Сильно били пока ты был подследственным: По мотивам вчерашнего треда с тестом на зека.

Бывший сокамерник Ходорковского признается в сотрудничестве с властями

Освободившись после семилетней отсидки, бывший сокамерник Михаила Ходорковского Александр Кучма решил рассказать, как его использовали для дискредитации экс-главы ЮКОСа.

Нацпроект «Зона»

В апреле заключенные знаменитой Краснокаменской колонии, где отбывал срок Михаил Ходорковский, подняли бунт:…

01 сентября 14:37

— Извини, что начнем как на допросе, но хотелось бы, чтобы ты рассказал о себе, где и за что сидел, когда освободился?

— Меня посадили 3 февраля 2004 года за разбойное нападение. 162-я статья. 8 декабря 2004 года меня осудили, дали 7 лет общего режима. Я обжаловал в Верховном суде, долго сидел в СИЗО, пока кассационные жалобы разбирались. Потом, 24 декабря 2005 года, меня посадили в ИК-10 (исправительная колония № 10), город Краснокаменск, где в то время сидел Михаил Ходорковский.

Я попал в 8-й отряд, где он отбывал наказание. После инцидента с Ходорковским, в котором я участвовал, меня вывезли на ИК-3, город Чита, вернее, сперва в СИЗО города Читы, потом в ИК-3.

Потом у меня там также возник конфликт, я ударил ножом еще одного своего сокамерника, мне за это дали год ЕПКТ.

— Что такое ЕПКТ?

— Единое помещение камерного типа.

Когда я вернулся с ЕПКТ, меня сотрудники администрации ИК-3 избили за то, что пытался писать жалобы, сломали мне руку. Через суд администрация ИК поменяла мой режим на тюремный. Как злостному нарушителю.

Так меня вывезли в тюрьму. Во Владимирский централ. Везли через СИЗО Новосибирска, Екатеринбурга, Кирова.

Потом на процессы против Ходорковского меня еще этапировали в СИЗО Читы и в спецсизо ФСИН «Матросская Тишина» в Москве. Там и там я просидел 2 месяца, и меня вернули обратно во Владимир.

Кто такой Александр Кучма

Имя осужденного Александра Кучмы стало известно журналистам после того, как он напал на Михаила Ходорковского в колонии №10 в городе Краснокаменск. Инцидент произошел утром 14 апреля 2006 года, Кучма самодельным ножом ранил спавшего по…

До окончания срока мне оставались 2 года, и я провел их во Владимире.

Освободился на один день раньше срока. Это так называемый «ельцинский день». Ельцин скидывал по дню – зеков на день раньше выпускают. Вышел на свободу 2 февраля 2011 года.

— Твоя роль в судьбе Ходорковского широко известна. Сначала из-за того, что вы вместе оказались в ШИЗО, и ты на него напал, у бывшего главы ЮКОСа сорвалось условно-досрочное освобождение (УДО), потом – накануне начала рассмотрения «второго дела ЮКОСа» — государственные СМИ раздули твой же иск к Ходорковскому о якобы имевшем место его домогательстве к тебе…

— Можно приравнять так, что пока я сидел, я был там как в плену. У меня не существовало ни прав моих, ничего. Все, что писалось о той истории с Ходорковским, я ни за что не подтверждаю, что это правда.

Могу честно сказать, что я резал Ходорковского не по своей воле. И могу сказать, что в суд я на него не подавал.

— Ты имеешь в виду Мещанский суд Москвы, где рассматривался твой иск о якобы домогательстве к тебе Ходорковского?

— Да. Как я могу говорить, что я подавал иск, если я его не подавал. В 2009 году мой иск к Ходорковскому рассматривался. Я сам это видел по телевизору. Я сидел в камере во Владимире и смотрел, как там в Москве иск разбирался.

— Что это значит? Документы кто-то другой оформлял?

— Да полная фальсификация.

— Сотрудники ФСИН это делали?

Справка

Экс-глава ФСИН Калинин через несколько дней после инцидента первым публично намекнул на якобы имевшие место домогательства со стороны Ходорковского, никаких показаний Кучмы до того момента не было. «Не надо слишком сильно приближать…

— Рассказать все детали с тестированием на детекторе лжи я готов только за плату. Но я вам вот как отвечу. Судя по словам Юрия Калинина, главы ФСИНа, который сказал тогда типа «зачем же Ходорковскому к 22-летнему осужденному приближаться…», можно догадаться, чьих рук дело вся эта история.

Кстати, могу сказать, что мне было не 22 года, а 23, а через 10 дней и вовсе исполнилось 24.

— А в ИК-10 как и кто именно тебя заставил напасть на Ходорковского?

— Сейчас тоже не стану говорить.

— Кто был начальником колонии во время этого эпизода?

— Рябко Александр Владимирович – начальник ИК-10.

— Что сказал Ходорковский, когда ты его пырнул?

— Я умолчу.

— А он тебя простил?

— Не знаю.

— Ты с ним уже не встречался?

— На вахте виделся.

— Где?

— Ну, в дежурной части. В зоне.

Ходорковского привели с зашитым носом. У него нос был такого темно-синего цвета. В пластыре. И он меня спросил: «Кучма, зачем вы так?» Я сказал: «От безвыходности».

— Сначала тебя привлекли в качестве свидетеля плохого поведения Ходорковского перед рассмотрением вопроса о его УДО в Ингодинском суде, потом как бы ты же подал «гомосексуальный иск» против Ходорковского в канун начала рассмотрения в Москве второго «дела ЮКОСа»? Как-то в нужные для следствия моменты ты возникал… Что скажешь?

— Могу предположить, что просто хотели облить его грязью. Там как было: сегодня прошла новость, что его привезли в Москву для второго дела, а на завтра слушался иск по домогательству. Чтобы общественное мнение такое о нем сложилось.

— А твое свидетельство в Чите о том, как Ходорковский попал в ШИЗО? Было предположение, что эта история с как бы незаконным распитием чая, за что вы сели в карцер, была нужна, чтобы исключить УДО для экс-главы ЮКОСа…

— Ну да, наверное.

— История, когда ты изображал жертву гомосексуального домогательства со стороны Ходорковского, подорвала к тебе доверие. Тебя теперь это не смущает? Думаешь, будет доверие к твоим словам?

— Смущает, конечно.

— Если ты был вынужден пойти на сотрудничество с администрацией колонии в истории с Ходорковским, то, возможно, твой авторитет среди осужденных должен был пострадать?

— Просто пример могу привести: если я пошел на сотрудничество с администрацией, то неужели администрация не побеспокоится о моей безопасности?

— Не про безопасность, а авторитет какой-то говорим…

— Ну и не только безопасность. Администрация поговорит и со смотрящим за зоной, и с кем угодно. Тюрьма – это не так, как в кино. На самом деле там все взаимосвязано.

— А почему только сейчас решил рассказать?

— У меня в камере (во Владимирском централе – «Газета.Ru»), конечно, был и ноутбук, и телефон. Но я не рисковал всем этим заниматься. У меня срок к концу подходил.

— Деньги ты зачем просишь?

— Я нуждаюсь в срочной медицинской помощи. Пока я сидел, моему здоровью бы нанесен вред, и я нуждаюсь в платном лечении.

— Что с тобой?

— Раздроблена рука. Вот она кривая и не гнется (показывает левое запястье, сустав с размытой зековской татуировкой «Четыре вышки и ЗК» неестественно вывернут). У меня кости торчали в разные стороны. Такая операция стоит прилично.

— Где тебя били?

— В ИК-3, город Чита. Перед тем, как меня этапировали из Читы во Владимир. Однолько Сергей Николаевич был там тогда начальником.

— За что били?

— Жалобу пытался написать на администрацию по истории, связанной с Ходорковским.

— Я не понимаю, тебя били, чтобы ты выступил против него?

— Били, пытали. Сломали руку. Напрягали. Заставляли делать всякую фигню.

— Это что?

— Ну что… Заставляли подписывать всякие бумажки. Детали сейчас не стану раскрывать.

— Как заставляют?

— Ну, орут, угрожают. Ну, представьте, посадят в камеру, где вот такие «быки» сидят. И говорят: «А ну-ка давай, а то мы тебя убьем здесь сейчас». И администрация это специально делает. Доходит до такого, что уже не рискуешь связываться с ними.

— Тебе было чем угрожать, кроме расправы. Срок могли накинуть?

— Могли. Наркоту подбросить, да и все. Вон во владимирской тюрьме менты друг другу подкидывают героин, чтобы изображать борьбу с коррупцией, а зеку-то чего ж не подкинуть?…

— Чем били?

— Палкой какой-то. Мне сначала по голове дали так, что у меня искры из глаз летели.

— «Быки» били?

— Менты.

— Ты жаловался в связи с избиением?

— Боялся. Мне сломали и сказали: «Еще раз какое-то движение, и мы тебе и вторую сломаем».

— В телеархиве есть уже одно твое интервью. В 2008 году в СИЗО Читы перед рассмотрением судом вопроса об УДО Ходорковского ты в камеру НТВ рассказывал, какой Ходорковский плохой, почему он не заслуживает досрочного освобождения. Как это соотнести с тем, что ты сейчас говоришь?

Справка

22 и 23 августа 2008 года в криминальной программе «ЧП» на канале НТВ были показаны сюжеты о том, как Ходорковский нарушал режим пребывания в зоне, о том, как приставал к Кучме. Свидетелями в кадре выступал сам Кучма и начальник колонии…

— Я давал то интервью под давлением. Не то чтобы меня журналисты заставляли. Меня заставили менты, журналистов просто привезли. Хотя менты мне говорили, что это «ихние журналисты» и если я что-нибудь скажу не то, мне плохо будет. Не знаю, правда ли это. Может, они просто блефовали.

— Ты говорил, что администрация за сотрудничество по-особому к тебе относилась. Примеры привести сможешь?

— Только месяц я просидел во Владимире, меня отправили через Москву на самолете в Читу (для того, чтобы Кучма выступил свидетелем «обвинения» на процессе по УДО Ходорковского – «Газета.Ru»). Везли самолетом через Внуково «Якутскими авиалиниями». А потом также на самолете меня этапировали в Москву…

— Сколько у тебя этапов вообще было?

— Ух. Ну, я знаю, что в 9 исправительных учреждениях я свой срок отбывал, а перечислить все перевозки уже и не смогу.

— И на самолете часто по этапу возят?

— Один раз, вот тогда в Читу и обратно.

По этому делу меня всегда возили спецэтапами. Представляете, на столыпинском вагоне одного везли – и в Москву (для участия в рассмотрении в Мещанском суде иска к Ходорковскому – «Газета.Ru»), и во Владимир обратно.

И при перевозке, в Читу тоже, всегда был спецкараул. Несколько человек с оружием. В самолете несколько человек – один справа, другой слева и еще отдельно один сидит.

И я в конце пути всегда расписывался, что претензий к ним не имею.

— Всегда расписываются? Зачем ты это делал?

— Никогда.

Как я понимаю, меня незаконно возили, потому что ни суд, ни следствие меня не запрашивали. Есть закон – если осужденных везут куда-то транзитом, то они в каждом СИЗО могут провести максимум 10 дней. Суд, например, мог запросить меня как свидетеля по какому-то делу, или следствие могло то же самое сделать. А я в Чите и «Матроске» провел по 2 месяца без каких-нибудь решений суда.

Даже в Ингодинский суд в Чите, где слушалось дело по УДО Ходорковскому, привозили на автозаке ФСИН, а не на следственном автобусе. ФСИН развозит осужденных по этапам, а есть батальон милиции, который развозит подследственных – в суды, еще куда.

— Была версия, что ты напал на Ходорковского из-за своего конфликта с другим осужденным. Его Ким звали (в прессе ранее высказывалось предположение, что Кучма напал на Ходорковского, чтобы «сбежать» с ИК-10 на тюремный режим из-за конфликта с другим краснокаменским сидельцем Евгением Кимом). Или, может, ты просто неуравновешенный?

— Это ерунда все.

— Как ерунда, если, как ты сказал, был еще один эпизод, когда ты напал на сокамерника с ножом?

— Просто в тюрьме такая жизнь, что если там все время молчать, то будут тебя притеснять. Если не отвечать на оскорбления, то очень тяжело там будет жить. Одного проучил, другого проучил, и потом ко мне никто не лез, не провоцировал. Ко мне уже не имел никто претензий, ни блатные, никто.

— Знаешь, что зеки в ИК-10 весной подняли бунт и сожгли колонию?

— Знаю про это все. По телефону общаюсь со своими бывшими сокамерниками.

— По телефону?

—Ну а что! Вон в «Ютьюб» я выложил запись из Владимирского централа на мобильный телефон. Менты же сами их и приносят.

— И что говорят краснокаменские?

Справка

Владимир Никитеев, работавший прежде в Иркутске, был назначен главой Забайкальского УФСИН в июле 2010 года. Его приход рассматривался как знак реформы системы исполнения наказаний, начатой президентом Дмитрием Медведевым. Прежний начальник…

— Рассказали, что бунт совершили осужденные, замученные пытками и беззакониями тюремной администрации. И причина там, возможно, не в самой администрации ИК-10, а в начальнике УФСИН по Забайкалью. Поставили начальником УФСИН края человека из Иркутска. А в Иркутской области в лагерях беспредел полный.

Я не знаю, по какому закону заставляют осужденных маршировать в кирзовых сапогах до такой степени, что у них ноги в кровь снашиваются. Тех, кто отказываются, жестоко избивают. Эти же порядки начали вводить и в Чите. Вплоть до того, что подвешивали за ноги осужденных в ШИЗО…

— В Краснокаменске?

— Да, на «десятке». И на «тройке» (ИК-3 в Чите – «Газета.Ru») тоже. Там недавно тоже порезали себе вены 200 человек, представляете.

Это не первый случай, что зона сгорела.

Я не понимаю, как Общественная палата покрывает то, что делалось в Краснокаменске. Что это за версии-то такие!

— Говорилось, что отрицательно настроенные заключенные организовали бунт. ..

— Ага. Ну, допустим, у отрицательно настроенного осужденного срок 3 года. Ему говорят, пойдем подожжем колонию, у тебя будет срок 13 лет. Это же смешно. Это отчаянный был шаг, потому что за массовый поджог теперь дадут им очень много. Во всем менты виноваты. Сначала запытали осужденных, а сейчас еще сроки большие дадут.

— А раньше было как?

— Ну, применялись пытки, конечно, но сильно администрация не наглела. Все жили более или менее спокойно. Ну, были, конечно, единичные случаи, когда избивали кого-то, пытали…

Или кормит плохо администрация. Был приказ № 125 о том, какое питание положено, но он не исполняется ни в одной зоне. Люди на голодовку подавали. Писали жалобы.

— Зона «красной» стала?

— Да, но дело ж не в этом. Кто ищет на жопу приключения, тот неприятности найдет и в «красной» зоне, и в «черной» («красной» зоной в противовес «блатной» или «черной» на сленге именуются колонии, жестко управляемые администрацией, без соблюдения «воровских» норм – «Газета. Ru»).

«Пресс-хаты» появились. Заехал человек в СИЗО по какому-то делу, допустим. Его сажают в «пресс-хату». Ну, у них есть специальные камеры, там специальные осужденные есть – «быки» — они выбивают показания.

— В «десятке» была «пресс-хата»?

— И в Краснокаменске была, и в Чите в СИЗО. В ИК-3 появилась при новом начальнике УФСИН. В Краснокаменске она была в СИЗО – это четырехэтажное здание на территории колонии, бывшая швейная фабрика. И не одна там была «пресс-хата».

— Как «быки» работают с администрацией?

— Администрация их подкармливает. Телефоны дает, то, другое.

— Бывал сам в «пресс-хате»?

— Бывал. Ужасная история.

— Когда под следствием был?

— Да нет, уже после того. Это было связано с Ходорковским. Когда руку раздробили.

— Связана ли как-то с отъездом Ходорковского смена режима в «десятке»?

— При Ходорковском менты сильно не наглели.

Конечно, он там сильно выделялся. Все это понимали. Журналисты к нему постоянно приезжали, адвокаты каждый день да через день ходили. Все потом началось.

— У тебя какие с ним отношения были?

— Нормальные. Ко мне он нормально относился. Меня положили на соседнюю кровать из-за того, что я не курил. Чтоб не дымили там на него, все равно же в бараке все курят.

Ему там надоедали, конечно. Ну, представьте, в день человек 50 к нему подойдут и спросят закурить. Он не курил, но раздавал. Нудили его. Постоянно приходили к нему смотрящий за зоной, блатные. Но он не говорил, о чем речь шла.

— Что с тобой сейчас?

— Устроился работать сварщиком. И буду работать. Я сейчас не курю, ничего не употребляю, разве что выпиваю иногда. Веду честный образ жизни.

— Я знаю, что ты был вынужден переехать из Читы после отсидки. Это как-то связано с историей с Ходорковским?

— Ну да, я хочу начать новую жизнь в новом месте. Там все знакомые остались, и криминальные, и вообще.

— Связывался после отсидки с адвокатами Ходорковского, рассказывал то, что сейчас говоришь?

— Нет.

— Не боишься, что теперь к тебе возникнут претензии у органов?

— Есть, конечно, страх.

— У тебя тогда есть возможность сказать: абсолютно ли ты с криминальной точки зрения сейчас чист? Наркотики?

— Ничего такого.

— Все будут говорить, что ты все делаешь за деньги. По иску у Ходорковского хотел отсудить полмиллиона… За интервью просишь деньги…

— Да пусть говорят. Мне деньги нужны на лечение.

— Есть и другой риск. Сейчас появится интервью. Не за деньги. Пока ты не расскажешь общественности все обещанные детали, тебя могут начать «прессовать». Это, подозреваю, несложно сделать. С работы тебя, скажем, уволят. А ты опять свои показания не поменяешь, не будешь говорить, что все это выдумал?

— Да нет. А какой смысл перевираться на сто раз? Тогда понятно – я сидел в тюрьме и прав никаких не имел. А сейчас-то что? Я свободный человек. Я уже пошел на это, я подозревал, что будут грязью теперь обливать.

— Ты по-человечески жалел о том, что сделал тогда?

— Относился как-то философски к этому. Что есть, то есть. У каждого человека много в жизни неправильных шагов.

Тюремная медицина: людей доводят до неизлечимого состояния

«Как-то в больнице “Матросской тишины” мы говорили с человеком, которому жить-то осталось, условно говоря, месяца два-три. Он хотел умереть дома, но его приговор находился на обжаловании, – рассказал “Милосердию.ru” Вадим Горшенин, председатель Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) города Москвы. – Если бы приговор признали законным, его бы освободили. И если бы он все еще был подследственным, его бы тоже освободили».

«Есть два постановления правительства об освобождении тяжелобольных граждан, – объяснил он. – Одно постановление посвящено тем, в отношении кого ведется следствие, второе – тем, чей приговор уже вступил в законную силу. Но в СИЗО есть достаточно большое количество людей, которые находятся «между» этими двумя документами. Если бы было только одно постановление, где говорилось бы о всех людях, которые находятся в пенитенциарной системе, наверное, таких проблем бы не было».

Одна подпись на всех

Как развиваются события, если человек заболел в тюрьме? Сперва нужно написать заявку. В учреждениях Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) есть специальные книги учета просьб о медицинской помощи, составленные по форме, утвержденной Минюстом. Однако проверить, действительно ли больному помогли, довольно сложно.

«Были случаи, когда мы проверяли эти книги, и там под всеми обращениями стояла одна и та же подпись, – говорит Вадим Горшенин. – Там есть графа, где заключенные должны расписываться в том, что они получили медицинскую помощь. Но вместо заключенных в этих книгах расписывался врач».

Если болит зуб, его просто вырвут

«Больше всего жалоб на стоматологию, – рассказывает Игорь Романов, секретарь ОНК Псковской области. – У нас пять колоний в регионе. Например, в Крюках (исправительная колония № 2) полгода назад подали заявку в Санкт-Петербург на материал для пломб, и до сих пор ждут. Поэтому врач либо просто осматривает зубы, либо вырывает их. Другого лечения нет.

Инструментов тоже не хватает. Раньше случалось, что на всю исправительную колонию был только один набор.

Заключенных принимали по очереди, и врач не успевал дезинфицировать инструменты. Многие отказывались лечить зубы после других. Сейчас у стоматологов бывает все-таки по два набора».

Если есть гипертония, это надо доказатьВ тюремной больнице. Саратов. Фото: Юрий Тутов/ТАСС

В тюрьме обостряются все хронические заболевания. «Когда человек попадает в места лишения свободы, это большой стресс. Человек не выдерживает всего этого – допросы, следствие, суд. Его жизнь совершенно меняется, когда он туда попадает, и это травмирующая ситуация, которая плохо сказывается на здоровье», – отмечает старший священник Храма Покрова Пресвятой Богородицы в Бутырской тюрьме протоиерей Константин Кобелев.

Однако продолжить лечение, назначенное ранее, иногда невозможно. «Человек с гипертонией третьей степени и целым букетом других заболеваний. До помещения в СИЗО он лечился в частных поликлиниках, там ему поставили диагноз. Но данные из его медкарты не входят в общую систему электронного оборота медкарт в Москве.

Для того, чтобы подтвердить его заболевание через государственные клиники, ему нужно пройти полное обследование. В СИЗО такие вещи делают, но это потребует длительного времени и огромных затрат.

А человек нуждается в лечении», – рассказал случай из своей практики Вадим Горшенин.

«Мы уже полгода ставим вопрос о том, чтобы медсанчасть УФСИН Москвы включили в электронную систему медицинских карт», – продолжил он. Сейчас врачи медсанчасти не могут получить эту информацию, даже если пациент лечился в государственных поликлиниках и больницах. Выписку из истории болезни не дают никому, кроме самого пациента, который находится в тюрьме и прийти за ней не может.

«Сыну оказывают помощь, но вылечить не могут»

Далеко не все заболевания можно лечить в условиях СИЗО или колонии. Например, в июне 2017 года в Москве в Боткинской больнице умер подсудимый Денис Морозов, экс-председатель правления банка «Огни Москвы». У него была болезнь Виллебранда-Диана, связанная со свертываемостью крови, при которой постоянно нужно вводить препараты плазмы. В СИЗО переливание крови ему ни разу не делали.

«В изоляторах нет врачей специалистов, и даже те врачи, которые есть, недостаточно компетентны, их лечение не дает результата, если серьезные проблемы возникают со здоровьем. И еще нет возможности у них провести диагностику, нет оборудования. Моему сыну оказывают помощь… но вылечить не могут, что сами врачи и не отрицают», – пишет в комментариях в Facebook Ольга Ай.

«Врачи не идут в колонии, – отметила в интервью “Милосердию.ru” Кира Ипатова, психолог Региональной благотворительной общественной организации “Имена+” и член ОНК при Общественной палате РФ. – Видимо, там нет привлекательных условий. В женской колонии, например, находится более 890 девушек, и только полставки гинеколога.

В другой колонии вроде бы все есть – и стоматологический кабинет, и врач-психиатр, и врач-нарколог, и инфекционист – а терапевта нет. Время от времени вызывают из других колоний.

Допустим, врач приехал сегодня, и кто смог, тот к нему и попал. А кто не успел, тот ждет следующего приезда врача.

Конечно, выездной терапевт выпишет все необходимые рецепты и направления, но это не то же самое, что регулярное ведение “своих” пациентов. Он просто за пять минут знакомится с документацией».

Впрочем, отметила Кира Ипатова, за двадцать лет работы РБОО «Имена+», условия содержания заключенных значительно улучшились, а профилактические мероприятия стали более качественными и регулярными.

Через сутки после операции – обратно в тюрьмуФото с сайта rossaprimavera.ru

В Москве, по словам Вадима Горшенина, арестованные в первую очередь жалуются на нехватку узких специалистов: урологов, маммологов, флебологов. «Ко мне обратился заключенный, который ждет предоставления помощи офтальмолога больше двух месяцев. Я спрашиваю начальника учреждения, почему помощь не предоставили, а он отвечает: в порядке очереди», – рассказывает председатель московской ОНК.

«Штат УФСИН недостаточно большой для того, чтобы возить в массовом порядке заключенных на медицинские обследования, – объясняет он. – Для сопровождения таких пациентов необходим конвой. Если человек находится в больнице сутки или больше, четыре конвойных находятся там с ним. Это означает, что их снимают с этажей, где они обычно дежурят, в результате задерживается оказание помощи другим заключенным».

Недостаток конвойных – одна из причин того, что после операций пациенты не задерживаются в клинике.

«При выполнении сложнейших операций больницы стараются как можно скорей освободиться от своих пациентов, – пишет Вадим Горшенин в Facebook. – И человека чуть ли не на следующий день в автозаке, всего шитого-перешитого, везут в “Матросскую тишину”. А там – как можно быстрей отправляют обратно в колонию. Элементарный постельный режим в таких случаях не соблюдается».

По его словам, женщины после родов тоже проводят в больнице не более суток.

Недостаток мест в стационарах – еще одна причина поспешной выписки пациентов, прибывших из колоний и СИЗО.

На все колонии региона – один аппарат МРТ

«В областной больнице им. Ф.П.Гааза УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области могут одновременно лечиться до 350 человек. Но для 16 исправительных учреждений (колоний и СИЗО) региона этого недостаточно, – говорит Кира Ипатова. – Создается очередь из людей, которым необходимо сделать операцию, пройти обследование или медицинское освидетельствование для получения инвалидности, получить назначение антиретровирусной терапии.

Многие из них в тяжелом состоянии, имеют по несколько хронических заболеваний, гепатиты в запущенной стадии, туберкулез, психические и поведенческие расстройства из-за наркотиков. До сих пор встречаются тяжелые формы ВИЧ – СПИД, ввиду отсутствия у этих пациентов приверженности к лечению».

«Конечно, в критических случаях человека обязаны госпитализировать немедленно. Но, например, аппарат МРТ – один на все колонии и СИЗО области», – отметила Кира Ипатова.

Тяжелобольной в наручниках – это реальностьБольница в тюрьме. Фото: Юрий Тутов/ТАСС

В специальных блоках городских больниц, предназначенных для заключенных, мест и того меньше. Да и не всегда визит в «гражданскую» клинику под конвоем приводит к качественному обследованию и лечению.

«Когда это делается бесплатно, человека привозят, а врач даже его не смотрит, пишет, что состояние удовлетворительное, и отправляет», – утверждает Ольга Ай.

Кроме того, как показал инцидент с Алексеем Малобродским, конвой может «подстраховаться» и приковать тяжелобольного заключенного наручниками к кровати.

«Это не первый случай, когда мне приходится слышать о том, что заключенного, находящегося в больнице, приковывают к кровати наручниками.

У нас были непроверенные слухи о том, что осужденные женщины рожали в наручниках.

Я, честно говоря, отказывался этому верить. Но случай с Малобродским показал, что это реальность», – заявил Михаил Федотов.

«Приговор равносилен смертной казни»

Для человека, заключенного в СИЗО, выходом могло бы стать изменение меры пресечения по состоянию здоровья, то есть домашний арест. Но суды не идут на это, ссылаясь на справки, полученные из медико-санитарных частей.

«Медчасть во всех справках пишет, что пациент находится под диспансерным наблюдением и состояние удовлетворительное. Медчасть не пишет, что нет врачей специалистов, что не может вывозить в больницу из-за нехватки конвоя, что не могут лечить, потому что нужен специализированный стационар и другие врачи», – пишет Ольга Ай.

В результате, «людей доводят до тяжелого, неизлечимого состояния».

«Если человека осудили на небольшой срок, но у него есть тяжелое заболевание, он может погибнуть, приговор равносилен смертной казни», – считает она.

Промедление с обследованием особенно опасно, когда речь идет об онкологическом заболевании. От появления первых жалоб у заключенного до постановки диагноза может пройти такое количество времени, что помочь ему будет уже невозможно.

«Оборудования-то нет, надо вывозить заключенного либо в областную больницу, либо в онкоцентр, а это дополнительные расходы на сопровождение», – отметил Игорь Романов.

«Если рак был в почке, а ее удалили, значит, рака нет»Фото с сайта https://polit.ru/

Если у осужденного выявлен рак в последней стадии, он может претендовать на освобождение. Однако Екатерине Нусаловой, у которой был диагностирован рак груди в IV стадии с метастазами в других органах, Смольнинский суд Санкт-Петербурга в марте 2016 года отказал в этом праве. Свой отказ суд обосновал тем, что он может, но не обязан применять статью 81 Уголовного кодекса об освобождении тяжелобольных заключенных.

Находясь в больнице им. Гааза, женщина получала только обезболивание, поскольку лицензии на лечение онкологических заболеваний у клиники не было.

После апелляции и обращения адвоката в Европейский суд по правам человека Екатерину Нусалову освободили, но «гражданские» медики, имеющие необходимую лицензию, ничего сделать уже не смогли. Вскоре она умерла.

В Свердловской области был случай, когда судья отказывалась освободить заключенного с раком в последней стадии на том основании, что правую почку, в которой была обнаружена опухоль, ему уже удалили.

Если рак был в почке, а ее удалили, значит, рака нет, – так передает логику суда руководитель правозащитного проекта «Зона права» Сергей Петряков. Адвокатам удалось добиться освобождения этого заключенного, но далеко не с первого раза.

Инсулин нужен сегодня, а его пришлют через месяц

Отдельная тема – снабжение больных заключенных лекарствами. «Бывает, человек с диагнозом попадает в СИЗО, а там препарат не закуплен, потому что никто не предполагал, что он понадобится. Пока лекарство придет, человека уже могут осудить и отправить в колонию», – говорит Игорь Романов.

Например, больным с сахарным диабетом приходится неделями ждать инсулина.

«Из Псковской области заявки направляются в Санкт-Петербург, но там они рассматриваются слишком долго и удовлетворяются по остаточному принципу. То есть инсулин нужен сегодня, а его пришлют, допустим, через месяц», – объясняет эксперт.

В ОНК Республики Мордовия оценивают ситуацию с лекарствами иначе. «По моему личному мнению, лекарственное обеспечение в учреждениях ФСИН лучше, чем в большинстве гражданских больниц, – сказал в интервью “Милосердию.ru” член комиссии, врач Вадим Самылин. – Мы посещали недавно ЛИУ-21 в Барашево, заглядывали во все дыры, осматривали склады, изучали документацию. Все ведется в разы дисциплинированнее, чем “на гражданке”. Там прекрасная лаборатория, и я не понимаю, почему за пределами ЛИУ не могут построить такие же. Тем, кто считает ЛИУ (лечебно-исправительные учреждения) плохо укомплектованными и оснащенными, надо просто сходить в обычную больницу».

«Недели три он сидел без калоприемников»

Инвалидам, оказавшимся за решеткой, предоставляются технические средства реабилитации, положенные по ИПРА. «Мы сопровождали 74 инвалида, и ни один из них не получил отказ в получении ТСР. Но иногда человеку приходится ждать», – говорит Кира Ипатова.

Она рассказала о таком случае: «Онкобольной, у него была операция на кишечнике, в связи с этим у него вывели кишечник наружу и ему нужны калоприемники. Он ходатайствовал о том, чтобы его отпустили, но суд отказал. Калоприемники – очень дорогое удовольствие. Ему выделили их определенное количество, он их использовал, возможно, слишком быстро.

Недели три он сидел без калоприемников. На некоторое время ему помогла наша общественная организация».

«Гепатит С прогрессирует быстрее, чем ВИЧ»Спецбольницу в следственном изоляторе №1 г. Москвы «Матросская тишина», где заключенные проходят лечение от туберкулеза и СПИДа. Фото: Людмила Пахомова/ТАСС

По словам Киры Ипатовой, лечение заключенных с ВИЧ налажено достаточно хорошо. «В системе ФСИН существует порядка пяти схем антиретровирусной терапии. Но, как правило, из-за импортозамещения это препараты отечественного производства, а наши клиенты привыкли к разнообразию, – говорит она. – Они могут отказываться от тех лекарств, что им предлагают, говорить: вы хотите меня погубить. Хотя у нас в Санкт-Петербурге новую схему лечения для заключенных разрабатывает специальная медицинская комиссия. Она собирается каждую среду, так что больным не приходится долго ждать».

Существует и такая проблема, как ВИЧ-диссидентство. «Недавно к нам подходил молодой человек, у него была очень сильно воспалена рука. Оказалось, что у него ВИЧ-инфекция, а он отказывается от терапии. Ему каждый день делают укол антибиотика, но это не работает, потому что основная причина болезни – то, что иммунитет не справляется», – рассказала Кира Ипатова.

В отличие от пациентов с ВИЧ, больные гепатитом С не получают необходимой медицинской помощи.

«Гепатит С есть у многих осужденных, он прогрессирует быстрее, чем ВИЧ-инфекция, ведет к циррозу печени и ранней смертности. Но система ФСИН пока не способна организовать его диагностику и лечение, потому что оно дорогостоящее, да и на свободе его пока бесплатно не лечат», – отметила Кира Ипатова.

Паника в замкнутом пространстве

«Люди, которые находятся в камерах и неожиданно заболевают, боятся. Представьте, в условиях замкнутого пространства они не знают, что с ними происходит», – говорит Вадим Горшенин.

В московском СИЗО № 6, по его словам, заключенные запаниковали, когда в первой половине мая 2018 года там началась вспышка кори.

Это учреждение, где содержатся в основном женщины. Некоторые из них – с малолетними детьми. Собственно, первым заболевшим стал как раз ребенок одной из арестованных, побывавший до этого в детской больнице.

В 16-ти многоместных камерах, в каждой из которых обычно находится примерно 40 заключенных, был объявлен карантин. По эпидемиологическим соображениям в этих камерах отключили вентиляцию, и жара переносилась очень тяжело.

По данным ОНК, корью заразились примерно 50 человек. Руководство изолятора не было виновно во вспышке заболевания, однако ему следовало лучше разъяснять заключенным и их родственникам, что происходит, считает Вадим Горшенин.

Наверное, любая болезнь при невозможности получить помощь может вызвать панику – по крайней мере, у самого заболевшего.

Справка

Общественная наблюдательная комиссия (ОНК) – региональный общественный орган, контролирующих соблюдение прав человека в местах принудительного содержания.

Мемфис выпускает видео, на котором Тайр Николс зовет свою мать, избитую офицерами, обвиняемыми в его смерти

Примечание редактора: Эта статья содержит графические видеоролики и описания насилия.

Си-Эн-Эн —

Тайр Николс кричал, призывая свою мать, и полицейские Мемфиса несколько раз ударили его, в том числе по лицу, когда его руки были связаны, ближе к концу смертельного столкновения чернокожего с полицейскими в этом месяце, видео, опубликованное городскими шоу.

И хотя парамедики прибывают через несколько минут после того, как полицейские уходят, Николс, кажется, остается на тротуаре без посторонней помощи в течение длительного времени, прежде чем приедет скорая помощь.

В пятницу вечером городские власти опубликовали нательную камеру и видео наблюдения остановки движения 7 января и избиения, в результате которого через три дня 29-летний мужчина скончался в больнице от полученных травм. Освобождение произошло на следующий день после того, как пятерым полицейским Мемфиса, которые также являются чернокожими и были уволены, были предъявлены обвинения в убийстве.

cms.cnn.com/_components/paragraph/instances/paragraph_83B2BE15-7430-3495-5846-F672717A0B50@published» data-editable=»text» data-component-name=»paragraph»> Кадры вызвали ошеломленную реакцию экспертов правоохранительных органов и возмущение официальных лиц, включая президента Джо Байдена, который сказал, что это «еще одно болезненное напоминание о глубоком страхе и травме, боли и истощении, которые чернокожие и коричневые американцы испытывают каждый божий день. ”

Прямые обновления: Мемфис выпускает видео ареста Тира Николса

Протестующие в Мемфисе вышли на межштатную автомагистраль 55 в пятницу вечером после публикации видеороликов, заблокировав обе полосы автомобильного моста, соединяющего западный город Теннесси с Арканзасом.

Протестующие блокируют движение на мосту межштатной автомагистрали 55 недалеко от центра Мемфиса, штат Теннесси.

Ариэль Кобберт для CNN

Основы встречи с Николсом заключались в следующем: полиция остановила Николса в Мемфисе, как они первоначально сказали, по подозрению в безрассудном вождении. После того, как офицеры вытащили его из машины, завязалась драка, и он убежал; минут спустя офицеры догоняли его и много раз били или пинали, как показано на видео.

Моменты из видео включают:

Во время первой встречи после остановки движения, около 20:24, голос Николса звучал спокойно, как видно на видео с нательной камеры офицера, прибывшего на место происшествия.

Когда офицер приближается к месту происшествия, офицер кричит Николсу, чтобы тот «убирайся из машины».

Офицеры вытаскивают Николса из машины, и слышно, как кто-то говорит: «Ложись на землю и разверни его задницу». Николс отвечает: «Я ничего не делал» и «Хорошо, я на земле».

Предоставлено Беном Крампом

Вот как семья и официальные лица, которые видели видео ареста Тайра Николса, реагируют на кадры

Офицеры кричат ​​ему, чтобы он ложился, и угрожают ударить его электрошокером. Один офицер говорит ему: «Сука, убери свои (руки) за спину, пока я их не сломал».

Слышно, как Николс говорит им: «Ребята, вы сейчас много делаете. … Я просто пытаюсь вернуться домой».

В этот момент кажется, что Николс лежит на боку, а вокруг него сидят офицеры. Когда офицер говорит ему лечь, Николс отвечает: «Я на земле!» Офицер кричит, что ему нужно лечь на живот, а Николс, похоже, этого не делает.

В 20:25 один офицер брызгает Николсу в лицо перцовым баллончиком. Затем Николс с трудом встает на ноги и начинает убегать от офицера, пока один другой стреляет в него электрошокером, который, по-видимому, не вступал в контакт.

Николс продолжает бежать, а офицеры преследуют его.

Офицер с нательной камерой возвращается к первой сцене, где как минимум один офицер кашляет, а один говорит, что ничего не видит. Офицер с нательной камерой находит бутылку с водой, и как минимум одному офицеру льют воду в глаза.

Другое видео с нательной камеры показывает, что происходит, когда полицейские ловят Николса на соседней улице через несколько минут, около 20:34.

Николс кричит, зовя свою маму, когда на видео видно, как к месту происшествия прибывает офицер.

Видео: Адвокат делится Николс 3 раза звонил маме

01:48 — Источник: Си-Эн-Эн

Офицеры говорят Николсу «дать им руку», когда на земле начинается борьба. Офицер спрашивает Николса: «Хочешь, чтобы тебя снова опрыскали?»

Двое офицеров бьют и пинают Николса, когда он лежит на земле.

cms.cnn.com/_components/paragraph/instances/paragraph_6BA4B082-6835-5D4D-432C-F627FE26FF76@published» data-editable=»text» data-component-name=»paragraph»> Николс кричит: «Муууум!» и продолжает звать свою маму какое-то время.

В конце концов слышно, как офицер кричит на Николса: «Я выбью тебя нахрен дубинкой. Дай мне свои чертовы руки.

Дистанционно управляемая полицейская видеокамера , установленная на столбе, дает четкое представление об ударах. Это показывает, что офицеры ударили Николса не менее девяти раз без видимой провокации.

Когда камера впервые поворачивается к сцене, полицейский сильно толкает Николса на тротуар коленом или ногой. Николса поднимают за плечи, а затем дважды бьют ногой по лицу.

После того, как Николса подтянули в сидячее положение, его ударили в спину чем-то, похожим на дубинку. После того, как Николса поставили на колени, снова ударили.

РоуВон Уэллс, мать Тайра Николса, рассказывает о смерти их сына после того, как его избила полиция.

Си-Эн-Эн

Мать Тайра Николса говорит, что офицеры Мемфиса «позорили» их семьи и чернокожее сообщество

После того, как его подняли на ноги, на видео видно, как полицейские несколько раз бьют Николса по лицу, в то время как его руки связаны за его телом, после чего он падает на колени. Менее чем через минуту офицер, кажется, пинает Николса. Более чем через три минуты после того, как столкновение впервые запечатлено на этой камере, офицеры отпускают Николса, и он перекатывается на спину.

Минуту спустя Николса тащат по тротуару и прислоняют в сидячем положении к борту автомобиля, где офицеры в основном игнорируют его в течение следующих трех с половиной минут.

На видео с нательной камеры слышно, как офицеры говорят о столкновении.

«Он замахнулся — бац — чуть не попал в меня», — говорит один офицер. «Затем он потянулся за (неразборчиво) пистолетом», — говорит второй офицер.

Один офицер говорит, что Николс «держал руку на моем пистолете», и «ублюдок держал его».

Позже офицер описывает остановку движения с участием Николса: «Мы пытались его остановить. Он не остановился».

Офицер говорит: «Он объехал, свернул, чуть не врезался в мою машину».

Ван Джонс, бывший специальный советник президента Барака Обамы, сказал CNN после просмотра видео: «Голос (Николса) переходит от спокойствия (во время первой встречи) к панике… к агонии».

«Это явно чрезмерная сила», — сказал CNN бывший лейтенант полиции Нью-Йорка Даррин Порчер. «Что еще более тревожно, так это то, что ни один офицер не хотел вмешаться и сказать: «Стоп».

На этом кадре из видео, опубликованного городскими властями Мемфиса, полицейские распыляют на Тайра Николса перцовый баллончик.

Город Мемфис

Через десять минут видео с шеста — через несколько минут после того, как полицейские отсоединились — человек, который кажется фельдшером, впервые вступает в бой с Николсом около 20:41. Но спасатели неоднократно уходили от Николса до прибытия скорой помощи.

cms.cnn.com/_components/paragraph/instances/paragraph_32E62AFF-9AB5-8FE8-3945-F69A34D74823@published» data-editable=»text» data-component-name=»paragraph»> Через две минуты после того, как парамедики начали оказывать помощь Николсу, видно, как он упал на бок и, кажется, сильно ударился головой о часть оборудования после того, как ему в лицо попал яркий свет. Кажется, никто не помогает Николсу, когда он пытается сесть, но снова падает.

Примерно через минуту офицеры толпятся вокруг Николса только для того, чтобы отступить, когда он снова падает на бок.

Затем сотрудники службы экстренного реагирования проводят почти пять минут, стоя над Николсом и время от времени направляя свет ему в лицо, прежде чем уйти.

Читайте описание видео отчима: «Ему никто не оказывал помощи»

Николс крутится на земле, без помощи. Медицинское оборудование, наконец, возвращается к Николсу примерно через три минуты, как показывает видео с камеры.

На кадрах видно, что проходит 21 минута с момента прибытия парамедиков до момента, когда машина скорой помощи наконец появляется в поле зрения камеры в 21:02.

Двое помощников шерифа округа Шелби были отправлены в отпуск на время расследования после того, как шериф просмотрел видео в пятницу.

«У меня есть опасения по поводу двух полицейских, появившихся на месте происшествия после физической конфронтации между полицией и Тайром Николсом, — сказал шериф Флойд Боннер-младший.

«Я начал внутреннее расследование поведения этих депутатов, чтобы определить, что произошло и были ли нарушены какие-либо правила. Оба этих заместителя освобождены от должности до завершения административного расследования».

Ранее два сотрудника пожарной охраны, которые участвовали в «первоначальном уходе за пациентами» Николса, были отправлены в отпуск «на время проведения внутреннего расследования», сообщила Надя Ромеро из CNN представитель отдела Кванеша Уорд.

Министерство юстиции США заявило, что проводит федеральное расследование по делу о гражданских правах в связи со смертью Николса.

Пять опознанных полицейских Мемфиса — Тадарриус Бин, Деметриус Хейли, Джастин Смит, Эммитт Мартин и Десмонд Миллс-младший — были уволены 20 января за нарушение политики полиции, в том числе за применение чрезмерной силы, сообщила полиция.

На этой неделе им были предъявлены обвинения. Каждому из них были предъявлены обвинения в убийстве второй степени, нападении при отягчающих обстоятельствах, двух обвинениях в похищении человека при отягчающих обстоятельствах, двух обвинениях в неправомерных действиях должностных лиц и одном обвинении в притеснении должностных лиц, сказал Малрой, окружной прокурор округа Шелби.

Согласно отчетам тюрьмы округа Шелби, Мартин и Хейли были освобождены из тюрьмы под залог в размере 350 000 долларов, в то время как Смит, Бин и Миллс-младший были освобождены после того, как каждый внес залог в размере 250 000 долларов.

Пятерым бывшим офицерам должны предстать перед судом 17 февраля.

Блейк Баллин, поверенный Миллса-младшего, сказал, что видео «вызвали столько же вопросов, сколько и ответов», особенно в отношении участия его клиента во время роковой встречи. По словам Баллина, Миллс прибыл позже других офицеров, и его зрение ухудшилось из-за распыленного перцового баллончика.

«Некоторые из оставшихся вопросов потребуют сосредоточения внимания на индивидуальных действиях Десмонда Миллса; о том, что знал Десмонд и что он смог увидеть, когда опоздал на место происшествия; о том, что знал Десмонд и что он смог увидеть после того, как его обрызгали перцовым баллончиком; и от того, пересекли ли действия Десмонда границы, которые пересекли другие офицеры во время этого инцидента», — сказал Баллин.

На этом кадре из видео, опубликованного городскими властями Мемфиса, офицеры полицейского управления Мемфиса избивают Тайра Николса на углу улицы.

Город Мемфис

Ассоциация полиции Мемфиса, профсоюз, представляющий городских полицейских, в пятницу вечером опубликовала заявление после публикации видео, в котором говорится, что она хотела бы еще раз «выразить соболезнования семье мистера Тайра Николса».

«Ассоциация полиции Мемфиса привержена отправлению правосудия и НИКОГДА не оправдывает жестокого обращения с ЛЮБЫМ гражданином или ЛЮБОГО злоупотребления властью», и группа «верит в систему уголовного правосудия», — говорится в заявлении.

«Эта вера — это то, на что мы будем опираться в ближайшие дни, недели и месяцы, чтобы обеспечить раскрытие всей совокупности обстоятельств», — говорится в заявлении. «Мистер. Семья Николс, город Мемфис и остальная часть страны заслуживают не меньшего. Мы молимся за справедливость, исцеление и, в конечном итоге, закрытие для всех участников».

cms.cnn.com/_components/paragraph/instances/paragraph_C280D3CE-D1DD-036D-E51E-F903EB625CE8@published» data-editable=»text» data-component-name=»paragraph»> Полиция по всей стране находится под пристальным вниманием на предмет того, как она обращается с чернокожими, особенно после убийства полицией Миннеаполиса Джорджа Флойда в мае 2020 года и массового протестного движения, известного как Black Lives Matter.

Ранее в пятницу начальник полиции Мемфиса заявил, что на видео будут показаны «действия, бросающие вызов человечности».

Полиция не смогла найти ничего, что могло бы обосновать возможную причину безрассудного вождения Николса перед его фатальным столкновением, сообщил шеф Серелин «CJ» Дэвис корреспонденту CNN Дону Лемону перед выпуском видео.

Мать Николса, РоуВон Уэллс, сказала CNN в пятницу, прежде чем видео были выпущены: «Сейчас это все еще похоже на кошмар».

«Я все еще пытаюсь понять все это и пытаюсь осмыслить все это», — сказал Уэллс. «У меня нет моего ребенка. У меня больше никогда не будет ребенка».

Чиновники полиции в ряде крупных городов по всей стране заявили, что следят за любым возможным общественным протестом в эти выходные по поводу того, что будет видно на видеозаписи.

Перед тем, как видео были обнародованы, Уэллс попросила сторонников соблюдать мир во время демонстраций, заявив на бдении в Мемфисе в четверг, что она хочет, чтобы «каждый из вас протестовал мирно».

«Я не хочу, чтобы мы сжигали наши города, разрушали улицы, потому что это не то, за что ратовал мой сын», — сказал Уэллс. «И если вы, ребята, здесь ради меня и Тира, тогда вы будете мирно протестовать».

Мемфисская церковь должна провести похороны Николса в среду.

Эрик Брэднер из CNN, Джей Крофт, Кристина Максурис, Холмс Лайбранд, Алиша Эбрахимджи, Трэвис Колдуэлл, Ребекка Рисс, Марк Моралес, Тина Бернсайд, Шимон Прокупец, Ник Валенсия, Маллика Каллингал, Аманда Уоттс, Сара Сиднер и Энди Бабино внесли свой вклад в этот отчет.

Полицейские процедуры | нидирект

Полиция серьезно относится ко всем преступлениям, и вы можете рассчитывать на чуткое и уважительное отношение с их стороны. После того, как вы поговорите с полицией, следователь решит, нужно ли вам давать показания или с вами нужно поговорить о том, что вы видели.

После сообщения о преступлении

Если вы стали жертвой преступления и обратились в полицию, следователь должен предоставить вам свои контактные данные, а также брошюру «Информация для жертв преступлений». Вы также должны получить письмо с более подробной информацией о расследовании (если только вы не попросили не связываться с вами).

Как правило, полиция выносит решение на основе предоставленной им информации о том, какое расследование будет проводиться. Полицейское расследование будет включать полицию, которая расскажет вам об инциденте.

Если преступление серьезное или деликатное, для расследования может быть назначен детектив. В полиции также есть специально обученные сотрудники для борьбы с конкретными преступлениями, такими как преступления на сексуальной почве, инциденты, связанные с ненавистью, и насилие в семье. При желании вы сможете поговорить с офицером того же пола.

В некоторых случаях полиция может решить, что им не нужно снова разговаривать с вами во время расследования.

Полиция может попросить вас дать показания. Для этого офицер задаст вам ряд вопросов, чтобы выяснить, что именно произошло.

Если у вас есть трудности с пониманием английского языка, или если вы глухой или слабослышащий, вам будет вызван переводчик, который поможет вам.

Если правонарушение произошло только что, сотрудники полиции могут попросить вас пройтись с ними по окрестностям, чтобы помочь идентифицировать преступника, или они могут попросить вас посмотреть фотографии или изображения с камер видеонаблюдения, чтобы попытаться найти преступника.

• Подача показаний в полицию
• Выступление в качестве свидетеля

Сбор улик

Иногда полиции необходимо взять образцы с места совершения преступления.

Вас могут попросить помочь, предоставив отпечатки пальцев для исключения. Обычно этим занимается специально обученный криминалист.

Если вы получили травму, полиция может захотеть сфотографировать ваши травмы или осмотреть ваши травмы у врача, нанятого полицией. Если вы согласны на осмотр, врач зафиксирует все травмы. Вы не обязаны давать согласие на медицинское освидетельствование, но оно может предоставить жизненно важные доказательства, которые полиция, возможно, не сможет получить ниоткуда, и может помочь установить, кто несет ответственность за нападение.

Участие в процедуре опознания

Если у полиции есть подозреваемый в правонарушении и личность этого человека вызывает сомнения, они могут провести процедуру опознания. В этом случае вам будет предложено выбрать человека, который, по вашему мнению, совершил предполагаемое преступление.

Для проведения процедуры опознания полиция может использовать один из нескольких методов, включая процесс, известный как электронная запись парада видеоопознания, широко известный как «VIPER».

Это означает, что процедура идентификации подготовлена ​​в виде DVD-диска и будет показана вам сотрудником полиции на ноутбуке или компьютере. Преимущество этого электронного процесса заключается в том, что вы можете просматривать DVD-диск в других местах, кроме полицейского участка, например, дома, если хотите.

Что будет дальше

В зависимости от типа преступления сбор всей необходимой информации может занять довольно много времени.

Полиции может понадобиться совет и руководство прокуратуры (PPS), чтобы помочь в расследовании. Обычно это связано с типом необходимых доказательств или с тем, будут ли доказательства использоваться в суде.

Полиция также может обратиться в PPS за советом о том, какие обвинения, если таковые имеются, должны быть выдвинуты против подозреваемого. После того, как подозреваемому было предъявлено обвинение в совершении уголовного преступления, он известен как ответчик. Затем полиция отправит материалы дела в PPS, которое примет решение о возбуждении судебного дела.

Если вы стали жертвой преступления и полиция не установила личность виновного в совершенном против вас преступлении в течение трех месяцев, вам следует сообщить об этом.

• Пойдет ли дело в суд

Помогите улучшить эту страницу — отправьте отзыв

Для использования этой формы у вас должен быть включен JavaScript.

Что ты хочешь делать?

сообщить о проблеме

оставить отзыв

задать вопрос

Сообщить о проблеме

Какую проблему вы нашли на этой странице? (Отметьте все подходящие варианты)

Ссылка, кнопка или видео не работают

Орфографическая ошибка

Информация отсутствует, устарела или неверна

Я не могу найти то, что ищу

Другая проблема

Сообщений

Расскажите нам подробнее о проблеме с веб-сайтом nidirect.