио КП родилась новая семья! О том, как Юля Горина потерялась в детстве, а потом нашла свою семью с помощью жениха, рассказывают сами герои. А потом Илья сделал предложение Юле, а она сказала «Да».
Подпишись на наш канал в Яндекс Дзен
Скачать передачу [mp3, 42.7 МБ]
Мы предлагаем полный текст программы.
А. Арасланов:
— Сегодня у нас история из тех, о которых рассказывают на кухне и передают из поколения в поколение. Юля потерялась в селе Пуховичи Минской области в 1999 году. 20 лет ее искала милиция Белоруссии. Жених Юли Гориной за каких-то десять минут нагуглил родителей потеряшки в интернете. Потерявшаяся двадцать лет назад девочка нашла свою родную семью, буквально родилась заново.
И сегодня Юля у нас в студии. В студии Антон Арасланов и Валентин Алфимов.
Героиня этой потрясающей истории, буквально болливудской или голливудской, Юлия Горина сегодня у нас в гостях.
Ю.Горина:
— Здравствуйте.
А. Арасланов:
— Вместе с Юлей пришел Илья Крюков, молодой человек Юли, который тоже герой этой истории.
И. Крюков:
— Здравствуйте.
А. Арасланов:
— И человек, который изучал эту историю досконально, ездил в Рязань, специальный корреспондент «КП» Анастасия Варданян, которая уже успела стать подругой Юли.
А. Варданян:
— Добрый день.
В. Алфимов:
— Илья, ты понимаешь, что ты круче, чем вся белорусская и российская милиция и полиция?
И. Крюков:
— Я так не считаю.
В. Алфимов:
— Они двадцать лет искали, а ты за десять минут нашел.
И. Крюков:
— Ее искали в Белоруссии. А в России ее никто не искал по факту. Даже розыскного дела по факту никто не заводил. Скинули все на муниципалитет.
Он должен был искать ее родителей. Конец 90-х годов, никто не хотел этого делать. Проще было ребенка отдать под опеку или под усыновление. Что и произошло.
А. Арасланов:
— Юля, вам было четыре года, когда вы потерялись. Как это произошло? Что вы помните?
Ю.Горина:
— Я помню, что незнакомый мужчина меня высадил из вагона и оставил на железнодорожных путях. Сказал: стой, жди тут. А сам уехал.
А. Арасланов:
— Что это был за мужчина?
Ю.Горина:
— Наверное, тот, кто украл.
А. Арасланов:
— Потом вы уже узнали, что произошло. Со слов отца. И что он вам рассказывал?
Ю.Горина:
— Я с ним поехала продавать картошку. Когда мы уже возвращались обратно, на него напали, избили, меня украли. Когда он очнулся, меня уже не было.
А. Арасланов:
— Кто напал, почему произошла драка?
Ю.Горина:
— Он не помнит.
А. Варданян:
— И целых три недели Юля провела с мужчиной и женщиной, которые остались в ее воспоминаниях.
И эти три недели они были очень непростыми.
Ю.Горина:
— Мы собирали деньги, прятались от милиции. Очень долго шли.
В. Алфимов:
— Как попрошайки, которые ходят по поездам?
Ю.Горина:
— Бомжевали.
А. Арасланов:
— А как они с вами обращались?
Ю.Горина:
— Я никогда не говорила, что меня кто-то бил или еще что-то. Такого не было. Может, конечно, недоедала или еще что-то, но бить – не били, не помню этого.
А. Арасланов:
— Вы помните сам момент, когда вы остались одна в незнакомом городе на вокзале? Это вокзал Рязани.
Ю.Горина:
— Я помню, что я там осталась одна. Даже помню, что я спускаюсь в туалет, а ко мне подходят сотрудники милиции и отвозят в отдел. А оттуда меня отправили в центр психологической помощи.
А. Арасланов:
— Когда вас оставили на вокзале, вам было страшно?
Ю.Горина:
— Наверное, страшно.
А. Варданян:
— Юля настрадалась. Я разговаривала с сотрудниками полиции.
Ребенок был истощен. Она была в одних колготках и сандалиях. В волосах были вши. Эти люди не ухаживали за ребенком. Слава богу, что они не навредили Юле.
А. Арасланов:
— Когда вы уже сейчас разговаривали с родителями, что они делали, как они пытались вас искать?
Ю. Горина:
— Они искали все это время. И поиски не прекращались. Они верили, что они меня найдут, что я жива. Когда я пропала, они лазили по колодцам, объездили от Минска до Осиповичей маршрут неоднократно. Спустя два года они уже не смогли там жить, сменили адрес, чтобы им ничего не напоминало. Верили и ждали.
А. Варданян:
— Каждый день в соцсетях писали до нынешних дней. Искали девочку с совершенно другой фамилией. У Юли аж три фамилии. Юлей Ивановой ее назвали в центре психологической помощи детей. Ей дали вымышленную дату рождения. Вместо четырех лет написали три годика. Юле сейчас 24 года, а по паспорту – 23. Паспорт не будете менять?
Ю. Горина:
— Не буду. Только когда замуж выйду.
А. Арасланов:
— Илья, как ты нашел Юлиных родителей?
И. Крюков:
— Являясь общественным деятелем в Рязани, в последнее время я работаю в Общероссийском народном фронте. Периодически обо мне пишут в прессе. 16 августа Юля говорит: про тебя опять пишут, а про меня никто не пишет, никто меня не ищет, я ничего не могу найти. Я знал, что она сирота. Просто я не пытался искать. Просто 16 августа взял и начал искать в телефоне по ключевым словам. Зная, как звали ее родителей. Викторовна она изначально была, это установили в детском центре. Буквально пятнадцать минут – нашлась статья на www.tut.by. Но там было без отчества. Журналисты с этого портала сказали, что обратились родители одной девочки, решили собрать интервью у остальных родителей, кто до сих пор ищет и не нашел детей. И среди них были Юлины родители. Если бы я не хотел искать эту информацию, я бы ее пролистнул и не заметил. А тут вторым или третьим пунктом было про нее рассказано. Была фотография из ориентировки.
Там не было особых примет, не было отчества. Юля Моисеенко.
А. Арасланов:
— Вы увидели фотографию и поняли, что это Юля?
И. Крюков:
— Я увидел, что с поезда девочка пропала у отца. Ее звали Юля Моисеенко. Начали искать по Белоруссии, именно Юлия Викторовна. В оршанской газете была ориентировка на Пуховичский отдел милиции. Пропала девочка 4 лет 1 октября 1999 года на перегоне станции Минск – Осиповичи. Юля знала, что она Викторовна. И второе – там были особые приметы, шрам на переносице. У нее он до сих пор. Два дня Юля ревела. Наверное, от радости. Девушки вообще ревут непонятно от чего — то ли от горя, то ли от радости. Написали во все паблики, которые могли бы быть причастны к этому делу. И в поисковый отряд написали.
А. Арасланов:
— Когда вас взяли в приемную семью, они вам говорили, что вы не родная дочь?
Ю. Горина:
— Я это изначально знала. Я это понимала сама. И они этого не скрывали.
А. Арасланов:
— Как произошла первая встреча с приемной мамой?
Ю.
Горина:
— Она пришла за мной в этот центр. Говорит: пойдешь ко мне жить? Я говорю: ты меня морковкой кормить будешь? Она говорит: буду. Ну, тогда я буду с тобой жить. И тогда быстро оформили документы. И потом уже она меня забрала. Отвели меня домой, познакомили с новой семьей.
А. Варданян:
— У тебя же там два брата.
Ю. Горина:
— Да.
А. Варданян:
— Юля не просто так пришла в семью, она принесла вместе с собой чудо. В семье уже были двое деток. Брат Юли тяжело болел. Мама – человек верующий, она дала зарок: Господи, не забирай у меня ребенка, я возьму сироту, воспитаю.
В. Алфимов:
— Услышим прямую речь Ирины Алпатовой – приемной мамы Юли.
И. Алпатова:
— Дело в том, что у меня родился очень тяжело больной ребенок. Врачи ему давали от силы год. Я человек верующий, я молила Господа и говори: оставь мне его, и я возьму другого ребенка, любого, воспитаю как своего. Пошла в приемник-распределитель и сказала: дайте мне любого ребенка.
Какого покажете, тот и будет мой. Мне показали на Юлю. Потому что ее как раз готовили к отправке в детский дом. Ей сразу сказали: это твоя мама. Она сразу сказала: ты мне купишь морковку? Конечно, куплю морковку. Она говорила: мама Люда, папа Витя. Маленький братик Дима. Старшая сестра. Она всех называла. И говорила, что там были коровы. Я поняла, что это была деревня. А потом она помнила каких-то тетю и дядю, с которыми она побиралась. Она ночевала в заброшенных домах. Было непонятно, четырехлетний ребенок, который плохо говорит, все это в кучу. Я хотела для себя запомнить эти имена, вдруг они пригодятся. И вот – пригодились.
А. Арасланов:
— Настя, в каком состоянии Юлю нашли приемные родители?
А. Варданян:
— К тому времени она уже три недели провела в социальном центре. Она уже была в ухоженном состоянии. Она уже неплохо говорила, рассказывала то, что помнила. Полицейские ее нашли в очень нехорошем состоянии. Эти дядя и тетя за ребенком не ухаживали. Натерпелась, настрадалась Юля.
Слава богу, что все эти тяжелые моменты из ее памяти стерлись. Я с первого взгляда влюбилась в приемную маму Юли. Замечательная женщина, фармацевт. Юля тоже хочет стать фармацевтом. Учится. Ирина воспитала двоих сыновей. Слава богу, брат Женя жив-здоров, он пошел на поправку.
А. Арасланов:
— Юля, как тебя братья приняли?
Ю. Горина:
— Как родную сестру.
В. Алфимов:
— Не было дедовщины?
Ю. Горина:
— Нет, они меня полюбили. И еще прикрывали все мои косяки.
А. Арасланов:
— А вы не говорили своим приемным родителям, что у вас где-то есть еще мама и папа?
Ю. Горина:
— Вроде я так не говорила. Я просто интересовалась, не искали ли меня. Может, меня кто-то искал, а вы мне специально не говорите?
А. Арасланов:
— Когда вы уже стали чуть взрослее, как вы для себя объясняли эту историю?
Ю. Горина:
— Я почему-то думала, что изначально вот этот мужчина был моим папой, который меня оставил на вокзале. Этот факт мне был неприятен.
А. Варданян:
— Она думала, что ее бросили.
Ю. Горина:
— Поэтому я хотела просто посмотреть в глаза этим людям.
В. Алфимов:
— Вам в белорусской милиции дали номер телефона папы?
Ю. Горина:
— Да. Я написала ему сообщение.
А. Варданян:
— Она долго не могла решиться позвонить.
Ю. Горина:
— Я была на работе, мы с мамой сидели и обсуждали, писать или не писать. Получилось так, что мне сначала в милиции дали не тот номер телефона. Я звоню по Вайбер на этот номер, или написала СМС, говорю: здравствуйте, вы ребенка не теряли? Мне ответили, нет, все мои рядом со мной. Я говорю: мама, представляешь, значит, меня и не искали, не ждали, это как-то неприятно. Но в милиции не могли ошибиться? Оказалось, что перепутали номер. Потом извинились, дали новый номер. Я написала СМС папе. «Здравствуйте, это Юля. Скажите, пожалуйста, можно с вами связаться в Вайбере или в соцсетях?» Мне долго не отвечали на это сообщение, не звонили. Я уже собиралась уходить с работы, и тут звонок.
А. Арасланов:
— Эта эсэмэска сохранилась?
Ю. Горина:
— Да. Потом уже с другого номера мне позвонила сестра. И говорит: Юля, здравствуйте. Это Надя, сестра. Пообщались. Потом она передала трубку маме. Там были только слезы.
В. Алфимов:
— О чем говорили с сестрой?
Ю. Горина:
— Сестре 27. Мы спросили, как дела. Найти бы в Вайбере, Вконтакте, в WhatsApp, чтобы продолжить общение. Это был наш первый разговор. Мама просто плакала.
А. Арасланов:
— Если сестра старшая, она наверняка помнит момент, когда вы пропали?
Ю. Горина:
— Да. Она рассказывает, что в тот день папа собирался ехать продавать картошку. Он не хотел никого из нас брать с собой в дорогу. А я была папиным хвостиком. И говорю: папочка, возьми меня с собой. И он меня с собой взял. А сестра Надя обиделась, ревновала, что ее не взяли.
А. Арасланов:
— Как дальше строилось ваше общение с родителями?
Ю. Горина:
— Мы встретились через два или три дня.
В среду выехали, в четверг приехали.
А. Арасланов:
— Как прошла первая встреча?
Ю. Горина:
— Со стороны виднее. Илья снимал все на видео.
И. Крюков:
— Со слезами. Сразу с порога слезы начались у ее мамы. И сидели они потом минут десять, рыдали. Она сидела у мамы на коленках. Сидели в обнимку в кабинете.
В. Алфимов:
— Вы вдвоем приехали?
И. Крюков:
— Да, вдвоем.
А. Арасланов:
— Отец как на это реагировал?
И. Крюков:
— По мужчинам так особо не заметно слез. Это эмоционально у женщин происходит.
А. Варданян:
— Смотреть невозможно на это видео, которое снял Илья. Эмоции зашкаливают. Эти слезы матери настолько искренние. Она пережила за эти двадцать лет то, чего не пожелаешь никому.
А. Арасланов:
— Когда сошли первые эмоции от встречи, о чем вы разговаривали с родителями?
Ю. Горина:
— Не помню. Я не знала, с чем начать разговор, как к ним обращаться. Они мне рассказывали, что и как произошло.
Тот день, когда я пропала. Когда мы уже вышли из РОВД, мне показали дом, где мы жили, станцию, откуда я ехала последний раз. Я вспомнила дома. Если стоять спиной к дому – я вспомнила этот вид. Спрашиваю: мама, ведь в той стороне коровы паслись? Да, в той. Дом был при ферме. Я это отчетливо помню.
А. Арасланов:
— Отец извинялся перед вами?
Ю. Горина:
— Да, папа просил прощение. Я ему сказала, что тут ничьей вины нет. Так сложилось.
А. Арасланов:
— Ты ни на кого зла не держишь?
Ю. Горина:
— И никогда не держала. Был период, когда я обижалась.
В. Алфимов:
— Готов поспорить, что это в подростковом возрасте.
Ю. Горина:
— Конечно.
А. Варданян:
— Юля, на полицию есть обида? Когда мы были в Рязани, мы зашли в линейный отдел. Мне кажется, не искали как положено.
Ю. Горина:
— Да, было обидно. Когда человек за десять минут нашел то, что полиция не могла двадцать лет найти.
А. Арасланов:
— По каким-то признакам можно было понять, что вы из Белоруссии?
Ю.
Горина:
— Да, звучали слова «цибуля», «бульба». Никто не обратил внимание.
А. Варданян:
— Есть же инспектор ПДН, который должен был опросить ребенка. Психологи были. Этот инспектор не сработал так, как это должно было быть. Жизнь Юли просто сложилась бы иначе.
И. Крюков:
— Насчет инспекторов. Это не задача инспектора по делам несовершеннолетних заниматься психологическим обследованием ребенка. Для этого есть социальные педагоги, которые должны были лингвистическую особенность выявить. Я так понимаю, что таких педагогов до сих пор у нас нет в системе опеки и попечительства. Чтобы опрашивать таких потеряшек.
А. Арасланов:
— Люди нам пишут: «Что вы хотите, это были 90-е!»
А. Варданян:
— Нам так и сказали в рязанской полиции.
А. Арасланов:
— Вам пишут много добрых слов. Желают всего хорошего. Приемные родители с вашими биологическими мамой и папой встречались?
Ю. Горина:
— Я не могу говорить о маме, которая меня воспитала, говорить, что она приемная.
Мама, которая меня воспитала, они общались с мамой биологической по видеосвязи. Лично пока не встречались. Я была при этом разговоре. Мама биологическая говорила слова благодарности моей маме, что она меня взяла, воспитала. Опять же, слезы у обеих, и у меня тоже.
А. Арасланов:
— Вы как-то обсуждали планы на будущее?
Ю. Горина:
— Будем общаться, приезжать друг к другу. У меня родители, которые меня воспитали, тоже не против, с удовольствием бы познакомились лично с моими биологическими родителями.
А. Варданян:
— Они скоро приедут в Рязань?
Ю. Горина:
— Должны. По крайней мере, папа с братом должны приехать.
А. Арасланов:
— Вы же сама мама. Вашей дочери 5 лет. Она знает эту историю?
Ю. Горина:
— Она знает. Я ей рассказала, когда уже все было известно. Она не до конца это осознает.
А. Арасланов:
— Радуется, что у нее в два раза больше бабушек и дедушек стало?
Ю. Горина:
— У нее и так достаточно бабушек и дедушек.
А тут еще прибавление. Она говорит: как, почему, кто такие? Говорю: вот, мои родители родные. Я ей рассказала, что предположительно цыгане меня украли. Она говорит: мама, у нас в подъезде цыган нет? Она уже боится. Нет, Кристина.
А. Арасланов:
— Почему цыгане? Вы помните, как выглядели эти люди, которые вас украли?
Ю. Горина:
— Мне запомнилась светлая женщина и светлый мужчина. На цыган не смахивают. Может, я чего-то и путаю.
А. Варданян:
— Представьте, что они могут слушать нашу передачу.
В. Алфимов:
— Есть желание их искать, может быть, наказать?
Ю. Горина:
— Нет.
А. Арасланов:
— Талгат пишет: «Есть философская мудрость: время разбрасывать камни и время собирать камни. Юля потеряла одну семью, а в итоге приобрела две – родную и приемную. И это очень замечательно».
Ю. Горина:
— Спасибо.
А. Арасланов:
— Простите меня за неловкий вопрос, но я так понимаю, что не Илья отец вашей дочери?
Ю.
Горина:
— Есть такой момент. Я была замужем. Не сошлись характерами.
А. Арасланов:
— Илья, вы Кристину приняли как родную?
И. Крюков:
— Это она меня приняла. Она изначально меня папой стала звать.
Ю. Горина:
— Вообще тебя тоже не устроило, что она стала говорить, что дядя Илья и так далее.
И. Крюков:
— Со второго раза, наверное, уже стала звать папой. Хотелось бы обратить внимание в плане поиска людей. Заходили в полицию. Хотелось бы найти не столько тех, кто украл Юлю, сколько тех людей, которые ее нашли. Лейтенант милиции Строев И. А. – это кто оформлял девочку при передаче. И Гальцев, указан без инициалов в акте об обнаружении, который передал Юлю Строеву.
А. Варданян:
— А что хотели у них спросить?
И. Крюков:
— Мы хотим узнать, может, они помнят, как Юля выглядела. Нам эти люди более важны. Мы их будем искать.
В. Алфимов:
— Как давно вы встречаетесь?
И. Крюков:
— С марта этого года.
А. Арасланов:
— Вы же не оформили отношения?
Ю. Горина:
— Нет.
В. Алфимов:
— Самое время, наверное… Илья хочет сказать Юлии какие-то важные слова.
А. Арасланов:
— Впервые в истории радио «Комсомольская правда»!
И. Крюков:
— Юля, выходи за меня!
Ю. Горина:
— Я согласна.
В. Алфимов:
— Вот еще одна семья появилась в студии радио «Комсомольская правда». Для нас это первый опыт. Судя по тому, как у вас развиваются события, Юля, у тебя появилась еще одна своя родная семья. Буквально за несколько дней плюс две семьи сразу. Юля, какое будущее ты себе представляешь? Ты не знала о том, что сейчас произойдет, это чистая правда.
А. Арасланов:
— Или знала?
Ю. Горина:
— Просто, когда мы сидели в отеле, я такая говорю… Было предположение.
И. Крюков:
— Кто-то из журналистов подошел к ней и сказал: ты в курсе, что Илья тебе собрался делать предложение?
А. Варданян:
— Я не умею хранить секретики.
Ю. Горина:
— Я тоже.
А. Варданян:
— Это было еще в Рязани.
В. Алфимов:
— Из-за того, что у тебя снова появились твои биологические родители, ты как-то скорректировала свои планы на жизнь? Не хочешь переехать в Беларусь?
Ю. Горина:
— Нет, я останусь в России. Буду ездить в гости, общаться. А продолжать жить в России. Обзаводиться семьями в России.
А. Варданян:
— Юля до сих пор не получила квартиру. Юля была оформлена под опеку. Государство по исполнении ей 18 лет должно было обеспечить ее однокомнатной квартирой. Это как минимум. Прошло уже пять лет, Юля обращалась в суды. И ей говорят: ждите.
Ю. Горина:
— Ждите, все в порядке очереди.
И. Крюков:
— Стоит отметить, что она два суда вместе с апелляцией выиграла. И администрация должна предоставить ей жилплощадь. Но сейчас идет оспаривание. Сделать отсрочку на покупку жилья. Думаю, данный инцидент должен ускорить события.
А. Варданян:
— Мы очень надеемся, что нас сейчас слышит администрация Рязани.
Пять лет ожидания для официальной сироты – это никуда не годится.
А. Арасланов:
— Если не слышат, то передадут.
В. Алфимов:
— Тем более что новой молодой семье надо где-то жить.
Ю. Горина:
— Конечно.
А. Арасланов:
— Когда свадьба будет?
И. Крюков:
— Тут есть разные мнения. Юля выбрала 2.02.2020, а я говорю – давай в мае, когда будет тепло.
А. Арасланов:
— А как же русские народные приметы? В мае жениться – всю жизнь маяться.
Ю. Горина:
— Мы не верим.
В. Алфимов:
— 2 февраля – это День сурка.
И. Крюков:
— Будем спать всю жизнь.
А. Арасланов:
— Дай бог, чтобы все было хорошо. И чтобы с квартирой все получилось. И чтобы детишки появились. И чтобы у них не было подобных историй. Чтобы никогда ваша семья не разлучалась.
Ю. Горина:
— У меня дочка просит, чтобы мы родили собачку…
А. Арасланов:
— Главное, чтобы было, куда собачку привести.
В. Алфимов:
— Юля, что ты можешь посоветовать взрослым, у которых, не дай бог, может произойти такая страшная история?
Ю.
Горина:
— Надо верить, ждать, искать. В моем случае я сидела и ждала.
И. Крюков:
— Сейчас проще. Та же «Лиза Алерт» гораздо больше делает работу, чем полиция.
А. Арасланов:
— Свадьба будет и в России, и в Белоруссии?
Ю. Горина:
— Я думаю, и там, и там.
В. Алфимов:
— Юля, ты ощущаешь себя белоруской?
Ю. Горина:
— Вообще, папа, который меня воспитал, говорил, что мне кажется, что ты из Мордовии. Илья, когда меня встретил, он говорит: что-то общее между украинкой и цыганкой.
В. Алфимов:
— Нас спрашивают: была ли генная экспертиза?
Ю. Горина:
— Была.
А. Арасланов:
— Совет да любовь!
«Я думала, что родители меня бросили». Пропавшая в Беларуси девочка нашлась в России через 20 лет
В 1999 году четырехлетняя белорусская девочка три недели ездила поездами с неизвестными людьми, пока те не бросили ее на перроне рязанского вокзала.
2 сентября МВД Беларуси обнародовало короткий ролик об истории Юлии Моисеенко (сейчас Горина): в 1999 году в четырехлетнем возрасте она пропала в Пуховичском районе Минской области.
Девочку безрезультатно искали 20 лет, пока в Пуховичский РОВД не позвонил россиянин Илья Крюков. Он рассказал, что с Юлией все в порядке. Все это время она жила в России и ничего не знала о своей настоящей семье.
Взрослая уже девушка встретилась со своими родителями в Пуховичах. Белорусской службе Радио Свобода Юлия рассказала, как проходила встреча и какой была ее жизнь все эти 20 лет, а ее приемная мать Ирина Алпатова – о том, как воспитывали девочку.
Юлия: «Помню только, как меня нашли»«Эмоции основные были на прошлой неделе, – рассказывает Юлия. – Теперь я уже опомнилась. Видео только сейчас опубликовали, а так все на прошлой неделе случилось. Жизнь изменилась в лучшую сторону. Не каждому везет иметь две пары родителей».
Четырехлетняя Юля пропала 1 октября 1999 года. Девочка ехала с отцом в электричке. В какой-то момент мужчина заснул, а когда проснулся, дочери рядом уже не было. Дальше – заявление в милицию, безрезультатные поиски, подозрения милиции в адрес отца.
Все это время Юля жила в новой семье и думала, что настоящие родители ее бросили.
«Я помню только, как меня нашли, – вспоминает Юлия события октября 1999 года. – Как я попала в Рязань. Меня высадил здесь с поезда незнакомый мужчина. Оставил на вокзале. Помню, как он меня просто спустил из вагона на перрон и поехал. Это я сейчас помню и помнила всегда. В детстве еще рассказывала своим родителям-опекунам, что я ездила поездами с какой-то парой. Что мы прятались от милиции, долго ходили. Меня же потеряли в Беларуси 1 октября, а в Рязани нашли только 21-го. То есть я три недели была с этими мужчиной и женщиной, с которыми мы прятались от милиции, скитались где-то».
«Начала жить с новым папой и мамой»
Юля не смогла объяснить милиционерам, которые нашли ее на перроне, что она из Беларуси. Об этом она сама узнала только в конце августа 2019 года. До сих пор была убеждена, что родилась в России неподалеку от Рязани.
«На вокзале меня нашли российские милиционеры, – продолжает Юлия.
Юлия росла, зная, что ее воспитывает приемная семья. Говорит, что несколько раз пыталась искать настоящих родителей. Помнила какие-то детали, по которым их можно было найти. Теперь понимает, что в 1999 году российские милиционеры могли бы обратить внимание на некоторые особенности найденной ими девочки. Однако этого никто делать не стал.
«Я всегда помнила, что мою настоящую маму зовут Люда, а папу – Витя. Также помнила маленького мальчика. Теперь оказалось, что это был мой брат. В 1999 году ему было всего 6 месяцев.
Я запомнила, как он спал в тазике. Еще я рассказывала, что у меня есть старшая сестра. Все это оказалось правдой. Единственное, чего я не помнила, – это то, где я жила. Поэтому меня искали в России, в Рязанской области. Я сама тоже искала, но не в Беларуси. Никто не мог даже подумать, что я не из России. Хотя мне рассказывали, что тогда, в 1999 году, я иногда говорила нерусские слова. «Цыбуля» [на белорусском языке – «лук»], например. Но никто не придал этому значения. Почему меня не стали искать в Беларуси – это большой вопрос, конечно».
Юлия говорит, что уже когда нашла информацию о себе на белорусских сайтах, сразу обратилась в российскую полицию. Просила проинформировать белорусскую сторону. Однако никакой реакции на ее обращение не было. Тогда она вместе со своим другом позвонили в Пуховичский РУВД. Реакция белорусской милиции была оперативной. Юлия приехала в Пуховичи, а там в РУВД ее уже ждали биологические родители. Здесь же девушке сделали ДНК-тест, который доказал, что она действительно та четырехлетняя девочка, которая потерялась в электричке 20 лет назад.
«Моим родителям эта история далась тяжелее»
«Сейчас я живу в Рязани, моя жизнь сложилась хорошо, – рассказывает Юлия. – Меня воспитали хорошие люди, я получила образование товароведа, сейчас получаю вторую специальность – фармацевта. У меня есть ребенок, я была замужем. Сейчас в разводе, но встретила Илью. Мы с ним не так давно познакомились, кстати».
Девушка говорит, что первая встреча с родными родителями и сестрой была очень эмоциональной. После Пуховичей они поехали в деревню, где жила семья до пропажи Юли. Сейчас родные родители собираются приехать к ней в Рязань. Зовут переехать назад в Беларусь, но девушка пока не думает об этом. Говорит, что чувствует большой стресс от переездов. Юлия считает, что это свойство могло появиться тогда, в четырехлетнем возрасте.
«Все были на эмоциях, все были в шоке, – говорит Юлия. – Родители приехали к зданию РУВД, они меня сразу узнали. О том, что я на самом деле из Беларуси и у меня там есть родители, я узнала в пятницу.
В белорусскую милицию позвонили в воскресенье, белорусским родителям сообщили обо всем только в понедельник. Поэтому на момент встречи я уже более спокойная была, проплакала сотни раз. Вообще мне кажется, что вся эта история труднее для родителей прошла. Прожить столько лет, не зная, где их ребенок, – это, конечно, страшно.
Я жила в Рязани, у меня были новые родители. Они дали мне все, что могли. В душе, конечно, был осадок. Где мои родные родители? Я думала, что меня бросили. Что те мужчина и женщина, которые возили меня три недели в поездах, это мои настоящие родители. Что мой отец тогда меня бросил на вокзале в Рязани. Всегда спрашивала себя, ищет ли он меня. Трудно было это все осознавать. Думала, что родные родители – бомжи, алкоголики. Хотелось просто посмотреть им в глаза. Узнать, что чувствуют эти люди. А тут получается, что меня искали, меня ждали. Я была в шоке».
В родной деревне, где не была 20 лет, Юлия неожиданно для себя вспомнила поле, где видела коров в четырехлетнем возрасте, чем очень впечатлила родных.
«Мы часа три проговорили в РУВД Пуховичей с родителями, – говорит Юлия. – Потом поехали в то место, где я родилась, возле Пуховичей. Родители через два года после моего исчезновения переехали в Чериковский район. Я посмотрела на станцию, с которой меня увезли. В дом, где родилась, сходила. Вспомнила немного. Про коров вспомнила, даже показала матери, где они паслись. Картинка в голове была. Я сразу показала, где было их поле”.
«Я нашел информацию о ней за 15 минут»
Юлин друг Илья, который помог ей найти родных родителей, рассказал белорусской службе Радио Свобода, как удалось найти родителей девушки.
«С Юлией мы познакомились несколько месяцев назад, – говорит Илья. – Она рассказала мне свою историю. Я решил попробовать поискать в интернете. Забил в поисковик ее имя, историю. Нашел через 15 минут всю информацию – на портале TUT.BY. Потом еще через другой сайт, там была ориентировка с 1999 года. Позвонил в Пуховичский РУВД, в дежурную часть. В среду позвонил, и в воскресенье мы уже приехали туда.
Белорусские милиционеры сразу начали сверять его информацию и очень быстро нашли Юлиных родителей, рассказывает Илья.
«Юлия ранее сама пыталась искать родных через интернет, – говорит он. – Но она искала только по России, на Россию ориентировалась. А я сразу общим поиском воспользовался – и все, нашел. Еще помогло то, что в Беларуси дела об исчезновении людей не сдают в архив. Если бы это было в России, то никто бы не искал. Все забыли бы давно, нафиг кому нужны тут такие дела. А в Беларуси – нет, всех продолжают искать».
Приемная мать Юлии: «Мой больной сын выжил, и я пообещала воспитать приемного ребенка»«Я радость испытываю сейчас, однозначно радость, – говорит Ирина Алпатова. – Особенно за Юлиных родителей. Я мать, у меня, кроме Юли, двое детей еще. Невозможно представить, какую боль они чувствовали. Нереальную боль. Поэтому я очень рада за них, за всех рада. Юля уже взрослый человек, она сама решает все в своей жизни.
Я думаю, что в отношениях с родителями из Беларуси все будет хорошо. Я для нее сделала все, что могла. Убеждена, что все будет хорошо».
Белорусской службе Радио Свобода Ирина Алпатова рассказала, как нашла девочку и как ее растила.
Ирина всю жизнь проработала фармацевтом в аптеке. Муж – специалист в электрике. До появления в жизни Ирины маленькой Юли у пары уже было двое своих сыновей (сейчас им 30 и 33 года). Младший родился с большими проблемами со здоровьем. Ирина рассказывает, что именно это стало причиной удочерения маленькой Юли.
«Когда у меня родился второй ребенок, врачи сказали, что сын проживет год, – вспоминает Ирина. – Я молилась Богу, чтобы он оставил мне ребенка. И если так получится, то я возьму еще одного ребенка, которого мне Бог пошлет. Мой сын остался жить. Я долго не решалась выполнить обещание, но понимала, что это нужно сделать. Поэтому пошла в приемник-распределитель и просто сказала: дайте мне любого ребенка, я его воспитаю. Мне указали на Юлю.
Показали пальцем, я никакого особого выбора и не делала. «Ее должны забрать из приемника в детский дом, поэтому забирайте, если хотите». Я взяла. С тех пор Юля жила с нами».
«Юля всегда думала, что родители оставили ее на перроне»
Конец 1990-х годов в российской Рязани был непростым временем. Семья Ирины не была зажиточной, но новые родители старались дать Юле все необходимое. При этом они не стали скрывать от девочки правду об удочерении.
«Тяжелые времена были. Конец 1990-х годов, – вспоминает Ирина Алпатова. – Юля какое-то время, когда уже с нами жила, прятала хлеб под подушку. Те недели, которые она провела с неизвестными людьми, похитившими ее, были очень тяжелыми. Мы от Юли никогда не скрывали, что она в приемной семье воспитывается. Она помнила о родителях своих, а мы решили поддерживать в ней эту память. Разумеется, мы думали, что у нее плохие родители. Мы исходили из того, что она нам рассказывала, из ее воспоминаний. Юля же думала, что они ее бросили на перроне.
Но я всегда говорила: «Юля, молись за своих родителей. Твоя мама Люда, отец Витя. Молись за них». Юля, конечно, в подростковом возрасте обижалась на них. Не хотела молиться за родителей».
По словам Ирины Алпатовой, она надеялась найти Юлиных родителей все 20 лет. Единственное, была убеждена, что они ведут асоциальный образ жизни и встреча может быть неприятной.
«Все эти годы я старалась поддерживать в Юле память о родителях, – вспоминает приемная мать Юли. – Чтобы если вдруг что-то случится, мы были готовы к этому моменту встречи. Вдруг случится чудо и Юля найдет родителей. Вот это чудо и произошло. Хотя на такое чудо мы, конечно, не надеялись. Мы думали, что в лучшем случае она найдет каких-то бомжей. А оказалось, что они нормальные, хорошие люди, которые просто потеряли свою дочь».
Приемная мать рассказывает, что в их семье не было проблем из-за того, что двое детей были родными, а Юля – нет. Старшие братья помогали сестре с математикой и физикой, заботились о ней в школе.
Юля не всегда могла справиться с тяжелыми предметами. А в подростковом возрасте добавились проблемы, причиной которых был пережитый в раннем детстве сильный стресс.
«Когда Юля была маленькая, она всегда за мной ходила, защищала меня. Если кто-то косо посмотрит, она бросалась сразу. Даже если муж в шутку как-то на меня набрасывался, она сразу реагировала. В школе спортом занималась, была спортивной девочкой. В Рязани у нас есть большая легкоатлетическая секция, Юля там несколько лет занималась. Ходила во Дворец пионеров, вышивала там. Она не была проблемной. Единственное, когда начался подростковый возраст, стало сложнее. Была обида, что родители ее якобы выбросили. Юля могла сказать, что если родит ребенка, то тоже может его выбросить. Для нас это был шок. Говорили ей, что так нельзя. Даже говорить так нельзя. А Юля отвечала, что раз с ней так поступили, то и она может. Подростковый возраст для всех тяжелый, а для нее был особенно тяжелым. Но как-то мы переступили через это. Сейчас все нормально, продолжаем дальше жить».
Ирина уже разговаривала с белорусскими родителями Юли по видеосвязи. Они очень благодарили ее за то, что Юля выросла в нормальной семье, что не бросила попыток найти своих настоящих родителей.
«Мы старались убрать из Юлиного сердца эту жестокость, – говорит Ирина. – Ходили в церковь с ней. Юля говорила, что хочет увидеть своих родителей, посмотреть им в глаза. Мы же даже не подозревали, что это нормальные люди. Юля помнила только каких-то бродяг. В ее памяти остались только те, кто высадил ее из поезда на перрон, кто заставлял попрошайничать в электричках. Она ничего не помнила о настоящих родителях».
Белорусские родители Юлии вскоре собираются приехать в Рязань.
Бывшая девушка Джейка Пола Джулия Роуз
Джейк Пол продолжает делать себе имя в мире бокса, и его бой с Томми Фьюри занял центральное место в конце февраля 2023 года. Однако Пол также наделал много шума за пределами ринга. в том числе и в личной жизни. В последние годы у Пола были широко разрекламированные постоянные отношения с моделью Instagram Джулией Роуз.
Джулия Роуз родилась 30 декабря 1993 года в Новом Орлеане, штат Луизиана. Прежде чем стать моделью Instagram, влиятельным лицом в социальных сетях и девушкой Джейка Пола, бывшая барменша снялась в программе MTV Are You the One? еще в 4 сезоне.
С годами Роуз становилась все более и более известной благодаря своему присутствию в сети и отношениям с Полом. О, было также время, когда она и ее друг сверкнули Герритом Коулом во время Мировой серии 2019 года. Этот шаг привел к тому, что ей запретили посещать стадионы Высшей бейсбольной лиги по всей стране, но это было сделано для продвижения ее онлайн-журнала SHAGMAG, и это значительно повысило ее авторитет.
Хотя SHAGMAG на данный момент, похоже, больше не существует, Джулия Роуз по-прежнему активно присутствует в социальных сетях и является одной из самых популярных моделей в Instagram. У нее более 1 миллиона подписчиков в ее текущей учетной записи IG, хотя ранее она была заблокирована на платформе социальных сетей за непристойный контент.
Что касается отношений с Джейком Полом, то они были настоящим катанием на американских горках.
Жить и дышать спортом?
🚨 Получайте вирусную графику, мемы, слухи и популярные спортивные новости прямо в свой почтовый ящик с новостной рассылкой Clutch.
Сообщается, что они впервые начали встречаться в начале 2020 года после встречи на съемках музыкального клипа Пола в 2019 году. Она сыграла его девушку в клипе «Эти дни», и они быстро нашли общий язык. Вскоре они начали встречаться после того, как Пол расстался с Таной Монжо, отношения, которые представляли собой фиктивный брак.
Отношения Джейка Пола и Джулии Роуз с самого начала были то снова, то снова. После слухов о разрыве в 2021 году на Entertainment Tonight появилось подтверждение, что они снова вместе с «предложением» от Роуз.
Они, казалось, были сильными до конца этого года, прежде чем в начале 2022 года снова появились слухи о разрыве. Пол подпитывал это твитом, в котором утверждалось, что он стал холостым, с сообщениями о том, что он «опустошен» расставанием. Он был настолько «опустошен», что уже «перешел к другим девушкам», включая интрижку с моделью Скай Бри. Они даже сделали одинаковые татуировки, хотя теперь Бри утверждает, что все это было сделано, чтобы отомстить Роуз.
РЕКОМЕНДУЕМЫЙ
Колин Галлант ·
ClutchPoints ·
Rexwell Villas ·
Джейк Пол и Джулия Роуз снова сошлись после этого эпизода, но похоже, что на данный момент они не вместе. Предположительно, в конце 2022 года их пути разошлись, и оба они опубликовали отдельные сообщения в социальных сетях, которые, казалось, подтверждали разрыв. А в недавнем посте, посвященном Дню святого Валентина 2023 года, Пол опубликовал свои фотографии в боксерских перчатках, намекая, что бокс — его новая «детка».
Учитывая, как развивались эти отношения за последние несколько лет, неудивительно, если Джулия Роуз снова станет девушкой Джейка Пола.
Но сейчас, похоже, он сосредоточен на своей боксерской карьере, а не на примирении с Роуз. Посмотрим, как долго это будет продолжаться, и закончатся ли эти отношения официально. Повлияет ли поражение от Томми Фьюри? Кто знает!
Это все самое важное, что вам нужно знать о бывшей девушке Джейка Пола (на данный момент) Джулии Роуз.
Джулия Фокс опровергла слухи, что она дала интервью девушке Канье Уэста
В интервью
The New York Times Джулия Фокс также рассказала о том, как ее месячные отношения с Канье «Йе» Уэст отразились на ее теле. Таманта Ганн
Во время разговора с The New York Times — опубликовано 3 марта — Uncut Gems актриса рассказала о своем месячном бурном романе с Kanye «Ye» West , сказав, что она рассталась с Donda рэпером, потому что они не могли не проводят много времени вместе из-за путешествий, семейных и рабочих обязанностей.
«Я изо всех сил старалась, чтобы это сработало», — сказала она изданию. «У меня уже была насыщенная жизнь. Как я могу вписать эту действительно большую личность в эту и без того полную жизнь? Это было просто невозможно. Я потерял около 15 фунтов за тот месяц».
Подтвердив , что они с Йе не являются исключительной парой, 32-летняя модель прокомментировала слухи о том, что она должна была пройти собеседование, чтобы стать девушкой магната Йизи, назвав эти сплетни «нелепыми».
Джулия также отрицала, что они с Е называли друг друга «парнем» и «девушкой».
фото
Канье «Йе» Уэст и Джулия Фокс в джинсовых нарядах в Париже его девушка. Но также было ощущение, что меня выбрали на роль его девушки, а он выбрал меня. Он был организатором всего этого. Это действительно было похоже на фильм».
Первые слухи об отношениях Джулии и Йе появились в канун Нового года после того, как их заметили вместе в Майами. Затем пара стала больше появляться вместе на публике и была сфотографирована на нескольких прогулках в Нью-Йорке и в одинаковых джинсовых нарядах на Неделе моды в Париже.