Блэк тайм: Дресс код black tie (блэк тай)

Содержание

как правильно одеваться на мероприятия

Начнем с определения: дресс-код – это список того, что можно и чего нельзя надевать на определенное мероприятие. Несмотря на то, что люди в большинстве своем не любят правил, наличие дресс-кода упрощает панические метания – в чем же мне пойти?

Что значит дресс-код

Если коротко: дресс-код – это определенный стиль одежды для мероприятий.

Дресс-код Black Tie, о котором пойдет речь в статье, был сформирован еще в 19 столетии, и он не просто так актуален до сих пор.

Дресс-код и его виды

Иерархия дресс-кодов достаточно проста: от самого строгого White Tie, который прописан до последней булавки и требуется только для приемов у королей и вечеров на самом высоком уровне, до Smart casual, правила которого достаточно размыты и допускают немалую долю импровизации.

Основные виды дресс-кода, которые наиболее распространены:

White Tie,
Black Tie,
Creative Black Tie,
Cocktail,
Business Formal,
Business Casual,
Smart Casual.

Дресс-код Black Tie

Black Tie – второй по строгости дресс-код. Он является самым распространенным для официальных приемов, светских и торжественных событий.

Так как одеваться, если там, куда вас пригласили, прописан Black Tie?

Маурицио Аскеро, управляющий Maas Markets Ltd: если вы хотите правильно одеться, но не знаете, как это сделать, откройте журнал, модный сайт, или просто погуглите Black Tie. Но если вы не уважаете людей, которые вас пригласили, и не хотите одеваться по дресс-коду, когда этого требуют, оставайтесь дома. Если вам говорят Black Tie, то это не глэм-рок, порн-вау или гранж-треш, это Black Tie.

Дресс-код для мужчин

Для мужчин Black Tie предусматривает черный или темно-синий смокинг, брюки того же цвета, кушак, черную бабочку с прямыми углами и белую рубашку.

Туфли должны быть либо оксфорды, либо дерби, но обязательно не лакированные – такие оставьте для White Tie.

Бабочка – только завязывающаяся, а не готовая.

Дресс-код для женщин

Женский ансамбль регламентируется менее строго – вечернее платье (обычно в пол, но сейчас допускают длину ниже колена) с рукавами либо открытое, из украшений может быть даже бижутерия, туфли – на каблуках.

Менее строго – это в сравнении с White Tie, в котором платье может быть только в пол, волосы обязательно уложены, украшения – только настоящие камни, и перчатки выше локтей.

Дресс-код – это не столько математическая формула «смокинг+бабочка+туфли=правильный образ», сколько тест на воспитание и на вкус человека. Если вас приглашают на мероприятие с указанием дресс-кода, то ничего сложного в том, чтобы одеться по правилам, нет.

Со вкусом ситуация обстоит сложнее – его не купить за деньги и не нагуглить. Но именно для этого существуют стилисты и ателье, которые помогут одеться не только правильно, но и с учетом особенностей фигуры и мероприятия.

Катерина Возианова, владелица ателье мужского костюма Indposhiv: в Украине многие умеют придерживаться Black Tie, но иногда допускают ошибки.

Например, под бабочку надевают сорочку с простым воротником, а не специальным. Или игнорируют лампасы на брюках. В целом же вопрос не столько в соблюдении дресс-кода, сколько в том, что очень часто костюмы сидят плохо.

Да, вот еще хорошие новости относительно Black Tie: существуют вариации, позволяющие привнести долю демократичности в ваш образ. Многие голливудские звезды позволяют себе с юмором подойти к подбору образа даже на «Оскар». Главное в этом деле – не переборщить и отойти от правил не только совсем чуть-чуть, но и в правильную сторону.

Итак, чтобы сделать ту формулу, о которой мы писали выше,

чудодейственной, нужно добавить к одежде еще несколько составляющих. Это уважение к тем, кто попросил соблюдать определенный дресс-код + чувство меры и вкуса + искреннее желание не просто попасть на красную дорожку и в таблоиды, а хорошо провести время, чувствуя себя в своей тарелке.

#bit.ua

Читайте нас в
Telegram

Блюдо для подачи Luminarc Friends Time Black P6375

Артикул: P6375

НЕТ В НАЛИЧИИ

378 руб

Доставка в г Москва

Курьером в пределах МКАД	от 0 руб В пределах МКАД: — бесплатно от 5000 руб — 250 руб от 1000 руб — 350 руб до 1000 руб За МКАД: — 350 + 20 руб за км«>	завтра
Курьером за пределы МКАД	350 + 20 руб за км	завтра
Самовывоз ПВЗ г. Москва, ул. Мелитопольская, 7	бесплатно Отправление по предоплате»>
Самовывоз ПВЗ СДЭК	от 160 руб Стоимость зависит от веса отправления. Отправление по предоплате.»>	с 31 октября по 2 ноября

Оплата

Описание

Блюдо для подачи ФРЕНДС ТАЙМ БЛЭК 25см ПЛОВ. Материал: стекло. Страна: Франция.

Характеристики

Бренд	Luminarc
Артикул	P6375
Вес	0.56 кг

Отзывы

Еще нет мнений об этом товаре.
Пожалуйста, войдите, чтобы оставить свое мнение.

С этим товаром заказывают

Кружка 320мл Huawang Эфиопия Бочонок CN1414

186 руб

Обеденная тарелка 26см Luminarc Fizz Strawberry H7249

288 руб

Подставка для кухонных ножей Mayer&Boch MB-26989

950 руб

Десертная тарелка 20.5см Luminarc Brush Mania Red P1380

191 руб

Суповая тарелка 20см Luminarc Brush Mania Orange P1384

211 руб

Обеденная тарелка 26см Luminarc Brush Mania Orange P1401

224 руб

Обеденная тарелка 25см Luminarc Diwali Light Turquoise P2611

198 руб

Кружка 340мл Luminarc Everyday Q0101

152 руб

Как далеко мы продвинулись и как далеко нам предстоит пройти

Начнем с нескольких контрастных цифр.

60 и 2.2.
В 1940 г. 60% чернокожих женщин работали домашней прислугой; сегодня это число сократилось до 2,2%, а 60% работают в качестве белых воротничков.

44 и 1. В 1958 году 44 процента белых заявили, что они переедут, если их ближайшим соседом станет чернокожая семья; сегодня эта цифра составляет 1 процент.

18 и 86. В 1964 году, когда был принят великий Закон о гражданских правах, только 18 процентов белых утверждали, что у них есть черный друг; сегодня 86% говорят, что знают, а 87% чернокожих утверждают, что у них есть белые друзья.

Старший научный сотрудник Манхэттенского института

Progress — это в значительной степени замалчиваемая история расы и расовых отношений за последние полвека. Таким образом, это новость, что более 40 процентов афроамериканцев теперь считают себя представителями среднего класса. Сорок два процента владеют собственными домами, и эта цифра возрастает до 75 процентов, если мы посмотрим только на чернокожие супружеские пары.

Черные семьи с двумя родителями зарабатывают всего на 13 процентов меньше, чем белые. Почти треть чернокожего населения проживает в пригородах.

Поскольку об этих фактах СМИ редко сообщают, чернокожий низший класс продолжает определять черную Америку в глазах большей части общественности. Многие предполагают, что чернокожие живут в гетто, часто в высотных жилых домах. Преступность и социальное обеспечение рассматриваются как их основной источник дохода. Стереотип пересекает расовые границы. Чернокожие еще больше, чем белые, склонны преувеличивать масштабы бедности афроамериканцев в городских районах. В опросе Gallup 1991 года около одной пятой всех белых, но почти половина чернокожих респондентов заявили, что по крайней мере трое из четырех афроамериканцев были бедными городскими жителями. И все же на самом деле чернокожих, считающих себя средним классом, значительно больше, чем тех, у кого доходы ниже черты бедности.

Пятидесятилетний марш из бедности

Пятьдесят лет назад большинство чернокожих действительно оказались в ловушке бедности, хотя они не проживали в городских районах. Когда в 1944 году Гуннар Мюрдал опубликовал «Американскую дилемму», большинство чернокожих жили на юге и в сельской местности в качестве рабочих и издольщиков. (Только каждый восьмой владел землей, на которой он работал.) Тривиальные 5 процентов чернокожих мужчин в стране были заняты любой нефизической, белой воротничковой работой; подавляющее большинство имело низкооплачиваемую, небезопасную, ручную работу — работу, на которую претендовали немногие белые. Как уже отмечалось, шесть из десяти афроамериканок были домработницами, которые, движимые экономическим отчаянием, часто работали по 12 часов в день за жалко низкую заработную плату. Сегрегация на Юге и дискриминация на Севере действительно создали защищенный рынок для некоторых предприятий чернокожих (похоронные бюро, салоны красоты и т. п.), которые обслуживали чернокожее сообщество, лишенное покровительства «белых» заведений. Но количество было мизерным.

Книги по теме

Однако, начиная с 1940-х годов, глубокие демографические и экономические изменения, сопровождавшиеся заметным сдвигом в расовых взглядах белых, привели черных к гораздо большему равенству. Законодательство «Нового курса», устанавливавшее минимальную заработную плату и рабочее время и устранявшее стимулы южных работодателей нанимать низкооплачиваемых чернокожих рабочих, тормозило дальнейшее промышленное развитие в регионе. Кроме того, тенденция к механизированному сельскому хозяйству и снижение спроса на американский хлопок перед лицом международной конкуренции в совокупности привели к вытеснению чернокожих с земли.

Как следствие, из-за нехватки рабочих на северных производственных предприятиях после начала Второй мировой войны южные чернокожие в поисках работы сели на поезда и автобусы во время Великой миграции, которая продолжалась до середины 1960-х годов. Они нашли то, что искали: заработная плата была настолько поразительно высокой, что в 1953 году средний доход чернокожей семьи на Севере был почти вдвое выше, чем у тех, кто остался на Юге. И на протяжении большей части 1950-х заработная плата неуклонно росла, а безработица была низкой.

Таким образом, к 1960 году только один из семи чернокожих все еще работал на земле, и почти четверть из них были белыми воротничками или квалифицированным физическим трудом. Еще 24 процента имели полуквалифицированную работу на фабрике, что означало принадлежность к стабильному рабочему классу, в то время как доля чернокожих женщин, работающих прислугой, сократилась вдвое. Даже те, кто не продвинулся на более высокую должность, чувствовали себя намного лучше.

Десять лет спустя успехи были еще более впечатляющими. С 1940 по 1970 год чернокожие мужчины сократили разрыв в доходах примерно на треть, а на 19В 70-е годы они зарабатывали (в среднем) примерно 60 процентов того, что получали белые мужчины. Еще более впечатляющим был прогресс чернокожих женщин. Ожидаемая продолжительность жизни чернокожих резко возросла, как и доля чернокожих домовладельцев. Прием чернокожих в колледжи также вырос — к 1970 году примерно до 10 процентов от общего числа, что в три раза превышает довоенный показатель.

В последующие годы эти тенденции продолжились, хотя и в более неторопливом темпе. Например, сегодня более 30 процентов чернокожих мужчин и почти 60 процентов чернокожих женщин работают в качестве белых воротничков. Тогда как в 1970 только 2,2 процента американских врачей были чернокожими, сейчас эта цифра составляет 4,5 процента. Но хотя доля чернокожих семей с доходами среднего класса выросла почти на 40 процентных пунктов в период с 1940 по 1970 год, с тех пор она увеличилась лишь еще на 10 процентов.

Позитивные действия не работают

Быстрое изменение статуса чернокожих в течение нескольких десятилетий, за которым следует определенное замедление, которое начинается как раз тогда, когда начинается политика позитивных действий: эта история, безусловно, предполагает, что расовые предпочтения завышенная репутация. «Есть одна простая причина для поддержки позитивных действий», — утверждал автор статьи в New York Times в 1919 году.95. «Это работает». Это голос общепринятой мудрости.

На самом деле не только значительные успехи предшествовали эре позитивных действий, но и преимущества расово-сознательной политики не ясны. Важные различия (в первую очередь более медленные общие темпы экономического роста) разделяют периоды до 1970 и после 1970 годов, что затрудняет сравнение.

Мы знаем только одно: некоторые успехи, вероятно, связаны с расовой политикой в области образования и занятости. Количество чернокожих преподавателей колледжей и университетов более чем удвоилось между 19 и70 и 1990; число врачей утроилось; число инженеров увеличилось почти в четыре раза; число адвокатов увеличилось более чем в шесть раз. Эти цифры, несомненно, отражают тот факт, что национальные профессиональные школы изменили свои критерии приема для чернокожих абитуриентов, принимая и часто оказывая финансовую помощь афроамериканским студентам, чьи академические показатели были намного хуже, чем у многих белых и азиатско-американских абитуриентов, которых эти школы отказывались. Преференции «сработали» для этих бенефициаров, поскольку им были предоставлены места в классе, которые они не получили бы в отсутствие двойных расовых стандартов.

С другой стороны, эти профессионалы составляют небольшую часть всего черного среднего класса. И их число росло бы без преференций, убедительно свидетельствуют исторические записи. Кроме того, самые большие экономические выгоды для афроамериканцев с начала 1960-х годов были в период с 1965 по 1975 год и произошли в основном на Юге, как обнаружили экономисты Джон Дж. Донахью III и Джеймс Хекман. На самом деле Донахью и Хекман обнаружили «практически никакого улучшения» в заработной плате чернокожих мужчин по сравнению с заработной платой белых мужчин за пределами Юга за весь период с 19С 63 по 1987 г., а успехи Юга, по их заключению, были в основном связаны с сильными антидискриминационными положениями Закона о гражданских правах 1964 г.

В отношении федеральных, государственных и муниципальных резервов также еще не принято решение. В 1994 году штат Мэриленд принял решение о том, что не менее 10 процентов контрактов, которые он присуждает, будут доставаться фирмам, принадлежащим представителям меньшинств и женщинам. Это более чем достигло своей цели. Таким образом, программа «работала», если целью была лишь узкая раздача наличных определенной, обозначенной группе. Но насколько хорошо эти защищенные предприятия выживают в долгосрочной перспективе без чрезвычайной защиты от конкуренции на свободном рынке? И учитывая, что почти 30 процентов чернокожих семей все еще живут в бедности, каков их эффект просачивания? Ни в том, ни в другом случае картина не обнадеживает. Программы часто являются мошенническими: белые подрядчики предлагают фирмам из числа меньшинств 15 процентов прибыли без каких-либо обязательств по выполнению какой-либо работы. В качестве альтернативы, откладывание обогащает тех, у кого есть нужные связи. В Ричмонде, штат Вирджиния, например, главным результатом постановления стал брак по политическому расчету — рабочий союз между экономически привилегированными представителями обеих рас. Белая бизнес-элита подписалась на кусок пирога для чернокожих, чтобы отполировать свой имидж как социально сознательного и обеспечить поддержку возрождения центра города, которого она хотела. Чернокожие политики воспользовались этой сделкой, чтобы внушить свою значимость избирателям с низкими доходами, для которых отсрочка на самом деле мало что дала. Никого не заботило, действительно ли эта политика приносила реальные экономические выгоды, а это не так.

Почему двигатель прогресса заглох?

За десятилетия, прошедшие с тех пор, как была впервые введена политика позитивных действий, уровень бедности практически не изменился. Несмотря на выигрыш черных по многим другим показателям, около 30 процентов черных семей все еще живут за чертой бедности. «Есть те, кто говорит, мои соотечественники, что даже хорошие программы позитивных действий больше не нужны», — сказал президент Клинтон в июле 1995 года. вдвое больше, чем у белых». Расовые предпочтения — это ответ президента на сохраняющееся неравенство, хотя позитивные действия за четверть века не сделали ничего, чтобы сократить разрыв в уровне безработицы.

Сохраняющееся неравенство, очевидно, серьезно, и если бы дискриминация была основной проблемой, тогда могли бы быть уместны средства, учитывающие расовую принадлежность. Но если в 1964 году центральным элементом истории был белый расизм, то сегодня картина намного сложнее. Таким образом, в то время как черные и белые в настоящее время заканчивают среднюю школу с одинаковой скоростью и имеют почти одинаковую вероятность поступить в колледж, в среднем они не одинаково образованы. То есть рассмотрение количества лет обучения при оценке расового разрыва в доходах семьи мало что говорит нам о когнитивных навыках, которые белые и черные привносят на рынок труда. И когнитивные навыки, очевидно, влияют на заработок.

Национальная оценка образовательного прогресса (NAEP) — это национальный табель о том, что знают американские учащиеся начальных и средних школ. Эти тесты показывают, что афроамериканские учащиеся в среднем значительно отстают от белых в математике, естественных науках, чтении и письме. Например, чернокожие учащиеся в конце своей карьеры в средней школе почти на четыре года отстают от белых учеников по чтению; разрыв сопоставим по другим предметам. Исследование мужчин в возрасте от 26 до 33 лет, которые работали полный рабочий день в 19Таким образом, 91 обнаружил, что если измерять образование количеством лет, пройденных в школе, чернокожие зарабатывают на 19% меньше, чем белые с таким же образованием. Но когда эталоном стали знание слов, понимание абзацев, арифметическое мышление и математические знания, результаты оказались обратными. Чернокожие мужчины зарабатывали на 9 процентов больше, чем белые мужчины с таким же образованием, то есть с такими же показателями на базовых тестах.

Другие исследования говорят о том же. Например, работа экономистов Ричарда Дж. Мурнейна и Фрэнка Леви продемонстрировала растущую важность когнитивных навыков в нашей меняющейся экономике. Работодатели в таких фирмах, как Honda, теперь требуют сотрудников, которые умеют читать и решать математические задачи как минимум на уровне девятого класса. И все же 1992 Математические тесты NAEP, например, показали, что только 22 % афроамериканских старшеклассников, но 58 % их белых одноклассников умеют считать достаточно, чтобы такие фирмы рассматривали возможность их найма. Что касается чтения, то 47% белых в 1992 году и только 18% афроамериканцев могли обращаться с печатным словом достаточно хорошо, чтобы работать на современном автомобильном заводе. Мурнан и Леви обнаружили явное влияние на доход. Не годы, проведенные в школе, а сильные навыки, необходимые для высоких долгосрочных заработков.

Увеличение разрыва в навыках

Почему существует такой вопиющий расовый разрыв в уровнях образования? Это нелегко сказать. Разрыв сам по себе является очень плохой новостью, но еще более тревожным является тот факт, что он увеличивается в последние годы. В 1971 году средний 17-летний афроамериканец умел читать не лучше, чем обычный белый ребенок, который был на шесть лет моложе. Расовый разрыв в математике в 1973 г. составлял 4,3 года; в науке — 4,7 года в 1970 г. К концу 1980-х, однако, картина была заметно ярче. Чернокожие учащиеся последнего года старшей школы отставали от белых всего на 2,5 года как по чтению, так и по математике и на 2,1 года по тестам навыков письма.

Если бы тенденции тех лет сохранились, то к сегодняшнему дню чернокожие ученики успевали бы примерно так же хорошо, как их белые одноклассники. Вместо этого черный прогресс остановился, и начался серьезный откат назад. Между 1988 и 1994 годами расовый разрыв в чтении вырос с 2,5 до 3,9 лет; между 19В 1990 и 1994 годах расовый разрыв в математике увеличился с 2,5 до 3,4 лет. Как в науке, так и в литературе расовый разрыв увеличился на целый год.

Нет очевидного объяснения этому тревожному повороту. Первые успехи, несомненно, во многом были связаны с ростом черного среднего класса, но в конце 1980-х этот средний класс не начал внезапно сокращаться. Уровень бедности не снижался значительно, когда происходил образовательный прогресс, и не увеличивался, когда расовый разрыв снова начал увеличиваться. Огромный рост числа внебрачных рождений и резкое и неуклонное снижение доли чернокожих детей, растущих с двумя родителями, не объясняют колебания успеваемости афроамериканских детей. Хорошо известно, что дети, выросшие в семьях с одним родителем, хуже учатся в школе, чем другие, даже когда все остальные переменные, включая доход, контролируются. Но распад черной нуклеарной семьи, пророчески отмеченный Дэниелом Патриком Мойниханом еще в 1965 — происходило быстро в период, когда показатели чернокожих росли, поэтому его нельзя использовать в качестве основного объяснения того, почему баллы начали падать много лет спустя.

Некоторые утверждают, что первоначальные успехи в образовании были результатом усиления расовой интеграции и роста таких федеральных компенсационных образовательных программ, как Head Start. Но ни десегрегация, ни компенсационное образование, по-видимому, не улучшили когнитивные способности черных детей, подвергшихся их воздействию. В любом случае, расовый состав в типичной школе за последние годы не изменился, а количество учащихся на компенсационных программах и потраченные на них доллары продолжали расти.

А как насчет изменений в учебной программе и схемах выбора курсов студентами? Движение за реформу образования, начавшееся в конце 1970-х годов, действительно помогло подтолкнуть учащихся к основной учебной программе «Новые основы», которая включала больше предметов по английскому языку, естественным наукам, математике и общественным наукам. И есть веские основания полагать, что прохождение более сложных курсов способствовало временному повышению результатов чернокожих на тестах. Но это объяснение также хорошо соответствует фактам периода до конца 1980-х годов, но не совсем иной картине после этого. Количество чернокожих студентов, проходящих курсы «Новые основы», не уменьшилось после 19 лет.88, что снижает их баллы по NAEP.

У нас осталось три предварительных предложения. Во-первых, рост насилия и беспорядка в городской жизни, которые произошли с появлением крэк-кокаина и связанными с наркотиками бандитскими войнами в середине 1980-х годов, скорее всего, имели какое-то отношение к обращению вспять образовательного прогресса чернокожих. Хаос на улицах и в школах влияет на обучение в классе и за его пределами.

Кроме того, образовательная культура, которая все чаще превращала учителей в проводников, помогающих детям исследовать любые их интересы, также повлияла на успеваемость чернокожих. Как указал педагогический критик Э. Д. Хирш-младший, «глубокое отвращение и презрение к фактическим знаниям, которые пронизывают мышление американских педагогов», означает, что учащиеся не могут создать «интеллектуальный капитал», который является основой всего дальнейшего обучения. . Это особенно верно в отношении тех учащихся, которые приходят в школу с наиболее неблагополучными академическими показателями, — тех, чей дом фактически не является дополнительной школой. Недостатки американского образования сильнее всего ударили по тем, кто больше всего в этом нуждался.

И все же во имя расовой чувствительности защитники студентов из числа меньшинств слишком часто игнорируют как общие академические стандарты, так и стандартизированные тесты как культурно предвзятые и субъективные. У таких защитников много компаний. Кристофер Эдли-младший, профессор права в Гарварде и представитель президента Клинтона по позитивным действиям, например, объединился с проверяющими критиками, назвав предпочтения инструментом, который колледжи вынуждены использовать, «чтобы исправить проблемы, которые мы создали сами себе». с нашими стандартами тестирования». Такие тесты можно отменить или снизить стандарты, но как только несоответствие в когнитивных навыках становится менее очевидным, исправить его становится труднее.

Сокращение этого разрыва в навыках, очевидно, является первой задачей, если мы хотим, чтобы продвижение черных продолжалось в своем некогда быстром темпе. На карте расового прогресса образование — название почти каждой дороги. Поднимите уровень успеваемости чернокожих в сфере образования, и разрыв в показателях выпускников колледжей, посещаемости избранных профессиональных школ и в доходах, вероятно, также сократится. Более того, при образовательном паритете отпадает весь вопрос расовых предпочтений.

Путь к истинному равенству

Прогресс черных за последние полвека был впечатляющим, несмотря на общепринятое мнение об обратном. И все же нации еще предстоит пройти много миль по пути к истинному расовому равенству. «Хотелось бы мне сказать, что расизм и предубеждения остались лишь далекими воспоминаниями, но, оглядываясь вокруг, я вижу, что даже образованные белые и афроамериканцы… потеряли надежду на равенство», — сказал Тергуд Маршалл в 1992 году. Годом ранее журнал The Economist описал проблему расы как одну из «разбитых мечтаний». На самом деле, всякая надежда не была «потеряна» и «разбита» — слишком сильно сказано, но определенно в 19В 60-х годах сообщество гражданских прав не смогло предвидеть, насколько трудным окажется это путешествие. (Тергуд Маршалл предвидел конец всей сегрегации в школах в течение пяти лет после решения Верховного суда по делу Браун против Совета по образованию.) В частности, многие чернокожие теперь обескуражены. Опрос Gallup 1997 года показал резкое снижение оптимизма с 1980 года; только 33 процента чернокожих (по сравнению с 58 процентами белых) считают, что качество жизни чернокожих и межрасовые отношения улучшились.

Таким образом, прогресс — по многим параметрам кажущийся столь очевидным — рассматривается как иллюзия, своего рода фантазия, к которой особенно склонны интеллектуалы. Но антиисторическое ощущение ничего не полученного само по себе является плохой новостью. Пессимизм — это самоисполняющееся пророчество. Если все наши усилия как нации решить «американскую дилемму» были напрасны — если мы крутились в колее вездесущего и перманентного расизма, как утверждают Деррик Белл, Эндрю Хакер и другие, — тогда расовое равенство безнадежная задача, недостижимый идеал. Однако если и черные, и белые поймут и отметят достижения прошлого, мы будем двигаться вперед с оптимизмом, проницательностью и энергией, которые, несомненно, требуются для дальнейшего прогресса.

Ибрам Х. Кенди: Это черный ренессанс

Молодая женщина подошла к микрофону после того, как настала очередь другого студента. Я был в книжном туре по выпуску Stamped From the Beginning в историческом университете для чернокожих в Довере, штат Делавэр. Выглядела молодой первокурсницей, ее более темная кожа обрамляла нервное лицо. Или любопытный?

«Вы когда-нибудь думали о том, чтобы подстричься?» — спросила она как ни в чем не бывало.

Мои локоны свисали со спины, неподвижные и подвешенные, как комната. Я почувствовал, что вопрос не столько связан с моей прической, сколько с моим образом жизни. В конце концов, локоны, такие как кукурузные хлопья и огромные афро, вызывают у некоторых белых дискомфорт. Не считается профессиональным. Считался мятежником. Я долго не думал над своим ответом.

— Нет, — ответил я.

Время остановилось в тишине. Она улыбнулась. Одобрительный шепот пронесся по комнате, словно дрожь от ее улыбки. Они почувствовали любовь моих волос. Она как будто спросила: «Ты беспокоишься о том, что думают о тебе белые люди?» И я ответил: «Нет». Она была рада, что я сбежал. Ее одноклассники были рады, что я сбежал.

Мне удалось избежать того, что Тони Моррисон назвала «белым взглядом». Когда чернокожие усваивают белый взгляд, он действует как очки, закрывающие наши глаза — и, таким образом, само наше существо. Смотреть на мир белым взглядом — независимо от того, кем вы являетесь — значит концентрировать внимание на белых людях, их внешности, образе жизни, взглядах и действиях. Реальная жизнь Уходи.

Белый взгляд позиционирует белых людей как вечных главных героев черной жизни и мысли. Он колонизирует воображение. Становится трудно творить без того, что белые люди думают о вечно существующем творении. Это потому, что белый взгляд позиционирует белых людей как аудиторию и депортирует остальных из нас, нелегалов. В аудитории нет ни латиноамериканцев, ни азиатов, ни коренных жителей, ни жителей Ближнего Востока. Никаких чернокожих в аудитории, даже в аудитории, заполненной чернокожими студентами Университета штата Делавэр. Как будто «наша жизнь не имеет смысла, нет глубины без белого взгляда», — сказал однажды Моррисон. «И я провел всю свою писательскую жизнь, пытаясь убедиться, что белый взгляд не был доминирующим ни в одной из моих книг».

В этот первый Месяц черной истории после расового подсчета 2020 года я чувствую необходимость сделать то, что редко делают историки: отметить историю, пока она еще пишется. Мы живем в то время, когда белый взгляд всегда присутствует в американской жизни, но вряд ли доминирует в сегодняшнем собрании отважных чернокожих творцов. Мы живем во времена нового Возрождения — того, что мы называем Черным Возрождением — третьего великого культурного возрождения чернокожих американцев после Гарлемского Возрождения 19-го века.20-х годов, после Движения черных искусств 1960-х и 1970-х годов. Современные чернокожие творцы были взращены этим прошлым культурным возрождением — и всеми теми блестящими творцами, которые поддерживали черные искусства в 1980-х и 1990-х годах. Но если Гарлемский Ренессанс побуждал чернокожих увидеть самих себя, если Движение черных искусств побуждал чернокожих любить себя, то Черный ренессанс побуждал чернокожих быть самими собой. Полностью. Непростительно. Свободно.

Как Бейонсе написала в 2018 году: «Мне нравится быть свободной. Я не живу, пока я что-то не создаю».

Ренессанс не возникает сам по себе. Структуры должны быть построены, чтобы позволить творчеству действительно процветать. За последние шесть лет или около того чернокожие художники сформировали механизмы, чтобы поднять свою собственную работу и работу своих сверстников: Лена Уэйт создала программу наставничества, а Ава ДюВерней — коллектив по распространению фильмов и ресурсам. Лидеры издательской индустрии, такие как Трейси Шеррод и мой собственный редактор Крис Джексон, выпускают свои собственные издания и выпускают замечательную литературу Та-Нехизи Коутс и покойной великой Сисели Тайсон. Многие создатели следуют по стопам Опры и Спайка Ли и создают свои собственные развлекательные и продюсерские компании, подписывая контракты, управляя и вдохновляя молодых суперзвезд, таких как Chloe x Halle. И все это совпало с моментом, когда белые руководители из-за стыда или вины, доброй воли или здравого (денежного) чувства начали искать наши истории и рассказчиков в большем количестве.

Черные писатели, поэты, кинорежиссеры, продюсеры, музыканты, драматурги, художники и писатели избавили нас от белого судьи. Мы больше не сосредоточены на том, чтобы сделать белых людей удобными или неудобными. Мы также выкинули из головы черного судью. Мы отказываемся нести гонку на своих плечах. Мы устали быть представителями расы. Мы избежали постыдной политики респектабельности. Мы показываем, что наши черные жизни имеют смысл и глубину за пределами белых людей.

В разгар Гарлемского Возрождения в 1926 году Лэнгстон Хьюз выразил то же мнение, что и тот, кто вдохновляет сегодняшних творцов: «Теперь мы намерены выражать свое индивидуальное темнокожее «я» без страха или стыда… Мы знаем, что мы прекрасны. И некрасивый тоже».

Чернокожие, как и все расовые группы, бывают знающими и невежественными, законопослушными и правонарушителями, надежными и незащищенными, трудолюбивыми и ленивыми. Расовые группы равны, и что делает расовые группы равными, так это наша общая человечность; и наша общая человечность несовершенна и сложна.

Создатели этого нового ренессанса выражали свою человечность множеством способов. Cardi B, Megan Thee Stallion и ведущие The Breakfast Club демонстрируют нашу позу фристайла. Исса Рей рассказала нам истории о свиданиях, сексе, работе и дружбе в Insecure. Джесмин Уорд поделилась историей семейных уз на юге Миссисипи в Sing, Unburied, Sing. Керри Вашингтон, Майкл Б. Джордан, Билли Портер, Лупита Нионго, Дэйвид Диггс, Данай Гурира, Реджина Кинг и Виола Дэвис играли знакомых и незнакомых — но всегда незабываемых — чернокожих персонажей на сцене и на экране. В I Am Not Your Negro, Рауль Пек вдохнул новую жизнь в неоконченное произведение Джеймса Болдуина. Эти создатели постоянно вдыхают новую жизнь в черную историю, а не дыхание постоянного горя и жалости. Ученый Имани Перри упомянул Зору Нил Херстон, когда писал прошлым летом: «Я не хочу жалости ни от одной души. Греха и стыда нет ни в моем теле, ни в моей личности. Чернота — это огромная и дерзкая радость».

Мы создаем наше необъятное. Ни один творец не должен смягчать свою индивидуальность в хоре черноты. Мы призываем Америку смягчить свой античерный расизм; и его сексизм, гомофобия, трансфобия, эйблизм, классизм и нативизм; и все пути, которыми пересекаются эти «измы»; и все их насилие. Итак, мы можем жить и быть трансгендерами, цисгендерами, геями и инвалидами при лунном свете. Потому что, как выразились Алисия, Патрис и Опал: жизни всех черных имеют значение.

«На протяжении многих поколений в сознании американцев негр был скорее формулой, чем человеком — чем-то, о чем нужно спорить, осуждать или защищать, что нужно «подавлять» или «ставить на место». или «помощь», беспокойство или беспокойство, преследование или покровительство, социальное пугало или социальное бремя», — написал ученый Ален Локк в своем авторском эссе, посвященном Гарлемскому ренессансу в 1925 году, опубликованном в журнале Survey Graphic . «Отбрасывая старую куколку негритянской проблемы, мы достигаем чего-то вроде духовной эмансипации».

В этом новом Черном Возрождении мы снова избавляемся от того, что и кто нам не служит. Наши пьесы, портреты, фильмы, шоу, книги, музыка, эссе, подкасты и искусство становятся все более популярными — они освобождают американское сознание и ломятся в дверь классического канона. Аудитория нашей работы — чернокожие или люди всех рас. Чернокожие ценят то, что создают Дж. Коул, Жанель Моне, Джон Ледженд и Джейсон Рейнольдс, потому что они видят свою сложную сущность. Нечернокожие люди ценят подкасты Кодовый переключатель и Кивок, поэзия Аманды Горман и Джерико Браун , романы Колсона Уайтхеда, иллюстрации Кадира Нельсона и Вашти Харрисон и телешоу Хранители и Страна Лавкрафта, потому что они не видят себя, в то же время они видят себя в нашем общем человечестве. Черные создатели вдохновили коренных, азиатских, белых, латиноамериканских и ближневосточных создателей так же, как они вдохновили нас. Чернокожие создатели в США вдохновили чернокожих создателей за границей так же, как эти создатели за границей вдохновили нас. Во всем мире мы становимся.

Но наша Ваканда, наш Проект 1619, наш антирасизм встречают сопротивление. Толпы собрались перед нашим Капитолием и сказали нам, что мы крадем их страну, и сказали нам вернуться в наши «дерьмовые» страны, что заставило нас наклониться и творить более беззастенчиво. Когда насилие и запугивание не подействовали, началась дискредитация, мол, мы ненавидим белых людей, потому что мы не поклоняемся белым людям; говоря, что мы ненавидели Америку, потому что мы не поклонялись Америке как исключительной. Потому что в расистских умах черные люди либо поклоняются белым, либо ненавидят белых. В расистских умах белые люди не могут быть такими же, как мы. Черные люди не могут быть самими собой, как они.

В конце концов, расизм нас не вырубил. Наши подбородки стальные, как у Адониса Джонсона в Creed, , как у нашего реального бойца Тараны Берк. В конце концов, как выразился Кендрик Ламар, «у нас все будет хорошо». Тони была похожа на нашу Харриет Табман до того, как она скончалась в 2019 году. Она вела нас, желала, чтобы мы избежали белого взгляда, пока мы этого не сделали.

Когда я был моложе, я часто видел себя и других чернокожих глазами белых. Я беспокоился о том, что думают обо мне белые люди; как я появлялся, говорил, действовал, находился в их мире. Когда я иногда смотрел в зеркало, я не видел себя, для себя. Я видел то, что видел белый взгляд, и чувствовал себя неадекватным или гордым; и изменил себя или взбунтовался — и извинился за подчинение или бунт — тем самым извиняясь за то, что я черный. Я был не один.

Но к тому времени, когда я стоял перед этими чернокожими студентами в октябре 2016 года, накануне избрания Дональда Трампа, мы уже не извинялись за то, кем мы были. Это и наш мир. Мы называли себя «беззастенчиво черными», как писатель Дэймон Янг из группы Very Smart Brothas. Правильно это было или нет, сейчас уже не важно. Наше коллективное мнение было важно.

Кто знает, когда на самом деле началось Черное Возрождение? Возможно 2015 год, при длительной беременности. Это был год, когда Black Lives Matter, зародившийся с поста в Facebook в 2013 году, превратился в движение. В апреле Фредди Грей был убит полицейскими, а Балтимор взорван. 16 июня Трамп объявил о своей кандидатуре на пост президента, а уже на следующий день сторонник превосходства белой расы убил девять чернокожих прихожан в Южной Каролине после того, как помолился с ними. «Наш траур, этот траур совпадает с нашей жизнью», — писала вскоре после этого поэт Клаудия Рэнкин. «Здесь нет жизни вне нашей реальности». Не было никакой реальности, кроме смерти Сандры Блэнд в июле. Не было никакой реальности вне того, что мы произносим ее имя.

Как заявил Чайлдиш Гамбино: «Это Америка».

Но ничто так не закалило наш Черный Ренессанс, как жар первого черного президентства. Администрация Барака Обамы была сродни Великой миграции для Гарлемского Возрождения; сродни законопроектам о гражданских правах для Движения черных искусств. Наши повышенные ожидания столкнулись с расизмом зарождающейся партии чаепития. Мы были свидетелями растущей оппозиции первому чернокожему президентству день за днем, год за годом. Мы прекрасно осознали, что чем больше чернокожие возвышают себя, тем больше мы будем подвергаться расистской реакции, как это было с Обамой.

Как объяснила CNN сценарист и режиссер Тоня Рене Стидхум: «Он был респектабельным негром. Он принадлежал к двум расам, не был темнокожим, говорил на королевском английском, был умен, женат и был главой нуклеарной семьи. Но все же этого было недостаточно».

Каждый дешевый выстрел в Обаму снимал наше беспокойство о том, что думают белые люди. Не потому, что мы всецело обожали его или соглашались со всей его политикой. Урок был ясен: если Обамы было недостаточно, то и нас никогда не будет достаточно.

Многих из нас учили защищать себя с помощью белого взгляда, зная, что любой неверный шаг в этой Америке может привести к нашему падению или смерти. Но за последние шесть лет мы пришли, чтобы защитить себя от белого взгляда, зная, что нас могут застрелить в любой момент без всякой причины. Так почему бы не жить свободно и свободно творить до нашего падения или смерти? Почему мы не можем быть антирасистами, чтобы предотвратить падение или смерть?

Когда я говорю мы, , я не говорю, что все черные создатели думали именно так. Я, например, не всегда так думаю: моя ученость проистекает из исследований и доказательств, которые могут привести меня куда угодно. Но, кажется, существуют господствующие течения, движущие Черным Возрождением, которые многие из нас вплывают и выходят из них или следуют за ними, как за потоком сознания.

Я не могу говорить за весь Ренессанс и всех Черных творцов. Я не представитель. Действительно, нас раздражает мысль о том, что кто-то может представлять нас. Но так же, как есть много идей, с которыми мы не согласны, есть идеи, которые многие из нас, вероятно, разделяют или симпатизируют антирасистским идеям, которые укореняют наше искусство, или поливают наше искусство, или пропалывают наше искусство. Убежать от белого взгляда — это одно. Отказ от политики респектабельности — это другое. Другое дело — противостоять расизму, молча стоя на коленях или громко стоя. Быть нашим подлинным «я» — это еще одно. Сохранение всеобъемлющего и сложного взгляда на Черноту — еще одно.

Я могу ошибаться. Я мог быть далеко. В конце концов, мы не любим, когда нас сажают в коробки. Наши истории часто ускользают от категорий. Наша жизнь сложна, тяжела и густа, как и наша человечность.

Но нас могут запечатлеть художники Аволь Эризку и Эми Шеральд. Нас могут описать 2 Dope Queens в их подкасте или Roxane Gay в печати.

РубрикаРазное