Как одеваться мужчине в 40 лет с небольшим доходом фото: 7 секретов стиля одежды: как одеться 40-летнему мужчине

9 ошибок стиля у мужчин

У каждого возраста есть свои достоинства. Чем старше становится мужчина, тем больший жизненный путь им преодолен и больший опыт накоплен. Уметь одеваться в соответствии с фактическим возрастом умеет не каждый. Но зрелый мужчина, достигший середины жизни, который носит молодежные бренды, выглядит нелепо. Выбор одежды, однозначно, должен быть продиктован тем, сколько мужчине лет по паспорту и в душе.

Зрелый мужчина не должен молодиться с помощью одежды

Когда мужчина вступает в средний возраст, а происходит это годам к 40–45, он должен пересмотреть свой гардероб. Взросление не означает, что необходимо выбросить все футболки и кожаные куртки, заменить их на поло с воротничком и вязаные кардиганы. Существует тонкая грань между предметами одежды парня и остепенившегося мужчины.

Вот некоторые признаки того, что мужская одежда подобрана не по возрасту:

1. Мужчина предпочитает молодежные бренды, он одевается в одном и том же фирменном магазине последние десять лет или дольше. Взрослея, мужчина становится респектабельнее, его доход увеличивается. Соответственно, его предпочтения в выборе предметов одежды должны эволюционировать в пользу более качественных и дорогих магазинов.
2. Ориентирами в выборе вещей для образа до сих пор являются манекены в витринах магазинов или фото в модных журналах. У зрелого мужчины формируется собственный утонченный стиль.
3. Одежда, которую привык носить мужчина, становится некомфортной, стесняет движения.Если для молодого человека имидж – это все, и он предпочтет тренд и оригинальность удобству, по мере взросления он постепенно поменяет свои взгляды. Скорее всего, в 40 лет он не оденет слишком обтягивающие или, наоборот, мешковатые вещи. Теперь он одевается для себя и никогда не выйдет зимой в тонкой ветровке лишь для того, чтобы поразить кого-либо и продемонстрировать, какие молодежные бренды он носит.
4. В бутиках молодежных брендов больше не найти одежды по размеру.
5. На улице можно увидеть парней на десять лет младше, одетых в такие же точно джинсы или спортивный пиджак.

Зрелым мужчинам лучше перестать одеваться в такие молодежные марки, как Topman, New Look, H&M и прочие. Существует достаточное количество брендов одежды, которые выпускают коллекции для всех возрастов, например, Zara, Reiss, Ted Baker, Gant, Massimo Dutti и J.Crew.

Еще одним преимуществом, которое имеет мужчина средних лет, является возможность обзавестись собственным портным. Пошитые на заказ вещи действительно сядут по фигуре.

Одевшись старше своих лет, молодой человек не становится умнее или достойнее

Одежда – важный, но не единственный элемент имиджа. Если молодой человек оденется старше своих лет, он будет выглядеть скорее старомодным, нежели важным.

Молодым парням ни в коем случае не стоит делать следующие стилистические ошибки:

1. Не стоит одеваться в одном магазине с отцом. Конечно, родитель может быть примером для подражания. Но лучше позаимствовать у него чувство стиля, а не марку одежды «для взрослых».
2. Не нужно покупать несуразный кардиган лишь потому, что он теплый, или обувь, единственным достоинством которой является практичность. Важно ощутить преимущества молодости и уметь выбирать стильные и смелые предметы одежды, носить которые никогда не отважится старшее поколение.
3. Ошибка – носить подаренную родителями вещь, которая не нравится, лишь для того, чтобы их не обидеть. Подросток или парень рано или поздно должен позволить себе небольшой бунт – начать носить то, что по душе ему, а не его маме и папе. Другое дело,что лишь некоторые парни до 20 лет могут одеваться за свой счет и имеют право выбирать.
4. Стоит задуматься об изменении стиля, если мужчина визуально выглядит старше его лучшего друга-ровесника.

Прекрасно, если, несмотря на все жизненные перипетии, вам все же удалось остаться молодым в душе. Еще лучше быть развитым не по годам. Ощущение себя и фактический возраст совпадают не всегда. Также не всегда образ мужчины, созданный из предметов одежды, обуви, аксессуаров и прически, соответствует тому, сколько лет ему в действительности. Нужно запомнить, что нося одежду, которую выпускают молодежные бренды, или отдавая предпочтение классике, всегда можно выделиться на фоне ровесников, создав свой неповторимый стиль.

Если вам понравилась статья, поделитесь ей с вашими друзьями в соц. сетях. А я с Вами прощаюсь, до новых встреч!

Дата обновления: 29 марта, 2020

10 признаков провинциального гардероба — безвкусица

Золотые колечки на каждом пальце, черные туфли-лодочки под любое платье, колготки «цвета загара» в 30-градусную жару: сегодня выводим на чистую воду главные признаки провинциального гардероба!

Редакция сайта

Теги:

Одежда

Аксессуары

Обувь

Украшения

Гардероб

Можно тратить большую часть зарплаты на шопинг и жить в столице, но выглядеть при этом провинциально. Мы знаем 10 причин, почему так происходит!

Только золото, только хардкор

Бижутерия — это несерьезно и годится разве что для 10-летних девочек, а серебро смотрится «бедно». Поэтому обладательница типичного провинциального гардероба скупает золото, неважно, что дешевое и «самоварное». Еще один показатель статусности — золотое колечко на каждом пальце. Чтобы всякие там не думали, что у тебя нет денег на ювелирку!

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Консервативность

Кроссовки под платье? Фу! Свитшот с кружевной юбкой? Кошмар! Девушка, одевающаяся провинциально, больше всего боится выглядеть не так как «надо» («как нормальные люди», «как принято», «как мама учила» — список можно продолжать до бесконечности).  

Черные туфли — под любой наряд

Черные туфли-лодочки — must-have любой провинциалки. Конечно же, объективно в этой базовой обуви нет ничего дурного, но отличительная черта провинциального гардероба — «впихивание» этих туфель в каждый образ. И неважно, что с белым летним сарафаном или шортами и простой футболкой туфли смотрятся просто ужасно: наша лирическая героиня наденет их даже со спортивным костюмом. А что? Туфли-лодочки же подходят «под все»!

Отсутствие стилевого разнообразия

У большинства таких  модниц существует два основных «стиля» — «приличный» (на работу) и «расслабленный» (вне работы). Нередко эти «стили» миксуются жутковатым образом, порождая образы а-ля «корпоратив в офисе», когда кружевное нечто надевают под серый костюм, дополняя это «праздничным макияжем» и намертво залитыми лаком кудряшками. Casual, эклектика, бохо-шик — все это чуждо адептам провинциального стиля и, по их мнению, выглядит «странно».

«Кофты» и «кофточки»

Топы, боди, кардиганы, водолазки, свитера, свитшоты, блузы — нет, нет и еще раз нет! Провинциальный гардероб признает лишь «кофты» и «кофточки» — трикотажные творения неизвестных китайских производителей.

Отличительные признаки — некачественный материал, быстро растягиваются и обрастают катышками, часто декорированы рюшами, кружевными вставками или стразами. Такую «кофточку» носят и в пир, и в мир, и с черными офисными брюками.

«Шикарное» белье даже в спортзал

Простые бюстгальтеры с гладкой и тонкой чашечкой? Ни за что! Мало ли где тебя поджидает принц на белом коне: он может встретиться как в офисе, так и в спортзале или на продуктовом рынке. Поэтому в ход идут исключительно кружевные суперпуш-апы, богато украшенные все теми же стразами, перьями, а иногда и искусственным мехом (радует лишь, что никакое животное не страдает ради такой «красоты»). И неважно, что под гладкой и тонкой одеждой весь «декор» безвкусно выпирает, а «сексуально приподнятая» грудь давит на подбородок: главное, что теперь ты впечатлишь и принца, и даже его коня!

Колготки летом

Еще один страх (помимо вышеупомянутой боязни выглядеть «не как все») — показать свои голые ноги. Особенно бледные и в начале лета. Поэтому важная часть провинциального гардероба — колготки, которые их хозяйка не снимает круглый год. Особый писк — «незаметные» с блеском, способным ослепить; в крупную сеточку; «цвета загара». Последние особенно «шикарно» смотрятся на контрасте с остальными незагорелыми частями тела. 

Страх экспериментов с цветом

Сложные цветовые сочетания и в принципе какая-либо работа с цветом — это не про поклонниц провинциального стиля. Зачем изобретать велосипед, думают они, когда есть простые и проверенные временем миксы — черное с белым, черное с красным, черное с черным. И не нужно мучиться и думать, как объединить в одном образе сиреневый топ и фисташковые брюки. 

Неумение носить аксессуары 

Даже, казалось бы, такой в целом простой и распространенный аксессуар, как шляпа, вызывает у представительниц провинциального стиля недоумение: «Кто и где носит шляпы?», «Покажите мне этих людей!», «Что-то я никого не видела на улице в шляпе.

..» — заявляют они с «ироничной» усмешкой. Все прочие аксессуары также воспринимаются как «перебор» — зачем тебе то, что не несет особой функциональности? 

Любовь к подделкам

Доказать представительнице провинциальной моды, что фейки — это позор, невозможно. Потому что «тварь я дрожащая, или могу позволить себе купить в переходе сумку Dolce & Gabbana из лакированной клеенки»?! В их сознании пародия на известный бренд всегда будет по умолчанию лучше и «моднее» качественной кожаной сумки неизвестной марки за те же деньги.

Жизнь ребенка в 1930-е годы по сравнению с сегодняшним днем ​​

Посмотреть все сообщения

Опубликовано 28 сентября 2021 г.

Жизнь ребенка в 1930-х годах сильно отличалась от жизни ребенка сегодня. Великая депрессия сильно повлияла на детей и их семьи: миллионы людей жили в нищете и почти не имели еды, не говоря уже о деньгах, оставшихся на развлечения.

Узнайте больше, чтобы сравнить и сопоставить, как Энни могла жить в 19-м веке.30 лет по сравнению с тем, как вы живете сегодня.

Школа

1930-е годы: Школа считалась роскошью для детей с низким и средним доходом. Школы были переполнены, недофинансированы, и около 20 000 школ в Америке закрылись. Проблема была с транспортом: не было ни автобусов, ни автомобилей, поэтому детям часто приходилось идти пешком на большие расстояния. Расизм был настолько распространен, что многие школы были разделены. Новый курс Рузвельта обещал более широкий доступ к образованию, но по многим причинам провалился. Во время Великой депрессии многие дети устроились на работу, чтобы прокормить семью, вместо того, чтобы ходить в школу.
Забавный факт: в 1937 году во время вспышки полиомиелита школы Чикаго использовали радио для обучения! Это был первый раз, когда технология использовалась для виртуального образования.

Сегодня: Сегодня дети обязаны посещать школу с детского сада до 12-го класса, и у них есть множество вариантов — от домашнего и онлайн-обучения до государственных, чартерных и частных школ. Студенты в Миннесоте, как правило, имеют доступ к транспорту, а сегрегация запрещена на национальном уровне с 19 лет.64.

Связь

1930-е годы: Радио, газеты, телефон и почта были различными формами связи, использовавшимися в 1930-х годах. В 1934 году независимые телефонные компании использовали первый мобильный телефон. Его официальное название — монофон с круглым основанием и поворотным циферблатом.

Сегодня: Между Интернетом, электронной почтой, смартфонами, видео и телефонными чатами у детей есть широкий спектр способов общения и поиска информации.

Работа

1930-е годы: В условиях рекордной безработицы дети конкурировали за работу со старшими, чтобы внести свой вклад в доход своей семьи, часто отказываясь от школы. Дети 1930-х годов были, по крайней мере, защищены мерами по реформе детского труда 1920-х годов, которые ограничивали их рабочий день восемью часами и давали рекомендации по трудоустройству несовершеннолетних. Многие дети работали не по найму, собирая барахло на продажу или подрабатывая соседям.

Сегодня: В штате Миннесота нельзя принимать на работу лиц моложе 14 лет. Однако есть определенные исключения, в том числе газетчик, актер и модель. Несовершеннолетние в возрасте до 16 лет не могут использовать газонокосилки с механическим приводом, такие как газонокосилки, щетки для удаления сорняков или кусторезы. Работа по дому, обычно выполняемая по дому, не подпадает под действие законов о детском труде.

Развлечение

1930-е: Самым большим развлечением для большинства детей было собственное воображение! Дети использовали все, что лежало вокруг, для создания собственных игр и игрушек. Девочки мастерили тряпичных кукол, а дети играли в школьные дворовые игры, такие как пятнашки и прыжки через скакалку. У большинства детей был мяч и клюшка для игры в бейсбол или кикбол, а также, возможно, велосипед или деревянные санки. Во многих семьях было радио, чтобы дети могли слушать такие детские передачи, как «Маленькая сирота Энни!» Самыми популярными книгами тогда были «Тайны Нэнси Дрю», «Мэри Поппинс» и «Дж. Р.Р. Толкиена «Хоббит».

Сегодня : Благодаря технологиям у современных детей весь мир на кончиках пальцев. Подкасты заменили старые радиопередачи для детей, а онлайн-игры вытеснили настольные игры. Самые популярные на сегодняшний день книжные серии включают «Гарри Поттер» и «Дневник слабака» (посмотрите позже в этом сезоне!), а в книгах теперь фигурируют цветные дети (в 30-х годах в книгах не было цветных детей).

Кино

1930-е годы: Дети могли посещать кинотеатр только для просмотра фильмов. Звуковые фильмы, или фильмы со звуком, появились в конце 19 века.20-х годов и открыли золотой век Голливуда. В 1939 году были выпущены «Волшебник страны Оз» и «Унесенные ветром», а по выходным показывали «Клуб Микки Мауса».

Сегодня : Сегодня у детей есть множество вариантов просмотра фильмов — от посещения кинотеатров, где подают ужин, до потокового просмотра фильмов дома. Многие фильмы создаются с использованием компьютерных изображений (CGI) и передовых технологий анимации, которых тогда не существовало. В то время как Marvel Comics началась в 1939 году, более поздняя кинематографическая вселенная Marvel стала самой успешной кинофраншизой всех времен.

Мода

1930-е : Неблагополучные семьи не могли позволить себе многого для своих детей, поэтому большая часть их одежды была сброшена, и дети часто ходили босиком. Большинство мальчиков со средним доходом носили футболки с комбинезонами, а девочки — блузки и простые платья. У обоих будет одна пара обуви и наряд для особых случаев. Если вы были ребенком из семьи с более высоким доходом, вас баловали с головы до ног.

Сегодня : В основном современные американские дети носят одежду, которая отражает их личный стиль, а также множество вариантов в крупных магазинах и интернет-магазинах с различными ценами. Здесь также больше возможностей, чем в 1930-е годы для неблагополучных семей, чтобы иметь доступ к финансовой помощи, чтобы дети были одеты и накормлены.

Музыка

1930-е : В 1935 году дебютировала радиопрограмма «Твой хит-парад», в которой звучали самые популярные песни недели. Джазовая музыка превратилась в разные стили, а свинг и биг-бэнд стали популярными на протяжении 1930-х годов. Создатели Бродвея переехали в Голливуд и адаптировали свои сценические представления для более широкой аудитории на киноэкране.

Сегодня : Сегодня детям не нужно радио, чтобы слушать музыку — они могут транслировать любую музыку, которую хотят слушать, и даже создавать свою собственную музыку в приложениях на смарт-устройствах, компьютерах и с помощью технологии виртуального помощника (например, попросить Алексу воспроизвести песни из Энни !).

Продукты питания

1930-е годы : Многим семьям не хватало еды, и многие дети страдали от недоедания. Если бы вам посчастливилось жить на ферме, не разоренной Пыльным котлом, возможно, вы выращивали различные культуры и разводили небольшое количество скота. Во время Великой депрессии были популярны запеканки и такие блюда, как говядина со сливками на тостах, перец чили, макароны с сыром и курица со сливками на печенье. Желе было дешевым источником белка и попало во многие поваренные книги во время Великой депрессии. Макдональдс не существовал до 19 века.40с.

Сегодня : Сегодняшние фермы в значительной степени стали монокультурными (выращивают одну конкретную культуру или разводят один вид скота), и большинство из них принадлежит корпорациям, а не семьям. Эти монокультурные методы ведения сельского хозяйства вносят большой вклад в глобальное потепление. Однако продукты питания сегодня более доступны в крупных и мелких продуктовых магазинах. В то время как обработанные продукты были доступны, но в ограниченном количестве, в 1930-х годах 60% того, что мы едим сегодня, состоит из продуктов с высокой степенью переработки. Популярными вариантами для детей сегодня являются пицца, чизбургеры, макароны с сыром и куриные наггетсы.

Эта статья вызвала у вас большее желание увидеть Энни ? Если вы еще не купили билеты, сделайте это сегодня!

ПОЛУЧИТЬ БИЛЕТЫ

 

Ссылки:

https://www. mnhs.org/mgg/depression/childhood/learn-more
https://prezi.com/3vkfiwzj8wgs/life-of-children-in -the-1930s/
https://livinghistoryfarm.org/farminginthe30s/life_04.html
https://modernpioneermom.com/2012/07/05/processed-foods-history-1910s-to-1950s/
https://www.thepeoplehistory.com/30smusic.html
https://www.sciencedaily.com/releases/2015/03/150329141017.htm
https://www.encyclopedia.com/social-sciences/culture -журналы/1930-е годы-образование-темы-новости

Одежда мертвого белого человека: Как быстро мода превращает часть Ганы в ядовитую свалку

Это грязный секрет мировой зависимости от моды. Многие вещи, которые мы жертвуем на благотворительность, в конечном итоге выбрасываются на свалку, создавая экологическую катастрофу на другом конце света.

На берегу лагуны Корле, в столице Ганы Аккре, у самой кромки воды возвышается откос, на вершине которого пасется скот.

Этот неровный утес высотой около 20 метров образован не землей или камнем, а мусорной свалкой. Большая часть из них — примерно 60 процентов — это ненужная одежда.

Это были предметы одежды, отправленные в Гану якобы для перепродажи и повторного использования, многие из которых были получены из мусорных баков и благотворительных коллекций.

Но большая часть никогда больше не надевалась.

По мере того, как отходы переполняются с специальных свалок Аккры, они сбрасываются в неофициальные свалки, подобные этой, на берегах лагуны Корле. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

Каждую неделю в Аккру поступает около 15 миллионов бывших в употреблении предметов одежды из Великобритании, Европы, Северной Америки и Австралии, заполняя обширный рынок одежды города.

По оценкам, 40% из них настолько низкого качества, что по прибытии считаются бесполезными и в конечном итоге выбрасываются на свалку.

Стремительный рост мирового потребления одежды, подпитываемый безжалостными брендами «быстрой моды», создает экологическую катастрофу.

Одежду привозят задолго до рассвета, когда город еще не зашевелился. Горят фары, полуприцепы протискиваются во все более узкие переулки, извергая сотни тюков, завернутых в ярко-оранжевый пластик. Мужчины и женщины, некоторые с планшетами, проверяют товары и отправляют их.

Часть одежды будет перевезена через Гану, часть доедет до Буркина-Фасо или Кот-д’Ивуара. Но большинство из них будет рассредоточено по крупнейшей в Западной Африке бирже подержанной одежды — рынкам Кантаманто в Аккре, шумному лабиринту из 5000 розничных торговцев и их деревянных прилавков, многие из которых переполнены нежелательной западной модой.

Конкуренция за клиентов жесткая. Одежда распевается песнями и к концу дня быстро продается со скидкой. Предприниматели изымают дорогие изделия с небольшими дефектами, которые можно починить и покрасить, а затем вернуть в продажу по более высокой цене.

Большая часть одежды, пожертвованной оптовым магазинам, попадает на рынок Кантаманто в столице Ганы Аккре. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

Но транспортировка 55-килограммовых тюков по переполненному базару с его узкими проходами и тысячами покупателей невозможна механическими средствами. Таким образом, эта работа ложится на плечи главных носильщиков Аккры, или kayayei, «женщин, несущих бремя».

С 12 лет Аиша Иддрису была одной из таких женщин. Не имея работы в своей отдаленной северной деревне, Иддрису ездила туда и обратно в Аккру в поисках работы, теперь уже со своим 18-месячным сыном Шерифом. Она пытается заработать достаточно денег, чтобы отправить часть своей семье, в том числе девятилетней дочери.

«У меня не было большого выбора, — сказала она Иностранному корреспонденту, — потому что я не знала, как еще я могу заботиться о своих детях, если я не приеду. Меня не устраивает эта ситуация, но я нужны деньги».

Аиша Иддрису и ее сын Шариф на рынках Кантаманто. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз) Рынок Кантамантон, лабиринт киосков и магазинов. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

На рынке работают тысячи людей, в том числе Аиша Иддрису, которая каждый день приходит сюда из своего дома в раскинувшихся трущобах центральной Аккры, Старой Фадаме.

Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз

Работа далеко не прибыльная — Иддрису зарабатывает около 4,50 долларов в день. Это также общеизвестно опасно; кажется, все знают женщину, получившую серьезную травму.

«Некоторые из них получают серьезные ранения, и их отправляют обратно на север, потому что они больше не могут выполнять свою работу», — сказал Иддрису. «Когда они прибывают туда, они не могут выполнять какую-либо работу из-за травм».

Тем не менее, Иддрису считает, что индустрия подержанной одежды помогла ей найти работу. И многие с этим согласятся. Местная ассоциация торговцев подержанной одеждой утверждает, что отрасль создала 2,5 миллиона рабочих мест — цифра настолько правдоподобная, насколько и не поддающаяся проверке.

Выброшенная рубашка на рынке. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз) Зеленая куртка супермена для продажи на рынке Кантаманто. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз) Детская одежда, бывшая в употреблении. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз) Иллюстрация доктора Сьюза на футболке. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

За последние несколько десятилетий здесь процветала перепродажа западных обносков. Они настолько дешевы, что местные производители текстиля не могут с ними конкурировать.

Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз

Прогуливаясь по Аккре, каждый свободный дюйм тротуара, кажется, занят разносчиком, с новой партией старой одежды, сложенной и развешенной среди их товаров. Называют их «оброни ваву» — одежда мертвого белого человека.

Торговля подержанной одеждой неуклонно растет в Аккре, как и во всем мире. Каждый год до 4 миллионов тонн бывших в употреблении тканей отправляются по всей планете, а объем торговли оценивается в 4,6 миллиарда долларов.

В Аккре, куда каждую неделю прибывает около 60 контейнеров с бывшей в употреблении одеждой, эта отрасль может быть очень прибыльной. Но это сопряжено с необычным бизнес-риском. Импортеры могут потратить до 95 000 долларов на контейнер с одеждой и понятия не иметь, что они покупают.

Только после вскрытия тюка можно определить качество одежды. Если он в хорошем состоянии, прибыль может быстро вырасти до 14 000 долларов США. Но если одежда порвана, испачкана или давно вышла из моды, ее импортер вполне может сжечь свои деньги.

Пробел для воспроизведения или паузы, M для отключения звука, стрелки влево и вправо для поиска, стрелки вверх и вниз для громкости.

На рынке Кантаманто открывается тюк с одеждой, Гана (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

На переполненном рынке Кантаманто молодые торговцы, даже друзья, могут ненадолго стать жестокими конкурентами, когда прибывает новый тюк с призом.

На карту поставлено многое — если они не возьмут лучшую одежду, они не заработают денег.

Эммануэль Аджааб пробился на вершину индустрии; теперь он один из самых известных импортеров на рынке. Он стоит на вершине пирамиды реселлеров и трейдеров, каждый из которых находит маржу для себя.

«У меня есть от 100 до 150 клиентов, которые покупают у меня здесь, — сказал Аджааб. «И помните, те, кто покупает у меня, собираются продать это и многим другим людям».

Аджааб твердо верит в способность своей отрасли создавать возможности. Это, безусловно, было правдой о нем самом. Его бизнес не только обеспечил работой его ближайших родственников, но и капитал, который можно инвестировать в другом месте. Теперь он владеет строительным бизнесом, который конкурирует за его время.

Когда импортеры находят одежду хорошего качества, они получают прибыль. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

В Гане их называют «оброни ваву» — одежда умершего белого человека.

Но бизнес по производству одежды уже не тот, что раньше.

«Семнадцать лет назад [когда я начинал] это было хорошо, — сказал Аджааб, — но теперь то, что они везут в Африку, в Гану… , они продолжают снижать качество, которое было дано нам. Сейчас это очень плохо. »

Пока я смотрел, Аджааб открыл тюк из Австралии и быстро отделил ту одежду, которую можно было перепродать по приличной цене, от той, которая стоила гораздо меньше. Мелькнули знакомые лейблы: Suzanne Grae, Target, Zara, Billabong, Just Jeans.

Пробел для воспроизведения или паузы, M для отключения звука, стрелки влево и вправо для поиска, стрелки вверх и вниз для громкости.

Эммануэль Ажааб сортирует тюк одежды из Австралии на то, что можно перепродать, и то, что будет выброшено. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

Очень немногие попали в его высококачественную кучу. Из 180 легких летних курток, находившихся внутри, 85 штук были непродаваемыми: воротники в кольцах от пота, отсутствующие пуговицы, пятна крови на рукаве. Он вскинул руки в воздух.

«Это оскорбление», сказал он. «Предположим, вы используете свои деньги, чтобы купить этот тюк. Как вы собираетесь выживать?»

Тюк стоил ему 90 долларов. В конце концов он продал одежды на 20 долларов. Остальные были выброшены вместе с мусором. И это происходит чаще. «Мы не знаем, что происходит», — сказал он. «И если мы жалуемся им… нашим поставщикам, они говорят, что получают то, что дают».

Розничные торговцы охотно расхватывают лучшие предложения из нового тюка. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

Поставщики Аджааба, как и все импортеры Кантаманто, являются посредниками: переработчики и торговцы тряпьем, которые закупают отходы из благотворительных магазинов на центральных улицах и частных операторов мусорных баков для одежды. У них мало стимулов отфильтровывать непригодные для носки предметы. По его словам, люди, которые включают испорченную одежду в свои пожертвования в благотворительный магазин, ведут себя ужасно.

«В Европе, Великобритании и Австралии, Америке думают [что в] Африке здесь, извините, мы не такие, как люди. Даже если кто-то постучал [в] вашу дверь [попрошайничать], вы не можете просто … возьми что-нибудь из своей мусорной корзины. В данном случае… они делают это с нами».

Растущее количество некачественной одежды, поступающей на рынок Кантаманто, является основной причиной кризиса отходов в Гане. Другой — огромный объем одежды, производимой по всему миру.

Огромный объем мирового производства и потребления одежды вызывает проблемы в Гане. (Иностранный корреспондент: Эмма Мачан)

С 2000 года мировое производство одежды удвоилось.

Сейчас мы покупаем на 60% больше одежды, чем 15 лет назад.

Но мы храним их вдвое меньше.

Крупный опрос, проведенный в Великобритании шесть лет назад, показал, что каждая третья молодая женщина считает одежду «старой», если ее надели всего два раза.

По оценкам Всемирного экономического форума, 85% всего текстиля ежегодно отправляется на свалку, достаточно, чтобы ежегодно заполнять Сиднейскую гавань.

Во всем мире это эквивалентно сжиганию или отправке на свалку одного мусоровоза с текстилем каждую секунду.

Эти проблемы только усугубились с появлением так называемой «быстрой моды» — дешевой некачественной одежды, которая быстро производится в ответ на меняющиеся тенденции. Если раньше у брендов было два модных сезона в году, то теперь многие бренды производят 52 микросезона, наводняя рынок новыми стилями.

H&M, Zara и Boohoo входят в число тех брендов, которые выпускают новые модные линии в течение нескольких дней. Например, на Boohoo одновременно доступно более 36 000 товаров. Три года назад компания подверглась критике в британском парламенте за продажу пятифунтовых товаров такого низкого качества, что благотворительные магазины не желали их перепродавать.

Благодаря тому, что фабрики заинтересованы в круглосуточной работе, крупнейшие мировые дома моды закладывают в свои бюджеты огромные суммы отходов. В 2018 году Burberry вызвал бурю критики, когда сообщил, что уничтожил акции на 50 миллионов долларов. В том же году H&M сообщила о непроданных товарах по всему миру на сумму более 5 миллиардов долларов.

Лиз Рикеттс провела последнее десятилетие, документируя влияние отходов одежды на Гану. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

Лиз Рикеттс, американская активистка кампании по отходам моды, в течение десяти лет документировала катастрофу с текстильными отходами в Гане. Ее организация, Фонд OR, обвиняет крупные дома моды в кризисе с отходами.

Куда идет наша пожертвованная одежда?

Мужчина из Ганы носит рубашку AFL, которая попала в страну через торговлю подержанной одеждой. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

Ежегодно австралийцы жертвуют на благотворительность 310 000 тонн одежды. Большая часть этой одежды продается, чтобы собрать 527 миллионов долларов для финансирования программ социального обеспечения. Но треть этой одежды не может быть продана в местных операционных магазинах. Вместо этого они отправляются за границу. Благотворительные организации продают их австралийским экспортерам примерно по 50 центов за килограмм. Затем они экспортируются в Малайзию, Пакистан и ОАЭ для сортировки в тюки в зависимости от их сегмента рынка, например, «мужские рубашки» или «женские куртки». Затем эти тюки продаются импортерам в Восточной Европе, Тихоокеанском регионе и Африке. Как только эта одежда попадает на эти рынки, многие из них оказываются на свалке.

«Отходы — это часть бизнес-модели моды», — сказала она. «Многие бренды перепроизводят до 40 процентов».

Точно так же она считает, что потребители «несколько замешаны». «Мы решили, что удобство — это право человека, и мы думаем, что когда мы идем за покупками, мы всегда должны иметь возможность найти именно то, что хотим», — сказала она. «Мы должны найти его в нашем размере и цвете, который мы хотим. Это также способствует этому перепроизводству».

Австралия, где розничные продажи одежды в 2020 году составили около 22 миллиардов долларов, может не иметь экономического масштаба США или Великобритании, где совокупный оборот отрасли за тот же период составил более 468 миллиардов долларов. Но в расчете на душу населения Австралия занимает первое место в мире по потреблению текстиля за пределами США.

Когда эта одежда теряет популярность у своих владельцев, подавляющее большинство ее оказывается на свалке. Только 7% одежды, продаваемой в Австралии, классифицируются как переработанные. Но это сомнительная классификация — наблюдение за уборкой рынка Кантаманто в конце дня опровергает ее.

Когда на рынке Кантаманто наступает ночь, начинается уборка. Груды ненужной одежды сметены и упакованы в пакеты, ожидающие вывоза на свалку. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

Когда на рынке Кантаманто наступает ночь, переулки, полные непродаваемой одежды, сметаются в гигантские мешки из мешковины, готовые к сбору. Каждый рассвет мусорщики затаскивают их в заброшенный грузовик, который стонет под тяжестью, угрожая рассыпать свой ужасный груз. Каждую неделю с рынка Кантаманто уходит около 6 миллионов предметов одежды.

«Приблизительно 40 процентов любых поставок, которые прибывают ежедневно, оказываются полной бесполезной мякиной», — сказал Соломон Ной, менеджер по отходам Аккры. «Мы превратились в свалку текстильных отходов, произведенных в Европе, Америке и других странах».

Мужчина в трусах-боксерах с австралийским флагом среди мусора в трущобах Аккры, Старая Фадама. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

 «Отходы — это часть бизнес-модели моды. Многие бренды перепроизводят продукцию до 40 процентов».

Столица Ганы способна перерабатывать 2000 метрических тонн отходов в день. Но отчасти из-за проблемы с цветущим текстилем город производит почти вдвое больше ткани каждые 24 часа.

Переполнение почти везде, куда ни глянь. Многое из этого сжигается, иногда в маленьких кострах на углах улиц, иногда в огромных кострах из хлопка и пластмассы, а также в чем угодно еще, от чего небо чернеет целыми днями.

Один такой костер горел 11 месяцев, хотя и не был зажжен преднамеренно. Свалка Кпоне была финансируемым Всемирным банком проектом стоимостью 9,5 миллионов долларов, который был тщательно разработан для решения нарастающего кризиса отходов в Аккре. Он открылся в 2013 году и рассчитан на 15 лет работы.

Он наполнился за пять, а затем загорелся.

Пробел для воспроизведения или паузы, M для отключения звука, стрелки влево и вправо для поиска, стрелки вверх и вниз для громкости.

Горящая свалка в Аккре (Прилагается: OR Foundation)

«Мы все были напуганы. Пожар начался ночью… вещи взрываются», — сказал Джерри Джонсон Доу, сборщик мусора, который когда-то работал на сборе вторсырья со свалки Кпоне.

«Все вокруг бегут, потому что мы понимаем, как устроено место, мы боимся, что оно может взорваться.»

Поскольку ткани не могли быть должным образом уплотнены, без ведома всех, они поймали поднимающийся пузырь метана.

«Не прошло и двух-трех часов, как вы видите, огонь распространился по всем уголкам свалки.»

Сайт закрыт и закрыт. Но спрос не упал.

Неофициальные свалки теперь усеивают город, включая возвышающуюся оконечность лагуны Корле. Он возвышается на окраине городских трущоб Старая Фадама, где живут, работают и воспитывают детей около 100 000 человек.

Большинство – мигранты с севера Ганы, перемещенные из-за конфликтов и безработицы. У них не было другого выбора, кроме как поклониться свалке у их дверей, даже несмотря на то, что она неуклонно растет.

Синтетические ткани разлагаются сотни лет. Эта гора отходов может отбрасывать зловонную тень на их окрестности на протяжении поколений.

Но только часть из 160 тонн ежедневно выбрасываемых текстильных отходов оказывается на свалке. В сезон дождей тропические штормы смывают огромное количество одежды в средневековую городскую сеть открытых канализационных коллекторов. Ткани засоряют дренажную систему города и способствуют наводнениям. Комары размножаются, болезни процветают.

Лиз Рикеттс сортирует отходы одежды на пляже в Аккре. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз) «Щупальца» одежды, закопанные в песок. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

Текстиль, который смывается обратно на пляж, так запутывается в песке, что его почти невозможно выкопать.

Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз

«Мы превратились в свалку текстильных отходов, производимых в Европе, Америке и других местах».

Ткани, которые доходят до моря, наносят еще больший ущерб. Более легкие материалы всплывают, запутываются в хлопьях пластиковых отходов и вымываются обратно на берег. Но более тяжелые материалы опускаются на дно океана только для того, чтобы снова подняться и закружиться в океанских течениях, образуя длинные рукава извивающейся ткани.

«Мы называем их щупальцами», — сказал Рикеттс. «Когда вы видите, что их выбрасывает из моря, они очень длинные, вы знаете, что они могут быть от восьми до 30 футов (от 2,4 до 9,1 м), а иногда и до трех футов в ширину», — сказала она. «Когда мы сделали здесь уборку, мы выкопали 15 футов и все еще находим спутанную одежду».

Лиз Рикеттс нашла в одежде «щупальца» длиной до 10 метров. Они берут свое начало на рынке Кантаманто. (Иностранный корреспондент: Эндрю Гривз)

За кризисом с отходами в Аккре стоит поразительная арифметика. В Гане проживает 30 миллионов человек, и тем не менее каждые две недели сюда прибывает 30 миллионов предметов одежды. Соломон Ной, человек, который пытается сделать все, что в его силах, чтобы спасти Аккру от катастрофы с отходами, имеет простое послание индустрии подержанной одежды и отдельным донорам.

«Я не уверен, что они когда-либо задумывались над тем, чтобы спросить, где конечный пункт назначения той штуки, которую они выбрасывают», — сказал он. «Но если они придут сюда, как вы пришли, и вы сами увидите практичность, то они будут знать, что нет, лучше мы позаботимся об этих вещах внутри нашей страны, а не пересылаем эту проблему… другим людям.

Посмотрите «Одежду мертвого белого человека» иностранного корреспондента на iview или YouTube

• История: Linton Besser
• Photography and cinematography: Andrew Greaves
• Graphic design: Emma Machan
• Digital production: Matt Henry

Drone footage of the burning Kpone landfill site courtesy of the OR Foundation.