Девушки рассказы: Рассказ девушки — Гумилев. Полный текст стихотворения — Рассказ девушки
Читать онлайн «Сильные женщины. Рассказы», Оксана Сибирь – ЛитРес
© Оксана Сибирь, 2017
ISBN 978-5-4485-6302-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Что наша жизнь, страницы книги,
Судьбы каприз, сердец биение.
Нам дорожить бы каждым мигом,
А мы вперед, с глубоким рвением.
Живем как будто нет конца,
Грешим, опять латаем дырки.
Неповторимого лица,
Своей не взятой под копирку…
ЖИЗНИ!
Оксана Сибирь.
В этой книге нет интриги, только жизнь во всей красе,
К замечательному мигу, возвращаюсь, к жизни всей!
Сон, каждый раз один и тот же сон.
– Да сколько же можно то?
Аня проснулась вся в поту. Этот сон снился ей часто, вот уже на протяжении нескольких лет. Старая, полуразвалившаяся церковь, лики с икон смотрят в самую душу, аж холодок внутри. И рассказать то кому страшно, не так поймут еще.
В церкви Аня была единственный раз в своей жизни, когда ей было восемь лет, они с матерью заезжали в село Сухобузимо, Аня уж и не помнила, что они там делали, но накануне мать потеряла ребенка, которому едва исполнилось несколько месяцев от роду.
– Мам, а что мы делали в Сухобузимо, в церкви, ты не помнишь? – спросила она вечером мать.
Мария только горестно вздохнула, но ничего не ответила.
Испытав множество лишений в своей жизни, эта женщина замкнулась в себе и редко проявляла какие либо чувства. Муж её, Сергей помер от дизентерии еще до войны, а детей в живых осталось лишь несколько человек. Остальные, а было их одиннадцать, давно уж умерли, кто в младенчестве, а кто с войны не вернулся. Жизнь была, да и оставалась до сей поры трудной. Анна, дочь, жила при ней, дочь Мария и еще двое сыновей жили в Красноярске со своими семьями.
– Ну вот, мама, опять ты молчишь.
Аня давно уже ничего не ждала от матери. Ей как и в детстве не хватало материнской любви, ласки, нежности. Но мать видимо не понимала этого, да и не считала нужным проявлять свои чувства.
– Ты бы пошла корову подоила.
– Да, мама, сейчас, иду уже, – взяв подойник и чистое полотенце, она выбежала на улицу. Пахло свежескошенной травой, на небе повисла черная тьма, собиралась гроза.
– Ой, батюшки, а где ж Чернуха то?
– Валентина, а ну давай беги за коровой.
Аня прокричала на всё село:
– Чернуха, Чернуха!
Вдали, откликнувшись, замычала корова. Валентине даже вставать не пришлось. Она сидела на крылечке, чистила грибы, которые принесла из леса.
– Совсем еще ребенок, – подумала Анна, – и не растет почти, уж десять лет, а она все как дюймовочка.
Маленькая и тихая Валентина была похожа на свою бабушку Марию. Такая же неприметная и малопривлекательная, только без платочка на голове, вечного атрибута бабы Мани.
Окинув дочку недовольным взглядом, – Опять вся перепачкалась, – Анна пошла загонять подошедшую Чернуху.
Сарайчик вот вот завалится, корова прошла туда, едва не сняв крышу на рога. Кругом царило запустение, да и откуда порядку то взяться, мужик то, Михаил не вернулся с войны, дочь росла безотцовщиной.
– Дай, Господи, сил довести до ума единственное дитя.
С этими мыслями Анна плюхнулась под корову. Табуреточка, рассохшаяся от времени едва держалась, но Аня была легкой как пушинка и при всех тяготах, выпавших на ее долю, она оставалась неисправимой мечтательницей. Мужа она давно уж оплакала, а выйти замуж снова оставалось только мечтать и Аня мечтала.
Но в деревне и взглянуть не на кого было, только дедки, да инвалиды, которые вернулись к своим женам, а им и такие были в радость. Корова тихонько фыркала, травы она наелась вволю, весь день паслась, стояла послушно помахивая хвостом, отгоняя комаров от себя и от Анны.
Цик – цик – цик и вот уже пена доходит до краев ведра. Помассировав вымя еще пару минут, Анна поднялась и пошла к дому. Процедила молоко, дала дочке напиться и занялась домашними делами. Нужно было еще порезать грибы, да повесить их на просушку.
– Мама, я спать пошла, спокойной ночи.
– Да, иди.
Анна воспитывала дочь в строгости, не получившая ласки и любви сама, она не могла дать ее и дочери.
– Завтра я пойду устраиваться на работу. А ты утром иди помогай бабушке картошку копать.
– Хорошо, мам.
Комнатка была совсем не большая, вообще дом состоял из одной комнаты, но двух квартир. За стенкой в соседях жила Мария, мать Анны.
Из мебели только две кровати, да стол с табуретками, да еще сундук. Вот и весь быт.
Анна отлила в крынку молока, понесла матери. У Марии было темно, Аня поставила молоко в сенях и пошла прогуляться по улице. Улицы в Павловщине были широкие, просторные. Из дворов кусты, деревья прям на дорогу вываливаются листвой. Небо постепенно затягивало, накрапывал дождь.
– Ничего не поделаешь, пойду спать. Утром вставать рано.
Анна зашла в дом, Валентина уже спала сладким сном. А Анна боялась спать панически. Почему ей эта церковь не давала покоя, может о чем то хотела предупредить? В Бога Анюта не верила. Хотя у Марии была маленькая иконка, которую она бережно хранила в сундуке, на самом дне и доставала только по большим праздникам, на Пасху, в основном. Не смотря на всеобщий советский атеизм, Пасха справлялась всегда, пусть не гласно, не пышно, но на булочки всегда припасали продукты.
Наскоро сполоснувшись в тазике, Анна все таки легла спать. В эту ночь ей впервые ничего не снилось.
Утром, ни свет ни заря, Анна поднялась, подоила корову, выпустила,
– Иди, Чернуха, гуляй. Тебе нужно сил набираться на зиму.
В который раз Анна вспомнила, что сена на зиму мало наготовили в этот год. Тяжело ей было одной, мать уже не помощница, слабая совсем, а Валентина мала еще, да и по дому ей хватало работы. За день все девчонка успевала: и обед приготовит, и белье постирает, а про посуду и полы и говорить нечего, это были ее каждодневные обязанности. А не так что сделает, не дай Бог, где пылинку оставит, так тут же от матери оплеух наполучает. Жалко Анне было девку, да куда ж деваться то, жизнь штука сложная, пускай привыкает.
Анна шла по улице к реке. Незаметно подкрадывалась осень, и, хотя был еще конец августа, на деревьях уже кое где проблескивали желтые листочки. Сибирь – суровый край. Уже начинались первые заморозки по ночам, но днем все так же нещадно пекло.
Солнце взошло, отдавая свое тепло, нежно играя на домах своими световыми бликами.
– Господи, как хорошо то. Какое же это счастье, жить!
Первый день на работе прошел ничем не примечательно, Аня потихоньку училась управлять не большим хозяйством, изредка приходили груженые баржи или рыболовецкие суда.
Домой возвращалась уставшая, и жизнь уже не казалась такой радужной как утром. Нужно было еще корову загнать, подоить.
– Как дела, Валентина?
– Да хорошо, мам, картошку начали копать, как твоя работа?
– Ничего привыкну, справимся.
– Чего полы плохо помыла?
– Да где же плохо? Все вроде бы чисто!
– Да вон, посмотри, в углу мусор какой то.
Дочь, вздохнув, взяла тряпку, пошла по новой протирать полы, иначе мать задаст жару опять.
Денек выдался жаркий, Аню мучила сильная жажда, она подошла к бачку в коридоре налить воды и увидела его! Все поплыло у нее перед глазами.
– Николай!
– Что?
– Николай, говорю меня зовут. А Вас как?
– Анна, – сказала как выдохнула и быстрее с глаз.
Вечером, добираясь с работы домой, она услышала шаги за спиной и не поворачиваясь поняла, что это он.
– Разрешите, я провожу Вас до дома?
– Да, уж всё равно идёте, – только и нашлась что сказать Анна.
В её жизни, кроме мужа Михаила, других мужчин то и не было, да и с ним она прожила несколько лет до войны, не успела ни налюбиться, ни намиловаться.
– А Николай, просто красавчик, глаз невозможно отвести. Еще до встречи с ним, Анна слышала про молодого повесу. Говорят, что он женат, а здесь на заработках и ни одной юбки не пропускает.
Молча дошли до Анютиного дома.
– Ну вот мы и пришли. Всего хорошего, – сухо обронила она. Завтра увидимся.
Глава 2
Валентина увидела в окно мать с молодым человеком и почему то сильно заколотилось сердце. – Ох, не к добру это, – подумала девочка.
– Кто это, мам?, – спросила она вошедшую Анну.
– Не твоё дело, покорми меня. Корова пришла?
– Да, стоит мычит. Что, не слышала?
– Как ты с матерью разговариваешь? – где ей было услышать Чернуху, когда она ног то под собой не видела.
Валентина приготовила на ужин свежей картошки с укропом. Анна поела с аппетитом, как будто ничего вкуснее раньше не ела, запила все простоквашей вприкуску с лепешками.
– Ты у бабушки была?
– Да, она сама заходила. Лепешек напекла свежих, ты поела?
– Конечно. Как картошка? Удалась нынче?
– Да, ничего, мелкой почти нет.
– Ну и ладно, на выходные докопаем. Пошла я в стайку.
– Привет, Чернуха. Ну как ты тут, моя хорошая? – разговаривала Анна с любимицей, пока обмывала вымя. – Ну что же мы такие разнесчастные то? Каким же ветром нас занесло в эту Сибирь? От комаров и мошки ни днем ни ночью проходу нет. Вон и у тебя вся шея покусана, – слепни уже оставили свои следы на шее и спине, оводы по забрались под шкуру и отложили личинки, скоро вся спина коровы покроется бугорками.
– Кормилица ты наша, что бы мы без тебя делали то? Как бы выжили?
Напоив корову и почистив сарай, так как утром не успела, Анна пошла во двор, села на лавочку возле березы. Ветерок обдувал её нежную кожу. По девичьи тонкий стан и упругую высокую грудь обтягивало давно уже изношенное серое платье. Опять нашла тоска, стало жалко себя, свою неустроенную личную жизнь. По щеке потекла тихая скупая слеза. Плакала Аня редко, при всей своей хрупкости она была очень сильной духом. Только и утешало, что не она одна так живет, в послевоенное время мало кому жилось хорошо. Освободив и очистив душу слезами, она пошла спать. В эту ночь ей опять приснилась старая церквушка, Богородица нежно смотрела на нее с иконы, будто жалея.
Жизнь понеслась, закрутилась, в сердце неожиданно ворвалась любовь. С Николаем все у нее сладилось быстро. По выходным, когда его соседи по общежитию разъезжались домой, она бегала к нему вечерами, прячась от людского глаза, огородами, но в деревне не скроешься от любопытных глаз. Люди косо поглядывали на Анну, осуждали, а может и завидовали: – Такой красавчик, да еще моложе на пару лет. Один недостаток был все же у него, женат да с детьми. Но Аннушке было все равно, что люди говорят. На каждый роток не накинешь платок.*
– Сколько её, той жизни? – рассуждала она. А с той семьей, Николай сказал, что покончил отношения. Да и на выходные он никуда не уезжал.
Постепенно люди попривыкли к их отношениям и Николай перебрался жить к Анне в дом, к всеобщему недовольству Валентины и матери Анны, Марии.
Наступила зима, длинными, холодными ночами Анюта прижималась к Николаю под предлогом погреться, а сама надышаться им не могла, как будто предчувствуя свое недолгое счастье.
По дому Николай мало чем им помогал, дров наготовил на зиму и ладно. Так и жили потихоньку, пока не «грянула гроза» среди ясного неба. В январе месяце Анна поняла, что понесла. Мать уже заметила её состояние и только осуждающе смотрела, ничего не говоря. Да и что тут скажешь, связалась с женатым, чего доброго, только и жди, что сбежит. На чужом несчастье – счастья не построишь.*
Анна не переживала, как нибудь сладится, ведь любимый рядом. Прошло уже два месяца, она испытывала жуткий токсикоз по утрам, вперемежку с сильной изжогой, спала в основном сидя, чтобы не угореть от собственного жара, льющегося из желудка. Она держалась, но однажды заметила что Николай стал куда то отлучаться, сначала не надолго, потом все чаще и дольше, стал уезжать на выходные. На все вопросы только нечленораздельно мычал что то, потом таки признался.
– Жена родила недавно третьего ребенка, надо возвращаться, не могу же я их бросить на произвол.
– А как же я? Как же наш ребенок?
– Ну что он у тебя первый? Аборт сделаешь, еще не поздно, делов то.
– Уходи и никогда больше не возвращайся.
Николай молча собрал свои пожитки и ушел, больше она его никогда не видела.
Сердце Анны рвалось на части, душу обуревали сомнения, но наревевшись вдоволь за ночь, она пришла к выводу, что от ребенка нужно избавиться.
Утром она собрала узелок с чистыми вещами, оделась…
– Мама, ты куда собралась?
– Не спрашивай, дочь, пойду я, если не вернусь к утру, корову покормишь, да смотри телиться начнет, бабушку зови. Вдвоем поди управитесь…
Евгений Никитин // Первая девушка
Эти пронзительные рассказы читаешь с грустной улыбкой на лице. По отдельности смешно, а вместе невыразимо грустно. Самое важное с нами происходит в детстве, и сознание фиксирует это на всю оставшуюся жизнь. Герои Евгения Никитина напоминают героев фильмов Уэса Андерсона, а сами рассказы – ранние картины Сергея Соловьева. Дети, больше похожие на взрослых, с серьёзно-печальными лицами и ранимыми сердцами; родной городок Рышканы – это где-то в Молдавии, на окраине исчезнувшей империи; замедленное, как перед падением, время; герои нежного возраста и непременное возращение в прошлое уже в новом качестве и новом времени. Прошлое тянет к себе, как Земля. Мы хотим вернуться туда, где по-другому дышалось, по-другому замирало сердце, по-другому выглядел мир вокруг, в тщетных попытках пережить это ещё раз, убедиться, что всё было на самом деле, а не приснилось. Было с нами, а не с кем-то другим.
Евгений СулесЕвгений Никитин родился в 1981 г.
в Молдавии, впоследствии жил в Германии и России, сейчас живет в Израиле. Публиковался в журналах «Новый мир», «Воздух», «Знамя», «Новый берег», «Октябрь», «Homo Legens» и других с поэзией, прозой, переводами и эссеистикой. Был одним из координаторов поэтического проекта в рамках 53-й Венецианской биеннале искусств (2009).
Первая девушкаЕвгений Никитин // Формаслов
Первая девушка у меня появилась, когда мне было 8 лет. Однажды в Рышканах мы с пятилетним Максимом, моим братом, добрели до так называемой «стоквартирки». Так называли длинный-предлинный дом гармошкой, в котором было ровно 100 квартир. Он находился от нас в пешей доступности, но поскольку моя бабушка зорко следила из окна за нашими передвижениями, мы редко покидали пределы двора и стоквартирка казалась другим, далеким миром. Мы шли, разинув рты. Все вокруг было непривычным, таинственным. Дело близилось к закату, золотая дымка легла на предметы. Мы катались с горки с незнакомыми детьми — они представлялись неведомыми существами, у них была другая жизнь… Некая девочка сурово наблюдала за нами и потом сообщила:
— Вы чужие.
— Это почему?
— Вы не из этого двора.
— Ну и что?
— Это наша горка.
— Что значит «наша»? Тут ничего вашего нет, все государственное.
Тогда еще был Советский Союз, и эту фразу я часто слышал во дворе, когда более наглые дети отнимали игрушки у более робких.
— Все равно наша, — сказала девочка. — Мы ее захватили.
— Ну так выгони нас, — предложил я.
Девочка замолчала и стала околачиваться неподалеку, продолжая исподлобья смотреть на нас. Это было очень назойливо, и нам самим захотелось вернуться домой.
К моему удивлению, девочка последовала за нами. Она шла в небольшом отдалении.
— Выслеживаешь что ли? — спросил я.
— Не скажу.
Мы решили, что раз такое дело, то надо запутать следы. Нельзя было показывать, где наш двор. Мы отправились в парк. Солнце зашло за горизонт, мутные очертания деревьев то сливались с фоном, то выступали из него. Кроме нас вокруг не было ни одной живой души. Огромное колесо обозрения торчало над верхушками сосен, наливаясь тьмой. Мы пошли к нему. Девочка продолжала нас преследовать, но сократила дистанцию, так как, вероятно, боялась остаться здесь одна. У колеса она окончательно догнала нас и неожиданно взяла меня за руку. Мое сознание зафиксировало этот момент на всю оставшуюся жизнь.
От подножия к середине колеса обозрения вела тонкая железная лестница.
— Поднимемся? — предложил я.
— Нет, нельзя! — зашептала девочка и крепче сжала мою руку.
— Почему? Это не наше колесо?
— Это ч е р т о в о колесо! Думаешь, почему оно так называется?
— Почему?
— Одному мальчику родители говорили: «Не ходи к колесу, не ходи». Но мальчик как-то заблудился в парке и залез на колесо. Он хотел посмотреть на Рышканы сверху и найти свой дом. Но кто-то потянул его за ногу, и мальчик упал и разбился!
— Кто потянул его за ногу?
— Мертвый еврей, — сказала девочка.
— Что-о?
— Ты не знаешь что ли???
— Нет.
— А про войну с фашистами знаешь?
— Да.
— До войны тут парка не было. Это всем известно.
— А что было?
— Кладбище для евреев.
Девочка явно сама себя напугала этим объяснением и вся тряслась. Тут надо сказать, что я уже в юные годы отличался редким здравомыслием.
— Я и сам еврей, — сообщил я.
— Как это?
— Ну просто так. Мы бываем и живые.
Девочка посмотрела на меня с уважением.
— Тебя как зовут, девочка?
— Алина.
— Слушай, Алина. Со мной ты в безопасности. Другие евреи нас не тронут. Все будет нормально.
С этими словами я полез по лестнице. Это оказалось совсем нетрудно. С каждым шагом земля становилась все ниже. Через минуту я уже поднялся выше всех деревьев. Впрочем, было плохо видно, я смутно угадывал очертания парка и две темные фигурки далеко внизу. Лестница вела к небольшой площадке посередине колеса. Я выполз на нее и встал. Передо мной раскинулась огромная сверкающая сфера неба, нависающего над поселком. Отдельные звездочки падали вниз, как мертвые мотыльки. Струился сильный ветер, и я чувствовал, что колесо обозрения слегка раскачивается подо мной.
Я спустился обратно.
— Что ты видел там, наверху? — спросила Алина.
— А ты не боишься узнать? — спросил я.
— Немножко.
— Я видел Золотую ткачиху.
— Кто это?
— Это гигантский паук, который раскидывает над Рышканами свою сеть. Его видно только ночью и только из одной точки — с середины чертового колеса. Он ловит спящих людей.
— Как это?
— Паутина проникает в их сны. Кто попадает в нее, просыпается в другом месте.
— Где?
— Никто не знает. Они не возвращаются.
Я отвел своих спутников по домам. Шли молча, держались за руки. В одной руке у меня был Максим, в другой — девочка Алина.
— Зайди за мной завтра, — попросила она. — Если я не пропаду.
От бабушки я за позднее возвращение получил пиздюлей. А наутро снова пошел во двор «стоквартирки». Я сидел один, на лавке у подъезда своей девочки, и долго-долго ждал. Мамы с детьми, старушки и старички проходили мимо меня, сидели со мной, уходили, возвращались… Но я дождался.
— Погуляем? — спросила она.
— Куда?
— Это неважно.
К этому она добавила фразу, которую, наверное, прочитала или услышала по телевизору:
— С тобой я согласна пойти хоть на край света.
Мы снова отправились в парк. И это было первое в моей жизни свидание.
Закончилась эта история ужасно смешно. Бабушка с дедушкой прознали, что я хожу с какой-то девочкой за тридевять земель от дома и очень разволновались. Бабушка стала узнавать, что это за Алина и какие опасности она таит для внука. И вот однажды бабушка пришла вся взволнованная и сообщила всем, что якобы в школе ей рассказали, будто Алина — скандально известная фигура. Будто бы «этим летом ее нашли совершенно голенькой с мальчиком в кустах».
— Что?! — испугался я. — Как это? Зачем?
Такого абсурда я никогда еще не слышал.
— Ничего удивительного, — сказал дедушка. — Это же Бодю. Они все сумасшедшие, вся семейка. Ты с ней больше никуда не ходи!
— Представляешь, какой стыд будет, если она с тобой так сделает! — добавила бабушка.
Я был совершенно шокирован и на очередную встречу не пришел. Наверное, Алина решила, что я попал во сне в паутину мною же выдуманной Золотой ткачихи.
Спустя неделю мне стало стыдно, что я поверил в такой бред. Но из-за чувства вины и ужаса, что мне придется это объяснять, я все еще не мог встретиться с Алиной. А потом меня увезли в Кишинев.
Спустя шесть лет, когда я снова жил в Рышканах, я пересказал эту историю своему приятелю, и он сообщил, что Алину Бодю прекрасно знает по школе и может прямо сейчас меня к ней отвести. И отвел меня в тот самый двор, и позвонил в нужную дверь. Нам открыла взрослая девушка. Я пытался сопоставить ее лицо с воспоминанием, но ничего не получалось, так как в воспоминании лица уже не было, я его забыл.
— Это Женя, он дружил с тобой в детстве, — представил меня приятель.
— Я его не помню, — сказала она.
— Это было очень давно. Мне было лет восемь, а тебе лет семь или того меньше.
— Не помню, — повторила она.
Это очень обидно, когда что-то важное в твоей жизни не имеет для того, с кем оно связано, никакого значения.
Я стал сбивчиво пересказывать историю нашего знакомства.
Мы стояли в подъезде, на пороге ее квартиры. Девушка слушала молча и мрачно смотрела на меня. Где-то в середине повествования она сказала:
— Медлишь!
Что это значило? Я не понял тогда и до сих пор не знаю.
Позже она еще раз повторила эту фразу, тяжелую, как пощечину:
— Медлишь!
А в самом конце спросила:
— И что теперь?
— Не знаю, — растерялся я.
Повисло какое-то глупое молчание. У меня было ощущение ужасной неловкости. Закончив рассказ, я попрощался, мы с приятелем ушли, и больше я Алину никогда не видел.
Жаворонок
Когда мне было 10 лет и мы жили с отчимом в Ставрополе, я ходил в местный хор «Жаворонок».
Я всегда садился рядом с девочкой по имени Оля. Мы соприкасались плечами или локтями, и для меня это было сильным эротическим переживанием.
Хор репетировал «Stabat Mater» Перголези. Я не был командным игроком и пел слишком громко, поэтому Оле скоро дали задание меня контролировать. Когда я начинал «звездить», Оля брала меня за руку. Это был знак, что нужно петь потише. Но из-за этого я, разумеется, специально пел погромче. Поэтому на концертах мы постоянно держались за руки, что необычайно умиляло зрителей и преподавательский состав.
Наш роман был делом решенным, и Оля решила представить меня своим родителям.
Из хора Олю забирал отец. Меня позвали в гости. Была зима, мы были закутаны-перекутаны в какие-то чудовищные куртки и шапки. Оля изображала динозавра и нападала на меня, а я слабо спасался бегством, надеясь, что она догонит и укусит меня. Видимо, со стороны было довольно очевидно, что я убегаю с недобрыми намерениями, и отец Оли с подозрением наблюдал за мной из-под кустистых бровей.
— Почему мы в шапках, а вы без шапки? — спросил его я.
— Суворова знаешь?
— Знаю. Это полководец был.
— Правильно. Вот из-за него я и без шапки, — понятно объяснил Олин папа.
— Это как?
— Он говорил: «Держи ноги в тепле, живот в голоде, а голову в холоде».
— Теперь ясно, — сказал я. — Так вы еще и голодный?
— Никак нет.
— Почему?
— Барклая де Толли знаешь? — спросил Олин папа.
Это уже напоминало моего собственного отца, который всех новых знакомых прежде всего спрашивал, кто такой Пипин Короткий.
— А вы знаете, кто такой Пипин Короткий? — спросил я.
Олин папа напряг мышцы лба, стараясь в кратчайшие сроки переворошить всю картотеку великих людей в своей голове.
— Он его придумал! — крикнула Оля. — Никакого Пипина Короткого нет!
— А вот и есть.
— А вот и нет!
Тем временем, мы добрели до Олиного дома. Оказалось, что папа Оли с ее мамой разведен. Он попрощался и, скрипя сапогами, ушел куда-то в снега.
— А почему они развелись? — бесчувственно спросил я.
— Он камешки собирал, — сказала Оля.
— Мой тоже, — поразился я. — Только мой собирал пластинки…
Мы зашли в подъезд, обескураженные сходством наших отцов.
Нас встретила Олина мама. Она уже была осведомлена о том, что у дочери появился жених. Мне предложили суп.
— Ну рассказывай, Евгений, — сказала Олина мама.
— А что рассказывать?
— Что ты за человек. Вот учишься ты, например, хорошо?
— Я «ударник».
— Не хулиганишь?
— Это я-то?! Нееее….
— А интересуешься чем?
Как мне показалось, подразумевалось «помимо моей дочери».
— У меня множество неожиданных интересов в самых различных сферах нашей жизни, — веско сказал я.
Олина мама посмотрела на меня с беспокойством.
— А сами-то вы чем интересуетесь? — спросил я ее.
— Я книжки люблю.
— А какие предпочитаете?
— Разные, — уклончиво сказала мама Оли. — Главное, чтоб интересно было.
Здесь я тоже посмотрел на нее с беспокойством, потому что мой отчим, например, читал порнороманы, которые в 90-е переживали издательский бум. Они выходили в глянцевых обложках с сисястыми тетками и непременной надписью «мировой бестселлер». Отчим и сам подвизался в этом жанре, когда сидел в тюрьме. При переезде была найдена его тайная тетрадка с эротическим романом «Клаудиа». Так звали героиню. Клаудиа была рождена для секса. Она все время ходила «в прозрачном пеньюаре» и позволяла в себя «проникать».
Коллекция подобной литературы занимала единственную книжную полку в комнате отчима и всегда демонстрировалась гостям как знак особой культурной осведомленности.
Самое интересное, что спустя 20 лет мой приятель, поэт Саша Шапиро рассказал мне, что все эти чудовищные книги переводились в лаборатории ФИАН (Физического института Академии наук), где работал его брат. В лаборатории занимались, вообще говоря, взаимодействием излучения с веществом. Причем только теорией вопроса: на эксперименты денег не было. Саша однажды посетил это странное место: тут стояла снесенная из домов мебель, школьные парты и самопаянные компьютеры с торчащими из них платами и проводками. В туалете лежали какие-то антисемитские брошюрки — впрочем, туда лучше было вообще не заходить. Завлабом нашел для сотрудников подработку — перевод эротической литературы для издательств. Переводили всей командой, из лаборатории по институту разносился коллективный хохот. Если раньше в коридоре можно было услышать типовую фразу «позвольте, Семен Израилевич, эта частица не может квантоваться подобным образом», то теперь бесконечно обсуждалась «Эммануэль», «Дети Эммануэль» и вся ее похотливая семейка до десятого колена.
— А сейчас вы что, например, читаете, — бесцеремонно спросил я Олину маму.
— Фэнтези, — стеснительно сказала она.
— Какие-нибудь «Хроники Амбера»?
— Они. Как ты догадался?
Я самодовольно усмехнулся. Я умел читать в людских сердцах… «Хроники Амбера» были новинкой в роскошной серии издательства «Северо-Запад». Я постоянно выпрашивал у своего отчима купить мне очередную книжку этой серии и однажды выбесил его так, что он стал угрожать мне физическим уничтожением.
— А кто твои родители? — поинтересовалась Олина мама.
— Ну как кто — люди.
— Это понятно, что люди. Вот мама где работает?
— Мама — оперная певица.
— Ух ты! А где она поет?
— Она хотела петь в Ла Скала, но мы поехали в Ставрополь, — заявил я. — Так что теперь она не поет, а стрижет.
— Кого? — глупо спросила Олина мама.
Я хотел ответить «уголовников», потому что мой отчим был уголовником, а мама чаще всего стригла именно его. Но я решил не пугать будущую тещу.
— Да всех подряд. Хотите, вас пострижет?
— Хочу. А папа твой тоже певец?
— Папа сам не поет. Он меломан. Но он с нами не живет.
— А с кем он живет? — спросила Оля.
— Со своими пластинками.
Разговор больше не клеился и приобрел ненужную трагическую ноту. Но Оля разрулила ситуацию.
— Сейчас мы будем смотреть «Звездные войны», — объявила она. — Мама, включай видик.
Видеомагнитофон я видел не впервые. Шла эпоха видеосалонов! Все карманные деньги я в то время тратил в пыльноватых подвалах, где за небольшую мзду на маленьких телевизионных экранчиках демонстрировали фильмы «Кровавый спорт» и «Ступени Шаолиня» в гнусавом переводе.
Эти фильмы были единственным, что объединяло меня с отчимом. Все наши разговоры сводились примерно к такому обмену репликами:
— А кто, по-твоему, самый мощный?
— Брюс Ли.
— Тьфу. Это ж доходяга какой-то. Шварценеггер бы легко уложил его, — говорил отчим.
— Шварценеггер не знает кунг-фу.
— И не надо. Ты видел его мускулы?
— Главное не мускулы, а скорость. Брюс Ли так быстро стукнет Шварценеггера, что он и пикнуть не успеет.
Мы с Олей сели на диван, который стоял к телевизору боком, так что я оказался у нее за спиной. Если бы мне хватило наглости, я бы мог обнять ее и даже поцеловать в шею. Так что «Звездные войны» не произвели на меня тогда никакого впечатления (тем более, что в нем не фигурировало никаких каратистов). Я был занят Олей. Я смотрел на ее затылок и две косички, и мысленно говорил стихами:
Ах ребята, как же пылки
эти девичьи затылки…
Эти строчки я бормотал себе под нос, так что Оля один раз даже недоуменно обернулась.
Вскоре у нее состоялся день рождения, и я подарил ей набор: зеркальце и расческу. Подарок мне посоветовала и проспонсировала мама. Коробочку для зеркальца я украсил морскими ракушками, собранными несколько лет назад на Черном море. Я бережно обклеил ракушками каждый сантиметр поверхности коробочки. Выглядело это офигительно.
Раз в неделю я стабильно появлялся у Оли дома и смотрел с ней «Звездные войны». Олина мама оставляла нас наедине, стараясь не мешать счастью влюбленных. Примерно на третий визит, ровнехонько в момент гибели Оби-Вана Кеноби, я набрался храбрости и дрожащими пальцами коснулся Олиных косичек. Оля чуть вздрогнула (впрочем, это можно было отнести на счет Оби-Вана), но ничего не сказала. Остаток фильма я не выпускал косички из своих рук.
У меня был разработан план соблазнения, который должен был закончиться полноценным поцелуем в губы. Во время следующего визита я стал приводить свой замысел в жизнь. Была гроза, дождь стучал в окно, как бы предупреждая, что я собираюсь предпринять то, о чем всю оставшуюся жизнь буду сожалеть. Сначала я по-хозяйски взялся за косички и стал их поглаживать. Потом я просто обнял Олю за плечи. Это было уже слишком: Оля обернулась и сообщила:
— Ты слишком страстный.
— Я слишком страстный?!
— Да.
Я убрал руки.
Через некоторое время Оля спросила:
— А что будет, если я тебя брошу?
— Это как?
— Ну, например, найду другого мальчика…
— Пожалуйста, не делай так.
— А что будет?
— Я этого не переживу, — сказал я.
К сожалению, я был очень глуп. Иначе я не могу объяснить, почему я сразу же пересказал эту ситуацию Олиной маме:
— Вы знаете, ваша дочь считает, что я слишком страстный.
— Вот как… А что ты сделал?
— Ничего… Ну я гладил ее косички…
Про объятия я промолчал. Оля сидела с глубоко оскорбленным видом. Мне тоже стало не по себе. Я понял, что это конец.
Так оно и было. На следующем занятии в хоре Оля просто пересела и стала с этого дня меня игнорировать.
Все сразу это заметили… Мы были легендой «Жаворонка». На все вопросы я разводил руками, а Оля толкала легенду о том, что родители запретили ей встречаться со мной.
Примерно в это же время мой предприимчивый отчим, не сумев заработать ларьками со жвачками, обратил свой взор на «Жаворонок». Он внедрился в организацию, занял неизвестно у кого какие-то невероятные деньги и стал вкладывать в хор. Он организовал гастроли «Жаворонка» в Астрахань — с детской оперой «Царь Ледыш», написанной ставропольским композитором про свихнувшегося Деда-Мороза. Потом отчим объявил, что хор переходит на коммерческие рельсы и расширяется. Теперь это называлось не «Жаворонок», а «Центр детского творчества», включающий в себя занятия по всем возможным дисциплинам, разумеется, за внушительные деньги родителей талантливых детей. Произошел раскол, большая часть преподавателей не хотела изменений — у «Жаворонка» в Ставрополе были многолетние традиции. Они отказались работать на моего отчима и «Жаворонок» был изгнан из Дворца культуры и спорта просто на улицу, так как мой отчим к тому времени контролировал все местное руководство. Все это было совершенно ужасно.
Через год «Центр детского творчества» разорился, и мы всей семьей бежали от кредиторов. Мы с мамой поехали назад в Молдавию, а отчим высадился из поезда и бесследно исчез. От него осталась только открывашка для консервных банок, изготовленная им на тюремных работах. Эту открывашку моя мама неизвестно зачем увезла в Молдавию, а потом в Германию.
В прошлом году, во время нашего с женой визита к маме, ее второй сын, Сурен, родившийся уже в Германии, на моих глазах попытался открыть банку с какими-то немецкими консервами, и умудрился одновременно погнуть инструмент и порезать до мяса собственный палец. Я оказал ему первую помощь, а открывашка отправилась в мусорку. Так исчезла последняя вещь, напоминавшая о моем первом отчиме…
Спустя 25 лет я стал искать Олю в соцсетях. Но безуспешно: я не знал ее фамилии. Тогда мне внезапно помог ставропольский поэт Андрей Недавний. Он нашел нашу с Олей преподавательницу по классу гитары и спросил ее, не помнит ли она такую пару: Олю и Женю, двух детей из 90-х. И конечно, она сразу вспомнила… Так я узнал Олину фамилию и обнаружил ее Вконтакте.
Сначала Оля не отвечала, вероятно, считая меня каким-то маньяком. История, которую я ей рассказывал, была невероятной и произошла так давно… Но потом она вдруг ответила: «Помню зеркальце и расческу».
Некоторое время мы переписывались, но я снова очень быстро ей надоел. Успел только написать стихи:
Говорил тебе: не надо.
Я серьезный, не забуду.
Inflammatus et accensus.
«Stabat mater» Перголези.
Ты так сильно изменилась.
Больше в руки не давалась.
Только медленно светилась.
Только быстро улыбалась.
Ты ничуть не изменилась.
Небо серое свистело,
И стекло дрожало мелко.
Остальное позабылось…
Книга «История одной девушки. Рассказы о любви, одиночестве и поиске счастья» Бартош Д
-
Книги
- Художественная литература
- Нехудожественная литература
- Детская литература
- Литература на иностранных языках
Хобби. Досуг
- Книги по искусству
- Биографии. Мемуары. Публицистика
- Комиксы. Манга. Графические романы
- Журналы
- Печать по требованию
- Книги с автографом
- Книги в подарок
- «Москва» рекомендует
-
Авторы • Серии • Издательства • Жанр
-
Электронные книги
- Русская классика
- Детективы
- Экономика
- Журналы
- Пособия
- История
- Политика
- Биографии и мемуары
- Публицистика
-
Aудиокниги
- Электронные аудиокниги
- CD – диски
-
Коллекционные издания
- Зарубежная проза и поэзия
- Русская проза и поэзия
- Детская литература
- История
- Искусство
- Энциклопедии
-
Кулинария. Виноделие
- Религия, теология
- Все тематики
-
Антикварные книги
- Детская литература
- Собрания сочинений
- Искусство
- История России до 1917 года
-
Художественная литература. Зарубежная
- Художественная литература. Русская
- Все тематики
- Предварительный заказ
- Прием книг на комиссию
-
Подарки
- Книги в подарок
- Авторские работы
- Бизнес-подарки
- Литературные подарки
- Миниатюрные издания
- Подарки детям
- Подарочные ручки
- Открытки
- Календари
- Все тематики подарков
- Подарочные сертификаты
- Подарочные наборы
- Идеи подарков
-
Канцтовары
- Аксессуары делового человека
- Необычная канцелярия
- Бумажно-беловые принадлежности
- Письменные принадлежности
- Мелкоофисный товар
- Для художников
-
Услуги
- Бонусная программа
- Подарочные сертификаты
- Доставка по всему миру
- Корпоративное обслуживание
- Vip-обслуживание
- Услуги антикварно-букинистического отдела
- Подбор и оформление подарков
- Изготовление эксклюзивных изданий
- Формирование семейной библиотеки
Расширенный поиск
Бартош Д.
Истории нашего разнообразного сообщества
Мощь голосов. Чемпион разных взглядов. Трубопровод талантов.
До свидания, Binary: Сборник феминистских рассказов о гендере
ПОСМОТРЕТЬ ИСТОРИИ
Моя простая реализация: сборник эссе
Девушки пишут сейчас Наставляемые делятся мини- и мегамоментами ясности в этих личных эссе, подготовленных в сотрудничестве с Dotdash Мередит и команда Real Simple.
Исследовать
All the Feels: Сборник рассказов о психическом здоровье
СМОТРЕТЬ ИСТОРИИ
Эль-Баррио-де-ла-Эскритура: Сборник латиноамериканских историй
СМОТРЕТЬ ИСТОРИИ
Климат в условиях кризиса: Сборник рассказов активиста
90 0 THE STORIES
Нью-Йорк, мы любим тебя: сборник рассказов
ПОСМОТРЕТЬ ИСТОРИИ
Мое тело, мой голос: сборник рассказов о феминистках
ПОСМОТРЕТЬ ИСТОРИИ
Black Lives Matter: сборник рассказов
ПОСМОТРЕТЬ ИСТОРИИ
Пандемические перспективы: Искусство в эпоху COVID
ПОСМОТРЕТЬ ИСТОРИИ
Рост в сообществе в Girls Write Now: Сборник историй
ПОСМОТРЕТЬ ИСТОРИИ
Добро пожаловать в Stories by Girls Write Now!
Уже более двух десятилетий мы являемся гордым сообществом писателей и авторов из разных поколений. Мы знаем, что их истории объединяют, бросают вызов и преображают.
Теперь мы также пункт назначения . Наша коллекция из сотен мультимедийных историй, пополняющаяся с каждым днем, согреет ваше сердце, вызовет озноб, вдохновит на действия и найдет отклик в глубине души, помогая вам не чувствовать себя одиноким. Это наша большая надежда, и это только начало.
прочитать письмо редакции
Покажи мне
Покажи мнеПокажите Megenre/Mediumadvice & Self-Helpaudio Music & Composition Podcasts, написание песен и текст-блог и веб-сайты и рецензирование детской фантастической фанфийской фанфической фанфической фанфии. Фантастическая фантастика и короткие рассказы мультфильмы и комиксы сатиры эскиза и стендовый комедийный медиа -код и программирование видеоигр дизайна и драматическая биография биография и профиль написание творческого научного дневника и журналирования журналистики мемуары и личная эссе природа и путешествия мнение Разговорное слово Поэзия Визуальная поэзияПрофессиональное письмо Личное заявлениеИздательство ЖурналСоциальные сетиСцена и экран Исполнительское искусство Спичрайтинг и устное повествованиеВидео и изобразительное искусство Кино и телепередача Микс-медиа и коллаж Видеосъемка и видеомонтаж Изобразительное искусство
О
ОAboutTopicActivismAdventureArts & MusicBeauty & FashionBodyCareerChange & TransformationCollegeComing of AgeCommunityCourage & ResilienceCrimeCulinary & FoodCultureDemocracy & Voting RightsDiasporaDisability & AbilityEducationEnvironment & ClimateFamilyFeminismFriendshipFutureGenderGrief & LossGrowthHealth & Well-beingHeartbreakHigh SchoolHistoryHomeHuman RightsIdentityIllness & RecoveryImmigrationLanguageLGBTQIA+LifestyleLiteratureLoveMental HealthMentorshipNatureNews & Current EventsPartnershipPoliticsRaceRacial JusticeRelationshipsReligion & SpiritualityScienceSelf-EsteemSelf-LoveSelf-ReflectionSocial JusticeSportsSupernaturalTechnologyTravelWriting
Это чувство
Это чувствоThat FeelsToneСмелыйСострадательныйСозерцательныйКритическийТемныйЭмоциональныйВоодушевляющийДушевныйОбнадеживающийЮмористическийИнформативныйВдохновляющийСокровенныйНепочтительныйЖивойПовествованиеНостальгическийУбеждающийОтражающийСерьезныйСюрреалистическийТревожныйТранспортныйТревожный
Created By
Created ByСделано
Избранные истории сообщества
Поэзия, устная поэзия
Забытое невежество
История — это не только прошлое, но также настоящее и будущее. Однако именно наши коллективные решения в значительной степени определяют ход истории. Это стихотворение под названием «Забытое невежество» описывает…
Габриэль Гальхен
Смешанная техника и коллаж, стихи о природе и путешествиях, поэзия, видео и изобразительное искусство, визуальная поэзия
«Книга вымерших существ», отрывок
Книга вымерших существ представляет собой смешанная работа для детей. Через животных прошлого и настоящего юные читатели узнают о таких важных темах, как изменение климата и эволюция.
Изабелла Содду
Мемуары и личное эссе, документальная литература
Спасибо, доктор Мэри Бек: познакомьтесь с новаторской украинско-американской женщиной-советником, которая спасла мою семью
Более 4,6 миллиона беженцев покинули Украину из-за жестокого вторжения Путина. Более 70 лет назад моя Дидона (дедушка) Осип, Бабция (бабушка) Мария и Тета (тетя) Елена тоже сбежали из Украины, спасибо… Вне!
Поиск
ПоискПоиск
Отправьте свою работу
Зачисленные в настоящее время наставники и подопечные, выпускники программы, обучающие художники и члены сообщества приглашаются поделиться своими оригинальными мультимедийными работами на нашей новой издательской платформе!
ПОДЕЛИТЕСЬ СВОЕЙ ИСТОРИЕЙ
Моя простая реализация: конкурс сочинений и сборник рассказов
14 подопечных Girls Write Now делятся мини- и мегамоментами ясности в этих личных эссе. Этот конкурс был подготовлен в сотрудничестве с Дотдаш Мередит и командой Real Simple в рамках инициативы SeeHer.
посмотреть все истории
Adolescent Forms
Санья Афсар
Это эссе, описывающее мой путь обращения за помощью, является напоминанием о том, что я заслуживаю мира и благополучия в битве с неуверенностью и тревогами своего ума.
Займи пространство, создай пространство
Жасмин Кападия
Хотя раньше я чувствовала себя разбитой, когда дело касалось моего наследия, поэзия помогла мне осознать, что эти трещины и есть то, кто я есть.
урок давления и престижа
от Megan Xing
Это эссе, написанное после подачи моего заявления на раннее решение, разделяет прозрение, которое у меня уже было — прозрение, ускоренное выбором, который имел такое большое значение для моего будущего.
Иногда путь к победе — это сдаться
Хейзел Агича
«Мастер на все руки не мастер ни в чем, но часто лучше, чем мастер в одном», — лучший комплимент для преуспевающего молодого человека, пытающегося найти свой путь по всему миру. По крайней мере, это было для меня.
My Way Up
by Mengnan Lin
Скалолазание помогает мне понять, что я способен победить все «невозможное».
Всплеск света
Руби Фейт Хентофф
Я парила, упираясь локтями в каменный край бассейна, а струи массировали мне спину. Это последнее, что я помню.
Her Palms
by Erika Jing
Впервые я понял, что мои родители не держат ответы вселенной в своих ладонях, не тогда, когда я задавал неясные вопросы о трубкозубах или пиратских кораблях.
Наши отмеченные наградами сборники печатных изданий
Изучите коллекции рассказов
AAPI Art & Stories • Black Art & Stories
Климатический активизм • Диаспора • Феминизм
Пол • Девушки пишут сейчас • Latinx Art & Stories
LGBTQIA+ Stories • Психическое здоровье
Нью-Йорк • Пандемия • Любовь к себе
Социальная справедливость • Благополучие • Письмо
Поделись этим
Присоединяйтесь к сообществу
От списка рассылки до наставничества и многого другого…
Присоединяйтесь
ДАЙТЕ НАПИШИТЕ СЕЙЧАС
Инвестируйте в следующее поколение лидеров!
Свяжитесь с нами
Девушки Пишите сейчас
247 West 37th Street, Suite 1000
New York, NY 10018
Burning Girls and Other Stories
Автор: Вероника Шаноэс
25,99 $
Книга в твердом переплете в мягкой обложке
Об этой книге
Самый ожидаемый выбор The Independent | Баззфид | The Nerd Daily
Когда мы приехали в Америку, мы принесли с собой гнев и социализм. ..
Информация о книге
Самый ожидаемый выбор 2021 года для The Independent | Баззфид | The Nerd Daily
Когда мы приехали в Америку, мы принесли с собой гнев, социализм и голод. Мы также привели своих демонов.
В Burning Girls and Other Stories, Вероника Шаноэс пересекает границы и жанры с историями о свирепых женщинах на задворках общества, прокладывающих себе путь к центру. Этот дебютный сборник знакомит читателей с фантазеркой в духе Карен Рассел и Келли Линк, обладающей собственным голосом.
Эмма Гольдман — да, та самая Эмма Гольдман — пьет чай с Бабой Ягой, и правда раскрывается внутри искусно созданной лжи. В «Среди шипов» молодая женщина из Германии семнадцатого века полна решимости отомстить за жестокое убийство своего отца-торговца, но обнаруживает, что месть может поглотить все, чего она коснется. В ошеломляющем финалисте премии «Пылающие девушки» Шаноэс придает повествованию об иммигрантах пугающую сказочность, рассказывающую историю об Америке, которую мы, возможно, не хотим — но должны — слышать.
Мечтательный, опасный и точный, с весом самых старых историй, которые мы рассказываем, Burning Girls и другие истории представляет писателя, раздвигающего границы как фэнтези, так и современной фантастики.
с предисловием Джейн Йолен
Издатель Imprint
Tordotcom
ISBN
9781250781505
в новостях
«Световые ресурсы по упрощи». , политический и интуитивный, даже животрепещущий». — Publishers Weekly
«История и сказки переосмыслены, переосмыслены и смешаны в этом интригующем дебютном сборнике рассказов… написанного талантливым и многообещающим писателем». — Киркус
магия, миф, фантазия и социальный комментарий с точки зрения политически левых еврейских феминисток… Коллекция Шаноэс полна горящих девушек и женщин — в ярости, лихорадке, страсти — и огня как преобразования, разрушения, справедливости и надеюсь, заполни эти страницы». — LA Review of Books
«Шаноес представляет мечтательный сборник рассказов, играющий с жанром, сочетающий художественную литературу, сказки и фэнтези. .. Ее навязчивые рассказы о мести и гневе, а также ее свирепые главные герои приведут в восторг читателей.» — Миллионы ‘ Самое ожидаемое
«От баснословной иммиграционной истории до истории о мести из Германии 17-го века, Горящие девушки и другие истории полны жанровых повествований, которые вы не скоро забудете».— Bustle
«Это один из моих самых ожидаемых релизов 2021 года, и точка. Schanoes собирает сборник историй о женщинах на задворках. Жестокие истории, от исторического фэнтези до сказок, вдохновленные другими фантастами, такими как Карен Рассел и Келли Линк. Такая коллекция, без сомнения, займет свое место рядом с некоторыми из моих любимых коллекций всех времен, такими как « Get In Trouble » Линка и « The Bloody Chamber » Анджелы Картер». — Book Riot : 10 сборников спекулятивных рассказов, которыми можно насладиться в 2021 году
«Эта книга для тех, кто любит сильные и мрачные сказки. твердости. Много удовольствий и много сюрпризов, и мы настоятельно рекомендуем вам это». — Карен Джой Фаулер
«Вероника Шаноэс — один из самых влиятельных голосов в спекулятивной фантастике уже очень долгое время. В ее работах легко сочетаются современное и архетипическое. Это постоянно удивляет, бесконечно богато и ужасно необходимо». — Кэтрин М. Валенте
«Блестящие сказки с завидным воображением, изящно написанные и с ярко выраженным феминистским уклоном. Одна из лучших коллекций, которые мне попадались за последние годы». — Джеффри Форд
«Истории, которые рассказывает Вероника Шаноэс, — пьянящий напиток. Она сочетает в себе радикализм и сказку, месть, панк и феминизм с сердитым скорбящим сюрреализмом. Она неизбежна и необходима». — Роз Кавени
«Эти истории трогательны и преследуют; шипы, булавки и иголки», — Кристина Бакчилега, автор Постмодернистские сказки: гендерные и нарративные стратегии
«Воображение и артистизм Вероники Шаноэс горят в ее коллекции… Она опирается на глубокий, неиспользованный потенциал традиционных сказок и классического фэнтези, чтобы вдохновить ее собственные уникальные, убедительные повествования. … Тонко созданные, ее истории поражают своим эмоциональным, психологическим и социальным резонансом ». — Дональд Хааз, почетный профессор, Государственный университет Уэйна
«[Смешивает] поразительные документальные повествования с фантазиями, которые касаются тяжелого положения евреев, которые стремятся изменить Шаноэс, уникальный рассказчик, также стремится сделать мир более гуманным с помощью своих оригинальных и провокационных историй», — Джек Зайпс, автор Наследие братьев Гримм: Волшебное заклинание из народных сказок и сказок братьев Гримм
О создателях
25,99 $
Книга в твердом переплете в мягкой обложке
Girl Tales — Феминистские истории для нового поколения
ПОСЛУШАТЬ:
Это наша первая полнометражная сказка сезона! В этой корейской истории о Золушке Конджи выясняет, как спасти урожай в своей деревне от непогоды. Но ей нужно встретиться с мировым судьей…
ПОСЛУШАТЬ «Kongji & Patji Нины Ки»
Добро пожаловать в новую серию Girl Tales, Goose Girls! Это не детские стишки твоей мамы. У Матушки Гусыни есть гусь, но она не милая домотканая птичка в клетчатой шляпке. Это Люси…
ПОСЛУШАЙТЕ «ГУСЕЙСКИЕ ДЕВУШКИ: Маленькая Мисс Стойкость»
Ребекка и ее собаки, Шерлок и Сыр встречаются в старом городе-призраке. Но этот на самом деле наполнен призраками! Написано, исполнено и исполнительный продюсер Ребекка Каннингэм Продюсер Мария ВурттелеМузыкальное исполнение Мелани …
ПОСЛУШАТЬ «Город-призрак: Жуткая история Хэллоуина!»
С возвращением, Taleblazers! Это 5 сезон! В этом эпизоде Джада Генри, одна из сильнейших девушек Фрешуотера, иногда берет на себя слишком много. Когда она решает починить игровую площадку школы Блайт Гейблс, все…
ПОСЛУШАТЬ «Джада Генри»
В заключительном эпизоде 4-го сезона богиня радуги Айрис неожиданно посещает Фрешуотер, когда попадает в воздушный змей Ребекки! Автор сценария Тесса Фланнери Исполняет Ребекка Каннингэм Продюсер Тесса Фланнери Исполнительный продюсер …
ПОСЛУШАТЬ «Радужная богиня берет отпуск»
Сакура спасает положение после того, как гигантский рычащий единорог посещает рынок пресноводных фермеров. Написано Меган Багала, Саскией, Села, Эрикой и Taleblazers, посетившими Taleblazer Weekend! Исполняет Ребекка Каннингем Продюсер Тесса Фланнери Исполнительный продюсер …
ПРОСЛУШАТЬ «Сакура и единорог»
Вот первая глава из книги Л. Фрэнка Баума «Чудесный волшебник страны Оз», опубликованной в 1900. В этой главе Дороти приземляется в стране Оз, где встречает манчкинов и узнает свой дом…
ПОСЛУШАЙТЕ «Чудесный волшебник из страны Оз, глава 2»